6 августа, четверг
1
Утро было определённо странным, Эдди почему-то было стыдно смотреть на Ричи, говорить и взаимодействовать с ним. Всё-таки этой ночью тот был абсолютно трезвым и не курил ничего тяжелее сигарет, а значит в подробностях помнил ночь — было волнительно, что это изменит отношения между ними. Безусловно, несколько бутылочек пива помогли Эдди раскрепоститься и почувствовать себя более свободным, но и трезвым он наверное делал бы всё то же самое, за это и было стыдно; он не планировал никакие сексуальные взаимодействия с Ричи так рано, да и вообще до вчерашнего дня не планировал абсолютно никакие контакты с тем. Но что в его жизни когда-то шло по плану? Видимо, стоит начать планировать в обратную сторону. Если говорить начистоту, то Эдди определённо понравилась эта ночь. Хотел ли он повторения? Очевидно, что да. Но при других обстоятельствах, не тогда, когда между ними совсем ничего не ясно. Кое-что, конечно, наоборот прояснилось так, что стало голубым небом без единого маленького облачка. Речь о чувствах Ричи к нему; Эдди с самого утра бросало в томительный жар от воспоминаний, как Ричи признался ему. Да, Эдди, можно сказать, вытянул признание, но это не мешало моменту быть особенным и вызывать в нём целый ураган эмоций. Всё действительно так, он нравится тому, в кого влюблён сам, это казалось каким-то чёртовым чудом. До этого момента ещё никто не признавался ему в чувствах. Итак, они ехали обратно. Сборы были быстрыми, в основном этим занимался Ричи, а Эдди стоял в стороне и пытался не уснуть стоя, всё-таки выспаться нормально не удалось. За всё утро они толком ни о чём и не говорили, но скорее из-за Эдди, который стал смотреть на Ричи как-то по-другому, новым взглядом. Сидя в машине он бесконечно зевал и мечтал о кофе, который вчера выпить так и не удалось. И как назло снова не купил себе кофе в общежитие, поэтому ему придётся либо спать днём, либо идти в кафе. Впрочем всё это было не так важно. Голова была полна мыслями о Ричи, о том, что он ему рассказал вечером. И глядя на него сейчас, Эдди недоумевал, как он сразу не додумался предложить ему помощь. Какой же он идиот. Конечно, у него даже и мысли не было о том, чтобы вновь прекращать общение из-за чего бы то ни было. Поэтому теперь его обязанность — поддерживать Ричи, говорить с ним и настраивать на нужные, правильные решения, раз тот сам до сих пор не может ничего предпринять. Эдди взял себя в руки, преодолевая всё никак не исчезающее волнение, и попытался сделаться прежним Эдди. — Слушай, — вздохнув, повернулся он к Ричи, который молча слушал негромкую музыку и, кажется, был погружён в свои размышления. Парень рассеянно посмотрел на него, услышав голос. — Ты вчера сказал, что у тебя есть какой-то план как починить свою жизнь. Расскажешь, какой? Произнеся это, он напротив разволновался ещё сильнее, но уже по другой причине. Вдруг, никакого плана нет? А если Эдди предложит свою помощь, то в чём она в принципе должна заключаться, кроме приободряющих речей? Он ведь сам ничего не умеет и ничего у него нет. — Ничего такого особенного, — невесело хмыкнул Ричи, вновь глядя на дорогу. — Просто скажу ему, что ухожу и плевать я хотел, что там с ним будет дальше. Возможно, придётся уехать в другой город. Эдди испуганно замер, услышав про другой город. Что, куда? — На время, — тут же добавил Ричи, увидев его округлившиеся глаза. — Не знаю, посмотрим по обстоятельствам. Точнее, по его реакции. — А «на время» это примерно на сколько? — сглотнув, решил уточнить Эдди. Нет, он не был законченным эгоистом и не собирался отговаривать парня, ему просто хотелось знать. Но всё равно было как-то не по себе. — Сложно сказать, но если уеду, то как минимум на пару месяцев, а может и дольше. Говорю же, сложно, Элли, я не знаю, — морщась и становясь несколько нервным, ответил Ричи. Было видно, что эта тема ему категорически не нравится. Пару месяцев и дольше. Эдди почему-то подумалось, что так оно и будет. И это понимание сделало ему на душе невероятно паршиво и тоскливо. Но он всё равно нетерпеливо ждал, когда Ричи однажды сообщит ему, что с Патриком покончено, что никакой ублюдок больше не отравляет ему жизнь и в целом ей не угрожает. Возможно, уехать в другой город действительно правильное решение, так Хокстеттер навряд ли сможет найти Ричи и попытаться вернуть снова. — Хорошо, — кивнул Эдди и чуть грустно улыбнулся. Ричи выглядел сосредоточенным и недовольным, возможно, уезжать куда-то ему совсем не хотелось. — Уедешь, так уедешь, наверное, это к лучшему, — скорее себя пытался заверить Каспбрак. — Но я всё равно скажу, что хочу тебе помочь хоть как-нибудь, — всё это время Эдди наблюдал за реакцией Ричи, и тот после услышанных слов тут же улыбнулся уголком губ. — Честно, без понятия, чем я могу помочь, но я хочу. Поэтому постарайся не решать всё один. Просить кого-то о помощи это нормально. После этих слов лицо Ричи уже окончательно расплылось в широкой улыбке. А Эдди чувствовал себя глупо, ему казалось, что Ричи посчитает его придурком из-за таких наивных слов. — Ужас, ты такой милашка, — сказал Тозиер, чуть посмеиваясь. — Я думаю, у меня есть одна просьба. Эдди, сначала застеснявшись от «милашка», оживился при слове «просьба». Он с готовностью и даже боевым настроем стал ждать продолжения. — Просто не исчезай больше никуда, окей? — глянув на Эдди, попросил парень. Ох. Слышать это было приятно, чертовски приятно, но! Он ожидал чего-то более сложного и ответственного, чего-то конкретного. Но если Ричи об этом просит, Эдди постарается быть с ним рядом почаще. И всё же, в их с Хокстеттером дом он пока не был готов приезжать снова. Даже на пару часов, не говоря уже о ночёвках. — Я и не собирался, — пожал плечами Каспбрак и уставился вперёд. — И вообще, это не помощь. — Не-а, ещё какая помощь, — замотал головой Ричи. — Ты просто не понимаешь. Эдди поджал губы, сдерживая улыбку. Почему Ричи всегда удавалось сделать его таким глупым, влюблённым мальчишкой, который радуется от каждого приятного слова в его сторону? — Кстати, об этой ночи, — Тозиер глянул на него опасливо. Эдди тут же напрягся и выпрямился, хмурясь. Итак, было страшно, потому что Ричи мог сказать что-то вроде «извини, я случайно тебе подрочил, ну и себе заодно, забудь об этом, короче». Если он так скажет, Эдди выкинет его из машины, либо выкинется сам. Да, он знал, что нравится Ричи, но был слишком неуверенным в себе всё ещё. От Ричи можно было ожидать, что угодно. — Всё окей? Ты не злишься? — закончил Ричи, пока Эдди надумывал себе всё самое худшее за эти несчастные несколько секунд молчания. Что? Он сказал «злишься»? Каспбрак облегчённо выдохнул и повернулся к парню, смотря на него с недоумённой улыбкой, как будто тот смешную глупость сморозил. — Нет, пока что на тебя не за что злиться. — Пока что? — улыбнулся Ричи. А затем, посерьёзнев, спросил: — А что насчёт, м-м-м, отношений между нами? Ох, нет. Вот это уже Эдди не нравилось. — Ты знаешь мой ответ, — вздохнув, ответил он и неловко отвернулся от поглядывающего то на него, то на дорогу Ричи. — Нет, я же не телепат. Да за что это Эдди, почему он снова должен произносить это вслух? — Эта спонтанная одноразовая дрочка не должна что-то менять или усложнять. Я уже много раз говорил, чтобы ты сначала разобрался с Патриком. Вышло чуть резче, чем планировалось, но Эдди и правда надоело каждый раз объяснять Ричи такую простую вещь; хотя конкретно «одноразовая дрочка» не могла ничего между ними не изменить — они либо невольно отдалятся, либо наоборот ощутят вседозволенность и отсутствие чётких границ, особенно после того как Ричи подтвердил своё серьёзное влечение к Каспбраку. Не выдержав, Эдди скосил глаза на парня, который, до этого набрав в грудь воздуха и смешно надув щёки, сейчас медленно его выпускал. Закончив свои дыхательные тренировки, он усмехнулся лишь уголком губ, но так и остался молчать. — Что? — цокнул Эдди. — Что за реакция такая? — Я просто дышал. Эдди закатил глаза. Ага, как же — просто дышал с таким видом, будто ему на предложение руки и сердца в эту руку плюнули. Вообще-то Эдди тоже не железный и ему хотелось свободно взаимодействовать с Ричи, его кидало в дрожь и нервное возбуждение от одной мысли, что они могли бы касаться друг друга как хочется, целоваться и, о боже, заниматься сексом. Но он понимал, что нельзя, иначе Ричи начнёт это устраивать и он никогда не сдвинется с мёртвой точки. — Окей. А если не будет Патрика, у меня есть шансы? — Блять, — застонал Эдди, вскинув голову вверх и стиснув зубы. Да что за вопросы такие? Разве не очевидно? — Ты издеваешься? — Нет. — Ладно. Есть. Всё? — Эдди это всё до чёртиков смущало и вгоняло в ступор, потому что как можно не понимать настолько очевидных вещей и задавать вслух подобные вопросы. Но тут же вспомнились слова Ричи о том, что он может уехать на несколько месяцев, если расставание с Патриком пойдёт через задницу. Итак, к чему тогда вопросы, когда Тозиер сам не уверен в своём ближайшем будущем? Но что-то подсказывало, что не стоит об этом сейчас спрашивать Ричи. Задумчивое молчание Ричи затянулось сначала на минуту, а потом он, кажется, и вовсе передумал что-либо говорить, и весь остаток пути до кампуса они глупо молчали. Эдди это жутко напрягало, но подходящих тем для разрядки атмосферы он никак не находил, поэтому просто ждал, когда его выпустят из машины и он наконец-то сможет свободнее выдохнуть. Было паршиво. Будто