Зависимость

Кроме Пабло о выступлении в клубе никто не забыл, поэтому хорошенько выспаться Бустаманте было не суждено. Но и будить его вовремя тоже никто не стал, ребята решили дать ему подольше поспать, иначе выступление могло вообще не состояться. Николаса попросили осведомить Маурисио о том, что сегодня они опоздают, а к девяти часам вечера Марисса стала трясти спящего Бустаманте. Лёгкий хмель ещё окутывал разум Пабло, но сам он был достаточно трезв для того, чтобы держаться на ногах и ясно мыслить. Наспех приняв душ, Бустаманте сразу попал в руки Андраде и Коллучи, которые потащили его в буфет, отпоили там зелёным чаем, и в половине десятого все четверо прибыли на место. В клубе после выступления напились девчонки. Лухан с Мариссой забрались на барную стойку, Николас подал им микрофоны, и подружки, двигаясь в танце по столешнице, стали подпевать клубному хиту. Пьяная Миа танцевала возле Агирре, сидящего на барном стуле, и с каждой секундой делала этот танец, похожим на приватный. Заметив эту сцену с края танцплощадки, Пабло впервые захотелось стукнуть не Мануэля. Пилар вливала в себя рюмку за рюмкой, отмахиваясь от недовольного её действиями Томаса; Фернанда присоединилась к Мариссе с Лухан; Фейли учила Маркуса пить текилу; Лаура кокетничала с Гвидо, который уверенно к ней подкатил, лишь заметив её подвыпившее состояние. Виктория уводила Рокко в укромное местечко, Белен целовалась с Диего на диванчике, и только абсолютно трезвая Луна стояла в объятиях Николаса, который обнимал её со спины, и с улыбкой смотрела на однокурсниц. Взгляды посетителей клуба давно были прикованы к барной стойке. Толпа свистела, половина из этой толпы призывала поющих девчонок к более открытым действиям, другая половина требовала этого от Мии, упрашивая, чтобы она хотя бы кофточку приподняла. Из участников «шоу» никто этих призывов не слышал, их заглушала музыка и свисты. Девчонкам на стойке нравилось, что им свистят и хлопают, Мануэлю нравилось смотреть на Мию, а Мии просто нравилось танцевать и не думать о Пабло, которого ни она, ни Агирре, естественно, не заметили рядом с собой. Бустаманте оттолкнул Мию от Мануэля и, вытянув руку, упёр ладонь в грудь Коллучи, чтобы она не дёргалась. — Не борзей, Бустаманте! — грубо толкнул его в плечо Мануэль. — Уведи её отсюда или это я сделаю, — сурово сказал Пабло с однозначным намёком. Миа мысленно послала их обоих к чёрту и полезла к поющим девчонкам. — В смысле уведи? — нахально усмехнулся в ответ Агирре. — Девушка отдыхает, расслабься, Паблито. — Ты что не видишь, что она пьяна и это отражается на её поведении? — Ааа, — с издевательской ухмылкой протянул Мануэль, отодвигая на стойке свой бокал, чтобы поющая Фернанда могла пройти. — Тебе её откровенный танец не понравился, — утвердительно сказал Агирре. — Или то, что она исполняла его не для тебя? — И то, и другое, — рявкнул ему в лицо Пабло. — Ничем не могу тебе помочь, — равнодушно передёрнул плечами Ману. — Домой Миа не хочет, там Франко её пьяную запалит. Колледж закрыт. Есть вариант отвезти её к тебе в квартиру, у Мии вроде имеется ключ. Но тогда тебе придётся ночевать в другом месте, если только ты не хочешь посмотреть, как мы любовью занимаемся. А вот это уже было слишком. Одним ударом Пабло отправил Мануэля на столешницу, а потом, взяв за грудки, стянул его оттуда. Все девчонки кроме Мии проигнорировали драку и продолжили петь и извиваться под музыку. Коллучи слезла со стойки, бросилась к парням и отважно влезла между ними, но её вовремя вытолкнул оттуда Франциско, иначе чей-нибудь кулак попал бы ей в лицо. Бустаманте и Агирре отчаянно выплёскивали всю накопившуюся ненависть и злобу друг к другу, и это им явно нравилось, ведь у обоих давно чесались руки. При драке в ход шли не только кулаки, но и ноги, голова, колени, а также звучали ядовитые возгласы вроде: «только не сдуйся, ублюдок» и «я сперва с тобой закончу, мразь». Прикрыв