Пленница

Pov Ева       Просыпаюсь, прижатая к его горячей груди, и пытаюсь понять, что произошло. Воспоминания о вчерашней ночи накатывают на меня, словно кипяток, и я не могу сдержать болезненный стон. — Он трахал её перед моими глазами, сделал это, а потом просто сменил её мной. — Закрываю лицо руками, не в силах сдержать слёзы; я отключилась под ним, потеряв счёт оргазмам, как он и обещал.       Как вообще я могла наслаждаться после того, что видели мои глаза? — Мои тихие всхлипы переходят на рыдания. Эрик просыпается от моего плача и от того, что я пытаюсь освободиться из его объятий. Он сразу подминает меня под себя.       — Посмотри на меня, — шепчет хриплым после сна голосом.       — Отпусти! — умоляю его. — Я ненавижу тебя!       — Ева, посмотри на меня! — он сжимает моё лицо в ладонях, заставляя взглянуть в его глаза, и я задыхаюсь от его боли и нежности. Господи, да что же с ним не так?!       — Как ты посмел так со мною поступить?! — шепчу, всхлипывая. — За что?!       — Ты ни при чём. Я не могу ничего тебе объяснить, детка, но мне правда жаль, — шепчет он и сразу накрывает мои губы своими. Упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но он сильнее вжимает меня в кровать, запустив язык в мой рот, начинает ласкать меня, целует так страстно и так нежно одновременно, что я начинаю снова сходить с ума.       Его руки скользят по моему телу, он сжимает мне грудь, другой рукой ласкает мой живот опускаясь ниже. Его ладонь накрывает мою киску, и я не могу сдержать призывного стона, выгибаясь навстречу его пальцам.       Что со мной творится, почему я не могу противиться ему? — Вопрос сразу теряется где-то, на задворках сознания, когда его пальцы входят в моё тело. Он отрывается от моих губ, и я судорожно ловлю воздух, приоткрыв рот, смотрю в его глаза, пока он ласкает меня изнутри.       — Какая же ты красивая! — шепчет он, большим пальцем поглаживая чувствительную точку, ускоряя движения во мне.       — Эрик! О, Господи! — кричу, извиваясь в оргазме.       — Да сладкая, вот так, — шепчет он, по-прежнему смотря на моё лицо и прикусив губу.       Он не дожидается, пока моё тело успокоится, убрав из меня пальцы, он обнимает меня. Сев на колени, Эрик сажает меня на свой стояк, и я снова вскрикиваю от наслаждения, обнимая его за плечи.       Он двигается во мне медленно, растягивая удовольствие до сладкого безумия. Я просто смотрю на него и растворяюсь в его взгляде, пока он трахает меня медленно, нежно ласкает мою спину, целует мне шею, опускаясь ниже. Выгибаю спину, подставляя ему грудь, и когда его губы сжимают сосок, шепчу его имя снова и снова.       Эрик опускает руки к моей попе и сжимает ягодицы. Он ускоряет движения, поднимая и опуская меня на свой каменный стояк, и, вскоре, я снова разлетаюсь на частички от оргазма. Обнимаю его за шею, притягивая к себе для поцелуя, и он подчиняется, Эрик впивается в мои губы, и спустя секунду, кончает в меня со стоном.       Он уходит в душ, пока я остаюсь лежать и переваривать всё, что между нами произошло за эту ночь и утро. Лидер выходит из ванной и быстро натягивает одежду, я не смею ничего сказать, да и сам он молчит. Перед тем, как выйти из квартиры, он подходит ко мне, склоняется надо мной, и когда я решаю, что он меня снова привяжет, протягиваю ему руки, не желая вступать в перепалки с утра по-раньше. Но он лишь болезненно морщится, и поцеловав меня в нос, уходит.       