Карнавал Удовольствия

      Ему действительно нужно перестать терять сознание после прилива магии. Это была первая мысль, которая пришла ему в голову, еще до того, как он открыл глаза.       Что-то было привязано к его рукам, удерживая их на месте и сковывая движения. Это раздражало, и он хотел, чтобы оно пропало. Ему казалось, будто он в смирительной рубашке. Мерлин, он надеялся, что нет. В комнате витали запахи, сырость и старость, но было чисто. Звук постукивания поблизости. Звук звона стакана и бутылки. Кто-то подошел ближе. — Похоже, твоя маленькая ведьма проснулась, Рафаэль, — сказала женщина рядом с ним. — Он не моя ведьма, — сказал слегка высокомерный, но при этом насыщенный голос. — Сейчас он твой. Эй, малыш, я знаю, ты не спишь. Я слышу твой пульс! — Хлесткое прикосновение к его щеке.       Гарри сумел открыть глаза, моргая от тусклого света. Та, кто ударил его, отошла. — Красивые глаза. Он весь твой, Рафаэль. Я оставлю вас. Я сделала свою работу. — Гарри слышал и чувствовал шаги.       Бетон.       Он повернул голову из стороны в сторону, а затем попытался сесть, но сразу же поморщился от боли в спине. — У тебя синяки от шеи до задницы. Как ты себя чувствуешь? — Как будто у меня синяки от шеи до задницы, — ответил Гарри сухим надтреснутым голосом. Последовало фырканье, и когда ему удалось правильно ответить, он поднял голову и увидел, что говорит с ним мужчина. Сент-Луис — лучшее место для красавчиков? Если это так, конечно, незнакомец выиграл бы приз.       Мужчина был ростом не менее ста восьмидесяти, со смуглым лицом и такими же темными глазами. Он был подкачанный, на нем были джинсовые шорты с потрепанными краями и зеленая рубашка, которая была расстегнута, обнажая стройное тело. На левой руке у него была татуировка в виде четырехконечной короны.       Двое уставились друг на друга, и его действительно поразило, как много людей могут оставаться такими закрытыми. — Дай угадаю, Рафаэль. Правильно? — хрипло спросил он.       Рафаэль взял стакан с ледяной водой и протянул его Гарри, который нерешительно взял. — Ты убил Обри.       Гарри кивнул, понюхав воду и ничего не обнаружив. Он должен проверить дважды, но под пристальным взглядом Рафаэля, он не хотел его оскорблять, поэтому сделал решительный шаг и глотнул жидкость. Было приятно, когда она текла по горлу, и он вздохнул, опустив подбородок. — Да. — …Я видел все, — сказал Рафаэль, схватив стул одной рукой и перетащив его, чтобы сесть. Он скрестил руки. — Что ты сделал? — Магия, — ответил Гарри, заметив, что они оказались в чистой полупустой комнате. Было похоже на небольшой склад или бункер. — Я знаю магию. Я знаю нескольких ведьм, но ни у одной из тех, о которых я когда-либо слышал, нет такой магии, как у тебя. — Я не ведьма, — объяснил Гарри. — Я волшебник. Это другое. Я не могу поверить, что вы живете все из себя такие магические и никогда не сталкивались с настоящей ведьмой или волшебником. — Настоящей?       Гарри фыркнул. — Да, настоящая ведьма и настоящий волшебник. Те, кого вы знаете, не ведьмы. Они больше похожи на друидов или шаманов. Берут магию от земли. В них нет ни капли волшебной крови. Больше похоже на экстрасенсов или телекинез, но это не магия. В моей родной стране, в волшебном мире некромантия незаконна.       