глаза и эротично присаживаясь, Лухан голосила в микрофон, как вдруг кто-то схватил её за руку и потянул на себя. Инстинктивно освободившись от хватки, Лухи пошатнулась, чудом не свалилась за барную стойку и посмотрела на наглеца. Очень злой Блас сквозь зубы шипел о том, чтобы она слезла и не позорилась. Линарес смотрела на него глуповатым хмельным взглядом, потом воскликнула: «да пошел ты» и стукнула ему микрофоном по макушке. Марисса звонко рассмеялась и вознесла свой микрофон, чтобы повторить действие Лухан, ведь наверно это должно быть очень весело — стучать старосте по голове. Но руку Андраде кто-то перехватил, девушка посмотрела на того, кто это сделал, и узнала в нём Хавьера. — Давай поговорим, — предложил Аланис. — Давай, — безразлично согласилась пьяная Марисса, и с помощью Хавьера спустилась со стойки. Эредиа конечно же не ожидал подобных боевых действий от Линарес, поэтому сейчас тупо и растерянно смотрел на неё, а довольная собой Лухан пьяно улыбалась. Лицо Бласа снова исказилось злобой, он попытался спустить девушку со стойки, в их конфликт влез один из посетителей, решивший вступиться за понравившуюся ему певицу. Завязалась ещё одна драка, что сподвигло других подвыпивших людей на агрессивные действия, и приличный клуб с каждой минутой превращался в третьесортный придорожный бар, где подобный массовый замес — обычное явление. Неугомонные Агирре и Бустаманте попали в дерущуюся толпу, потерялись там и теперь дрались не друг с другом, а с какими-то недобро настроенными дядьками. Охрана по понятным причинам не справлялась, пришлось вызывать полицию. Франциско уже минут пять обмахивал Мию, у которой закружилась голова. Девушка сидела на диване, и маленькими глотками пила воду из стакана, который ей тоже принёс Франциско. В узком коридоре, ведущем в мужской и женский санузлы, Марисса засыпала под искренние признания Хавьера в любви и его обещания измениться, если она даст ему шанс. В женском туалете Рокко и Вико занимались сексом, но туалет находился на достаточно приличном расстоянии, чтобы Андраде и Аланис не могли слышать их приглушенных стонов. Прибывшие полицейские успокоили буянов, а потом начались разборки по поводу того, что здесь делают подростки и почему они пьяны. Миа с чего-то решила, что сейчас самое время поговорить с Пабло, который безучастным взглядом смотрел на дискуссию между полицейскими, Маурисио и своими однокурсниками. Коллучи подошла к Бустаманте сзади и произнесла: — Пабло, давай прогвромрим. Погроморим. Проговро… Блин, какое трудное слово. Пабло повернулся, на его разбитых в кровь губах стала появляться улыбка. Ну как можно долго сердиться на эту девочку? Особенно сейчас, когда она в таком забавном состоянии. Взять бы её такую податливую на руки, уложить в постель и укутать в одеяло, а потом некоторое время слушать бредни, которые она выдаёт своим пьяным смешным голоском. Бустаманте только открыл рот, как рядом с Коллучи появился Мануэль. — Миа, давай мы с Николасом тебя домой отвезём, — без всяких признаков на хоть какое-то настроение сказал Агирре. — Сам я у него останусь. — Мануэль, — затуманенным взглядом посмотрела на него Миа. — Ой, какой ты побитый, — сочувственно произнесла пьяная Коллучи, прислонив ладонь к его лицу. — Бедненький. Очень больно? — жалела Миита Мануэля. Пабло развернулся и направился в сторону санузлов. Можно на неё долго сердиться. Очень даже можно! С желанием смыть кровь с лица и рук, Пабло шёл в туалет, а там в коридоре Марисса встала с пола и, пошатываясь, проговорила: — Хавьер, я сейчас не в том состоянии, чтобы говорить на такие темы. Давай в другой раз. — Марисса, подожди, — взял её за руку Хавьер и почувствовал, как кто-то, грубо схватив его за плечо, поворачивает к себе. Аланис увидел перед собой Бустаманте, который без предисловий вмазал ему по лицу. — Вот чёрт, — вымолвила пьяненькая Мариссита, глядя на рухнувшего на пол Хавьера, потом посмотрела