Ощущения свободы и счастья зарождали внутри невероятные чувства, которыми хотелось делиться со всеми. Кто мог предположить, что всего лишь один вечер наедине с собой подарит огромный заряд энергии. Весь день прошёл в напряженном ритме, почти всё время в дороге и почти каждый час со стаканчиком кофе из любимой кофемании, которая встречалась по пути слишком часто. Хотя чему удивляться, это Москва, а москвичи обожают это заведение. Кофе там поистине волшебный. Но, конечно, не такой, как этот вечер.
Из ванной доносилась приятная музыка, под которую хотелось танцевать до потери памяти. Мягкий кокосовый аромат пены окутывал всё пространство, а тяжесть, охватившая всё тело, растворялась чуть ли не по щелчку. Лёгкая улыбка покоилась на моём лице, а внутри расползалось блаженство. Горячая вода словно обнимала, пряча от всех невзгод. Согревала так, как согревают объятия матери, которых мне не хватало. Зато за глаза хватало всевозможных кремов, скрабов и масел, привезённых с разных уголков необъятной планеты. Я ощущала себя героиней фильма об аристократах и пребывала в чистом кайфе наедине с собой.
Женщина разогревает в нежных руках крем и не спеша наносит его на кожу, пропитываясь ароматом миндального молока. От волос исходят лёгкие нотки флюидного масла, а на лице тонкий слой маски из брусники и куркумы. И можно сказать, что это настоящее блаженство, когда она смотрит в зеркало и с радостью обхватывает себя руками, весело улыбаясь. Кажется, для счастья больше ничего не нужно.
Нежный смех эхом отбился от стен ванной комнаты, а я подмигнула своему отражению в зеркале и нажала на спуск воды, чтобы уединиться в гостиной с чашечкой ароматного чая и книжкой от Вероники Сидоровой. Сегодня в обед передали подарок от некой «мисс Х», и, когда я увидела, что именно в пакете, моему удивлению и лёгкой радости не было предела. Кто бы мог подумать, что мысли настолько материальны. Книга Вероники вышла пару дней назад и была распродана за первые часы существования на рынке. Именно в те часы, когда у меня было совещание. Как назло. Поэтому приобрести я её не успела, но, видимо, успели для меня.
Проходя в большую гостиную, я захватила по дороге серебряный поднос с хрустящим печеньем, фарфоровой чашечкой и чайничком, где заваривалось гречишное «блаженство». Джазовая музыка всё так же разносилась по апартаментам, только чуть тише, чтобы не нарушать уединение с книгой. Телефон давно был отправлен в спящий режим, и никто не беспокоил своими вопросами в поздний вечер. Для важных звонков есть кнопочный нокиа, лежащий на столе. Или исполнитель, 24/7 находящийся на проводе.
— Разрешишь присоединиться? — Виктор молча зашёл в комнату, уставшим взглядом смотря на меня, и, получив кивок на свой вопрос, опустился рядом, ставя бокал красного вина на журнальный столик. Это было для него редкостью. Вино Виктор почти не пил. Только если что-то случилось.
Немой вопрос застыл в моих глазах, и мне пришлось подтянуть на колени плед, накрываясь им, так как в помещении из-за увлажнителя было прохладно. Я осторожно налила себе горячий чай и взяла в руки чашку, прижимаясь спиной к тёплым подушкам бархатного дивана. Всё было прекрасно. Даже слишком. Такая розовая мечта каждого человека. Только вот есть множество нюансов, с которыми приходится сталкиваться на пути к этой самой розовой мечте.
— Западники забраковали мой проект. О’Брайен сказал, что только на голом энтузиазме невозможно построить конструкцию подобных масштабов, что это как минимум не выгодно, а как максимум — очень опасно. В жопу его безопасность. Нахера сначала соглашаться профинансировать, а после говорить, что им же невыгодно?! — мой супруг был очень зол, почти захлебывался в собственных словах. Или в собственной ничтожности, которую он ощущал в такие моменты. Слишком хорошо я его знала. Чашка была отставлена в сторону, когда Виктор схватился за голову, упираясь локтями в бёдра и начиная тихо качаться туда-сюда. — Блядство, почему я не могу хоть раз сделать что-то стоящее?
В этот момент мне стало ужасно грустно за него. Виктор был гениальным человеком, но, как и все гениальные люди в мире технологий, не умел договариваться с окружающими. За него это обычно делала я. Но в тот день он категорически был против моего присутствия на заседании директоров. Сказал, что сам сможет посетить эти «нудные посиделки дэнди» и решить вопрос о финансировании нового проекта. Очевидно, не смог.