только что Эдди, не подумав, разломал что-то хрупкое и важное, и о чём потом будет глубоко сожалеть. Ричи притормозил на автобусной остановке у кампуса, что означало, что он не будет долго стоять. Эдди хотелось сказать что-нибудь напоследок, что точно вернёт их в дурачливо-шутливое русло, но всё казалось глупым и убогим, поэтому он не стал. — Извини, — вздохнув, проговорил он и, поспешно открыв дверь машины, неуклюже выбрался наружу. Хотелось оглянуться на Ричи, но он удерживал себя всеми силами. Отойдя на пару метров с опущенным взглядом, Эдди вдруг с опозданием вспомнил, что обещал Ричи больше быть рядом. Поддерживать. Такое бегство явно не было похоже на поддержку, которую он решил давать Ричи. Внезапно, как и обычно, ему в голову стрельнула идея, о которой он, возможно, пожалеет, но сейчас это казалось ему гениальным выходом. Улыбнувшись этому, Эдди резко крутанулся на месте и зашагал обратно к машине, чуть не подпрыгивая от воодушевления. Вот же противоречивый придурок. Когда он распахнул дверцу и шумно ввалился внутрь с широкой улыбкой на лице, то застал Ричи с удивлённо-вопросительным лицом. В его руках была пачка сигарет, которую он едва успел достать. Так. Ладно. Эдди резко приблизился к нему, чуть не наваливаясь, а затем, силясь подавить улыбку, обхватил чужое лицо обеими ладонями и поцеловал в губы под ошарашенное мычание Ричи. Сердце бешено выпрыгивало из груди, пока он, не встретив сопротивления, мягко проскальзывал языком в горячий рот Ричи, чуть углубляя поцелуй. Чёрт, слишком приятно и волнительно. Всего несколько секунд и Эдди отстранился, шумно выдыхая и снова улыбаясь. — За интересный поход, — прокомментировал он, едва удерживая себя, чтобы не сорваться на новый поцелуй. Ужасно хотелось ещё, особенно когда губы парня были так соблазнительно близко, блестящими от влаги и покрасневшими. Ричи так и замер с приоткрытым ртом и закрытыми глазами. Затем он медленно облизнул и без того влажные губы и, покачав головой, распахнул глаза, глядя прямо перед собой — на Эдди. — Знаешь, — сказал он и положил свои ладони поверх ладоней Эдди на своих щеках, легонько сжимая. — Это уже третий из трёх поцелуев с тобой со вкусом жвачки. О, боже. Конечно, это было ужасно наивно надеяться, что Ричи скажет свои реальные мысли. Хотя, его покрывшееся красными пятнами лицо, взмокшие ладони и бегающий взгляд выдавали его с головой. — Не нравится? — Нравится, просто хочу- Тут Ричи замолк, вздохнул и убрал ладони с рук Эдди, вместо этого вновь берясь за пачку сигарет. Каспбрак же по-нормальному сел в своём кресле. — Что хочешь? — Хочу к тебе в общагу. — Нет, ты не это собирался сказать. — Это тоже собирался. — Ты знал, что у тебя проблемы с озвучиванием своих чувств? — выпалил Эдди, переводя взгляд на Ричи. Уши и щёки начали гореть, потому что... чёрт, он не планировал это спрашивать, оно вырвалось само. — Ты никогда не говоришь то, что думаешь на самом деле. Почему? Ричи оказался застанным врасплох, он на мгновение удивлённо замер, не донеся сигарету до рта, а после — хмыкнул и затолкал её обратно в пачку, кажется, ломая ненароком. Эдди следил за ним. — Ты и не спрашиваешь, — выкрутился парень, в упор глядя на Эдди своими большими тёмными глазами сквозь очки, которые по привычке поправил изящным жестом. — То есть, если спрошу, то ты ответишь? — недоверчиво, с прищуром поинтересовался Эдди. — Всё, что угодно. Он выглядел подозрительно серьёзно и спокойно, когда как Эдди силился прекратить дрожь в теле из-за этого разговора. Вроде в нём и не было ничего такого, но с другой стороны, представляя, как Ричи *крч бля рассказывает о том что чувствовал и о чём думал ему становится аж плоховато, в хорошем смысле*. Эдди решил проверить, не пустословит ли Ричи. — Ладно. Тогда, — сглотнув, он неосознанно перевёл взгляд на руки парня, что свободно лежали сцепленными меж его чуть разведённых ног. Плохая идея. Эдди торопливо вернул взгляд на чужое лицо. — Тогда расскажи честно, что думаешь об этой ночи. Ты понял, о чём именно. Ричи не удержался от весёлого смешка, теряя свою маску серьёзности, и снял очки, покачивая головой. — Не прокатило, — улыбаясь, сказал он. — Боже, ты правда хочешь, чтобы я это озвучивал? Эдди уверенно кивнул. — Ладно-ладно. Я думаю, что я придурок, потому что не додумался включить лампу заранее. Из-за этого я не смог увидеть, как ты выглядел, когда весь такой супер горячий стонал и кончал. Ох, блять. Эдди зажмурился и обхватил полыхающие от жара щёки обеими руками. Внутри него раздавались визги неверия, но снаружи — не звука, он даже не дышал. Боже. Эдди не подозревал, что смутить его настолько легко. Покачивая головой и вздыхая, он, наконец, открыл глаза. — Хочешь знать, о чём я думаю, но не готов об этом слышать, м? — подшучивая над ним, Ричи накинул очки обратно и двинулся к нему ближе. Он опёрся одной рукой на кресло Эдди, а второй ловко подцепил его за подбородок, чуть поворачивая к себе. — А спросишь, что я думаю о поцелуе? Не успел Эдди офигеть от новой порции дерзкого Ричи, как раздался мощный звук автобусного клаксона позади, до смерти перепугав Каспбрака. Он резко дёрнулся в сторону, ударяясь головой о стекло, а Ричи, чуть вздрогнув, шустро оглянулся через плечо, видя, что из-за них автобус не может припарковаться. Пока Ричи выруливал на дорогу, Эдди потирал ушибленный лоб, морщась и радуясь одновременно — автобус спас его от ещё большего смущения. Он действительно пока не готов, чтобы Ричи так открыто вываливал на него подобные мысли, когда они оба трезвы, и это точно не было чем-то хорошим.2
Закупившись едой по пути, Эдди отправился с Ричи в сторону общежития в надежде наконец-то помыться, а потом завалиться на мягкую кровать, по которой он вообще-то успел соскучиться. Он бесконечно поглядывал на Ричи и не мог сдержать рвущейся улыбки из-за своего глупого поцелуя. Да, Ричи потом его ужасно засмущал, но Эдди всё равно был доволен собой. И недо-ссору разрешил, и поцелуем насладился, и списал всё на благодарность за поход. Уже у общежития Ричи вдруг приспичило проведать лягушек на болоте и он потащил Каспбрака туда, где они ещё полчаса торчали на берегу: Ричи пытался говорить с лягушками, выслеживал их и фотографировал, обещая показать фотки Сэнди. Эдди же только страдал, потому что комары-комары-комары, на данный момент ему хотелось выловить каждого крылатого уродца и лично казнить, настолько они бесили. Только через полчаса Ричи налюбовался на чёртовых лягушек и, улыбаясь во весь рот, позволил Эдди отвести его в здание. Нахально закинув руку Эдди на плечо, Ричи что-то рассказывал ему прямо на ухо, что слушать было попросту невозможно, Эдди отвлекался на чужое дыхание, которое жарко обдавало его кожу. — Что ты сказал Патрику? Ну, перед отъездом вчера. Я помню, как он названивал, когда ты на несколько часов приехал ко мне в город. А тут целые сутки всё спокойно. Они полусидя-полулёжа расположились на тесной кровати Эдди, вымытые и уже подсохшие, с одной самокруткой на двоих. Это всё, что у Эдди осталось из тех запасов травы, которые у него были в Дерри, и идея покурить прямо в комнате тоже была его — просто хотелось. — Сказал, что еду с тобой в поход, — как ни в чём не бывало ответил Ричи, делая затяжку и медленно выпуская дым. Эдди завороженно уставился на его красивый профиль. — Ужасно. Представляю, как он злился. — Не злился, он вообще думает, что мы уже давно спим, — хмыкнул Ричи. Эдди чуть дёрнулся. Ему всё ещё было непривычно от того, что Ричи тоже может думать о подобном, о сексе с ним. Парень не мог объяснить, почему эта мысль была для него столь странной и волнующей одновременно. А ещё Ричи говорил об этом так непринуждённо, будто для него это не являлось чем-то необычным. Может, он даже назло не отрицает, когда Патрик ему говорит такое? — Он что-то такое сказал, когда я встретил его и Стэна в баре. — Кстати, — резко сел на кровати Ричи и так же резко повернулся к нему. Его рука так собственнически легла на обнажённое бедро парня, у самого края коротких шортов, что Эдди даже не сразу понял, что не так. — Он меня несколько дней доставал вопросами, типа почему ты съехал. Почему ты тогда ему ничего не рассказал? Передавая Ричи косячок, Эдди вздохнул. Чужая рука и не думала куда-то убираться, даже наоборот, кажется, продвинулась чуть выше; пальцы Ричи были настолько длинными, а ладони широкими, что спокойно касались и внутренней стороны бедра, и внешней. Под действием травки ощущения от прикосновений усилились, и Эдди бросило в жар, щёки горели, выдавая, наверное, его истинные мысли. — Во-первых, он меня бесит, с чего я должен ему что-то рассказывать, а во-вторых, не хотел сказать чего-то лишнего, что может подставить тебя. Его тон прозвучал слегка резко, но только потому что он пытался скрыть реакцию на начавшиеся поглаживания его бедра. Ну, и потому что Хокстеттер действительно его раздражал. — Ты меня тогда так ненавидел и всё равно не хотел подставлять? — удивлённо вскинул бровь Ричи. — Я не ненавидел. Просто злился. — А что ты хотел, чтобы я тогда сделал? Ну, тем утром. — Не знаю, — отвёл взгляд Эдди, хотя давно определился с этим: он хотел, чтобы Ричи оттолкнул Патрика. Да, эгоистично, но эта мысль была честной. — Не ври. — Неважно, не напоминай, — отмахнулся Каспбрак. Ричи потупил взгляд несколько секунд, после чего кинул остатки самокрутки в пепельницу и спустил её на пол. Далее отодвинулся от Эдди к краю кровати и