на виновника. — Пабло, какого хрена?! — возмутилась Андраде. — Нет-нет, что ты, не благодари, — с иронией в голосе сказал Паблито. — Да он меня не доставал, — присела Андраде перед Аланисом. — Мы просто говорили. Хавьер, ты в порядке? — поинтересовалась она. — Да, — пробурчал парень, трогая закрывшийся от удара глаз. — Я бы ему врезал, но у него и так вся морда разбита. — Давай! — Пабло схватил Хавьера за ворот рубашки и стал поднимать с пола. Надо же на ком-то сорвать неутихшие негативные эмоции, и раз уж не удалось добить Агирре, то можно это осуществить на Аланисе. — Врежь! — поставил его на ноги Пабло. Марисса рявкнула на Бустаманте, оттолкнув его от Хавьера. Последнему она объяснила, что сейчас не время и не место обсуждать то, что он ей сказал. Марисса пообещала, что если он ей на днях позвонит, она возьмёт трубку, и они всё обговорят. Андраде посоветовала Аланису пойти домой, а Пабло отправила умываться и пошла вместе с ним. Мужской и женский санузлы находились рядом, и когда Пабло с Мариссой подошли к дверям мужского туалета, из соседнего вышли Рокко и Виктория. Вико глупо хихикала, а Рокко был похож на сытого, наевшегося сметаны кота. — Вы что там делали? — полюбопытствовал Пабло. — Сексом занимались, — пожал плечами Рокко. — Она же пьяна, — указал Пабло на Викторию. Ему всегда казалось, что с пьяной девушкой ничего хорошего не выйдет. Ведь они в таком состоянии абсолютно безвольные, и заниматься с ними сексом — это как некрофилом быть. — Ты меня удивляешь, Бустаманте, — усмехнулся Эчагуэ. — С твоей репутацией Дон Жуана странно не знать, что пьяные девчонки в постели себя ведут ещё более раскованно и развязно, чем обычно. Пас и Эчагуэ удалились. Пабло невольно осмотрел пьяную Марисситу с головы до ног, в его взгляде мелькнула любознательность. — Даже не думай, Паблито, — заплетающимся языком сказала Марисса и втолкнула его в туалет, чтобы шёл умываться. Тем временем один из полицейских уточнял: — Так, значит они учатся в Элит Вэй, четверо из них здесь выступают, руководство колледжа в курсе, родители тоже. Ну а что, они этот клуб посещают совсем одни? Без взрослых? — Они со мной, — неожиданно влез Блас, вытирающий окровавленный нос. — Так. А вы кто? — Староста. Эти пятикурсники здесь под моим присмотром. — Плохо вы за ними присматриваете, — ухмыльнулась женщина-полицейский, поглядывая на пьяных девчонок. — Я им не папа с мамой, чтобы что-то запрещать или читать морали, — сказал Блас. — Здесь я лишь в качестве их сопровождающего и следить за поведением каждого не обязан. Спустя минут пятнадцать полиция отпустила ребят и Бласа, который убедительно заверил их в том, что каждый из учеников будет доставлен домой прямо сейчас. В это время толпа в клубе уже поредела, зачинщики массовой драки ретировались ещё тогда, когда стражи порядка начали разборки с владельцем клуба по поводу пьяных малолеток. На улице недовольный Блас посмотрел на ребят. — Ну и что мне с вами делать? — взмахнул он руками. — Езжайте по домам самостоятельно. — Нет, только не домой, — запричитала Белен. — Родители меня убьют, если заметят в таком состоянии. — Меня папа тоже наругает, — вторила ей Миа. — Блас, может, ты нас в колледж проведёшь? — Как? Сегодня не я дежурный, а Матиас Миранда. — Но у тебя же есть ключи от дверей самого здания, — вступила Марисса, которой тоже не очень хотелось показываться матери в пьяном виде. — А охране скажешь, что встретил нас в клубе, и как ответственный педагог решил доставить в колледж, чтоб типа по пути домой мы не вляпались в неприятности. Никаких правил, выходя из колледжа, мы не нарушили, и с тобой нас могут туда пустить. Наперебой ребята начали уговаривать Бласа вернуть их в любимую элитную тюрьму. Эредиа мысленно материл сам себя за то, что чёрт его дёрнул отправиться в этот клуб и посмотреть, чем здесь занимается ненавистная ему сиротка. В итоге Блас ответил резкое «ладно», бросил растроенный