Воспоминания

Он целовал её так страстно, что мир закружился вокруг неё, превращаясь в крошечную точку осознания: его губы на её губах, его руки в её волосах, его сердцебиение звучало в такт её. Только когда всё закончилось, Ракель поняла, что она прижалась к нему, полностью потерявшись в потоке чистого, безумного удовольствия. Его глаза были устремлены на неё, темные от голода, который пробудил в нём поцелуй. Но он отстранился, быстро придя в себя. — Я не должен был этого делать, — выдохнул он. — Я поклялся, что не буду больше этого делать. — А почему бы и нет? Маркина взволнованно провёл рукой по волосам. — Я должен был держать себя под контролем. Я действительно думал, что смогу. Но Бог мой, когда ты так близко… я продолжаю лететь к тебе, как мотылёк на пламя, как бы сильно я ни старался удержать себя. — Как мотылёк на пламя? — лукаво усмехнувшись, спросила Ракель. — Не нужно думать, что целовать тебя, не такая уж плохая идея. Я не должен был приближаться к тебе, и это не только из-за нашей… истории. Ты прошла через ад, чёрт, да ты ещё даже не развелась. Клянусь, я пришёл сюда не для того, чтобы вот так наброситься на тебя. Мои намерения были совершенно невинны. Я только хотел согреть тебя. Он говорил бессвязно. Но его нервозность была настолько милой, что Ракель не могла не побаловать его. — Ладно, давай согреемся. Она придвинулась ближе к нему, положив голову на изгиб его шеи и положив руку ему на грудь. Её прикосновение заставило Серхио заметно вздрогнуть. Она увидела, как дернулось его Адамово яблоко, а потом он обнял её и притянул к себе. Маркина зарылся носом в её волосы и глубоко вдохнул, а затем замер и успокоился. От него исходило полное удовлетворение. Они идеально подходили друг другу. Ракель вздохнула. Это было совершенно блаженное чувство — находиться в его объятиях. Однако этого всё равно было недостаточно. От его поцелуя у неё заныли все кости. Это было что-то давнее, о чём как ей казалось, она совсем забыла, пока оно снова не зашевелилось внутри. Это не было неприятным сюрпризом. Скорее, что-то настолько естественное и правильное, что бороться с этим было бесполезно. Мурильо не удержалась, повернула голову и легонько поцеловала его в шею. У него вырвался резкий выдох. — Ракель… — Я просто хочу тебе кое-что сказать, — прошептала она ему в лицо. — О том, что ты говорил… я забочусь о тебе так же сильно. Я стараюсь. Она почувствовала, как напряглось тело Серхио. Он был так молчалив, что, в конце концов, это заставило её немного понервничать. Неужели она сказала что-то не то? — Серхио? Наконец, он ответил тихим голосом: — Я думал, ты презираешь меня. — Что? — Почему нет? Я действительно обманул тебя. В последние дни, каждый раз, когда я вижу тебя, ты едва ли можешь смотреть мне в глаза. Вполне естественно, что я подумал, что… — Ты слишком много думаешь, — простонала Ракель и снова поцеловала его. На этот раз утолить его голод только поцелуями было невозможно. Её желания и тепла было достаточно, чтобы последние остатки его самоконтроля полетели к чёрту. Он схватил её, целуя так сильно, что она отшатнулась. Но в одно мгновение он прижал Ракель к одеялам на полу и его горячий рот накрыл её. Это было невероятно знакомое чувство, эта магнетическая, взрывная сила сжимала их, как тиски. Они не могли остановить то, что привели в движение. Огонь уже вырвался наружу в тот момент, когда их губы соприкоснулись. С ними всегда так было. Это было так же естественно, как дышать. Ракель начала таять, каждое из её нервных окончаний покалывало вслед за его руками, блуждающими по всему её телу. Это было так, как будто он заново изучал каждую частичку её тела, словно не веря, что это действительно происходит. Серхио слегка коснулся губами её ключицы, заставил Мурильо ахнуть. Довольный собой, он продолжал скользить губами всё ниже, пока не добрался до её лифчика. Он освободил одну из её грудей и прижался и без того к болезненно напряжённому соску. Ракель брыкалась и постанывала, но он крепко прижимал её к себе, смакуя её вкус. Мгновение спустя он отпустил