с хитрой улыбкой резко дёрнул за ноги, мгновенно укладывая в горизонтальное положение. Ещё в несколько движений он оказался сверху, нависая с до смешного сосредоточенным лицом. Эдди мысленно хихикнул: они что, теперь всегда будут разговаривать в этой позе? — Перестань быть таким смелым только под травкой. — Только под травкой? — переспросил Ричи непонимающе. — Да, — кивнул Эдди, не прерывая зрительного контакта. Ему нравилось, как Ричи щурился из-за сползших на нос очков и метал взгляд от одного его глаза к другому. — Обычный ты менее смелый. Эдди сделал вид, что разговора в машине буквально часа полтора назад не было. Потому что это действительно было редкостью. — По-твоему, вчера ночью я был недостаточно смелым? — хмыкнул Тозиер, склоняя голову пониже, отчего самые длинные влажноватые пряди его волос стали слегка щекотать лицо Эдди. — Единственное исключение. Эдди всё это начинало напрягать, потому что внутри стремительно разгорался костёр, распространяя приятное тепло по всему телу, а особенно в чёртов пах. И когда идея надеть короткие облегающие шорты показалась ему отличной? — Хочешь, чтобы я вёл себя более дерзко? — низким, с хрипотцой голосом спросил Ричи. Он будто нечаянно двинул бёдрами, усаживаясь повыше, на самый пах, что исключало все шансы Эдди скрыть всё усиливающуюся эрекцию. Боже, почему не могло обойтись без этого? Слова Ричи сделали только хуже, и Каспбрак, стиснув зубы, прикрыл глаза, обречённо выдыхая. Когда он успел подписаться на такие взаимодействия с Ричи? Когда вчера позволил случиться той мастурбации, либо же когда сегодня поцеловал его в машине? В любом случае, это было слишком и нужно было объяснить Ричи, что делать так нельзя. — Слезь. — Тебе не приятно? — Хуже и не придумаешь. Ложь, конечно. Ричи чему-то весело усмехнулся и сполз, устраиваясь у Эдди под боком. — Не делай так больше, — потирая глаза пальцами, устало проговорил Каспбрак. Настроение испортилось. — Я постараюсь, — просто согласился Ричи, решив в кои-то веке не докапывать Эдди бестолковыми расспросами, которые всегда приводили разговор к «реши проблему с Патриком». Как же сильно Эдди выматывало подобное, ему хотелось флиртовать и позволять Ричи всё что угодно, но выдуманные им же правила давили, заставляли прекратить. В голове хаотично мигали бесконечные «нельзя», и Эдди даже не знал, настанет ли день, когда станет «можно». Они тогда пробыли вместе до самого вечера, и как показалось Эдди, Ричи до последнего оттягивал момент возвращения домой. Настолько, что вызвался даже приготовить ужин, хотя Эдди знал — он не любит и не умеет готовить. Однако, энтузиазм и интернет дают довольно неплохие результаты, поэтому на ужин они получили вполне съедобное мясное рагу. Готовкой дело не обошлось, Ричи вызывался помочь разобрать чемоданы с вещами, о которые они успели по несколько раз споткнуться. В одном из чемоданов были женские вещи Эдди, которые он не решался выкинуть, как-никак они ему нравились да и он не был уверен, что «Элли» действительно в прошлом. Эдди было стыдно, когда Ричи с интересом разглядывал туфли на высоком каблуке, разные платья и косметику, бесконечно задавал вопросы вроде «а это что? а это куда мазать? боже, а как это носить? а тебе не было больно?». Его прочно заинтересовала тема клубного прошлого Эдди, что расспросы об этом каким-то образом вылились в разговор о первом сексе Каспбрака. Неожиданно для себя парень понял, что больше не видит смысла скрывать, что это случилось с Лиамом — если раньше он опасался, что Ричи раскритикует его за глупость и неизбирательность, то сейчас осознал, что это и так очевидно, раз он влюбился в парня, который состоит в настолько сложных отношениях. Он рассказал Ричи честно и открыто, не утаил и того, как Лиам с ним дерьмово обошёлся. И был приятно удивлён, что никакой критики и обвинений в глупости не последовало; лишь поддержка и сожаление. И всё же, часам к девяти их атмосферу откровений и приятных разговоров сломал Патрик, который стал настойчиво названивать и требовать у Ричи откуда-то его забрать. Ничего нового, но настроение Эдди мигом попортилось; до этого он немного надеялся, что Ричи останется у него на ночь, что они будут болтать допоздна, проведут побольше времени вместе. Он проводил Ричи до парковки, где они долго обнимались на прощание, просто стоя в тишине и плотно прижимаясь телами друг к другу. Ричи было сложно отпускать, особенно, когда Эдди знал, к кому тот едет и как с ним будут обращаться.3
10 августа, понедельник
Настал первый день учёбы, чему Эдди абсолютно не был рад. В магистратуре, в отличие от бакалавриата, академический год начинался раньше и заканчивался так же, чтобы освободить студентам время для практик и выполнения исследовательских работ. Но не радовало Эдди не раннее начало учёбы, а чёртов Ричи, который не выходил на связь с того самого момента, как они попрощались вечером на кампусной парковке. Сначала он надеялся, что Ричи оповестит его, что удачно вернулся домой, но это не последовало. На следующий день Эдди ждал, что тот напишет или позвонит, скажет хоть что-то, но нет, он даже в социальные сети не заходил. К вечеру Эдди начал серьёзно беспокоиться и, забив на то, что может показаться навязчивым, стал названивать ему сам — никакого ответа. Следующие два дня он несколько раз засвечивался в инстаграме, но сообщения не читал, на звонки по-прежнему не отвечал. Эдди всё это категорически не нравилось, он передумал огромное количество вариантов того, что могло случиться. Хокстеттер что-то сделал с Ричи? Уже стоит вызывать полицию или ехать к нему самому? Или Эдди сделал что-то неправильное и теперь Ричи его игнорирует? А может, он уже бросил Патрика и, как и говорил, уехал в другой город на несколько месяцев? Неизвестность и пугала, и нервировала. Эдди связался с Биллом почти сразу, как отсутствие Ричи показалось ему подозрительным, но тот сказал, что ничего не знает. Эдди разозлился в тот момент — друзья они или кто, почему Денбро не в курсе, куда и почему Ричи исчез? Дальше Каспбрак перешагнул через себя и написал Стэну с Патриком, оба немногословно и сухо ответили, что всё хорошо. Выглядело всё это ужасно ненадёжно, но поселяло в Эдди уверенность, что его намеренно игнорируют. Правда, не было понятно за что. После учёбы Эдди собирался позвонить ещё раз и если ответа вновь не будет, то поехать к Ричи домой. На самом деле он собирался поехать ещё вчера, но было страшно узнать, что произошло нечто ужасное или что Ричи больше не хочет с ним общаться по какой-то причине — в общем, ему не хватало духа. Но дальше жить в неведении просто невозможно. Пары начинались с обеда, и Эдди в отвратительном настроении потащился в университет, не переставая думать о том, как он снова позвонит Ричи. Учебный корпус был тем же, что и раньше, поэтому проблем не возникло — проверив в холле расписание, парень побрёл на вводную пару по теории перевода с китайского языка. Всего две пары, то есть в пять он будет свободен. В университете было немноголюдно, магистранты кучками спешили по своим аудиториям, Эдди же пытался вычислить своих новых одногруппников. В списке на зачисление он увидел, что с ним в группе будет учиться ещё десять человек, но уже по привычке думал, что ни с кем из них не подружится и два года проведёт отшельником. Однако сейчас это его совершенно не волновало. Когда он вошёл в аудиторию, то обнаружил, что большинство новых одногруппников уже собрались — из его прежней группы он узнал только одну девушку, её звали Лиззи, и она была их старостой. Маленькая, пухленькая и краснощёкая, она выглядела всегда доброжелательной и открытой, но даже с ней у Эдди общение не сложилось. В аудитории стояли одиночные парты, и Лиззи сидела за одной такой, в первом ряду, напротив преподавательского стола. Когда Эдди вошёл, девушка нетерпеливо вертелась и поглядывала по сторонам, будто кого-то искала. И, заметив его, улыбнулась и замахала рукой. Эдди напрягся, это было странно, но он всё равно выдавил из себя улыбку и подошёл к ней. — Привет! — как-то подозрительно радостно поздоровалась она. — Я видела тебя в списке. Кажется, из нашей группы только мы поступили. — А, — тупо стоял перед её партой парень, не зная как себя вести. — Привет. Боже. Ему стоит что-то ещё сказать или спросить, как у неё дела, или что? За четыре года он так отвык, что кто-то из одногруппников может с ним начать говорить, что внимание Лиззи начало нагонять на него панику. — Тут свободно, можешь сесть рядом, если хочешь, — махнула она рукой на свободную парту справа от себя. Эдди кивнул и осторожно сел, обнимая рюкзак обеими руками. Вообще-то он планировал забиться на последний ряд. Чёрт, как же неловко. Лиззи всё смотрела на него с улыбкой, будто чего-то ждала. Что он должен сказать? Эдди судорожно перебирал в голове темы, на которые можно с ней поговорить, выглядя при этом, наверное, как полный идиот, впервые общающийся с людьми. Ещё ему казалось, что все остальные студенты смотрят на него, уже мысленно записывая в список тех, с кем даже знакомиться не стоит. — Кстати! — вдруг вскинула руки девушка, поворачиваясь всем туловищем к нему. — Ты уже видел, что этот предмет будет вести мисс Кларк? Круто, да? Словами не передать как стрёмно Эдди себя ощущал, теперь даже улыбку сдержать не удавалось. Ему было абсолютно пофигу, кто там будет вести у них предметы, да и имя преподавательницы ему ни о чём не говорило. — Ага, круто, — кивнул