взгляд на свою машину, которую придётся здесь оставить, развернулся и приказал ребятам идти за ним. И если хоть кто-то из них вздумает потеряться по дороге, он лично доложит родителям каждого ученика о том, что их детки вытворяют в свободное время. *** Утром Миа воровато заглянула в комнату Пабло, но спальня святой троицы была пуста. Все кровати заправлены, бардак после пьянки убран и, судя по тому, как Паблито сложил в стопочку свои вчерашние вещи, сейчас он принимает душ. — Ты комнатой не ошиблась? — услышала Миа голос лучшего друга. Замотанный в полотенце Пабло протискивался между ней и косяком. — Мексиканская там, — махнул он головой в сторону коридора и направился к шкафу. Миа на его высказывание лишь закатила глаза, она также оставила без внимания то, что Паблито без стеснения снял с себя полотенце и стал неторопливо одеваться. Коллучи вошла в комнату, прикрыла дверь и, прислонившись спиной к косяку, скрестила руки на груди. — Может, перестанешь вести себя как мудак? — Сразу после того, как ты перестанешь вести себя как сука, — так же спокойно ответил Бустаманте, надевая джинсы. — Пабло, ты… — Кто? — хлопнув дверью шкафа, цепко посмотрел Бустаманте на Коллучи. — Кто я для тебя, Миа? — повысился его тон. — Почти весь курс знает, что ты уезжаешь, а мне ты когда собиралась об этом сказать? Или ты хотела мне только рукой из самолёта помахать? И вообще, какого хрена? — недоуменно нахмурился Пабло, закачав головой. — Ты его чуть больше месяца знаешь, какая к чёрту Мексика, Миа?! — сорвался его голос на последних словах. — Пабло, успокойся, я никуда не еду! Выражение лица Пабло сменилось, но уже в следующую секунду он усмехнулся и спросил: — Чего так? — надел Бустаманте футболку. — Если опять из-за меня, то не стоит собою так жертвовать. Любимый дороже. — Я и не собиралась никуда ехать! — теперь тон стала повышать Миа. — Ты услышал слухи, поспешил обидеться и даже не задумался о том, почему я тебе не сказала. И ко мне подойти спросить не додумался, предпочёл напиться и вести себя как идиот! — Я не умею читать мысли, Миа! — воскликнул Пабло. — И знать, что творится у тебя в голове — не могу! — Бустаманте присел на край изножья кровати, и спокойнее сказал: — Услышал разговор ребят в буфете, Вико всё подтвердила, и мне захотелось нажраться. — Пабло опёрся локтями о колени и, сцепив пальцы в замок, взглянул на Мию вопросительным ожидающим взглядом. После того вечера Агирре и Коллучи поговорить не удалось. Разъярённый Франко бегал по дому и орал в трубку на своего адвоката, требуя, чтобы он нашёл способ приструнить Соню Рэй. Потом говорил по телефону с самой Соней Рэй, которая только больше его разозлила, а потом явилась Мерседес и Франко сорвался на ней. Некоторое время они скандалили, после чего Легисамон устроила слёзную истерику. Миа устала это слушать, поэтому сразу после завтрака предложила Мануэлю вернуться в колледж. Только они переступили порог учебного заведения, как встревоженный Николас потянул Агирре за собой, говоря, что его мать с раннего утра обрывает телефон секретаря. Мануэль бросил извинительный взгляд на Мию, та понятливо кивнула и пошла к себе в комнату, захватив по пути подруг. Там они пообщались, посплетничали, посмеялись, а потом в комнату зашёл Агирре. Не дожидаясь, пока выйдут девчонки, он сказал Мии, что скоро ему придётся уехать и вряд ли он успеет вернуться ко дню её рождения. На типичный вопрос: куда, зачем и почему, Мануэль ответил, что у его младшей сестры лейкоз, она находится в больнице, очень напугана своим диагнозом, постоянно плачет и хочет видеть брата. Агирре дополнил, что ехать собирается на следующей неделе, поскольку в выходные они получат деньги за выступление в клубе и, если быть совсем честным, понятия не имеет, вернётся ли вообще. Мию обуревало множество чувств и мыслей, она не знала, что сейчас сказать и как будет уместнее: начать с утешительных слов, выразить моральную