Утерянная звезда

«Бетонные стены, которые давят с обеих сторон, хоть и находятся довольно далеко друг от друга, но всё равно не дают вдохнуть полной грудью. Сырость и холод пробирают до костей и отдаются дрожью в коленках. Темнота, что поедает тебя с каждой секундой все больше и больше, заставляет судорожно дышать. Этот коридор кажется вечным, он никогда не заканчивается. Сколько бы ты ни шёл, он всё продолжается. И вдруг, эхом отдается песня. Таким тихим и спокойным голосом. Детское, девичье пение и неразборчивые слова сопровождаются бешеным ритмом сердца. Но она прекращается так же резко, как и началась, а в конце тоннеля что-то виднеется. Вот только что это? Издалека совсем не разобрать. Детский смех режет уши, и от него никак не спрятаться. Оседая на пол и пытаясь закрыть уши руками, собираешься разглядеть — что или кто стоит в конце. Смеха больше нет, наступила гробовая тишина. Адреналин зашкаливает, сердце разрывается от бешенного ритма, тело трясётся, а слух как ножом пронзает крик: — Спаси меня!» Мальчик вскакивает с кровати в холодном поту и пытается успокоиться. Ему не страшно, вовсе нет, но почему-то его охватила паника. Кошмары не дают ему покоя уже которую ночь, и каждый раз он просыпается с ужасом в глазах. Запустив руки в волосы, Шерлок тяжело дышит и вспоминает прошлые сны. Они повторяются, день за днём, снится одно и то же. Но что-то постоянно меняется, и он не может понять что именно. Это настораживает. Он смотрит в окно и замечает, что уже светло. Сколько точно времени в данный момент сказать трудно, но прислушавшись к звукам за дверью можно было понять, что уже пора вставать. Время каникул закончилось, и мальчик не мог понять — рад он этому или нет. Ему не было трудно вставать по утрам и учить уроки, он не был как другие дети. Вовсе не такой как остальные, развит не по возрасту, и интересы были не как у его сверстников. Тяжело было находиться среди остальных в принципе, а с учётом их интеллекта — ещё труднее. Шерлок считал своих одноклассников идиотами, и некоторых учителей тоже, ибо их IQ явно не сравнился с его. Из мыслей Холмса вытянуло лёгкое поглаживание по спине, когда он поднял взгляд, то увидел свою маму. Она знала, что её сына мучают кошмары, но ничего не могла с этим сделать. Сколько ни расспрашивала, мальчик всегда молчал и отводил взгляд. Ей хотелось узнать и помочь ему, но увы, не могла. Но сейчас у миссис Холмс в душе был страх, совсем маленький, казалось, что на него не стоит обращать внимание, но её это беспокоило. У Шерлока была метка, и она уверена, что дети в школе не знают, что это такое. Она боялась за него. Боялась, что над ним будут издеваться или смеяться. Но искренне надеялась, что всё обойдётся, и верила, что мальчик не придёт из школы расстроен и вновь не закроется в своей комнате. — Снова кошмары тревожат? — спросила она у своего сына, когда он посмотрел на неё грустными глазами. На самом деле, у Шерлока были невероятно красивые глаза, и, в зависимости от его настроения, менялся цвет их радужки. Сейчас его насыщенно голубые глаза смотрят на неё и отображают то ли грусть, то ли смятение. Мальчик искренне не понимает своих снов, и почему они терзают его. Он просто молча покивал и опустил взгляд. Ему не хотелось говорить об этом, и, наверное, в принципе разговаривать с кем-то сегодня. Он ушёл в ванную, чтобы подготовиться к выходу в школу, и отказался от завтрака. Его душевное состояние перекрывает потребности в еде, а с недавних пор и во сне, вероятно, тоже.

