***
Вбегаю в дом с дикой скоростью. Кидаю сумку в сторону и иду на кухню, быстро споласкивая руки в раковине. В обычный день я бы убила себя за это, но сейчас я помешана на другом. Открываю шкаф, полностью заваленный бутылками вина, которые притащил Лиам, и беру одну из них, моментально снимая пробку и наливая в огромный фужер, который я купила специально для «подобных» потерянных случаев и который может вместить в себя больше половины бутылки. Делаю несколько смачных глотков и выдыхаю. Боже. Почему сейчас? Хотя что бы изменилось? У меня же не трудный период в жизни. Однако я уезжаю на два месяца, так что можно сказать, что своего рода неприятности всё же будут. Точно. Ещё же документы. Надо не забыть отправить их в понедельник. Ещё раз залпом пью сладкую жидкость, потихоньку привыкая к лёгкому покалыванию в горле. Я не знаю, что мне нужно. Мне хорошо с ним, с этим не поспоришь. Иногда я скучаю по нему, особенно, когда мы долго не видимся. Но эта дурацкая неделя с его мини-предательством... Она точно сказывается на моём к нему отношении. Возможно, мне плевать, с кем он спал или не спал, но мне не плевать, что он не доверял мне и моим действиям, что он хамил и не лучшим образом обращался со мной. Сложно. Сложно. В этот раз всё не совсем так, как в предыдущие, когда мне говорили такие фразы. В те моменты я не пыталась сбежать. И в первую очередь, сбежать от самой себя. Я не чувствовала покалывания в животе, не чувствовала удушения от воспоминания важных слов, не чувствовала тяжёлого давления в груди, будто с каждой минутой диафрагма сжимается до предела и разжиматься не собирается, потому что расширявшись обратно я взорвусь как воздушный шар. Допиваю до дна, полностью вкушая приятный аромат, и снова наливаю, заполняя по максимуму, как не люблю никогда наливать. Я всегда делаю те вещи, которые терпеть не могу, когда в замешательстве. Словно они меня выведут из транса в реальную жизнь, ведь некоторые действия меня выводят из себя с большой скоростью. А сейчас это не работает. Ничего не работает. Блять. Я ведь ещё его прогнала. Но я не хотела, чтобы он расстраивался. Просто это обычное моё состояние, и по-другому я не умею. Мне необходимо одиночество. Только так я могу здраво мыслить и принять нужное решение. Броситься в омут с головой и без остатка — тоже решение, которое тоже нужно обдумать. Иначе я буду жалеть, а я больше не хочу проходить через подобное. Надо что-то написать. Стайлс, я не хотела тебя прогонять, просто не хотела видеть... Бред. Не сердись на меня, но мне нужно побыть без тебя... Ещё хуже. Мне хорошо с тобой, но иногда так хорошо, что плохо... Что-то есть, но не то. Думала ли я о тебе всё это время? Постоянно. Но я не могу дать тебе то, что ты хочешь... Нет. Не то, блин. Ещё напиши «давай останемся друзьями». В очередной раз пью и ударяю себя по лбу. Ладно, просто возьму телефон и что-нибудь да придумаю. Подхожу к сумочке, которую выкинула у входа и ищу мобильник. Потратив на поиски около пяти минут и выпотрошив сумку, я понимаю, что оставила его на работе. Просто прекрасно! Как же вовремя. Иду на кухню за ключами. Очередной глоток, морщусь и выхожу из дома. Быстрым шагом ступаю по ночной улице, словно на меня нацелена охота, и иду к клинике. Ключи у меня есть, просто я ими никогда не пользуюсь, так как всем заправляет ответственный Ник. Ухмыляюсь, что хоть на секунду отвлеклась, и вновь подношу стеклянный фужер к губам. Стоп. Господи, Стоун, этот парень настолько одурманил твой разум, что ты взяла с собой вино?! Останавливаюсь и начинаю смеяться, облокотившись на дерево. Лёгкая неподвластная истерия всегда является частью моей жизни, поэтому здесь нечему удивляться. — Чёрт, Стайлс, поздравлю, — говорю в пустоту, попутно издавая короткие смешки, — у тебя получилось подчинить себе мои мысли, — закрываю глаза и глубоко вдыхаю свежий воздух, пытаясь успокоиться, — а самое страшное, что я не хочу переставать думать о тебе.***