Рафаэль ни разу не моргнул, не оторвал взгляда от лица Гарри. — Почему ты отвечаешь на мои вопросы? — Ты спросил. Я не очень люблю лгать, если можно обойтись без этого, — сказал Гарри, поеживаясь и, наконец, заметив гипс и повязку на своей руке. Он был благодарен за помощь, но простая перевязь не годилась. Ему придется позаботиться об этом позже. — Ты же тот самый Рафаэль, верно? Жан упомянул тебя в письме. — Было глупо встречаться с Обри без какой-либо поддержки. — Я не ожидал, что встречусь с ним лицом к лицу. Я не думал, что он увидит мои чары. Полезная информация на будущее. — Как ты его убил? — Заклинанием. Это единственное заклинание в мире, которое может мгновенно убить почти все. Оно непростое, оно забирает все, что у меня есть. Я не люблю его использовать. — Ты слишком мягкий. — Я человек. — Это правда. Ты молод. — Мне двадцать три. — Ты должен быть моложе. Ты пахнешь не старше семнадцати. — Рафаэль встал, прижал руки к кровати и наклонился вперед. — Жан-Клод не любит детей. — Я не ребенок, — сказал Гарри, глядя в глаза Рафаэлю. — Мне двадцать три. Это не моя вина, что я жил в чулане под лестницей и голодал первые одиннадцать лет своей жизни, — категорично сказал он. — Не все могут вырасти чудо-гигантами. Серьезно. — Он отпил воды, и Рафаэль не согласился с его словами, только склонил голову. — Это нечестно. В чем твой секрет?       Губы Рафаэля дернулись. — Думаю, виной всему солнечный свет. Вампиры исключение. — Он откинулся на спинку стула, затем снова наклонился вперед, положив локти на колени. — Как тебя зовут? — Гарри Поттер. И Блэк через дефис, но это не очень важно. Я часто забываю об этом. — Он пожал плечами. — Спасибо за помощь. — …Жан-Клод сказал, что ты освободишь нас. Я не так уверен в этом, но не сбрасываю со счетов после того, как увидел ту магию, которой ты воспользовался.       Гарри был удивлен, что Жан-Клод вообще заговорил с кем-нибудь о нем. — Он, должно быть, тебе доверяет. — Почему ты это сказал? — Он никогда не будет говорить с тем, кому не доверяет. Он такой странный. Он думает, что я хрупкий. — Я понимаю, почему. — Размер — это не главное. — Хочешь поспорить? — Рафаэль протянул руку, отчего щеки Гарри вспыхнули.       Он отвел взгляд. — Не сейчас, дорогой, у меня болит голова, — повторил он однин из тех американских фильмов, которые так любил Драко.       Рафаэль громко рассмеялся, а затем неожиданно замер. Это сделало его лицо еще красивее. — Я не могу помочь тебе в том, что ты планируешь против нее. Она пытается контролировать нас, но мне не будет приказывать крошечная сучка. — Нас? — Она утверждает, что крысы-оборотни принадлежат ей. — Гарри застыл на этом. Крысы? Это что-то новое. — Я могу сопротивляться как лидер, поэтому связь очень слабая, но я ничего не могу с ней сделать. Однако это не мешает другим подрывать мой авторитет, и мне это не нравится. Я планирую преподать им жестокий урок. Возможно, я смогу провести тебя, но если ты проиграешь — мы все умрем. — Не проиграю, если со мной будет еще один. Тот, кто без проблем убирает все на своем пути. — Включая невинных, но Гарри этого не добавил. — Я не планировал драться сегодня вечером. — Но ты пришел подготовленным? — Он указал длинным пальцем на поднос, на котором было выставлено все оружие Гарри. Он был удивлен, обнаружив, что они пропустили два. — Некоторых людей радует то, что я вооружаюсь, но клянусь, я попал в эту переделку из-за того, что играл по его правилам, — сказал Гарри, потирая плечо. — Я могу убить ее, и не только ее, но и Захарию. — При чем тут он? — спросил Рафаэль. — Это он убивает вампиров.       Рафаэль выпрямился. — Ты уверен? — Да. Ты чувствовал его запах в последнее время? Не могу поверить, что Николаос не заметила этого. Я человек и от его запаха у меня глаза слезятся! Клянусь Мерлином, она должно быть самый тупой вампир на свете, но в конце концов она — ребенок. Очень жуткий ребенок.       Рафаэль хмыкнул. — Ты не шутишь. — Ее мозг не был полностью развит во время ее обращения, даже если она выросла вампиром. Мне нужно добраться до Жан-Клода. — Я могу показать тебе, где он, но больше ничего. Тебе придется сражаться самому. — Я не буду один. Меня бы расчленили, если бы я пошел туда в одиночку. Я не такой дурак. Ладно, иногда. — Рафаэль хитро усмехнулся, когда Гарри закатил глаза. — В любом случае, я не знал, что Жан схвачен, пока не добрался до Района. Базз отдал мне записку. — Он полез в карман и протянул смятую бумажку.       