***

Шум от голосов, которые смешиваются в единый невероятно раздражающий звук, бесил Шерлока. Ему хотелось уйти отсюда и не находиться в этом сборище идиотов. Но пришлось идти в класс, где все сидели по местам и говорили между собой. На вошедшего мальчика никто не обратил внимание, чему сам был очень рад, и он спокойно сел на своё место. Спустя минуту раздался звонок, и всё начало понемногу утихать, пока вовсе не наступила тишина. В помещение вошёл учитель и поздоровался с детьми. Мальчик посмотрел на него и сразу начал анализировать: недавно развелся с женой, с которой был в браке десять лет. Нет, пятнадцать, судя по загару и следа от кольца. Завёл кошку, и даже не может сам почистить костюм. Очевидно, всё за него делали женщины. Пил во время отношений с бывшей, о чём говорит тремор рук. Вывод: обычный разведённый, который страдает из-за потери, но не настолько сильно, чтобы не пытаться заводить новые романы прямо на работе. Хоть-бы по сторонам посмотрел, когда заходил с букетом цветов в кабинет заместительницы директора. — Юноша, как ваше имя? — строго спросил мистер Смит. Только спустя пару мгновений до мальчика дошло, что вопрос адресован ему. Отвечать на него он не собирался, ибо ни желания, ни настроения у него не было. Учитель смотрел на него, а он молчал. Вдруг, кто то из класса сказал: — Этот парень странный. Не то чтобы это задело Шерлока, скорее неприятно. Для окружающих он был странным, а для себя и семьи — умнее остальных. — Отвечать не хочешь? Может тогда к директору? — ухмыльнулся мужчина. — Лучше к его заместительнице. Вы ведь с ней в хороших отношениях, — выпалил мальчик. Он и сам не подумал что сказал, но извиняться или жалеть о сказанном он не собирался. — Вон из класса! — крик эхом разнёсся по аудитории и коридору. Он сам был и не против уйти с урока, ибо школьную программу знал на несколько лет вперёд. Поэтому, собрав вещи, с невозмутимым видом вышел. Он решил, что стоять под кабинетом будет глупо и бессмысленно, решив спуститься на этаж ниже и найти место, где можно посидеть. Он направился в сторону лестницы. Пройдя немного, Шерлок увидел скамью и устроился на ней. Поскольку урок только начался, ждать окончания пришлось долго. Мальчик сидел и смотрел в одну точку, думая о чём-то. Он вспоминал кошмары и терзал себя мыслями о том, с чем они связаны, но ответа так и не находил. Вспоминал лето, и как они с Виктором играли в пиратов. Это действительно тёплые воспоминания, которые заставили его невольно улыбнуться. В его мыслях промелькнул пёс. Редберд. Он захотел обнять его и полежать на кровати, пусть за это мама ругалась и не позволяла, но пса больше нет. Исчез, так никто и не смог найти. Шерлок плакал и скучал по нему. Он действительно любил Редберда, и не мог поверить, что с ним что-то случилось. На глазах начали собираться слёзы, но он быстро взял себя в руки. В душе он был очень ранимый, но показывать этого не собирался. Лучше быть без эмоций, чем люди будут видеть, что он чувствует на самом деле. По помещению раздался звон, что означал окончание урока. Это не могло не радовать и, встав со своего места, мальчик направился в следующий кабинет. Он знал, что сейчас будет математика у милой учительницы миссис Клэвертон. Она была довольно добра к нему и знала, что он умнее практически всех в этой школе. Также видела, когда у юноши не было настроения, и не тревожила его на протяжении всего занятия или, наоборот, давала ему задания посложнее, когда видела энтузиазм. Оказавшись в классе, Шерлок удивился тому, сколько там было детей. Перед каникулами в математический класс ходило меньше, значительно меньше, по сравнению с сегодняшним днём. Зацикливаться на этом он не стал и прошёл на свое место. К его огромному сожалению, пришлось проходить мимо толпы и надеяться, что никто не обратит внимание. Но всё же один парень посмотрел на него и заметил метку на шее: — А-ну постой, что это у тебя здесь? — с насмешкой сказал тот. Сам Холмс не знал наверняка, кто это, но подозревал, что его зовут Стив. У них была взаимная неприязнь, но в то время как сам Уильям* старался избегать его и стычек с ним, он же, наоборот, задирал всех, кого только мог. Сейчас он схватил мальчика за руку и указал пальцем на то место, где была чертова буква «I». Шерлок уже мысленно ненавидел этого соулмейта. Все взгляды были устремлены именно на шею с меткой. Вокруг начались шептаться и пускать смешки. — Это же отметка родственной души. Видимо, ты только себя и любишь. Все откровенно начали смеяться над ним. Стив оттолкнул Холмса так, что тот упал на пол. Он не успел поставить руки для опоры, из-за чего ударился всем телом. Попытавшись подняться, мальчик почувствовал, что у него болит бедро и, скорее всего, он будет хромать ближайшее время. У него внутри кипела злость и ярость. На все и всех. На хулигана, себя, соулмейта, мир. — Пошел к черту, Стив, — посмотрев на него и резко поднявшись с пола, не обращая внимания на боль, он накинулся на парня. Шерлок не умел драться, но в нем бушевали эмоции. Он повалил его на пол и неумело бил по лицу. Удары были слабые и особого вреда не могли нанести, но с каждым разом пытался бить сильнее. На самом деле, это не первый раз, когда этот хулиган задирает мальчика. Он всегда находил причины поиздеваться над ним. Холмс терпел, каждый раз молча уходил и старался не обращать внимание. Но сегодня не выдержал и решил выместить все то, что накопилось. Когда он замахнулся для очередного удара, его схватили за руку. Подняв взгляд, юноша увидел учительницу, которая с ужасом смотрела на него. Она не могла поверить в происходящее, ведь он всегда был замкнутым и не стал бы первым идти в драку. Когда оба стояли у стены, миссис Клэвертон задавала один и тот же вопрос: — Почему это все началось? Никто не хотел и не собирался отвечать. Даже когда это было задано всему классу — все молчали. Сейчас же Шерлок действительно не понимал почему молчит Стив. Он сам не рассказывал ничего так как не собирался выставляться жертвой и объектом сочувствия. — Раз не хотите отвечать, останетесь после уроков. Я вызову ваших родителей и директора. Можете садиться.— она сказала это уставшим тоном. Вовсе не злым и не раздражённым. Просто как констатация факта, который не оспаривается. Пока учительница пыталась узнать причину стычки, прошло больше половины урока. В последний раз посмотрев на обоих, она принялась рассказывать материал. Сам же мальчик не слушал её, а смотрел в окно. Он не думал ни о чем, просто не хотел слушать болтовню и с нетерпением ждал окончания дня, чтобы побыть в одиночестве.