её. Серхио прижался лбом к её лбу, тяжело дыша. — Если ты не готова, то должна остановить меня прямо сейчас, — прохрипел он. Мурильо чувствовала, как он напряжённо прижимается к её бедру, уже твёрдым членом. От этого ощущения жар вспыхнул внизу её живота. Вместо ответа она обхватила его ногами и крепче прижалась к нему. Серхио зашипел, словно от боли. Его губы снова нашли её, горячие, мягкие и отчаянные. Её лифчик был сорван, вскоре за ним последовали трусики, которые он яростно стянул с неё. Он отодвинулся на мгновение и то, только для того, чтобы восхититься её телом. Почувствовав большим пальцем её влагу, он отчаянно сорвал с себя боксеры. Она так сильно нуждалась в нём, что ей стало дурно. Не дожидаясь мужчину, она обхватила его член пальцами и без всяких прелюдий повела к себе. Она была уже более чем готова. Лицо Серхио напряглось, и он закрыл глаза, приподнимаясь, чтобы войти в неё. Как только он оказался внутри, Ракель охватило такое невероятное чувство, что на глазах навернулись слёзы. Она не могла поверить, что прожила без этого восемь лет. Она чувствовала себя так, словно всё это время блуждала по пустыни без единой капли воды или дрейфовала по морю, не видя земли. Но теперь он был здесь, и всё снова было хорошо. Она обвила его руками, выгибаясь дугой и принимая его так глубоко, как только могла. Она всхлипнула, когда он полностью заполнил её. Ни один из них не смог долго продержаться. Облегчение от того, что он снова был внутри неё, заставило её приблизиться к краю всего лишь за несколько толчков, без помощи его пальцев, которые мучительно легко касались её самого чувствительного пучка нервов именно так, как она любила. Судя по нарастающей частоте его стонов и поту, собирающемуся на лбу, он тоже был очень близко к финалу. Вскоре после этого её имя сорвалось с его губ, и он отпустил её. Лишь мгновение спустя она последовала за ним, и прикосновение его большого пальца к её клитору заставило её расслабиться. Мерцание падающих звёзд закрутились в её глазах. Дрожа, она прижалась к нему, желая вместе с ним пережить все эти потрясения. Он всегда мог заставить её кончить так сильно, что ей после требовалось время, чтобы прийти в себя. Она была рада, что это не изменилось. Серхио прижался к ней ещё теснее и не сразу вытащил свой размягчённый орган. Он, казалось, чувствовал то же самое желание оставаться на одной волне с ней так долго, как только мог. В конце концов, они слишком долго были врозь. Ракель закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его присутствия рядом. Наконец он всё-таки вышел из неё, но только для того, чтобы принять более удобную позу и накрыть их обоих одеялом. Они прижались друг к другу под ним. Ракель с трудом могла вспомнить, что они застряли в холодном коттедже посреди снежной бури, настолько комфортно и безопасно она себя чувствовала. — Тепло? — спросил он. — Тепло, — подтвердила она, мечтательно вздохнув. Они лежали рядом в течение блаженной вечности, пока Серхио внезапно не пошевелился и не заговорил с тревогой в голосе. — Ты ведь пользуешься какими-нибудь таблетками? Я не воспользовался презервативом. Ракель подавила смешок. — Если бы ты пришёл с ним, я бы выгнала тебя в бурю за излишнюю самонадеянность. И не волнуйся. У меня ВМС. В отличие от прошлого раза, — подумала она, вспоминая ночь в Палаване, где мысль о защите полностью вылетела у неё из головы. Об этом, наверное, и стоило сейчас поговорить, особенно теперь, когда у них было столько времени. — Послушай, Серхио. Поскольку ты подслушал наш разговор с Москвой и теперь всё знаешь, я думаю, нам нужно поговорить о том, что это для тебя значит. Конечно, я не буду ждать, что ты вдруг начнёшь принимать активное участие в жизни Паулы только потому, что ты её отец. На самом деле, тебе не нужно делать ничего, если ты чувствуешь себя не комфортно. Ракель почувствовала, как его тело внезапно напряглось, словно ему в спину воткнули нож. Он так окаменел, что это испугало Мурильо. — Серхио… — попыталась продолжить она. — Паула моя дочь? — спросил он дрожащим голосом.