— Каждый твой проект — это что-то стоящее, Виктор, — я аккуратно положила ладонь на его плечо и чуть сжала, улыбаясь уголками губ. — Ты очень умный мужчина, и я безумно горжусь, что у меня такой муж. Директорат просто неправильно понял идею. Сам посуди, эти старики умеют только говорить да бумажки подписывать. Им плевать на то, что внутри, но не плевать на обложку. Даже если ты создашь ядерное оружие и «упакуешь» его, как нечто красивое, Комиссаров, как всегда, скажет что-то вроде того, что нужно взвесить все за и против, а после сам же первым и подпишет, — супруг на этих словах хрюкнул, после тихо засмеявшись, и повернулся лицом ко мне, с силой выдыхая.
— И что ты предлагаешь сделать?
— Я рекомендую тебе повторное представление проекта. Только позволь мне присутствовать. Вместе мы покажем проект во всей красе, — его глаза говорили сами за себя. Он был согласен с моим предложением и удовлетворен ответом, поэтому снова взял бокал. Осталось договориться с нашими инженерами и биохимиками, чтобы те убедились в безопасности проекта. Идеи у Виктора бывают чересчур безумными для этого мира.
— Редкостное дерьмо, — на этих словах я сама рассмеялась, а Виктор утащил мою чашку с чаем, совершая обмен. Ну что ж, вино так вино. Сам Бог велел. Я открыла книжку, оказываясь в объятиях мужа, и углубилась в чтение. Вечер был поистине волшебный.
***
— Завтра утром вылетаю на встречу с префектом, вернусь через два дня. Не могу поверить, что проект утвержден и будет устанавливаться в Джулианово. Пока меня не будет, управленческая часть на тебе и Анне Александровне.
Удивительно… Стоило мне только появиться на очередном заседании директората, как проект супруга вмиг набрал популярность. Впрочем, это было ожидаемо. И мне очень хотелось победно улыбнуться в ответ на слова Виктора, только вот последние фразы дошли до меня слишком быстро и моя реакция превзошла все ожидания.
— Анна Александровна? Она возвращается из нефтяного путешествия? — мой голос вмиг повысился на пару октав, словно у ребёнка, который получил то, что очень-очень хотел, а глаза загорелись трепетной любовью и удивлением. Анну можно было сравнить только с двумя вещами: с салютом, потому что появлялась она так же неожиданно и помпезно, как и исчезала, и с дорогим вином. Эта мадам становилась чем старше, тем красивее.
— Я уже вернулась! — ухоженная женщина, которую я раньше не заметила из-за того, что та стояла возле окна (кабинет был очень большим и наполненным светом, поэтому разглядеть гостей было трудно при входе), повернулась к нам, одаривая меня ласковой улыбкой. С этой дамой у нас были особые отношения. Она была моим наставником и мастером. Её знания были неподвластны никому. И она сама была неподвластна. Анна могла одним взглядом заткнуть человека, поставить на колени и с них же поднять. Безграничные возможности, отсутствие цепей, сделанных из страха и неуверенности. Она была той, кого я искренне любила. Как девочки любят своих матерей. Впрочем, так оно и было… Двадцать пять лет назад, когда я только начинала взрослую жизнь, в нашей семье случилась трагедия. У моей мамы был обнаружен рак лёгких. Только слишком поздно.
Спустя пять суток она умерла, оставив меня одну с отцом. И, наверное, именно с того дня моя жизнь повернулась на 180 градусов. У нас с папой никогда не было хороших отношений, я его боялась, потому что он был очень властным, но тогда нас объединила трагедия — одна на двоих. И мы стали дорожить друг другом как самым ценным, самым важным на свете, понимая, что в любой момент жизнь может оборваться. А Анна… Анна была лучшей подругой моего отца, и я бы никогда не подумала, что она может быть такой доброй. В тот день она утешала нас обоих.
— Моя девочка, — тёплые руки, которые были уже тронуты возрастными пятнами, коснулись моих, а затем я оказалась в её объятиях, растворяясь в них полностью.
— Я очень скучала по Вам, — в такие моменты я чувствовала себя наивным подростком, встретившим родственницу по всем фронтам. С Анной я ощущала себя не только моложе на двадцать лет, но и глупее на все сорок. Каждый наш разговор давал мне что-то новое, будь то крышесносящая фраза или обычный совет. Всё это меняло мой мир.
— И я по тебе, милая. Не составишь мне компанию за обедом? Заодно расскажу тебе, как всё прошло.
— С удовольствием, — отпустив её руки, я повернулась к супругу и не спеша подошла к нему, покачивая бёдрами. — Я буду скучать по тебе. Возвращайся скорее.
— Обязательно, — он крепко обнял меня, целуя в лоб, и потерся своим носом о мой. Вы можете подумать, что мы ведём себя как дети, но мы просто считаем, что именно такое поведение важнее страстных поцелуев при прощании. Пусть и недолгом. — Всё, идите. Пора ехать в аэропорт.
Никто и предположить не мог, что это будет наш последний такой разговор.
