Пасмурные

Мужчина пустым взглядом смотрел на кулон, лежащий на его ладони. Кажется, сидел он так уже не первый час, а мысли его были где-то далеко. В его руках была вся информация о его возлюбленном, о котором, если подумать, он толком-то ничего не знал, настолько тот был скрытным человеком. И хотя на первый взгляд и казалось, что его можно было читать как открытую книгу, на самом деле же деле это была искусно сделанная обманка, которая надёжно прятала под собой все тайны. Почему-то было страшно перелистнуть призывно открытые страницы, словно под ними могло таиться что-то ужасное. Не зря же Рудбой настолько агрессивно хранил своё прошлое за сотней замков. Мирон боялся, что после того, что он узнает, его отношение к парню может поменяться. Хотя с другой стороны, это бы уже ничего не изменило. Внутренне согласившись с этой мыслью, Федоров наконец прекратил гипнотизировать несчастное украшение и подключил его к своему ноутбуку. По экрану тут же побежали сотни окон загрузок и мужчина первым делом решил, что Рикка всё-таки забыл отключить защиту и надо бы искать укрытие. Но время шло, ноутбук натужно гудел и продолжал что-то грузить, но больше никаких признаков угрозы не выказывал и Мирон решил таки подождать окончания процесса загрузки. Наконец, спустя несколько минут, бесконечные окна перестали выскакивать и тут же закрываться, оставив после себя стандартное окно проводника с огромным количеством папок, а из-за края экрана показалось подозрительно знакомое серое пятно и принялось смущённо оглядываться вокруг. — Ты ведь Тенечка, да? — спросил Мирон, чувствуя себя несколько глупо, разговаривая с ноутбуком. Однако, программа видимо его признала и радостно закивала тем, что должно было быть ее головой, но спустя уже пару мгновений снова принялась оглядываться, словно пыталась что-то найти. — Ты ищешь Ваню? — слова больно резанули по сердцу, а ИИ замер, внимательно смотря на мужчину. Но Федоров всё-таки нашёл в себе силы, чтобы взять себя в руки и закончить. — Боюсь, Ваня больше не придёт. Существо недоверчиво сжалось, а потом внезапно растеклось лужицей в самом низу экрана, мелко подрагивая и Мирон был готов поклясться, что слышал, как из колонок ноутбука доносятся тихие детские всхлипы. Из-за этого и сам мужчина почувствовал, как в горле снова появляется мерзкий комок. Решив пока дать программе время чтобы прийти в себя, Окси начал неторопливо просматривать то огромное количество файлов, что хранилось на флешке. Он не торопился пока их все открывать, просто читал названия, пытаясь по ним понять, что именно скрывается в этих бесконечных папках. Неожиданно его внимание привлек один из ярлыков. Название «СЮДА СМОТРИ» неприкрыто намекало открыть его. Поборов вновь возникшую нервозность, мужчина открыл файл. Это оказалось видео. В открывшемся окошке проигрывателя появился Ваня. Он выглядел устало и помято, и по его состоянию Мирон понял, что видео было снято незадолго до той злополучной миссии. Парень несколько секунд неуверенно ерзал, а после наконец заговорил: " — Как бы банально это не звучало, но если ты это смотришь, то скорее всего я мертв, — Рудбой криво усмехнулся. — Знаешь, я перезаписывал это видео перед каждой миссией и надеялся, что ты его никогда не увидишь, — шпион отвёл взгляд в сторону. — Лучше я каждый раз буду чувствовать себя идиотом, сидя перед камерой, чем… — он резко запнулся. — Но уже бессмысленно об этом думать, да? — голос его дрогнул. — Я просто хотел… Думаю, раз ты это смотришь, то Рикка тебе уже сказал, что официально мы не существуем. Люди-призраки. И я просто не хотел, чтобы после моей… Чтобы, когда меня не станет, у тебя не осталось ничего, что могло бы напомнить обо мне. Наверное, это эгоистично с моей стороны, но я не хочу, чтобы ты забыл меня, — голубые глаза пристально посмотрели в камеру. — И я хочу, чтобы ты знал обо мне все, чтобы тебе было, что обо мне вспомнить. Хотя бы так.» Он ненадолго замолчал, явно собираясь с мыслями, а после продолжил: «Меня зовут Евстигнеев Иван Игоревич, я родился 10 сентября 89 года в Пушкине и это все, что я знаю, про свое детство. Я не знаю, что случилось с моими родителями и, если честно, никогда и не хотел знать. Их просто нет, — его голос звучал механически, словно это ничего для него не значило, но Мирон видел, как нервно парень теребит ворот футболки и это говорило о его состоянии куда лучше слов. — Сколько я себя помню, я мотался по детдомам, пока в 12 лет оттуда не сбежал. Я прибился к компании местных беспризорников и тогда мне казалось, что это самое лучшее место в жизни. Не было никаких правил, никаких взрослых. Мы делали, что хотели. Воровали, грабили, запугивали людей и бесконечно дрались, — он грустно улыбнулся. — Так прошло