Добравшись до клиники, я с трудом вставляю ключ и захожу внутрь. Слышу какие-то шорохи, которые обычного человека должны были напугать, но сейчас меня ничем не удивишь, поэтому уверенно включаю свет. — Блять, Стоун! — выкрикивает Ник. Забираю свои слова обратно. Удивишь. — Ахринеть не встать! Что не так с этим днём? Передо мной на нашем кожаном диване, где мы постоянно с Диланом расслабляемся во время перерывов, пока Холл работает за своей стойкой, эти двое занимаются сексом. — Привет, Дженни, — Марк краснеет, — прикрываясь футболкой. — Ага, добрый вечер, — ухмыляюсь и допиваю вино до дна. — У тебя всё нормально? — Ник застегивает джинсы и внимательно изучает меня с ног до головы, останавливаясь на моей руке с фужером. — Всё чудесно, но, — я расставляю руки по бокам, — пожалуйста, скажи, что вы не трахались в моём кабинете... — изображаю невинное лицо, потому что не хочу потом в течение ближайших дней представлять там их голые задницы. — Нет, — он счастливо улыбается, — на твоём кресле секс был только у тебя. — Что правда, то правда, — подмигиваю ему, и так хочется сделать ещё пару глотков, но вина нет. — И на столе, и в кабинете Тома, и на кухне, и даже на моём ресепшене, и... — Всё, всё, мы поняли. — С пациентами? — встревает удивлённый Марк. — Я не сплю с пациентами, — удобно облокачиваюсь на стенку. — Нет, с нашим главврачом. Помнишь, рассказывал о нём? — Уолтэр? — спрашивает парень, а Холл кивает, — да, он горячий. — Стоит задуматься, Ник, — цокаю в его сторону. — Он натурал, я уже думал. — Даже так? — Конечно, блин, — забавно фыркает, — вы сношались как кролики, что мне стало интересно. — Не так часто мы здесь спали. — Стоун, вы трахались даже тогда, когда за дверью стояла Саманта вместе с... — Всё, ладно. Часто, — не хочу слушать продолжение. Смотрю на весёлых ребят и понимаю, что я третий лишний. Не знаю, почему, но здешняя атмосфера иногда манит совокупляться. И под иногда, учитывая моё прошлое, я подразумеваю всегда. Есть что-то чарующее в сексе на рабочем месте, поэтому мне никогда не было и не будет за это стыдно. — А ты чего пришла? — Телефон оставила, — я вспоминаю изначальную цель и иду в свой кабинет. Забираю его и выхожу обратно к ресепшену, — продолжайте, — подмигиваю им, — но только не вздумайте оставля... — Мы поняли! — хором выкрикивают, а мне становится смешно, и я выхожу. Эта ситуация меня расслабила, поэтому я читаю сообщения, которые успели накопиться за такой немалый срок, но не решаюсь написать Гарри, как изначально планировала, поэтому просто блокирую телефон и иду домой.***