он и поставил рюкзак на парту, собираясь достать тетрадь с ручкой. М-да, он всегда знал, почему с ним не общались раньше, но сейчас, после удачного общения с Биллом и другими, он задумался, что проблема, наверное, не в его коммуникативных навыках, а в том, что с одногруппниками у него не было ничего общего. — Мисс Кларк придёт только к середине пары, у неё сегодня совещание, она написала мне об этом на почту, — продолжала говорить Лиззи так, будто это была ужасно важная информация. — Ладно, хорошо, — разложив на столе канцелярию, ответил Эдди. Не дай бог Лиззи будет с ним болтать до прихода преподавателя. — Она дала нам задание, чтобы мы не сидели без дела, я уже отправила тебе на почту, проверь, — Лиззи громко придвинула стул ближе к нему и, понизив голос, продолжила: — Но, если честно, меня попросили тебе кое-что передать. Эдди глянул на неё — её лицо было некомфортно близко, круглые голубые глаза так и таращились на него. Он кивнул, готовый слушать. — Мисс Кларк передала, что ректор вызывает тебя к себе. Сказали, что там что-то важное, поэтому тебе стоит сходить как только освободишься. Что? Эдди удивлённо уставился на девушку. Она сказала к ректору? Какого хера. В их университете «ректор вызывает» означало лишь то, что студент крупно провинился и его собираются жестоко отчитать. Так вот, что Эдди натворил и чем привлёк к себе внимание, едва успев прийти на учёбу? В голове он стал хаотично перебирать свои различные грешки. — В первый раз идёшь, да? — понимающе спросила Лиззи. — Никогда не думала, что такого тихоню как ты вызовут к ректору. Тихоню? Эдди внутренне искренне возмутился. Это было грубо с её стороны. То есть так его видят окружающие? — Слушай, ты можешь пойти прямо сейчас, я сделаю за тебя задание на мисс Кларк, если расскажешь, как всё прошло. Просто я никогда не была в кабинете ректора и мне всё интересно, — быстро-быстро защебетала девушка. Ох. Это было каким-то отстоем, Эдди совершенно не понимал, за что его вызывают, и скорее всего, они что-то там напутали, но чем быстрее это выяснится, тем быстрее он успокоится. Ладно. — Окей, я расскажу, — неуверенно ответил он, поднимаясь со своего стула. Предчувствие было дерьмовым. — Давай, удачи там, — улыбнулась Лиззи ему напоследок. Эдди коротко кивнул ей и вышел из кабинета. В коридоре было тихо и светло, белые стены с редкими плакатами и широкие окна в пол. Итак. Ему в голову вдруг пришла безумная мысль — а что если с Ричи что-то случилось, и в университете каким-то образом узнали, что он знаком с Эдди, и теперь его зовут на подобие допроса или типа того. Либо просто сообщить какую-то дрянную новость. Боже. Кажется, он сходит с ума со своими переживаниями за Ричи. Спустившись на первый этаж, он вышел на улицу, и на ватных ногах добрёл до главного корпуса, где и находился кабинет ректора, насколько Эдди знал. Там он сверился с картой здания и на лифте поднялся на третий этаж. У кабинета ректора было пусто, поэтому, мельком глянув на табличку с именем — Луи Б. Харрис, — парень неуверенно постучался и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. Внутри был мини-кабинет секретаря, за рабочим столом сидел молодой парень с трубкой у уха. И сейчас он недовольно смотрел на Эдди. — Я, эм, к мистеру Харрису, меня вызвали вроде как, но я не знаю зачем, — промямлил Каспбрак, ощущая себя безбожным тупицей. — Фамилия? — с грохотом кладя трубку, сухо спросил секретарь. — Каспбрак. Порывшись в листочках, тот кивнул и позвонил уже мистеру Харрису. И после короткого разговора, махнул на закрытую дверь ректора. Боже. Это не ошибка, его действительно ждали. Нервно подышав и собравшись с духом, Эдди опасливо открыл дверь, попадая в просторный залитый светом кабинет. Стол с мужчиной в возрасте за ним, кожаный диван сбоку, книжные полки, несколько стульев у стола. В комнате пахло старыми книгами вперемешку с перегорелым кофе, и в целом воздух был сухим и неприятным. — Здравствуйте, — неуверенно поздоровался он, застыв у двери и озираясь по сторонам. — Мистер Каспбрак! Проходите, присаживайтесь, — дружелюбно воскликнул мужчина, указывая на один из стульев. Эдди прошёл и сел, чувствуя себя жутко неуютно. Мужчина был полным, почти седым, в круглых очках и некрасивом коричневом костюме. Он натянуто улыбался, цепким взглядом разглядывая Эдди в ответ. Каспбрак поёжился и опустил плечи. Вот же чёрт, как его вообще сюда занесло. — Что ж, у меня не так много времени, давайте сразу к делу, — потерев руки, серьёзно сказал мистер Харрис и, вытянув шею, стал осматривать свой стол. Затем занырнул вниз, выдвигая ящики и роясь там. — О, вот он. Мужчина достал большой вскрытый конверт формата А4 и положил перед собой, затем глянул на Эдди, улыбнувшись. — Я сейчас покажу вам некоторые снимки и мы их обсудим, — предупредил он, вытряхивая содержимое конверта. Эдди внимательно и с ноющей тревогой пытался рассмотреть, что там, но абсолютно все фотографии пока были перевёрнуты книзу. Что за чёрт. Какие ещё снимки? — Так-с, вот так, — бубнил мистер Харрис, раскладывая около десятка фотографий по столу. Затем перевернул одну. О, боже, блять. Эдди похолодел от ужаса. Пиздец-пиздец. На фотографии был он. В образе Элли, в клубе, улыбающийся и офигеть какой пьяный, в обнимку с каким-то парнем. Фото было сделано откуда-то сбоку, но он всё равно был узнаваем, несмотря на макияж, парик и плохое освещение. Эдди испуганно смотрел на фото, начиная трястись, а затем зыркнул на конверт, чтобы прочитать имя отправителя, но ничего видно не было. — Итак, мистер Каспбрак, — причмокнув губами, начал ректор. Он вздёрнул брови так, что его лоб ужасно сморщился. Мужчина явно не знал, с чего начать допрос. — Данные снимки нам анонимно прислали ещё несколько недель назад. И дополнительно приложили записку с пояснением: кто изображён, в каких местах были сделаны фотоснимки, чем вы там занимались и, м-м-м, рекомендацию на ваш счёт. Затем он поочерёдно перевернул остальные фотографии, где был такой кошмар, что Эдди моментально захотелось расплакаться. Были снимки и поближе, где ясно видно его лицо. И абсолютно везде он был либо с бокалом алкоголя, либо с каким-то парнем, либо выглядел так развратно и мерзко, что хотелось удавиться на месте. Но вишенкой на торте было его фото в хорошо освещённом туалете, у окна, где он курит травку. Боже, нет. Это конец. Его точно отчислят со скандалом и позором, вышвырнут из университета как паршивую псину, потому что... — Мистер Каспбрак, на снимках изображены вы? — не меняя дружелюбного тона спросил мистер Харрис, посматривая то на фото, то на застывшего в ужасе Эдди. Парень сглотнул, думая, стоит ли наврать. Мало ли кто там может быть изображён — может, просто похожи. Но от паники он даже ложь не смог из себя выдавить, поэтому лишь кивнул, жмурясь. — Хорошо-о-о, — растягивая буквы, задумчиво проговорил мужчина. Он быстро собрал фотографии в кучку и затолкал обратно в конверт, убирая его на край стола. — Я ценю вашу смелость, но, может, вы хотите мне что-то рассказать? — Нет, сэр, — тут же ответил Эдди, не подумав. — То есть... я не знаю, что мне сказать. — Расскажите, как есть, мистер Каспбрак, — сложив руки на столе, одна на другую, сказал ректор. Сейчас он звучал терпеливо и без упрёка, поэтому Эдди подумал, что, может, не всё так страшно. Определённо нужно что-то сказать. Набрав в грудь побольше воздуха, парень начал говорить, звуча наверное ужасно жалобно, с опущенным в пол взглядом: — Я экспериментировал с образом, поэтому несколько раз оделся как девушка. Извините, если это запрещено правилами университета. Я давно больше так не делаю и не собираюсь в будущем. Выдохнув, Эдди закусил губу и нахмурил брови — вот сейчас ему точно скажут, что его отчисляют. Но мистер Харрис нагнетающе молчал, постукивая пальцами по столу. — Несколько раз? — лишь переспросил мужчина удивлённо. Несколько десятков раз, — пронеслось в голове у Эдди. Не меньше сотни точно. — Несколько, — кивнул Эдди, мысленно пытаясь сосчитать сколько разных образов было на фото. Кажется, четыре или пять. — Что ж, — задумчиво усмехнулся мистер Харрис. — Довожу до вашего сведения, что подобное поведение действительно не приемлемо университетом. Особенно когда об этом нам сообщают неизвестные люди и просят принять меры, уверяя, что вы позорите честь учебного заведения. Эдди оцепенел. Блять. Нет, он ошибся, всё-таки это было пиздец как страшно, он в полной заднице. Прощай учёба в магистратуре, здравствуй жизнь у матери, а потом отвратительная работа на всю жизнь. — Но никто отчислять вас не планирует, потому что в первую очередь мы склонны смотреть на успеваемость студента и его репутацию внутри университета, а не за его пределами, — с нотками напыщенной гордости продолжил мужчина, из-под очков глядя на Эдди маленькими серыми глазками. Парень уже был на грани слёз, но после слов ректора почувствовал внезапное облегчение. — Однако мы посоветовались с миссис Лоу и пришли к выводу, что вам стоит разок-другой с ней побеседовать. Если вы согласны с таким решением, то можете быть свободны. Миссис Лоу свяжется с вами. Кто? Эдди непонимающе уставился на мужчину, ощущая стыд за то, что понятия не имеет, о ком говорит мистер Харрис. Что за день такой. — О, миссис Лоу это наш психолог, — поспешно сообщил ректор, видя его замешательство. — Она так же сообщила, что ей не доводилось работать с вами индивидуально. Эдди вздохнул. Супер, его отправляют