Он довольно быстро освоил понятия времени и чисел, господствовавших в человеческом обществе. Каждый отрезок времени от рассвета до заката назывался «день», семь таких «дней» складывались в «неделю». Отрезок в примерно четыре недели именовался «месяц», а двенадцать месяцев составляли «год».
Недолго поразмышляв, он понял, что провел в городе уже две недели. А до этого, месяц в лесу среди лесных зверей. И еще раньше, примерно сотню лет в океане после падения.
Данные знания оказались как нельзя полезными — теперь он мог вести счет времени и мыслить как человек. Он даже выучил язык, на котором разговаривали люди в этой местности, хотя иногда и делал ошибки. Однако у него есть столько времени на то, чтобы обследовать этот мир, сколько он пожелает.
За эти две недели в городе он покинул сосуд птицы, выбрав себе другой, — такой, который мог свободно перемещаться по городу без всякой опаски. Это был маленький, но свирепый зверь, который мог лазать по стенам и защищаться при помощи острых зубов и когтей. Тело этого зверя покрывал мягкий густой мех, передвигался он на четырех лапах и даже имел изящный хвост крючком. Много людей обращало на него внимание и выкрикивало вслед «котик» или «глянь, какая милая киса», что ему очень нравилось.
В лесу этому животному не было равных. В его теле он чувствовал себя гораздо лучше. Питался этот зверь «мясом», которое подкидывали сердобольные люди, или же охотился на маленьких животных, которые, как он узнал, «наводнили город словно чума». Те огромные коробки назывались «здания», а большие палки — «столбы электропередач», предоставлявшие людям свет и тепло. Люди, в свою очередь, оказались не такими страшными, как ему ранее показалось. На самом деле, они каждый раз, когда видели, хвалили его и гладили по голове или чесали за ушком.
Как оказалось, люди держали таких зверей как домашних питомцев иногда, особенно те люди, которые не любили других людей, но и не хотели быть одинокими. Однако у его сосуда не было ошейника на шее, поэтому он пришел к заключению, что у него нет хозяина. Этот зверь просто… делал, что хотел.
В основном он предоставлял контроль над телом хозяину сосуда, но при этом мог все видеть и чувствовать. Иногда он брал тело под свой контроль, если находил что-то интересным, но в большинстве случаев просто оставался в стороне и наслаждался видом.
Ему следовало быть внимательным к одному: так называемым «машинам» на «дороге». Из-за них сосуд мог умереть. Однако следить за сосудом оказалось легко, хоть иногда хозяин порывался перебежать через дорогу. Вот тогда-то ему и приходилось вмешиваться. Будет неприятно и больно, если он не вмешается, да и этот сосуд ему весьма полюбился.
В конце концов, город оказался неплохим местом. Если сосуд чуял опасность, он убегал, если чуял еду — бежал к ней. Не было никакого определенного ритма или схемы. Соответственно, не было и проблем.
Одним ранним утром одного солнечного денька, на третьей неделе, он нашел кое-что стоящее внимания. Когда он забрел в пригородную зону, утопавшую в зелени и деревьях, то увидел огромное здание, окруженное деревьями. Такого большого здания он еще ни разу не видел — у него было столько окон, что невозможно пересчитать. И люди…
очень много людей. Причем, казалось, примерно одного возраста: от восемнадцати до двадцати пяти. Все довольно юные, но уже не дети. И что это за место такое?
Он желал подобраться к ним поближе и, благодаря переполняющему любопытству, взял сосуд под свой контроль, прежде чем подойти к воротам перед этим громадным зданием. Не открыв эти ворота, человек пробраться внутрь не мог, но снизу между воротами и дорогой была щель, через которую он с легкостью проскользнул.
Зайдя на территорию, он почувствовал мягкую траву под подушечками лап — так приятно и хорошо, — но… сейчас не об этом. Люди шли по тропе, ведущей к зданию, и их щебечущие голоса эхом отдавались по листве деревьев. Тихий щебет и громкий смех так… умиротворяли. Это место находилось весьма отдаленно от города. Может, здесь найдется еда? Хотя нет, не время для еды. В еде сейчас нуждался лишь хозяин сосуда. Наверное, он уже слишком много времени контролировал его.