три года. Сейчас я не понимаю, как нам могло так везти. Что, за все то время, ни одна банда, ни полиция не попытались нас отловить. Мы же были просто кучкой озлобленных подростков. Но мы считали, что мы самые сильные и что нам все по плечу. Это нас и погубило. В нашем районе было несколько хорошо охраняемых складов Корпорации. И мы решили их поджечь и ограбить под шумок, поднять ставки, так сказать. Думаю, тебе не стоит объяснять, что это была плохая идея. Большую часть из нас просто перестреляли. Остальных поймали, меня в том числе, — парень зажмурился, обняв себя за плечи. — Они заперли меня в какой-то комнате и продержали там несколько дней. Я был в ужасе. Думал, что от меня по-тихому избавятся или ещё что похуже. Многое тогда успел себе напридумывать. А потом пришел Рикка и дал мне выбор. Либо я всю жизнь буду работать на корпорацию, либо отправляюсь в тюрьму и живым вряд-ли оттуда выйду. Я тогда люто его возненавидел, но сейчас думаю, что сделал правильный выбор, — Ваня тихо рассмеялся и весь как-то сдулся. — Вот такая вот история. Как видишь, пай-мальчиком я никогда не был. Если захочешь узнать подробности, то в самой первой папке есть все материалы по этому делу. Но я прошу тебя не заглядывать в остальные. Там информация по всем моим заданиям и, честно, я не хочу чтобы ты их видел. Не хочу, чтобы разочаровался во мне ещё больше, — его глаза влажно заблестели. — Я люблю тебя, Мирон, и буду любить, где бы я не оказался, хоть в аду, хоть где-то ещё. Не забывай меня, пожалуйста. Видео резко оборвалось, а мужчина ещё какое-то время сидел неподвижно, напряжённо обдумывая полученную информацию. Внезапная исповедь многое поставила на свои места. И то, почему Ванька так не любил говорить о своем прошлом и то, каким ершистым и колючим он был и многое другое. Не знавший никогда родительской ласки и заботы… Недолюбленный. В груди что-то больно сжалось. С экрана, застывшего на паузе, на него все ещё смотрел тактик, худой и уставший, но такой живой. Пока ещё живой. Мирону резко захотелось захлопнуть ноутбук и отбросить его от себя, но вместо этого он лишь нежно провел кончиками пальцев по мерцающим пикселями, острым чертам любимого лица. Он не разочаровался в своем шпионе и не стал любить его меньше. Больше того, он начал любить его ещё сильнее и пообещал себе, что пронесёт это чувство с собой через всю свою жизнь. Он его никогда не забудет. Стараясь отвлечься от того, как тяжело сдавило грудную клетку, Солдат открыл самую первую папку и не глядя щёлкнул на какой-то файл. Это оказалась очередная видеозапись. Через пару секунд стало понятно, что сделана она на нагрудную камеру кого-то из охраны склада. На заднем плане алым маревом бушевал огромный пожар, бегали люди, безуспешно пытаясь его как-то потушить, слышались крики и выстрелы, но не это привлекло внимание мужчины. Посередине кадра на коленях стоял тощий, нескладный подросток, настороженно подняв руки вверх. Он был явно напуган, но что-то холодное и злое плескалось в широко раскрытых, голубых глазах. Мирону не потребовалось и секунды, чтобы узнать в этом мальчишке своего Ваньку. Ещё совсем ребенок, но даже тогда маленький волчонок уже был готов оскалить свои клычки. Слабый, явно оставшийся в меньшинстве, даже тогда он не был готов так просто сдаться, готовый бороться до конца. Закрыв видео, мужчина тяжело выдохнул, чувствуя как снова подкатывают непрошеные слезы, и открыл следущий файл. Это оказались личные дела нападавших на склад и Солдат принялся бездумно листать их, всматриваясь в ещё совсем детские лица, изредка цепляясь взглядом за имена и приписки под ними. «Павел Личадеев. Мертв.», «Андрей Смирнов. Мертв.», «Илья Прусикин. Мертв.», «Юрий Музыченко. Арестован.», «Эльдар Джарахов. Мертв.», «Руслан Вихлянцев. Пропал без вести.» И ещё несколько десятков подобных файлов. Сколько же народу тогда полегло? Прикрыв глаза, мужчина откинулся на спинку кресла, но лица давно погибших подростков продолжали мелькать у него перед глазами. Тогда Ванька потерял всех своих друзей, всю свою семью лишь из-за того, что они взялись за то, что было им не по силам. Теперь уже Мирон потерял самого парня из-за того, что его умений было недостаточно, чтобы спасти шпиона. Бесконечная череда смертей лишь потому, что кому-то не хватает навыков. Федорова это совершенно не устраивало. Он не собирался мириться с этой несправедливостью и приложит все усилия, чтобы никто из его близких больше не погиб. Он не сможет вынести, если потеряет ещё кого-то. Мужчина потянулся к телефону, быстро находя нужный контакт и нетерпеливо ожидая пока на том конце возьмут трубку. Как только гудки прервались тишиной, он хрипло произнес: — Эрик, ты можешь научить меня… Научить быть таким, как вы?