Сломанные крылья

      Молодой ястреб почувствовал, как его сажают на что-то твердое и устойчивое. Его когти царапали поверхность какое-то мгновение, прежде чем он расслабился и встал. Поскольку он не мог использовать крылья для сохранения равновесия, ястреб немного наклонился вбок. Стреляющие лучи боли мгновенно пронзили его, и из-за этого стоять было подобно агонии. Не в силах сдержаться, он открыл клюв и издал негромкий пронзительный крик отчаяния. Боль казалась почти невыносимой, и он был напуган высокой фигурой, внезапно нависшей над ним. Ткань, покрывавшая птенца, теперь была снята, и он мог видеть окружающую его обстановку.       Взгляд больших янтарных глаз метался по всей комнате. Он сгорбился, стараясь казаться меньше и незаметнее. Тело маленького ястреба задрожало, когда существо в черном плаще направило на него палочку и что-то пробормотало.       — Хм. Результаты обследования говорят мне, что ты в критическом состоянии, — пробормотал Снейп, с беспокойством глядя на молодого ястреба. Немногие из его знакомых поверили бы, что он способен заботиться о простом животном, но факт оставался фактом: Северус питал глубокую симпатию к хищным птицам, понимая их лучше, чем большинство людей. Как и он сам, хищники были гордыми и одинокими. Они мало к кому привязывались, но когда связывали себя узами, то были яростно преданы до самой смерти. Ястреб или сокол находят себе пару на всю жизнь — когда его пара умирала, оставшийся партнер не искал другого, а оставался один, оплакивая потерянного в благородной скорби. И нет ничего более свирепого, чем ястреб, защищающий гнездо и птенцов. Да, было много параллелей между ястребом и Снейпом. Временами он защищал слизеринцев с яростью ястреба. Он любил Лили с бесконечной преданностью, и его чувства остались прежними даже спустя четырнадцать лет после ее смерти и брака с его самым ненавистным соперником.       Снейп обнаружил молодого ястреба случайно, когда возвращался назад в комнату, чтобы проверить экзамены и домашние задания, собравшиеся за день. Он заметил странную фигуру, лежащую в траве у тропинки рядом с совятней, и, подойдя поближе, обнаружил раненую птицу.       Сначала он решил, что ястреб мертв, но, подойдя поближе, увидел, что он дышит, хотя и был в критическом состоянии. К счастью, Северус кое-что знал об уходе за хищными птицами. Он много изучал их физиологию и привычки, будучи молодым студентом, хотя никогда не мог позволить себе роскошь обладать такой птицей. Сова была слишком дорога для скудного жалованья его матери: каждый год все ее деньги уходили на школьные учебники и приличный набор весов и мантий для сына.       Теперь же, когда такая проблема более не существовала, у Северуса все еще не было своей совы: Снейп был агентом Дамблдора, и если бы при этом он завел свою собственную птицу, это бы не осталось незамеченным; более того, это могло сделать его уязвимым. Если только что воскресший Темный Лорд разозлится — одной из целей станут Снейп и его близкие.       Однако, увидев раненого краснохвостого ястреба, он уже не сдерживал своего юношеского желания владеть одной из этих потрясающих птиц. К тому же, где-то внутри него появилось чувство сострадания к бедняжке. Он немедленно снял плащ, завернул в него птицу, находящуюся в полуобморочном состоянии, и отнес ее в свою лабораторию. Его грозный хмурый взгляд и быстрый шаг по дороге в комнату быстро избавили его от любых вопросов или комментариев любопытных студентов.       — Ты сломал оба крыла и порвал связки на плечах в нескольких местах, — заговорил Северус мягким тоном, пытаясь успокоить взволнованную птицу, прежде чем попытаться дать ей обезболивающее и немного успокоительной мази. — У правого крыла раздроблена локтевая кость; с левым дела обстоят ещё хуже: в нем много разрывов и переломов, в большой и малой грудных мышцах. Это означает, что мне придется наложить шины и плотные повязки, по крайней мере, на неделю или две: хищники не очень хорошо реагируют на магический эликсир восстановления костей, поэтому я смогу давать тебе мельчайшие дозы раз в несколько дней.       