Глубоко вздохнув, я расслабляюсь, лёжа в постели и вдыхая его аромат. К обеду приходит Трис, мы немного болтаем обо всём, она рассказывает, как протекает беременность, рассказывает про Фора и про жизнь в Бесстрашие в целом.       Эрик снова опаздывает домой, и я не знаю, в каком настроении он придёт сегодня, поэтому решаю не рисковать, а просто ложусь на диван, там и засыпаю. Pov Эрик       Просыпаюсь от того, что кто-то выносит дверь квартиры. Грохот стоит такой, словно в неё ломятся тараном.       — Эрик, сейчас же открой, иначе я её выбью к чертям!       Голос Макса звучит весьма убедительно, громко, если не сказать, истерично. Боюсь, если сейчас же не впущу его, старика хватит удар. Кинув беглый взгляд на девчонку, сидящую на диване и сонно хлопающую глазами, натягиваю джинсы и иду к двери. Как только открываю, меня едва не сбивает с ног Лидерский кулак, прилетающий прямиком в челюсть.       — Это, блять, ещё за что?       — Девчонка идёт со мной! — кивает в сторону Евы, продолжая уничтожать меня взглядом.       — С хуя ли это?       — Она пленница, Эрик. Ее нужно допрашивать, а не трахать. Нашей фракции не по карману такая дорогая игрушка. Даже для одного из Лидеров.       — Только попробуй, притронься к ней, — рычу, двинувшись в его сторону.       — Забирайте её, — командует он двоим бесстрашным, не обращая внимания на мои угрозы. Пытаюсь рвануться в их сторону, но Лидер перехватывает меня, зажав в удушающем.       — Чего в штаны наложили? Сказал, уводите!       — Пусти, сука! — хриплю, но он только сильнее сжимает локоть.       — Отдохни немного, малыш, — чувствую укол в шею и слышу его голос уже где-то, на задворках сознания, перед глазами темнеет.       Открыв глаза, приподнимаюсь на локте. Вижу, что лежу на полу в своей квартире. Смотрю на часы и понимаю, что был в отключке почти целый день. Старый засранец всадил в меня лошадиную дозу снотворного. Вспоминаю всё, что произошло, и вскакиваю на ноги как ошпаренный. Быстро натягиваю берцы и китель и, прихватив пистолет из сейфа, застегиваясь на ходу, вылетаю в коридор. Первым делом направляюсь в камеры для пленников, но они оказываются пусты. — Чёрт! Твою же мать!       Мысленно выматерившись и сжав кулаки до хруста, сломя голову мчусь в кабинет Макса. Открываю дверь без стука, с ноги, и вваливаюсь в прокуренное помещение. Первый Лидер спокойно сидит за своим столом, перебирает бумаги. Поднимает глаза, невозмутимо глядя на меня, словно я только что не сорвал с петель его дверь.       — В следующий раз не забудь постучать.       — Где она? — опираюсь на его стол руками и смотрю прямо в его черные глаза.       — Если ты о пленнице, то можешь расслабиться, — откидывается на спинку кресла. — Я допросил её, и она оказалась не такой полезной, как нам хотелось бы.       — Где она? — рычу угрожающе, наклонившись к нему через стол.       — Я лично пристрелил её, Эрик. Раз уж у тебя оказалась кишка тонка.       — Сука! — долго не думая, достаю пистолет и приставляю его прямо к его черному лбу, чтоб ему трижды лопнуть.       В висках пульс отбивает набат, а сердце щемит так, словно от него отрезали кусок. Хотя, по сути, кажется, так и есть.       — Не делай глупостей, сынок. Она этого не стоит, — Макс продолжает сохранять спокойствие, а я, видимо из-за нервного напряжения, теряю бдительность, и он вмиг выхватывает у меня оружие.       — Откуда тебе знать, чего она стоит? Ты говорил с ней сколько? Минут пять, прежде, чем отправить на тот свет? — задыхаюсь от гнева и снова сжимаю кулаки.       — Именно. Я говорил с ней с помощью языка, как принято на допросе, а не с помощью члена, как делал ты, — Лидер поднимается с кресла и возвращает мне пистолет. — Иди и приведи себя в порядок. Фракции не нужен Лидер, который мотает сопли на кулак из-за никчёмной бабёнки.       — Она не была никчёмной, — отвечаю хрипло, убрав пистолет обратно в кобуру, и выхожу из кабинета.       Если сейчас же не нажрусь, кажется, моя голова просто взорвется. Не знаю, почему, но ноги меня сами несут в лазарет. Если повезёт, то Док ещё на месте, а может даже на дежурстве. Толкаю дверь без стука и, на моё счастье, она открывается.       — Лидер? Чем обязан?       — Давай без этого, Пол, — протягиваю ему руку. — На дежурстве?       — Нет. Задержался, — без вопросов оборачивается к сейфу и достает бутылку со спиртом.       Молча разливает по стаканам и протягивает один мне. Устало падаю на стул для посетителей и принимаю тару.       — Мне бы сейчас что-то покрепче, — подношу стакан к лицу и, втянув воздух носом, морщусь.       — Восемьдесят градусов. Ещё крепче? — приподнимает бровь.       — Ты меня понял.       — Поверь, Эрик, тебе это не нужно, — качает головой. Опрокидываю в себя огненную жижу, но в последний момент понимаю, что не особо чувствую вкус. — Ни как не привыкну, что на тебе всё заживает, как на собаке, — Пол усмехается, поставив на стол стакан.       — Как прошел день? — задаю дежурный вопрос, без всякого интереса.       — Не фонтан. Смотрю, как и у тебя, — горько ухмыляется. — Макс допрашивал пленницу, — на этих словах Док опускает взгляд. — Потребовалось моё присутствие.       — Это была она?       — Прости, что? — смотрит на меня так, словно не понимает сути вопроса.       — Я спрашиваю, это была Ева?       — Если честно, — он секунду мешкает, но продолжает. — На тот момент, когда позвали меня, дознаватель разукрасил её так, что трудно было понять даже её пол, не то, что внешность, — проводит руками по лицу. — Я едва смог привести её в чувства. Но, в конечном итоге, Лидер всё равно её пристрелил.       — Ясно, — вздыхаю, чувствуя, как по спине пробегает холодок, и меня начинает трясти крупной дрожью.       Пол, догадавшись, что я не расположен к дальнейшей беседе, только наливает и снова протягивает мне стакан. Надо сказать, на то, чтобы усосаться вусмерть, у меня уходит достаточно немного времени. Мало того, что крепость выпивки зашкаливает, так ещё медвежья доза снотворного, которое ещё не успело покинуть мой организм, даёт о себе знать. Кабинет Дока я покидаю, едва держась на ногах.       Сам не понимаю, почему, но вместо того, чтобы отправиться домой, я, практически по стенке, но все же доползаю до этой гребанный камеры. Прохожу мимо дежурного, даже не задумавшись о том, нахрена он тут вообще стоит, если девчонка была единственной на данный момент заключённой. Бесстрашный, видя моё состояние, не рискует заговорить со мной, и я захожу внутрь открытого помещения. Сев на койку, беру в руки покрывало, которое ещё хранит её запах, и подношу к лицу. Не понимаю, что за хрень творится со мной, но такую боль я ощущаю впервые в жизни. И это не похоже на страдания от физических увечий. Этого добра за годы в Бесстрашии я натерпелся сполна. Сейчас больно настолько невыносимо, что я едва могу сдержаться от воя, который так и рвется наружу из груди.       — Твою мать, — выдавливаю из себя ругательство, но голос звучит так сдавленно, что я едва его узнаю.       Судорожно вздыхаю, прислонившись спиной к прохладной стене. — Блять, как она могла тут спать? Холод просто собачий.       — Эрик? — вдруг слышу откуда-то тихий, но до боли знакомый голос, и в глазах начинает предательски щипать. — Эрик, это ты?       Теперь уже отчётливо слышу, что голос звучит из соседней камеры, и как ошпаренный подрываюсь с места. Пару мгновений сдерживаю приступ тошноты после столь резкого движения, и вываливаюсь в коридор.       — Ключ! — командую надзирателю, протягивая руку, и он не смеет возражать. — Можешь идти. Твоя смена окончена.       Открыв камеру, сразу вижу её, сидящую на койке, и по старой привычке сжимаю кулаки, едва не задыхаясь от того, как скрутило всё в груди. Делаю шаг вперёд, на миг прислушавшись, как закрывается за мной дверь камеры, и без сил падаю перед ней на колени, сразу обняв её ноги и положив на них голову. Снова не понимаю, что со мной происходит. В другой раз подобные чувства меня бы наверняка взбесили, но не сейчас. Сейчас единственное, что важно, это то, что она рядом. Pov Ева       — Эрик, поговори со мной, — прошу его, зарываясь пальцами в его волосы, другой рукой поглаживая плечо.       Он поднимает на меня взгляд и смотрит на меня так, словно я оазис посреди пустыни, а он умирающий от жажды путник. — Что с тобой случилось? — спрашиваю тихо, боясь спугнуть его, боясь разбудить в нём спящее в данный момент чудовище.       — Дьявол, — шепчет он и осторожно поворачивает голову на бок, отшатнувшись от меня, буквально доползает до унитаза в углу, и я подрываюсь к нему.       Его выворачивает, кажется, голимым спиртом, и единственное, что я могу это держать его лоб и просто ждать. Наконец он поднимает голову, я тянусь к крану над унитазом, сперва смыв бочонок, и умываю его лицо. Всё это время, пока я привожу его в порядок, Эрик сидит, как провинившийся ребёнок, и смотрит на меня, всё тем же необъяснимым взглядом, от которого у меня дрожат колени и душу заливает странное, но очень сладкое чувство тепла.       — Пойдем, тебе нужно лечь, — говорю ему, беря его ладонь в свои. Он поднимается и послушно идёт со мной. Эрик растягивается на койке, притягивая меня к себе, и мне ничего не остаётся, как лечь рядом с ним. Вначале я думаю, что мы вдвоём вряд-ли поместимся на узкой койке, но Эрик поворачивается на бок и прижимает меня к себе спиной. Он крепко держит меня в объятиях зарывшись лицом в мои волосы и вдыхая запах у моей шеи, а я буквально умираю от наслаждения его близостью и теряюсь в догадках, что же всё-таки с ним случилось… В какой-то момент он начинает дрожать и прижимается ко мне всем телом.       — Эрик, тебе холодно, — говорю тихо, садясь на край койки. — Я попрошу у охранника ещё одеяла.       — Здесь никого нет, я отпустил охрану, — шепчет он, сжимая мою ладонь в своей.       — Дай мне ключ, я сама схожу, — не уверена, согласится ли он, но Эрик указывает взглядом на карман жилетки.       — Он в кармане, — свободной рукой достаю ключ, встаю, но он не отпускает мою руку. — Только не оставляй меня.       — Я сейчас вернусь, — наклоняюсь к нему и оставляю нежный поцелуй на его губах. От его слов я буквально задыхаюсь от волнения, и приятные бабочки будоражат кровь.       Быстро выхожу из камеры, на посту у охраны нахожу шкафчики — если не ошибаюсь, в одном из них должны быть одеяла. Взяв то, за чем пришла, я быстро возвращаюсь в камеру. Закутав его потеплее, касаюсь ладонью его щеки.       — Ты вернулась, — хрипит он слабо.       — Конечно, вернулась, — улыбаюсь, чувствуя как горячие слёзы кататься из моих глаз. — Как я могла иначе?..