поддержку, предложить помощь или завести разговор о том, что они будут делать с их отношениями. Глядя на дико растерянную молчавшую Мию, Мануэль печально улыбнулся и сказал: — Ты хотела перерыв, вот и сделаем. Подумаем. Агирре пошёл к выходу, его остановил оклик Мии. — Мануэль! — Агирре повернулся. — Твоей сестрёнке наверно дорогое лечение требуется или операция какая-то, я не знаю, что именно при такой болезни надо, — очень быстро и сбивчиво говорила Миита. — Но, может, тебе деньги нужны? И на билет я могу тебе дать… — Нет, Миа, — с какой-то гордой ухмылкой твёрдо отрезал Мануэль. — С этим я сам разберусь. И с билетом тоже. Действия повторились. Мануэль двигался к выходу, Миа его окликнула, он повернулся. — А, может, я с тобой поеду? — выпалила Коллучи. — Что? — опешил Мануэль. Виктория и Фейлиситас, которые с интересом слушали разговор, тоже прифигели и переглянулись. — Мне хочется тебя как-то поддержать. — Коллучи была сконфуженной и совсем не уверенной в своём предложении, мысленно начинала себя материть за отсутствие мозга и неумение думать, прежде чем сказать, но отступать, по её мнению, было поздно. — Ну а раз ты такой гордый, я могла бы тебе моральную поддержку оказать, ведь вместе с кем-то легче переживать жизненные трудности и удары. Мануэль ласково заулыбался, подошёл к Мии и тихо спросил, серьёзно ли она говорит. Коллучи слабо кивнула, но ответила вполне убедительное «да». Миа не пересказала Пабло всё вышеупомянутое повествование, она сказала ему лишь основное, после чего подошла, села перед Пабло на корточки и посмотрела ему в глаза. — Я не собиралась ехать, ляпнула абсолютно неосознанно, — объясняла Миа. — Мне хотелось Мануэля поддержать, а я не знала как, мне было его жалко. Девчонкам я пояснять ничего не стала, просто попросила их не говорить тебе о том, что они слышали. Они пообещали молчать, но, видимо, «по секрету» сболтнули кому-то из ребят и поползли слухи, которые до тебя дошли только вчера. Я после того разговора всё голову ломала, как Мануэлю сказать, что я не могу и не хочу никуда ехать, но он уже в обед сам подошёл и сказал, что это лишнее — ехать с ним. Что не стоит это делать из чувства какого-то долга, желания поддержать, сочувствия. Что терпеть не может, когда его жалеют. Ну тогда я и забыла совсем о том, что якобы уезжать собралась, а ты не в курсе. Бустаманте выслушал Коллучи и, шумно выдохнув, провёл рукой по лицу. — Я тебя теряю, Миа, — был наполнен унынием его голос и взгляд. — И сейчас дело не в этом недоразумении с поездкой. Я просто чувствую, что неизбежно тебя теряю, и мне от этого ещё хуже, чем от того, что мы не вместе. Теряю как друга, и как… — Бустаманте оборвался, но тут же снова заговорил. — Осуществляется мой главный страх, а я ни черта не могу с этим поделать, и от этого повеситься хочется. Ну не могу же я тебя к себе приковать, не могу заставить быть со мной. — Бустаманте усмехнулся своим следующим словам. — Как говорится, насильно мил не будешь. — Ты боишься меня потерять? — тихо спросила Миита с неким удивлением и нежной улыбкой. — Не хочешь этого? Пабло не стал говорить, что это глупый вопрос. — А чего хочешь ты? — пристальным унылым взглядом посмотрел ей Пабло в глаза. — Ну признайся, Миа, ты ведь так и не определилась, чего хочешь. — Коллучи повела губами и отвела взор. — Ты не любишь Мануэля, тебе с ним просто интересно, он что-то новое в твоей жизни, не похож на тех ухажёров, что у тебя были раньше, — говорил Пабло чистую правду. — Такой мальчик с характером, дерзкий, независимый, волевой. Интересный весёлый парень, вот только ты в него даже не влюблена. Ну предположим, ты к нему привяжешься, а дальше что? Когда придёт осознание, что он тебе не нужен? Не сможешь бросить из жалости, — утвердительно кивнул Пабло. — Не надоело, Миа? Играть с чувствами других и самой мучиться от того, что своим настоящим отдаться не можешь. Коллучи резко встала с корточек. Она