В любом случае, ему стало так любопытно, что он побрел вдоль ровной дорожки, залитой солнцем, за какими-то молодыми людьми в яркой одежде и с приятными голосами. Никто из них, по-видимому, его не заметил или просто не придал особого значения. Может, они просто не любят кошек?
Впрочем, неважно. Он прошел мимо них, игнорируя восхищенные вздохи позади. Зайдя за здание, он завороженно и удивленно замер — здесь стояло не одно такое здание. Много-много громадных коробок соединялись в одну огромную как единое целое. Хотя рассмотрев повнимательнее, он отметил, что таких коробок было десять — так уж и много, на самом деле. Люди сновали туда-сюда, покидая одно место и приходя в другое. Похоже на… определенную последовательность. Это напомнило ему муравьев, которых он ранее видел в городе, — сначала туда, потом сюда, и так без конца… Возможно, это какое-то важное для людей место?
По мере того как он шел дальше, люди останавливались и гладили его или чесали за ухом, или говорили что-то подбадривающее, прежде чем пойти дальше.
Обследовав территорию чуть больше, он нашел здание, которое состояло из трех этажей и было окружено забором. Вот его стоило обследовать. Задав себе новую цель, он подкрался к нему и украдкой заглянул в щель между забором. Там он увидел его — человека, сидевшего в полнейшем одиночестве на каменной лавке возле забора, склонив голову. Почему он один? Он ранен? Он болен? Может, он нуждался в компании?
Этот человек был довольно высоким для своих юных лет, мягкие светлые волосы обрамляли лицо. На носу у этого человека покоились «очки», а в руках, как ему удалось выяснить, лежала «книга». Люди читали книги, чтобы узнавать что-то новое или переноситься в другие места. Для него это казалось таким странным — интересно, а он бы смог хоть разок прочитать книгу?
В заборе оказалась еще одна дыра, как раз подходящая для того, чтобы он мог просунуться через нее. Медленно подобравшись к человеку, он остановился прямо возле его ног, издавая тихое мурлыканье, которому недавно научился. Человек медленно поднял голову в удивлении, а затем посмотрел на него — пленительные глаза, напоминавшие по цвету багряный осенний закат, заворожили его. И вдруг человек улыбнулся.
У него будто перехватило дыхание. Едва их взгляды встретились, время словно остановилось, и он застыл на месте. Как мог человек быть таким… прекрасным? До этого он не придавал этому значение, просто проходил мимо, но сейчас… Не хотелось отводить взгляд ни на секунду.
— О, приветик, — раздался ласковый голос человека, отложившего книгу на лавку. — Кажется, ты нашел мой тайный закуток. Малыш, ты потерялся?
«Нет», — подумал он, чувствуя, как от одного его голоса тело обдает приятными вибрациями. — «Я нашел т е б я».
Но его мысли не были услышаны. Он лишь медленно подошел поближе и подождал ответа — еще больше вибраций. Он охотно отвечал на ласки, почти тая от того, как нежные и теплые руки человека гладят его мех. Многие люди гладили его мимоходом, без особых чувств, но поглаживания этого человека были куда более чувственными. В тот момент он понял, что встретил кое-кого очень особенного.
— Ты здесь живешь? — проворковал человек. — Не знал, что коты любят места, вроде колледжа.
И человек рассмеялся, не прекращая его гладить. К этому времени он улегся наземь, извиваясь на спине подле ног человека. И лишь спустя несколько секунд до него доходят слова этого юного блондина.
«Колледж? А что это такое? Может, мне стоит осмотреться здесь и выяснить».
Остаток дня он провел с новым, но уже полюбившимся ему человеком, свернувшись калачиком у него на коленях и наслаждаясь каждым касанием, каждым стуком чужого сердца. К такому он мог привыкнуть, определенно.
