«Что происходит?» — мысленно спросил он. — «Почему мне снова больно?»
«Из-за моих сил, должно быть», — раздался спокойный ответ. — «Надо уходить, сейчас же. Ты должен пойти домой, чтобы я мог дать им волю. С ребятами еще завтра сможем увидеться».
Юу обеспокоенно посмотрел на Такашиму, забывая, о чем говорил до этого, и взволнованно спрашивая: — Ко, ты в норме? — брюнет потрогал его лоб. — Ты весь горишь… Мне отвезти тебя домой? Койю кивнул и, хватаясь за живот, прижался к плечу парня, болезненно скривившись. — Да… Что-то я не очень хорошо себя чувствую. Мне надо домой, отдохнуть. Широяма встал из-за стола в полном смятении. — Ты уверен? — вмешался Акира. — Мы столько всего запланировали на вечер… Койю польстил тот факт, что ребята приняли его в компанию, но он просто не мог находиться рядом с ними в таком состоянии. — Со мной всё будет хорошо, — вздохнув, блондин надел куртку. — Спасибо, ребята, с вами было очень весело. Если я немного отдохну, то к завтрашнему дню обязательно поправлюсь. Парней это, видимо, не особо убедило, однако они лишь кивнули. — Ладно. Увидимся завтра, — бросает на прощание Таканори, Акира лишь помахал рукой. — До завтра, — прощается Юу и, приобняв Койю за талию, повел его к двери. — Мне тоже пора. Хорошего вам вечера. Койю почувствовал укол совести, когда вот так внезапно бросил ребят, да еще и прихватив с собой Юу. Однако нельзя, чтобы они увидели, что с ним происходит. — Уверен, что в порядке? — переспросил Широяма, едва они сели в машину. Пристегнувшись, блондин вздрогнул, ощущая, как боль пронзает плечи. — Да, просто… Мне надо немного побыть одному. Юу хмурится и, замечая, как трясутся от боли чужие руки, вздыхает и касается ладонью разгоряченной щеки парня. — Ты же знаешь, что всегда можешь остаться у меня, — предложил Широяма и повернул ключ зажигания. — Не уверен, что смогу спокойно оставить тебя дома одного в мучениях. И Койю хотел остаться у него. Безумно. Но…«Он еще не готов увидеть наш облик. Заставь его отступить».
— Юу, извини, но я могу разобраться с этим сам. Тебе тоже стоит поехать домой и отдохнуть. Не забыл, что завтра занятия? Обеспокоенный вид Широямы не мог не вызвать у него улыбку. Юу и правда о нем заботится. — Ох, Ко, если бы я знал, как тебе помочь…«Я не заслуживаю его, серьезно».
«То же самое он думает о тебе, я уверен».
От одной только мысли об этом Такашиме стало чуть лучше. Он слабо усмехнулся, и Юу сильнее вжал педаль газа, от чего у него аж ухнуло в желудке. — Все нормально, скорее всего что-то с желудком. Я буду в порядке. Тем не менее, каждый раз, когда по пути загорался красный свет или приходилось пропускать другие машины, Юу суетился вокруг него: трогал лоб, спрашивал о самочувствии и тому подобное. Койю лишь смеялся, но охотно поддавался касаниям, поскольку считал эту заботу невероятно милой. Когда машина наконец подъехала к многоэтажке, Юу стал даже раздражать. Он проводил Койю до квартиры и задержался в гостиной. — Ты точно уверен, что справишься без меня? — не переставал спрашивать брюнет, в то время как Койю отчаянно пытался его выпроводить, потому что боль усиливалась с каждой секундой.«Он должен уйти», — настаивал Голос. — «Я больше не могу сдерживаться».
— Точно, Юу, я в порядке, — нервно протянул Такашима. — Слушай, давай я тебе позже позвоню, идет? Юу поначалу будто хотел возразить, но умоляющий взгляд карих глаз парня наконец заставили его сдаться. — Но, малыш… Я… Ох, ладно, — вздыхает брюнет с улыбкой и, обхватив ладонями щеки Койю, слегка их потискал. — Ты же прекрасно знаешь, что я не могу устоять перед этими щенячьими глазками. Поджав губы, Такашима накрыл ладонями его руки. — Знаю, — тихо смеется юноша. — Поэтому так и делаю. А теперь правда… Мне нужно передохнуть. Но сначала… поцелуешь меня на прощание? От одной такой фразы вожделение вспыхнуло в глазах Юу, окутывая их черной дымкой. Койю всегда завораживал этот взгляд, но сейчас особенно сильно. — Только если завтра утром ты поцелуешь меня много-много раз, — хитро усмехается брюнет и, не медля, быстро подхватывает чужие губы своими, утягивая в жаркий поцелуй. Койю мгновенно растаял, едва слышно постанывая и изо всех сил цепляясь за куртку Широямы, когда его умелый язык оказался в его рту. Койю никогда не сможет привыкнуть к таким поцелуям. Ощущения просто не передать словами. Однако он, наверное, слегка забылся…«Койю, быстрее, пожалуйста».