к психологу, как тех единичных бедняг-студентов, у которых в ежегодных тестах выявили какие-то отклонения. Звучало не страшно, но неприятно точно — обычно туда попадали студенты с суицидальными наклонностями, подозрением на депрессию, насилием в семье и прочим. И выбора у Эдди, очевидно, не было, хоть он и считал, что никаких отклонений у него точно нет. — Спасибо, я обязательно схожу к миссис Лоу, — заверил Эдди, всё ещё чувствуя огромную лёгкость. Будто на его шее в буквальном смысле висел громадный булыжник, а теперь его сняли. — В таком случае, можете быть свободны, — бодро кивнул мистер Харрис. — До свидания. — До свидания, — попрощался Эдди и, тут же нервно подскакивая, пулей вылетел из кабинета. Пока ректор не передумал о своём решении, найдя поведение Эдди каким-то странным. Даже не попрощавшись с секретарём, парень быстро прошёл мимо, вновь оказываясь в коридоре. И только там он окончательно ощутил себя свободным. Каспбрак спустился на другой этаж и, забившись в углу коридора на диванчик около какого-то высокого растения в горшке, решил передохнуть и заодно обо всём подумать. Эта ситуация была абсолютно мерзкой и отвратительной, он едва не умер от стыда и страха перед ректором, который видел его настолько развратные и убогие фото. То есть кто-то так сильно его ненавидит, что раскопал где-то старые фотографии и анонимно отправил в его университет? Какой же абсурд. Вариант был лишь один — грёбаный Лиам, которого он давным давно запихнул в чёрный список везде, где можно. Эдди в омерзении скорчил лицо при воспоминании этого придурка. Он на сто процентов выглядел как человек, который даже из-за крошечной обиды захочет устроить большую месть. Больше и подумать было не на кого — Эдди ни с кем, кроме Лиама, Ричи и его друзей, даже на чуточку не сближался. Или. Патрик?! Эдди ошарашила эта мысль — ведь это был клуб Хокстеттера, он запросто мог запросить архив фото у клубного фотографа; а причиной могла стать месть за Ричи. Боже. Теперь было два подозреваемых, и у обоих явно были мотивы подпортить Эдди жизнь. Кто бы то ни был, он явно рассчитывал, что Эдди выпрут из университета. Ему очень повезло, что ректор по какой-то причине оказался снисходителен к нему. Эдди разозлённо и с большим усердием несколько минут размышлял, кто именно его подставил, но в конечном итоге пришёл к выводу, что вычислить это, просто сидя на диване, едва ли получится. Поэтому нехотя отправился обратно в учебную аудиторию, чтобы отсидеть хотя бы одну пару, а уже после решать, как быть.4
Из аудитории Эдди выбежал в ту же секунду, как преподавательница сказала, что они свободны. Даже час учёбы был пыткой, когда все его мысли были о чёртовом анонимном письме с его мерзкими фотографиями. С опозданием он подумал, что нужно было попросить у мистера Харриса снимки, чтобы он смог лично их уничтожить — ведь неизвестно, куда тот их денет. Парень искренне надеялся, что они полетели в мусорку сразу после того, как он покинул кабинет. Чуть не бегом Эдди отправился на улицу, потому что плюс ко всему он слышал, как Лиззи позвала его, когда он выходил. Несмотря на обещание, он конечно же не собирался рассказывать ей, зачем его вызывали к ректору, а достойной лжи ещё не выдумал, да и вообще не до Лиззи сейчас было. Оказавшись на улице, он отдышался и стал озираться в поисках скамейки. Снова было жарко, и этот жар в данный момент раздражал как никогда — только усиливал сухость в горле, боже, как же сильно хотелось пить. Ему быстро удалось найти скамью под деревом, пока никем не занятую. Упав на неё, Эдди выдохнул и достал мобильник. Итак, сначала Ричи. Нервно тыкая дрожащими руками по экрану, раздражаясь при промазывании, Эдди наконец добрался до номера Ричи, нажал на «звонок» и с надеждой приложил телефон к уху. Он мысленно молил того взять трубку. Ну же, Ричи. И всё же, когда тот ответил коротким безэмоциональным «алло», это было неожиданным. Эдди тут же запаниковал, ощущая как сердце резко забýхало в груди. — Что случилось? — с ходу начал Каспбрак, без всяких ненужных вступлений. — В каком смысле? — пытаясь, видимо, строить из себя дурачка, спросил Ричи. Эдди нетерпеливо цокнул. Хотел же без этого. — Ты несколько дней вообще не отвечал мне нигде. Я сомневаюсь, что ты просто так меня игнорировал. — Слушай, — чуть кашлянул Ричи, а следом послышались какие-то шуршания, будто он переместился в другое место. И затем характерный щелчок дверного замка в ванной, который Эдди с лёгкостью узнал. — Сейчас не лучшее время для общения. — Почему? — Эдди его ответ, конечно, не понравился. Если тот не пояснит по-нормальному, Каспбрак точно поедет к нему домой. Потому что ему всё ещё страшно, вдруг Патрик совсем слетел с катушек и запрещает Ричи выходить из дома или пользоваться телефоном. — Этот придурок снова вернулся к тяжёлой наркоте, хотя долго держался на всякой сравнительно лёгкой херне, — устало выдыхая, рассказал Ричи. Его голос буквально сквозил заёбанностью. Тяжёлые наркотики? В голове так некстати пронеслось воспоминание того, как они с Ричи ездили забирать Хокстеттера из какого-то притона, и каким он был неадекватным, полдороги только и говорил как сильно хочет трахнуть Ричи — то ныл, то был агрессивным, менял настрой ежеминутно. Страшно представить, что происходит, когда он остаётся с Ричи наедине в таком состоянии. — Ты... в порядке? — испуганно спросил Эдди, хотя знал, что тот явно не в порядке. — Тебе ничто не угрожает? Парад наивных вопросов. — Не знаю, — хмыкнул Ричи. — Пока справляюсь. Но он меня так заебал, ужасно бесит. — Приезжай, пожалуйста, ко мне хотя бы на пару дней, — жмурясь и часто дыша, попросил Эдди. Ему было действительно страшно за Ричи. — Мало ли что он может сделать. Перед глазами стоял тот тонкий, но глубокий свежий порез на щеке Тозиера, который определённо останется шрамом на долгие годы, и это до усрачки пугало. Не шрам, а то, что Хокстеттер может сделать — в следующий раз он может намеренно или случайно полоснуть ножом по глазу, груди, вообще воткнуть этот сраный нож куда-то. Да, он не был уверен, что там был именно нож, но какая разница, если оно оставляло такие страшные следы. — Не-а, не беспокойся за меня, мне не впервой, — уверенно ответил Ричи. — Если что, наверное, справлюсь с ним. Наверное. Именно это слово заставило Эдди обречённо захныкать. Долбанный Хокстеттер, чтоб он к чертям провалился. Почему Ричи, находясь рядом с ним, не уверен в собственной безопасности? И почему он всё ещё не ушёл. Что ему мешает уйти прямо сейчас, блять. — Ты ведь понимаешь, что в случае чего лучше просто бежать? — с опаской поинтересовался Эдди, находясь в супер дерьмовом состоянии. Как же ему хотелось просто забрать Ричи к себе, спрятать, защитить, не подпустить Хокстеттера. Но у него не было такого права. Ричи негромко прыснул. — Да-да, Элли, знаю. Даже если буду выглядеть как полный идиот. Эдди было совсем не до смеха. А когда в следующий момент на фоне внезапно послышались глухие, но мощные удары в дверь и грубый голос Хокстеттера, его и вовсе затрясло от паники. — Ричи, — позвал он испуганно. — Всё нормально, — вздохнул Тозиер и вновь зашуршал, кажется, вставая откуда-то. — Позвоню, как смогу. И дальше тишина. Он бросил трубку, оставшись там наедине с Патриком. Эдди хотелось разреветься, его топила мощная волна тревоги, почему-то предчувствие было безумно стрёмным, казалось, что нечто ужасное обязательно произойдёт. Уже после, вспоминая этот момент, он понял, что иногда стоит доверять интуиции, потому что порой, в особенно нужный момент, она его не подводит. Страхи оказались небезосновательными.5
13 августа, четверг
К четвергу Эдди окончательно выдохся. На учёбу ходил на автомате, на парах тихо сидел за последней партой, всё же отсев от Лиззи, подавал голос лишь при необходимости. Ричи писал всего один раз, и было это ужасно краткое «всё ок» в среду вечером; это слегка успокоило, но всё равно неизвестность бесила: когда всё наладится? Сколько всё это будет продолжаться? И именно на четверг миссис Лоу назначила ему первый приём, на который Эдди сейчас и шёл. Вечер, под конец её рабочего дня, и когда все пары Эдди закончились. И да, Эдди ещё в понедельник узнал, что именно Лиам отправил его фотографии в университет, и вычислить это было довольно просто. Эдди тогда позвонил Биллу и спросил, не задавал ли ему Лиам каких-нибудь вопросов о нём. Билл ответил, что да, какое-то время назад тот зависал в клубе и пристал к нему с расспросами вроде где и на кого Эдди учится. Каспбрак не понимал, какого чёрта Билл раскидывался такой информацией, но обвинять парня ни в чём не стал, как-никак Лиам его одногруппник, возможно, спрашивал он по-особенному, ненавязчиво, чтобы не вызывать подозрений. Окей, это был Лиам. Эдди сначала ужасно разозлился, и первым его порывом было разблокировать его и записать гневное голосовое сообщение, высказав тому всё, что Эдди о нём думает, но затем передумал и не стал доставлять ему такое удовольствие — ведь Лиам рассчитывал подпортить ему жизнь, и Эдди лучше не показывать, что это хоть как-то его затронуло. Но неужели этот придурок настолько злопамятный, что устроил всё это на обыкновенный отказ? К назначенному времени Эдди тёрся у кабинета психолога, ходил туда-сюда, волновался. Это первый его подобный опыт, за исключением одного похода к школьному психологу, когда в подростковом возрасте он испытал подобие депрессии. Когда дверь распахнулась, он, как