Всю субботу я полностью погружаю работе по дому, пытаясь отвлечься. Стирка, глажка, уборка, перестановка и прочая ненужная суета, лишь бы занять мысли. Я должна была устать, но во мне было столько энергии, что я даже к семи часам вечера чувствовала себя полной сил. Мне нужна эта разгрузка, поэтому я без сожаления сделала бы это снова, полностью отключившись от мира и соцсетей. Сев за стол, когда на улице начинает темнеть, и взяв в руки телефон, я долго думаю, прежде чем отправить следующее сообщение. Я: «не хочешь прогуляться?» Не стала оправдываться, так как не вижу в этом смысла. Поэтому я наливаю себе чёрный чай и, съев четвёртую упаковку кит-ката, жду ответа, постукивая телефоном по столу. Неизвестный: «хочу» Неизвестный: «во сколько зайти?» Я: «через 30 минут?» Неизвестный: «хорошо» Допиваю чай и иду в комнату, чтобы одеться. Проблем с выбором одежды нет, поэтому надеваю чёрные легинсы, чёрный топ и сверху накидываю белую рубашку оверсайз, завязывая её углы на животе. Трачу несколько минут на косметику, а затем направляюсь в зал и включаю телевизор. Завтра должны привезти новый диван, поэтому хочется последний раз оставить отпечаток своей задницы на нём. Спустя некоторое время я слышу громкий стук у входа, беру телефон и кладу его в поясную сумку. Посмотрев на себя в зеркало, спокойно выдыхаю, потому что всё это время я старалась не думать о нём, и у меня вроде бы получилось. Обув белые кроссы, открываю дверь и натыкаюсь на Гарри, полностью в чёрном образе. — Привет, — приглушенно произносит. — Привет, — я сглатываю, потому что сейчас все старания не думать о нём испарились, — тебе идёт, — улыбаюсь, чтобы разбавить обстановку. Он очень хорош собой, и этого нельзя отрицать. — Спасибо, пойдём? — я бы не сказала, что у него хорошее настроение. Выхожу из дома и закрываю дверь. — Как дела? — мы выходим из моего двора и идём по более менее безлюдной улочке. — Неплохо, твои? — вот это насыщенный диалог... — Всё хорошо, — он снимает с большого пальца колечко и надевает его обратно, повторяя это несколько раз, — со студии? — Да, еле уехал, — грустно произносит. Он никогда не приезжал оттуда счастливым, а теперь ещё и я со своим «ты признался мне в своих чувствах, а я тебя выгнала». — Ты не голодный? Потому что мы можем вернуться и... — Нет, — он улыбается, — мы с Лиамом час назад поужинали. — Хорошо, — останавливаю нас, поворачивая ладонью его за подбородок, — чем расстроен? — Всё нормально, — его угол рта содрогнулся. — А если честно? — подхожу ближе. — Ничем особенным... — морщится и туго произносит, — я просто устал. Каждый день записываю одну и ту же партию. Это выматывает. — Может тогда лучше никуда не пойдём, а посидим дома? — Нет, я только рад прогуляться, — как ни странно, он держит руки по швам. И в этот момент я вспоминаю, что мы можем быть не одни, поэтому, убрав руку с его щеки, я убираю новые утренние заголовки. — Тогда идём к пляжу, — я беру его под локоть и веду вперёд.***
— И сколько осталось? — мы продолжаем обсуждать его работу, потому что в отличие от Найла, которого разговоры об их творчестве утомляют, Гарри, наоборот, выговорившись, расслабляется. — Учитывая то, что мы записали только семь студийных, — он чешет затылок, — много. — Уже хоть что-то, — мы сидим на песке в самом тихом и одиноком месте Лонг-Бич, которое мне как-то показала Джи, поэтому здесь нет ни души. К тому же уже слишком поздно, чтобы люди ходили по пляжу, ведь в некоторых частях есть развлечения, площадки, зонтики, лежаки, а здесь — глухая пустота. — Не замёрзла? — Шутишь, — усмехаюсь, потому что именно сегодня очень жаркая ночь, — я бы даже искупалась. — Тогда пойдём, — он встаёт и подаёт мне руку. — Что? — непонимающе смотрю на него, а он улыбается. — Давайте, мисс непредсказуемость, — от этой идеи ему явно становится радостнее, — или ты боишься намочить свою прекрасную одежду? — Провоцируешь? — кладу ладонь к нему в руку и поднимаюсь, — но у меня