терпеть не может, когда Пабло включает свой «рентген», но больше всего она ненавидит, когда он этот рентген считывает вслух. Это ещё один повод убедиться, что он знает её наизусть, видит её насквозь, и от него практически ничего не скроешь. Это бесит Мию с тринадцати лет. — А ты, получается, с Мариссой тоже играешь, да? — с вызовом спросила Миа, скрестив руки на груди. — У нас с Мариссой свободные отношения, — тоже встал Пабло. — Мы не теплим каких-то надежд в отношении друг друга и оба прекрасно понимаем, что это несерьёзно, легкомысленно и мимолётно. — Вот как, — буркнула Миита, опустив голову. — Ну, у нас с Мануэлем примерно такие же. — А Мануэль об этом знает? — Ладно, Пабло, мне пора, — быстро сказала Миа. — Раз уж мы всё выяснили и ты больше не обижаешься, то я пойду. Мне ещё надо с Луной насчёт Лухан поговорить. — Миа. — Что? — Спасибо. Мне Гвидо с Томасом сказали, что Блас застукал нас пьяными, и я очень удивился, почему мой отец не нагрянул в колледж ещё вчера. Потом дошло, что ты этому поспособствовала. Кстати, что Блас попросил за молчание? — Да пустяки, узнать кое-что у Лухан. — Что именно? Давай я с Мариссой поговорю. — Вряд ли она выдаст свою подругу. Виктория мне посоветовала разговорить Луну, это будет проще. — Коллучи открыла дверь и просюсюкала. — Я тебя попозже эффективной мазью помажу, а то больно смотреть на такое красивое разбитое личико. Миа причмокнула губами, послав Пабло поцелуй, и вышла из комнаты. Бустаманте печально улыбнулся, и удивлённо посмотрел в коридор, где Рокко, Гвидо и Томас, закутанные в полотенца, играли в карты, сидя на корточках. Видимо, Пабло с Мией не заметили, как парни входили в комнату, а те не стали отвлекать Коллучи и Бустаманте от разговора, взяли у соседей карты и коротали с ними время в коридоре. *** В понедельник друзья попрощались с Мануэлем, Миа отправилась с ним в аэропорт. Там Коллучи настраивала Агирре на позитивное настроение и мысли; убеждала, что всё будет хорошо. Когда объявили посадку, Мануэль заключил Мию в крепкие любовные объятия, и открыл рот, чтобы сказать то, о чём давно хотел, но тут же рот захлопнул, не желая услышать в ответ «спасибо», которое вмиг опустит его позитивный настрой до нуля. Вернувшись в колледж, Коллучи быстро отыскала подруг, сказала, что ей нужна их помощь, объяснила, в чём именно и задумчиво пробормотала: — Хотя пусть это лучше сделает кто-то из парней. А то если Мануэль узнает, что его матери звонила девушка, он сразу заподозрит меня. Первым девчонкам под руку попался Гвидо. Популярные дивы потащили Лассена к себе в комнату, там пояснили, что именно от него нужно, а потом Миа сунула ему свой мобильный телефон, из динамика которого уже шли длинные гудки. — Здравствуйте, — важным высоким голосом произнёс Гвидо в трубку. — Сеньора Агирре? Мы из ассоциации «помоги ребенку». До нас дошла информация, что у вашей дочери острый лейкоз, поэтому мы хотели бы вам помочь. Мать Мануэля стала что-то обескураженно лепетать в трубку, засомневавшись в серьёзности звонка. А потом задала вполне логичный вопрос. — Откуда мы об этом знаем? — Гвидо вопросительно посмотрел на девчонок, те стали эмоционально размахивать руками, жестами давая понять, чтобы Лассен не вздумал ляпнуть что-нибудь о колледже, где учится её сын, о самом Мануэле или его друзьях. — Не важно! — зачем-то гаркнул Гвидо. — Не важно, откуда мы знаем, — уже более спокойным тоном произнёс он, оставив свой голос неродным. — Наш долг вам помочь. И если вы назовёте сумму, которая требуется на лечение вашей дочери, мы постараемся собрать её в кратчайшие сроки и отправим вам. Женщина опять заговорила растерянно, всё ещё не веря в такую благодетельность, её голос начинал дрожать. — Не плачьте! — взмолился Гвидо. — Мы сделаем всё, что в наших силах, обещаем!!! — здесь Гвидо перестарался с драматизмом, на что девчонки одарили его грозными взглядами. Безутешная сеньора Агирре продиктовала