раз проходивший в сотый раз мимо неё, застыл и увидел женщину непонятного возраста, низкую, с рыжим пучком на голове и в огромных очках на пол-лица, одета она была в белый свитер с горлом, тёмные джинсы и массивные кроссовки, несмотря на высоту которых она всё ещё оставалась очень низкой. Разглядывания не заняли и пяти секунд, и Эдди сразу стал думать, что она больше похожа на студентку. Интересно, почему она в таком тёплом свитере — жарко же, лето. — Привет! — улыбнулась она, распахивая перед ним дверь пошире. — Проходи. Эдди вздохнул и вошёл в кабинет, тут же обегая его взглядом: несколько письменных столов, огромный диван, кофейный столик, кресла и многочисленные пуфы, пушистый ковёр в «мягкой зоне» кабинета и, о боже, в углу стоял чёртов кожаный бассейн, наполненный мелкими пластиковыми или ещё какими шариками. Всё было оформлено в спокойных бежевых тонах, что в целом выглядело располагающе. — Располагайся, где нравится, — сказала миссис Лоу, закрыв за ним дверь и торопливо схватив со стола папку с бумагами, она стала ждать, куда он сядет. — Как к тебе лучше обращаться? — Эдди, — без интереса ответил парень, думая о том, можно ли ему в мягкий бассейн. Ладно. Не в этот раз. Упав на один из самых больших и мягких кресел, он закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, максимально закрываясь. Женщина ловко подтащила другое кресло и поставила его напротив Эдди, свободно в нём располагаясь. — А меня можешь звать просто Джейн, формальность сбивает настрой, — вновь улыбнувшись, сказала она. — Хочешь задать какие-нибудь вопросы? Всё, что угодно. — А сколько вам лет? — даже не пытаясь сопротивляться своему любопытству, тут же спросил Эдди. Нет, правда, она выглядела от восемнадцати до тридцати, это несколько путало. — Двадцать девять, — нисколько не смутившись, ответила женщина. Не сильно старше, — подумал Эдди, и от этой мысли ему стало немного комфортнее. Он где-то читал, что вздёрнутый нос визуально молодит лицо, вот у Джейн был такой. — Ладно, — кивнул Эдди. — И зачем я тут? Вообще-то ему хотелось скорее со всем этим разделаться, потому что Билл позвал его к ним в гости, растревожившись за его состояние, да и просто захотел пообщаться. Поэтому сразу после психолога он поедет к Денбро. — Просто поговорить, — пожала плечами Джейн, открывая папку и листая какие-то бумаги. — Это не займёт много времени. — Наконец, она остановилась на одном листе, чуть щурясь, быстро пробегая по нему взглядом. — Ты ведь знаешь, по какой причине тебя ко мне направили, верно? — Странно отправлять из-за этого к психологу, — заметил Эдди с лёгким недовольством. — Почему же? — Потому что у меня нет никаких проблем, с которыми не разберусь сам. — Расскажи о себе. Всё, что посчитаешь нужным, — свернула женщина в другую тему, видимо, не веря, что проблем у Эдди действительно нет. Ничего рассказывать не хотелось, но он должен, потому что пообещал ректору поговорить с этой миссис Лоу. И о чём ему рассказывать, как выбрать нужное? Внезапно он ощутил порыв рассказать что-то неуместно-шокирующее или глупое, но в последний момент сдержался. — Если вы хотите спросить как я пришёл к этим трансвеститским замашкам, то всё просто. Я не хотел, чтобы меня узнавали и мне было неуютно быть собой в клубах, не хотел светить своим лицом, но как оказалось, даже переодевания не помогли. Да и вообще всё это было просто весело, мне нравилось. Типа хобби. Джейн внимательно слушала, не выказывая ни капли удивления от того, что он сразу начал говорить по теме их сегодняшней встречи, к которой она явно планировала подбираться постепенно. — А что касается твоей ориентации- — Я гей, — резко ответил Эдди. — И нет, меня всё устраивает, я не хотел косить под девушку из-за каких-то внутренних непринятий себя или типа того. Это было просто развлечение. — Ты говоришь, что нравилось, было, то есть это в прошлом? Почему? — Больше нет необходимости. — Что-то произошло? Ты нашёл другое развлечение? Эдди чуть не прыснул. Другое развлечение — странно было бы так назвать Ричи, потому что именно из-за него у него пропал интерес к подобным клубным времяпровождениям. Больше не хотелось целоваться и флиртовать с рандомными парнями. — Ну, кое-кто появился в моей жизни, поэтому и перестал, — увильчиво сказал он, надеясь, что Джейн не станет спрашивать подробнее. — А если бы не появился, ты бы продолжил, верно? — Да, — дёрнул плечами Эдди. Над этим даже думать не пришлось. — А как родители отнеслись к твоей ориентации? — О, — широко улыбнулся Эдди, уже предвкушая реакцию психолога. — Она сначала доказывала, что я всё придумал, потом хотела отвести к психотерапевту, а уже позже на протяжении нескольких лет читала лекции о том, что я умру в тридцать, если буду спать с мужчинами. В конце концов ей пришлось смириться. Джейн не сдержала удивления, на мгновение чуть округлив глаза. И тут же её взгляд стал более заинтересованным, с неким огоньком, будто она услышала что-то обличающее Эдди. — Когда твоя мама окончательно смирилась? — Когда я поступил в универ и уехал от неё. — А когда ты начал ходить в клубы, м-м-м, вот в таком образе, как на фото? — На первом курсе. — Тебя ведь всё равно до этого беспокоило непринятие матерью, верно? — Ну, очевидно, — насупился Эдди, не понимая, к чему она ведёт. Или- — Ты рассказывал парням из клуба, кем ты являешься на самом деле, когда знакомился? Или же они думали, что ты девушка? — Конечно, не знали. В этом и был смысл. Кто-то понимал, конечно, но редко. О, да, такой большой обман явно не лучшая вещь, которой он занимался, но Эдди действительно получал удовольствие, когда удавалось всех их провести. — То есть ты притворялся гетеросексуалом. Ощущал себя «правильнее», когда занимался подобным. Женщина старалась говорить осторожно, мягко, на неё даже злиться не хотелось за её выводы и расспросы, но Эдди всё равно не нравилось, к чему она клонила, поэтому он хмурился и нервничал. — Нет, я же сказал, что у меня не было проблем с самопринятием. Это было правдой лишь наполовину, потому что, как бы ни хотелось это признавать, но Джейн была немного права. Эдди вспомнил как в самом начале, когда ему только пришла в голову идея с переодеваниями, он и правда ощутил большое облегчение, что он может не вести открытую гомосексуальную жизнь, но и вместе с этим получать всё, что хочется — общение, физические контакты с другими парнями. — Хорошо. А если бы ты, допустим, поехал отдыхать в другой город, где никто тебя не мог узнать, ты бы стал знакомиться с парнями просто так, без женских образов? Эдди цокнул. Нет, он скорее всего бы не стал. Просто ему не нравилось быть слишком открытым, будто голым, ему не нравилось быть собой, потому что... так меньше шансов кому-то понравиться, у Элли их явно больше. — Не знаю, — всё же ответил парень. Джейн кивнула и что-то быстро написала на листе. Она покажет, если спросить? — А теперь представим, просто представим, одну неприятную вещь. Что если у тебя не сложится с парнем, с которым ты сейчас в отношениях? Ты вернёшься к клубам? — Я с ним не в отношениях, — сразу выпалил Эдди. Он вообще ничего не говорил про отношения, вообще-то. — И, возможно, вернусь, не знаю. Может, не захочу, — и только сказав это, он подумал, что не стоило, он уже заявил мистеру Харрису, что такого больше не повторится; вдруг Джейн передаст ему их разговор? По лицу психолога было понятно, что она хочет спросить про его «не-отношения», но думает, как бы к этому подвести тактичнее. Эдди закатил глаза — спрашивала бы уже, он ведь тут всё равно как на допросе, да и никакая это не тайна. — Просто с тем парнем всё сложно и непонятно, — решил пояснить он. — Не знаю, к чему приведёт. — Почему? — Не хочу рассказывать, сложная история, — отмахнулся Эдди. Хотелось поскорее уйти, этот разговор начал давить. Он ткнул на экран смартфона, бегло глядя на время. — Хорошо-хорошо, — закивала Джейн. — Куда-то торопишься? — Да, — честно ответил парень. — Меня друг ждёт. — Вот как. Что ж, замечательно, — задумчиво проговорила женщина, делая ещё какую-то запись, видимо, в его личном деле. Затем, подняв на него взгляд, улыбнулась. — Тогда на сегодня достаточно, но я бы хотела, чтобы ты ещё раз пришёл ко мне. — В этот момент от неё, несмотря на улыбку, повеяло жёсткостью и напористостью. — Ладно? — Я.., — Эдди уже собирался сказать, что не видит в этом необходимости, но, кажется, отказываться в его положении не стоит. — Я постараюсь. После разговора у парня остался неприятный осадок, особенно из-за этого давления под конец. Скорее всего, Джейн лишь прикидывалась дружелюбной и милой, а на деле была совершенно другой. Может, это была такая специальная тактика, чтобы вытянуть из Эдди информацию. В любом случае, это было неприятно.6