«О, чёрт, точно…!»
Блондин отстранился, чувствуя покалывающую боль в кончиках пальцев. Покрасневшее лицо Юу будто расплывалось перед глазами, и брюнет переключился на линию его челюсти, усыпая поцелуями. Койю хихикнул от щекотных прикосновений, пытаясь остановить парня. — Юу, тебе и правда пора… Такое ощущение, будто я сейчас прямо тут отключусь. Взгляд Юу вновь приобрел нотку беспокойства, и он, наконец поцеловав его в щеку, а затем легонько чмокнув в губы, отпустил Такашиму и вскинул руки в капитулирующем жесте. Койю буквально выпихивал его из квартиры, что не могло не вызвать у него улыбку. — Ладно, ладно, ухожу, но с тебя в следующий раз поцелуйчики, Ко, — весело протараторил Широяма и в очередной раз потрогал его лоб. — Отдохни, малыш, увидимся завтра, хорошо? Ласковое «малыш» одновременно взбудораживало и переполняло Койю гордостью. Да уж, ему и к этому придется привыкать. — Конечно, Юу. Люблю тебя, увидимся завтра. — Ага. Юу вновь дотянулся до него и в последний раз коснулся губ, прежде чем Койю окончательно выставил его за дверь, закрывая на замок. Боль растекалась по всему телу и конечностям, заставляя упасть на колени и ползком добраться до ванной, где он окончательно рухнул на пол. — Ах-х, останови это! — хныкал блондин от боли. — Пожалуйста, возьми контроль на себя, я хочу отдохнуть…«Как скажешь. Но пожалуйста, не пугайся сильно от того, что я дальше сделаю. Больно не будет».
В следующую секунду Такашима почувствовал, как немеет все тело, и он наконец проваливается в тьму. Однако глаза так и не закрывались, а руки судорожно начали рвать одежду, обнажая почти черные синяки, проступавшие на коже. Затем им овладело чувство, будто… что-то начало сочиться из этих синяков… Острая боль пронзила плечи, а из-под кожи начали медленно появляться угольно-черные антенны. Из отверстий в них лилась… черная липкая жижа, стекаясь в лужи на полу. Кожа с треском разрывалась, а из груди вновь вылез блестящий черный каркас, обвивая грудную клетку. Койю чувствовал, как уголки глаз щипет от слез счастья — было ужасно приятно выпустить это все наружу. Наряду с черным каркасом, сзади появился твердый, как сталь, позвоночник такого же цвета. Антенны на плечах на этот раз стали больше, чем в прошлый раз, извиваясь и хлюпая в лужах черной жижи на полу. Но Койю все равно — он наконец-то дал им волю. Следом судорогой пронзило руки, и вокруг запястий выросли маленькие шипы, а ногти сменились острыми когтями, сочащиеся той же жижей. Голову пронзил заряд статического электричества, постепенно распространяясь по всему телу. — Святые звезды, — ахнул он и, тяжело дыша, задрожал. Черная жижа наконец перестала литься. — Ох, ох… Блондин приподнялся на колени на дрожащих ногах, замечая возле себя липкие лужи и черные подтеки на коже: на руках, на волосах и… Погодите-ка. — Какого…? Несмотря на слабость в ногах, ему удалось встать и подойти к зеркалу. В его отражении он наконец увидел, что не так с волосами: они стали полностью черные. Смолянистая черная жижа превратила его мягкий блонд в иссиня-черный цвет, впитавшись в корни и слегка измазав щеки. Из зеркала на него смотрели налитые кровью и слезами глаза, но… Ему не было грустно. Может, именно в этом он и нуждался: в переменах. Он хотел доказать, что отныне больше не будет обычным, как раньше.«Что происходит?» — взволнованно поинтересовался Койю, будучи на грани нервного срыва из-за своего отражения в зеркале. — «Это навсегда?»
Однако снаружи он оставался спокойным и следом поднял одно из появившихся щупалец, хватая его рукой и чувствуя мягкую, бархатную оболочку, несмотря на обилие липкой жижи. Каркас вокруг тела будто обнимал так сильно, как еще ни один человек не обнимал. Койю чувствовал себя в безопасности. Но все же несмотря на этот факт, он знал, что предпочтет скорее объятия одного единственного человека. Внезапно в голове вновь спросил взволнованный голос:«Эй… Ч-Что это такое?»
Он смотрел на себя в зеркало и улыбался, наблюдая, как склеры и радужки глаз медленно, но уверенно окрашиваются в устрашающий черный. Капли черной жижи так и падали на пол, образуя вихрь из черного тумана прямо под босыми ногами. — Наша новая жизнь.