Вдобавок ко всему, птица все еще страдала от шока. Северус обработал ее противошоковым заклинанием, а затем вновь завернул птицу в плащ, пытаясь помешать ей в панике расправить поврежденные крылья.       Затем он быстро подвинул к себе два флакона с зельями, взял маленький шприц без иглы и наполнил его на четверть обезболивающим. Он прикинул, что молодой ястреб весит около фунта и должен выдержать то количество зелья, которое отмерил Северус.       Но теперь предстояло самое трудное: ввести лекарство птице. Самым быстрым способом было вставить шприц в клюв ястреба и позволить птице проглотить зелье. Северус медленно и неторопливо двинулся на птицу, обхватив ее рукой и прикрыв ладонью глаза.       Ястреб сильно задрожал, когда большая рука накрыла его. Он смутно припомнил, что существо перед ним называлось человеком, а этот отросток — рука. Вдруг она приблизилась к нему. Первым желанием ястреба было улететь, но крылья все еще оставались бесполезными. Тогда он вспомнил другой способ, который веками использовали хищники, чтобы отпугнуть чужаков.       Он подождал, пока рука не зависла прямо над его головой, а длинные пальцы почти коснулись его лба. Затем он сделал выпад, и его клюв сомкнулся на бледной плоти одним быстрым движением, кусая так сильно, как только мог.       — Аааа! — закричал Северус, и этот звук напугал ястреба настолько, что он выпустил кровоточащую руку профессора зельеварения.       Северус быстро схватил тряпку, лежавшую на столе, и обернул ею свою руку, на которой был глубокий порез от острого, как бритва, клюва испуганной птицы. Он сердито посмотрел на ястреба и прорычал: «Проклятая нахальная птица! Тебе повезло, что я в настроении спасти твою жизнь, иначе я бы порубил тебя на куски и использовал как ингредиент для зелья. Части ястреба пользуются большим спросом на Востоке для некоторых из их эликсиров. Я мог бы продать твою печень и глаза за приличную сумму». Он наложил на себя исцеляющее заклинание, быстро залечивая рану и устремляя на раненую птицу злобный взгляд.       Это было странно, но Северус мог поклясться, что после его слов птица выглядела слегка пристыженной, съежившись и глядя вниз на блестящую поверхность лабораторного стола, как будто сожалела о своих действиях.       Снейп покачал головой от нелепой фантазии и мысленно выругал себя за то, что не накрыл птицу колпаком раньше. Так как у него не было капюшона, он вызвал чистую ткань и использовал прилипающее заклинание, чтобы надежно привязать его к голове ястреба, закрывая испуганные глаза хищника.       Птица тут же присмирела. Темнота значительно успокоила её, и она расслабилась.       Северус дал Соколенку несколько минут, чтобы расслабиться, прежде чем снова попытаться вылечить птицу. Он надавил на клюв птицы, заставляя ястреба открыть его, а затем осторожно накормил Соколенка зельем, убедившись, что ястреб проглотил его и не выплюнул.       Через пять минут Северус снова наполнил шприц и дал раненой птице успокоительный напиток, после чего соколенок начал дремать.       — Вот так! Через несколько минут ты будешь парить в царстве Морфея, а я смогу наложить шину и как следует обернуть крылья, — пробормотал Снейп. — Хотя после того, что ты только что сделал, мне следовало бы начать разогревать котел и избавить себя от неприятностей. — Но его тон противоречил резким словам, и пальцы осторожно сняли плащ, обнажив сломанные крылья.       Примерно через двадцать минут он почти закончил с правым крылом. Снейп использовал набор очень легких бальзовых мешалок и марлю, чтобы обездвижить крыло. Все это он дополнил процедурой заклинания прилипания — для гарантии того, что шина и повязки останутся на все время до выздоровления ястреба.       Он осторожно положил птицу на бок и начал повторять процедуру на противоположном крыле, когда его камин внезапно ярко засветился изумрудным светом, и Дамблдор просунул голову.       — Северус, я должен задать тебе очень важный вопрос.       — Не сейчас, Альбус! — раздраженно рявкнул профессор зельеварения. — Я нахожусь в самом разгаре деликатного… эксперимента, и мне нельзя прерываться. Разве это не может подождать? — он обнаружил, что ему до странности не хочется сообщать о своем неожиданном госте, хотя он был почти уверен, что Альбус обрадуется, увидев, что у волшебника-затворника наконец появился домашний питомец.       Дамблдор серьезно покачал головой.       — Прошу прощения, Северус, но, боюсь, ждать нет времени. Как давно ты видел Гарри Поттера?       — Я не видел его после пятого урока, а что? — кисло ответил Снейп. Вы прервали мою операцию, чтобы отвлечь меня вопросами о чёртовом Поттере, директор? Прямо сейчас это маленькое отродье может быть где угодно!       — Потому что он пропал, Северус.       Снейп стиснул зубы.       — И вы надеялись найти его здесь?       — Я подумал, что, возможно, он отбывает наказание вместе с тобой, несмотря на поздний час, — признался Дамблдор — в его голубых глазах не было привычного для них блеска.       — К сожалению, Поттер не заслужил наказания от меня за последние недели. Его учеба на занятиях была чуть-чуть лучше, чем «ужасно», — сообщил Снейп.       — Ну, что ж… — вздохнул директор. — Нам нужно продолжать поиски.       — Действительно, — усмехнулся Северус. Он бросил встревоженный взгляд на ястреба, который начал шевелиться. Успокаивающая мазь усваивалась птицами быстрее, чем людьми, и эффект постепенно проходил. — Вы проверили Хогсмид? Или поле для квиддича? Известно, что Поттер бродит по ночам без присмотра, как и его чертов отец.       — Я велел Роланде обыскать поле, а Минерва отправилась в Хогсмид. Я просто не понимаю, куда он мог деться.       — Какая разница? — Северус с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. Это было типично для Поттера: его безрассудное поведение и пренебрежение школьными правилами теперь приводили учителей в бешенство.       «Без сомнения, высокомерный мальчик где-то прятался, забавляясь славной шуткой, которую он всем устроил», — подумал профессор зельеварения сердито.       — Он безответственный подросток, Альбус: несомненно, он придумал этот план, чтобы привлечь больше внимания прессы или вроде того. Чем больше заголовков в «Пророке», тем больше славы он притягивает к себе.       — Северус, я так не думаю…       — Простите меня, Альбус, но у меня сейчас очень важное дело, и мне нужно полностью сосредоточиться, — прервал его Северус, когда ястреб зашуршал перьями.       Чувствуя, что он не получит ничего полезного от волшебника на данный момент, Дамблдор удалился, сказав при этом:       — Когда ты закончишь, Северус, я был бы признателен, если бы ты помог нам в наших поисках.       Северус сжал кулак: хотя он и говорил тихо, он знал, что это был приказ, а не просто просьба.       — Что ж, ладно, — коротко ответил он. — Я подойду, как только смогу.       — Спасибо, Северус. Возможно, ты преуспеешь там, где не преуспели мы — учитывая все обстоятельства, — объявил Альбус и затем вышел из сети.       — Только когда проклятый Темный Лорд начнет читать хайку, Дамблдор! — он проворчал что-то себе под нос, затем вернулся к уходу за раненым соколенком. Волшебник быстро наложил шину и обработал другое крыло, а затем дал птице дозу эликсира для восстановления костей, чтобы ускорить процесс.       Он осторожно положил раненого ястреба на запасной насест, который использовал для Стрелы — школьной совы. Использовал профессор ее, в основном, для отправки писем членам Ордена. Затем вызвал из ящика длинную кожаную шнуровку, смастерил пару импровизированных джессов и положил их на ястреба, убеждаясь, что птица останется на насесте.       Молодой ястреб тихо вскрикнул, и Северус мягко провел пальцем по ​​груди, шепча: «Тише. Все кончено. Отдыхай, я скоро вернусь, чтобы накормить тебя». Он прошептал заклинание, повысив температуру в комнате, чтобы ястреб не замерз. Затем схватил свой плащ и выскочил за дверь, мысленно проклиная чертового Гарри Поттера за то, что он заставил его покинуть краснохвостого ястреба в такой критический момент. Но это было типично для Поттера, всегда разрушающего несколько драгоценных моментов в жизни Снейпа. Что бы ни случилось, он всегда мог рассчитывать, что Поттер так или иначе это испортит.