сумму, которую Гвидо сообразил записать на салфетке, придвинувшись к косметическому столику. Лассен вежливо попрощался с женщиной и хотел завершить звонок, но та вдруг задала ещё один тревожащий её вопрос, и дополнила, что сейчас у неё нет возможности продиктовать реквизиты счетов. — Куда мы будем переводить деньги? — Гвидо снова вопросительно посмотрел на девчонок. Миа махнула рукой, красноречиво показав, что для неё это не проблема. — Не беспокойтесь об этом, — сказал Лассен. — Об этом мы побеспокоимся, а вы ждите поступления на счёт и верьте, что с вашей дочерью всё будет хорошо. Лассен быстро завершил вызов, отложил телефон и невозмутимо посмотрел на девочек, которые в три пары глаз вопрошающе на него взирали. Фейли выразила вслух их общее любопытство. — А зачем ты голос менял? — Не знаю, — честно ответил Гвидо своим нормальным голосом. Дивы поблагодарили Лассена и выпроводили его из комнаты. Чуть позже комнату покинули и Виктория с Фейлиситас, а Миа взяла в руки свой телефон и набрала номер Серхио Бустаманте. Через некоторое время у девушки была нужная информация, осталось только перевести деньги. Стремительно приближался день семнадцатилетия Мии Коллучи. О том, что в этом году этот день будет принадлежать не только ей, Миа давно знала, но всерьёз задумалась над этим только тогда, когда уже началась подготовка к мероприятию и ответственная за приглашения Фейли спросила у неё, кому точно следует послать розовый конвертик. Ведь некоторые ученики скорее всего отправятся на торжество к Мариссе, и посылать им приглашение будет нелепо для самой Мии, да и они почувствуют себя неудобно. После этого вопроса Коллучи пулей вылетела из буфета, и сейчас её волновали совсем не приглашения, поскольку тому, за чьё присутствие на своём дне рождения она беспокоилась, приглашение не нужно. Миа без стука вошла в оранжевую комнату, на что сидящая на подоконнике Марисса сделала ей язвительное замечание, которое Миита проигнорировала. — Давай-ка сразу решим, как мы будем делить Пабло. — В смысле «делить Пабло»? — Марисса смотрела на Мию как на идиотку. — Он тебе что, торт? — Очень остроумно, — скривилась Коллучи. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, и я предлагаю вот что. Перенеси свой день рождения на другой день. Свой я перенести не могу, у нас всё забронировано и оплачено. А ты вроде ещё не определились, где отмечать, это мне Соня сказала. Так вот, если ты сдвинешь своё празднование на другую дату, Пабло сможет побыть и у меня, и у тебя на дне рождении, и это исключит между нами всякие конфликты. — Ничего я сдвигать не буду, — дала Марисса категоричный отрицательный ответ. — А Пабло вправе сам решать, к кому на день рождения идти. Я ни с кем конфликтовать не собираюсь, если он выберет тебя. — Конечно вправе, — согласно фыркнула Миа. — Но… Коллучи замялась. В последнее время между ней и Пабло ничего не изменилось. Почти. Появился лёгкий холодок в тех отношениях, которые у них были вне дружбы. Причём появился он именно со стороны Пабло — парень больше не проявлял романтичности к лучшей подруге, не делал каких-то намеков, не заигрывал и стремился больше времени проводить со своей девушкой. Миа старалась об этом особо не думать, ведь холодок появился только в отношении, а не в чувствах. Возможно, Пабло просто пытается держать дистанцию, как они договаривались, старается справиться со своими эмоциями. И до сего дня Миа была в себе уверена, поэтому даже спрашивать Пабло не стала, к кому на день рождения он пойдет. Но сейчас, здесь, в эту секунду её одолели сомнения. — Но… — голос Коллучи потерял ту решимость и некую надменность, с которой она говорила, когда вошла в комнату. — А если он выберет тебя? Марисса молча отвернулась к окну, при этом её губы дёрнулись в усмешке. Усмехнуться Андраде хотела безразлично, но получилось едко. Она уже знала, кого выбрал Пабло и на чьём дне рождения он будет присутствовать.