Однако обещание прийти хотя бы один раз превратилось хождение в кабинет Джейн целых три раза в неделю. Уже на третьем сеансе Эдди сдался и выболтал женщине почти все подробности своей жизни, а она слушала внимательно, ненавязчиво подводила его к разным выводам. Так на вопрос психолога о друзьях Эдди ответил, что в университете у него совсем никаких друзей не было, потому что он сам ни в ком не нуждался, да и как-то не складывалось ни с кем. Но через минут двадцать обсуждений Эдди пришёл к осознанию, что отсутствие друзей это только его проблема. В начале первого курса он чересчур враждебно относился к окружающим, заранее настроился всем отказывать в знакомствах, и это было легко, потому что у него было мощное прикрытие — «много учёбы»; а дальше клубы, вечное ожидание заветной пятницы, как будто других дней в неделе и не существовало вовсе. Эдди не обращал внимание на окружающий мир и людей, в упор не видел их попыток начать с ним общаться, сам повесил на шею ярлык изгоя и, низко опустив голову и заткнув уши наушниками, ходил с ним все годы учёбы. Он всё время жил ожиданием чего-то, игнорированием настоящего, и странным ему это не казалось. И всё же, почему, чтобы осознать это, ему понадобилась Джейн? Боже, каким же слепым он был. Они также говорили о Ричи. Не было ничего особо нового, просто Эдди разложил по полочкам и папочкам весь бардак в своей голове. Хотя именно при разговорах с Джейн Каспбрак осознал, насколько обманчивыми были их с Ричи образы при первой встрече. Он планировал использовать Ричи на один вечер, как и всех остальных, находясь в облике Элли и выглядя при этом как легкомысленная девушка. По Ричи же совсем нельзя было понять, насколько он на самом деле сложный и что в нём кроется, в таком весёлом парне с нелепо-притягательной внешностью и странными темами для разговоров. Никто из них даже представить не мог, во что выльется такая случайная встреча, и никто не мог предположить, что внутри каждого из них, какие за плечами проблемы. На мгновение Эдди подумал, что навряд ли стал бы в это впутываться, будь у него шанс прочитать Ричи целиком в тот вечер; и тут же отбросил эту глупую мысль, потому что, зная себя, он бы и во второй, и в сотый раз сделал бы всё то же самое. Разговоры с Джейн плавно склонялись к зависимостям, о чём Эдди было говорить ещё сложнее, чем о Ричи, и это было очевидно — он не хотел признавать, что они, зависимости, у него есть. И так устав, он решил перенести разговор на пятый сеанс, и Джейн не была против, она всегда отпускала его, когда он только хотел, не давила и не вытягивала что-то силой. И это Эдди вполне устраивало. Он никогда не подозревал, что для осознания и принятия многих вещей ему требуется другой человек, а поняв это, он даже почувствовал облегчение; всё постепенно переставало быть чересчур запутанным и угнетающим.7
После четвёртой встречи с Джейн Эдди вернулся в общежитие, как и обычно выжатым, пустым, будто психолог выкачала из него все чувства и эмоции, как отрицательные, так и положительные. Но даже в таком состоянии он не мог перестать думать и скучать по Ричи, ужасно расстраиваясь и переживая из-за молчания того. Раз в несколько дней Ричи появлялся в инстаграме, закидывал в истории будто бы рандомное фото всего чего угодно, но не себя, без всяких подписей, а после снова пропадал. Эдди пытался его подловить, но чёртовы истории всегда появлялись в разное время — то когда Каспбрак на парах, то в пять утра, когда он спит, то когда вечером занят домашними заданиями. Последним их разговором был тот самый, после посещения кабинета ректора. А виделись они пятнадцать долбанных дней назад. Честно, он даже не знал, что и думать, потому что... что сложного в том, чтобы написать ещё несколько кратких «всё ок», когда так и так появляешься онлайн? В этот день, под конец второй учебной недели, Эдди без всяких сил несколько часов пролежал на кровати, пялясь в потолок и прижимая к груди Боба. Как маленький ребёнок он спал с этой игрушкой-ежом, ощущая себя по ночам из-за неё хоть чуть-чуть спокойнее, и не потому что какая-то игрушка могла ему помочь, а потому что она была подарком Ричи. Эта мысль всегда его грела. А в прямом смысле его грела толстовка Тозиера, которую Эдди всё же спёр в тот день. Спустя две недели она всё ещё едва уловимо пахла Ричи, поэтому сейчас, лёжа в ней и натянув ворот до носа, он ощутил такую сильную тоску по парню, что хотелось расплакаться. Рано он подумал, что Джейн вытянула из него все чувства. Эдди не заметил, как уснул, разморившись от тепла и усталости, поэтому когда зазвонил телефон, он с трудом осознал, что вообще происходит и откуда доносятся звуки. Но, стоило ему понять, что раздаётся мелодия, которую он поставил на Ричи, как Эдди подорвался и чуть не падая, бросился к телефону, лежащему на столе. Быстро-быстро забившееся сердце разогнало остатки сонливости, и его тело охватило тягучее волнение. Не сразу попадая по нужной кнопке, матерясь из-за этого, он всё же взял трубку, резко и сильно прижимая телефон к уху. — Привет. Можно к тебе? — моментально спросил Ричи, и голос его пиздец как напугал Эдди, потому что звучал он... заплаканно? Эдди не был уверен, но ему так показалось. — Конечно. Ты где? Эдди дышал через раз, отчего-то ужасно паникуя. Он и сам не мог объяснить своей реакции. — Около твоей общаги. Парень тут же дёрнулся к двери. — Сейчас, — сказал он, отключаясь от звонка на ходу. Не думая даже о запирании двери, он вылетел из комнаты и бегом двинулся к лестнице. Чуть не навернулся с неё, потому что пропускал треть ступенек, жутко запыхался, сердце колотилось как бешеное, а тело пробирал ледяной пот от необъяснимого всё сильнее разрастающегося страха. Блять. Что-то явно случилось. Когда он выбежал на улицу, его лёгкие нещадно драло, дыхание сбилось ко всем чертям, а лицо горело, по ощущениям, огнём — вот что значит внезапная физическая активность после годов её отсутствия. Эдди тут же стал оглядываться, ища знакомую фигуру. Ричи стоял в тени, привалившись к стене здания, голова его была опущена, да и вся поза какая-то сгорбленная, будто он еле держится. А ещё на нём не было очков. Эдди, стараясь не выглядеть как долбанный паникёр, подошёл к нему, быстро-быстро осматривая: с первого взгляда не в порядке было лишь его лицо, синяк на щеке был виден даже так, почти в темноте. — Ричи, — тревожно позвал он, стоя чуть поодаль от него и всё ещё не зная, чего ожидать. Ричи, будто очнувшись, медленно поднял на него взгляд, его глаза, не защищённые очками, блеснули, выдавая его. Значит, Эдди не показалось, что голос его был заплаканным, и от этого страх лишь усилился. Синяк, слёзы, Эдди даже не сомневался, что всё это из-за Хокстеттера. — Привет, — натянул полуулыбку Ричи. Вышло так ужасно, что Эдди чуть не отшатнулся назад; он стоял, округлив глаза, будто Ричи не просто приехал к нему в общежитие, а как минимум восстал из мёртвых. Он впервые в жизни видел Ричи таким разбитым, он едва сдерживал слёзы, и Эдди самому хотелось разрыдаться от такого его вида. А потом поехать к Патрику и разбить ему рожу. — Где твои очки, ты что, ехал на машине без них? Выдавать глупые вопросы в моменты паники — Эдди даже не удивился себе. — Они сломались, — пожал плечами Ричи, отталкиваясь от стены и сокращая расстояние между ними. Небрежно потерев глаза, он подошёл как можно ближе, вгоняя Эдди в еще большее волнение. — Пришлось надеть линзы, смотри. Каспбрак, шумно выдохнув, поднял взгляд, пытаясь рассмотреть линзы, которые, конечно видно не было — слишком мало света. Зато их лица и тела оказались предельно близко, Эдди едва носом не упирался в чужой подбородок, а грудью ощущал как судорожно вздымается при дыхании грудь Ричи. — Я порвал с ним. Голос Ричи прозвучал едва слышно, хрипло. И Эдди не сразу осознал сказанное, но когда до него наконец дошло, он замер, глядя на Ричи круглыми от шока глазами. Дышать было сложно как никогда, а внутри расползалось усиливающееся с каждой секундой тревожное волнение. Он сделал... что? Боже, блять. — Пошли, — очнувшись от оцепенения, он взял Ричи за руку и повёл внутрь. Парень послушно последовал, шёл он медленно, будто бы болезненно. Вплоть до комнаты они молчали, потому что Эдди не мог заставить себя выговорить и слова, он вообще не понимал, как себя ощущает. Он думал, что будет радоваться, если однажды услышит подобные слова, но нет, светлое облегчение душилось змеёй осознания, что не всё так просто — он попросту не верил, что с Патриком всё могло закончиться легко. Пройдя в комнату, Ричи осторожно устроился на кровати и, пошарив взглядом по сторонам, легко улыбнулся и взял Боба. Пожамкал игрушку и прижал её к груди обеими руками. Эдди молча и тревожно наблюдал за его действиями, не зная как подступиться и куда вообще себя деть. Внезапно он почувствовал себя Биллом, когда тот принимал у себя дома Эдди, якобы навсегда покончившего с Ричи. Наконец, парень устроился рядом с Ричи, сев с опущенной головой и глядя на свои голые колени — он был в шортах, которые почти скрывались длинной толстовкой, и сейчас в этом было некомфортно, неуместно. — Ты расскажешь, что произошло? — робко спросил он, чуть повернув голову к Ричи. Тозиер, сглотнув, посмотрел на него тоже. И взгляд его был тяжёлым, в них была и усталость, и огромная грусть, и что-то ещё, что и заставляло его глаза блестеть от влаги время от времени. — Помнишь ты говорил, что мне нельзя доверять Сэнди? — Помню, — тут же кивнул Эдди, и в этот момент у него чуть-чуть отлегло от сердца: возможно, просто с его любимой лягушкой что-то случилось, поэтому Ричи такой убитый. Но синяк... — Сколько она у меня прожила? — Ричи призадумался. — Всего пару месяцев. Так вот, она умерла. Пиздец. Эдди молчал. На мгновение он ощутил жалость к Сэнди, как-никак Ричи сильно к ней привязался, но парень всё ещё молился, чтобы смерть лягушки была единственной трагедией. Пусть ничего больше не произошло, пожалуйста. Ричи быстро вытер пальцами глаза, отвернувшись в сторону, будто стеснялся своих эмоций. Эдди осмелился взять его ладонь, она оказалась влажной и дрожащей, и стал успокаивающе её