телефон и сумка. — Повесим на дерево? — А если украдут? — Купим новые. — Ещё бы, — звонко цокаю от очередной демонстрации кошелька. Он забирает мою сумку, кладёт туда свой телефон и вешает на самую высокую ветку, что становится даже незаметно. — Готово, — отряхивается от воображаемой пыли, — а теперь, — он наклоняется и запрокидывает меня на плечо. — Хей, — смеюсь и ударяю его в спину, — я могла и сама дойти. — Да, но я захотел так, — мне нравится неожиданная смена его настроения. Он весь вечер будто сторонился, а сейчас передо мной снова мой Гарри. Стоп. Что я сейчас сказала?! Мой Гарри? Так. Ладно, не обращай внимания. — И когда ты собираешься меня поставить, — я уже ощущаю воду по колено. — Сейчас, — слышу улыбку в голосе и чувствую, как он поднимает руки к моей талии. — Нет, стой! — Что такое? — Я хочу спрыгнуть. — Что? — Наклонись, — он наклоняется, и я, с помощью его рук, залезаю к нему на плечи, свиснув ноги. — Что-то мне это напоминает, — я усмехаюсь от воспоминаний со дня рождения Джи, а точнее о медузах, — и что теперь? — Блин, это не то, на что я расчитывала, — издаю громкий смешок, — тогда пофиг, — я просто наклоняюсь назад и падаю с его плеч спиной в воду, прям как в тот раз, только теперь я сделала это специально. Погружаюсь с головой в волны и ощущаю полную умиротворённость. Прохладная вода щекочет кожу, растворяя меня в океане. Около пятнадцати секунд я не всплываю и продержалась бы ещё дольше, если бы не сильные руки, которые вытаскиваются меня на воздух. — Джейн, с ума сошла что ли? — в его голосе чувствуются нотки тревоги. — Всё хорошо, — вытираю лицо, зачёсывая распущенные мокрые волосы назад, — тебе тоже следует окунуться, — притягиваю его на себя и опускаю нас двоих с головой. — Брр... — он почти сразу выныривает и трясёт влажными прядями. — А говорят, что у певцов дыхалка хорошая, — я отплываю глубже, — врут. — Это было неожиданно, — он движется за мной. — Ну да, ну да, — я останавливаюсь, потому что перестаю чувствовать дно, а в темноте заплывать так глубоко я не хочу. — Даже если и так, то я спец во многих других вещах, — он встаёт рядом со мной. — Да, особенно, в охмурении девушек, — сильно хмурит взгляд, изображая виноватое лицо. — Хочешь поговорить об этом? — он только что намекнул на его похождения к Саре и Кендалл? — Оу, нет, спасибо. Я о другом. — Все нормально? — Да. — Если тебя что-то беспокоит, просто скажи, хорошо? — Хорошо. — Чёрт, — он протаскивает пятерню в волосы и несколько раз проводит по ним, — я не знаю, что творится в твоей голове и уж тем более не знаю, что творится у тебя на душе. Но я готов жить в неведение, если тебе так комфортно. Но обещай, что ты будешь делиться тем, что тебя тревожит. Хотя бы на мой счёт, хорошо? Такой уравновешенный голос, с добавлением редкой хрипотцы, просто греет слух. А от одного изумрудного взгляда, наполненного особой нежностью, можно сойти с ума. — Хорошо. Чёрт. Прекрасен. Всем прекрасен. Не могу больше отрицать, что он мне не подходит. Не считая заносчивости, ревности и злости. Но я справлюсь. Надеюсь. — Стоп, — голос становится спокойней, — ты серьёзно сейчас согласилась?! Ох. Не смотри на меня так. Откуда столько согревающего тепла во взгляде? Это всегда было? Если да, то почему я начала замечать это только сейчас? — Забрать слова обратно? — на цыпочках подхожу ближе, оставляя жалкие сантиметры. — Нет. Просто я не ожидал. — Поцелуй меня, — моё сердце замирает, потому сейчас я не хочу ничего, кроме него, — пожалуйста.