поглаживать и мять. Пока он подбирал правильные слова, Ричи заговорил вновь. — Нахуй всё. Хочешь знать, как это произошло? — спросил он более громко и решительно, даже со злобой. — Да, — на выдохе ответил Каспбрак. — В общем, — он на мгновение замер, прикусив губу и нахмурившись. — Этот долбоёб вернулся под вечер домой таким обдолбанным как, блять, никогда, злой и неадекватный. Я в этот момент кормил Сэнди, а его взбесило, что я не встречаю. Эдди притих, ощущая как страх подступает тошнотворными волнами — начало ему уже не нравилось. Но он смотрел на Ричи, который говорил будто не с ним, а был погружен в какой-то транс воспоминаний. — Он сильно разозлился, выхватил Сэнди из террариума и просто... вонзил в неё свой ёбаный нож, заодно и себе руку порезал, столько кровищи было, — глаза Ричи наполнились слезами, которые он тут же смахнул, потрясывая головой, будто бодрясь. — Всё произошло слишком быстро, я ничего не успел сделать. Эдди слишком ярко представлял всё, будто сам там был, и оттого тошнота стремительно подбиралась к горлу, во рту скопилась слюна. Ему представлялись лужицы яркой липкой крови, труп лягушки, валяющийся на полу с внутренностями наружу, Хокстеттер, словно маньяк с кровавым ножом, шокированный Ричи. Страшно было представить, что случилось дальше. Эдди, глубоко дыша, чтобы отогнать тошноту, смотрел на Ричи во все глаза, боязливо ожидая продолжение. — Я был в ахуе и таким злым, что кинулся на него, чтобы ударить, но он начал размахивать своим кровавым ножом, только чудом не задел меня. Блять, он был в абсолютном неадеквате. Ричи тяжело сглотнул и шумно выдохнул. Его рука всё ещё была в ладони Эдди, и Каспбрак, даже несмотря на собственную дрожь, ощущал, насколько того трясёт, но на лицо Ричи всё ещё старался не пропускать эмоции, подавлял изо всех сил. Эдди хотелось закричать, что он может выражать эмоции, может довериться ему сейчас. — Я испугался, понял, что сейчас лучше свалить, но у него были другие планы, — парень истерично усмехнулся. — Я- я был не готов, он обычно не принуждал так яростно, но я же говорю, он совсем нихуя не соображал. Если бы не нож к горлу, я бы с ним справился. — Стой, — испуганно остановил его Эдди. Он всё верно понял? Он, блять, не ослышался? Боже, пожалуйста, пусть он понял слова Ричи неверно, пусть всё окажется не тем, о чём он подумал. Заикаясь, он решился уточнить: — Ч-что... что он сделал? — Не знаю, можно ли назвать это изнасилованием- — Господи, Ричи! — мгновенно, как по щелчку заистерил Эдди; он до последнего надеялся, что это не то. — Пиздец, пиздец, Ричи- Нет, блять, нет! Только не это. Эдди, судорожно дыша, даже не сразу заметил, как сильно вцепился в ладонь парня и как глубоко прокусил собственную губу изнутри. Вновь затошнило, в какой-то момент ему показалось, что действительно вырвет, но чудом обошлось. Металлический привкус крови во рту усиливал панику. — Спокойно, — покачал Ричи головой, хотя сам находился в таком состоянии, что страшно было смотреть. Он уже не скрывал слёзы, но взгляд был будто стеклянным и отсутствующим, и будто он сам не осознал всё до конца. — Не так страшно. — Нихуя! — срывающимся голосом вырвалось у Эдди. Он понял насколько это было громко, только когда Ричи дёрнулся и поднял взгляд на него. Эдди отчаянно смотрел в ответ, ища в лице парня истинные эмоции — зачем Ричи, чёрт побери, пытается сделать вид, что всё не так уж страшно? Эдди ведь чувствует, насколько ему плохо сейчас. Его желание поехать и разнести Хокстеттеру башку усилилось в тысячу раз. Останавливало лишь то, что сейчас он должен поддержать Ричи. Ричи пришёл к нему за поддержкой, к нему. Придвинувшись ещё ближе, Эдди обнял его крепко, но осторожно, чтобы не напугать, от чего Ричи тут же ссутулился, опустил плечи и голову. Послышался всхлип. Каспбрак, гладя его по волосам, не мог успокоить собственную злобу на Хокстеттера. Как у этого ублюдка поднялась рука на Ричи, как он при всех своих клятвах в любви, причинил Ричи столько страданий и боли? — Мне больше Сэнди жалко, — вновь всхлипывая, тихо проговорил Ричи. — Ричи, — чуть тряхнув его, позвал Эдди. Он изо всех сил пытался взять себя в руки, хотя сам был на грани слёз и истерии. Просто он должен хоть раз в жизни побыть сильным. — Ты... нет, я собираюсь позвонить в полицию и в скорую. — Нет, — насколько возможно твёрдо сказал Ричи и мягко отодвинулся от Эдди, уходя от объятий. — Не надо. Хочу помыться. Можно? — Ты уверен? — недоверчиво глядел он на Ричи. После уверенного кивка парня, он сдался, решив, что сейчас не время настаивать. — Пошли. Он поднялся и протянул руку Ричи, помогая встать тоже. Боже. Теперь ясно, почему Ричи передвигался так медленно и осторожно — ему больно. В этот момент у него в горле образовался огромный ком и горло сузилось, не пропуская воздух, ему захотелось броситься к Ричи в объятия и молить о прощении — он, блять, чувствовал, что произойдёт что-то страшное, но ничего не сделал, никак не помог. Эдди ощущал огромную вину за это. И всё же они просто пошли в ванную, по пути Эдди быстро вытащил из шкафа чистое полотенце. Вдвоём в такой маленькой комнате было тесно, Ричи стоял у ванны с опущенным взглядом, пока Эдди коротко, дрожащим голосом объяснял, где что лежит. Слова давались с трудом, потому что он чувствовал, что не должен сейчас говорить эту бытовую чушь, он должен говорить что-то более важное. — Мне побыть с тобой? — после объяснений с опаской спросил он. Ему не хотелось оставлять Ричи ни на секунду, потому что страшно. Его взгляд неосознанно задержался на бритве, и Ричи проследил этот взгляд, после чего мельком усмехнулся. — Нет. — Ладно. Только не закрывайся. Оставив Ричи одного и вернувшись в комнату, Эдди ощутил себя максимально опустошённым. Усевшись на кровать, он думал о том, что абсолютно ни на что не способен — даже не знал, как действовать в такой ситуации, что говорить, как поддержать. Что он за ничтожество? Чтобы не потерять остатки самообладания и не разреветься, парень блокировал в голове мысли-картинки того, что произошло в доме Хокстеттера. Как назло лезли они настойчиво, на таран, поэтому, чтобы отвлечься, он занялся поиском вещей для Ричи. Так как он не увидел на Ричи никаких следов крови, значит, тот успел помыться перед приездом к нему, но всё равно лучше выдать ему чистую одежду для сна. Порывшись в сумке, которую он почти никогда не разбирал, где хранились старые или неподходящие вещи, Эдди достал оттуда наиболее свободные и большие — прогадал с размером при заказе. Простая пижама: мягкие штаны и футболка. Вздохнув, он постучал в дверь ванной. — Ричи, я зайду? Просто оставлю чистые вещи. Из-за двери послышалось что-то неразборчивое, наподобие «ладно». Толкнув дверь, Эдди вошёл внутрь и постарался не смотреть в сторону ванны, но так как занавески у него не было, боковым зрением он всё равно увидел сгорбленную фигуру с прижатыми к груди ногами; и в груди защемило от того, каким Ричи выглядел маленьким, как подросток, и разбитым в этой позе. Поспешно оставив вещи на краю раковины, он вышел. Прошло, наверное, около получасу, прежде чем Ричи вышел тоже. Ступал он осторожно, мягко, выглядел будто за что-то виноватым, не встречался взглядом с Эдди. Каспбрак же за это время весь извёлся и изнервничался, продумывая, что же ему делать с Ричи дальше и что говорить. Он заранее приготовил себе на полу постель — матрас и одеяло, чтобы предоставить кровать Ричи. — Хочешь что-нибудь? Поговорить, там, поесть или спать, — начал предлагать Эдди, обеспокоенно наблюдая за каждым шагом парня. Ему было по-настоящему жаль его, в груди ныло, хотелось расплакаться в тысячный раз за этот вечер, но он держался, потому что слезливая жалость — навряд ли то, что нужно сейчас Ричи. Ричи сел на приготовленную для него расстеленную кровать и покачал головой, устало улыбаясь. — Спать, — тихо ответил он. Ричи никогда тщательно не вытирал волосы, и даже сейчас с них капала вода, замочив ворот футболки. — Ладно, — тут же согласился Эдди. Если Ричи нужно, они поговорят и обсудят всё завтра. Если тот, конечно, захочет. Погасив свет и проследив за тем, как Ричи укладывается, Эдди лёг тоже на свою жёсткую постель. Первые минут десять они лежали в тишине, Эдди слушал громкое биение собственного сердца и чёртово кваканье лягушек через открытое окно, которое сейчас было совсем некстати. Но затем Ричи двинулся к краю кровати и, протянув руку, коснулся плеча Эдди. — Поспишь со мной? Эдди чуть вздрогнул, не ожидая прикосновения. — Конечно. Суетливо выбравшись из-под одеяла, он переполз на кровать и устроился с краю, отвернувшись от Ричи. Конечно он поспит с ним. Чёрт, и как он сам не додумался до этого? Ричи тут же прижался к его телу, уткнулся лбом в спину и неуверенно забрался рукой ему под футболку, обнимая поперёк талии. Едва дыша, Эдди думал о том, что этой ночью навряд ли уснёт, в этот раз уж точно мысли не дадут ему покоя. Он слушал дыхание Ричи до тех пор, пока оно постепенно не сменилось на сонное, и только тогда он немного расслабился и позволил себе целиком погрузиться в размышления. Уснул он под собственные тихие всхлипы из-за отвратительных мыслей в голове, в которых Ричи к горлу подносили нож и жестоко насиловали. От сцен, где всё кругом было измазано кровью. Эдди буквально задыхался от мыслей о том, как много боли и страха пришлось пережить Ричи, и ведь был он там совсем один, никто не помог ему, никто и не мог ничего сделать.