Рафаэль взял ее, ничего не показывая на лице. — Ты говоришь, что он доверяет мне, но он должен верить в тебя. — Он сложный.       Рафаэль фыркнул. — Разве мы не все такие?       Он не был похож на Питера Петтигрю, подумал Гарри, наблюдая за ним, когда оба замолчали. Гарри продолжал пить воду и признал, что безумно голоден. Больше, чем он когда-либо помнил, будучи ребенком. Дошло до того, что у него начались легкие голодные боли, простреливающие желудок, заставляя его слегка поморщиться. — Странно. — Что? Мне нужно позвать доктора?       Гарри покачал головой. — Нет, пожалуйста, поблагодари ее за меня. Я в порядке. Просто очень голоден. Необычно так, — сказал он, решив, что именно в этот момент ему следует поднять задницу и немного размяться. — Необычно? — Рафаэль приподнял бровь. — Я говорил, что голодал большую часть своей жизни. Я привык к голоду, но, черт возьми, сейчас я чертовски голоден!       Рафаэль скрестил руки на груди. — Тебя отметили, верно? Вот почему ты помогаешь? — Я не поэтому помогаю Жану. — сказал Гарри. — Но, да, я был отмечен. В первый раз у Жана не было выбора. Я умирал. Валентин выстрелил мне в шею ядом, и я думаю, он снова пометил меня, когда я был в Цирке перед Обри… — Он потер щеку. — Может, поэтому я чувствую себя таким истощенным? Он забрал часть моей энергии? — Скорее всего. Я мало что знаю о метках. Это система компромиссов, пока ее не завершит четвертая метка, и ты обречен на всю жизнь. Это твой выбор? — …Я не знаю, — признал Гарри. — Мне нравится Жан. Он мой хороший друг. Мой первый друг здесь, в Америке, а друзья многое значат для меня. Он постоянно флиртует, но я не понимаю, почему он так относится ко мне. Во мне нет ничего особенного. — Он покачал головой при этой идее. — Я его совсем не понимаю! — Он махнул рукой. — Я чувствовал, как он касается меня, даже если его не было рядом. Он хотел залезть в мою голову, и я позволил ему. — Эдвард был чем-то совершенно другим. По крайней мере, сначала. — Он спросил разрешения? Не думал, что вампир должен спрашивать, — протянул Рафаэль. — Он не может меня загипнотизировать. Никто не может. Даже Николаос. Она не может попасть мне в голову. Я сам должен позволить, чтобы кто-то проник в мой разум. — Он не заметил искры уважения или признательности от Рафаэля, когда осторожно ступил с кровати. — Но я сделал для Жана исключение. Я чувствовал, что он нуждался во мне. Нуждался в моей помощи, и я буду бороться до последнего вздоха, чтобы помочь другу.       Сползая с кровати босиком, опустившись на бетон, он заметил, что на нем нет обуви, носков и рубашки. Он полагал, что в этом есть смысл. В одежде невозможно вправить вывихнутое плечо. Но он совершенно замерз, и начал дрожать, когда огляделся. — Нам пришлось срезать твою кофту, — сказал Рафаэль, поднимая пурпурный джемпер. — Не думаю, что ты снова наденешь его.       Гарри махнул рукой. — Ну что ж, теперь у Драко больше причин покупать мне вещи. Но мне нужна рубашка. — Обычно он не был таким смущенным или чувствительным из-за обнажения кожи. В конце концов, он был мужчиной, но Рафаэль был таким большим по сравнению с ним.       Не то чтобы Гарри был кожей да кости. Благодаря квиддичу он подтянул мускулы и сохранил тело в хорошей форме, чтобы не отставать от Эдварда. Но он никогда не получит ничего массивного. Он был достаточно крепким, стройным. Ничего вогнутого, как у маленького мальчика, которым он был. — Скромность — не одно из достоинств Жан-Клода, — размышлял Рафаэль, возвышаясь над Гарри, бросая на него тень. — Нет, на самом деле, — согласился Гарри, вытянув шею, чтобы посмотреть на мужчину. Он мог починить джемпер, и, черт возьми, у него больше не было вариантов. Он взял изорванную ткань. — Reparo! — он провел по ткани ладонью, и Рафаэль внимательно наблюдал, как джемпер начала зашивать себя. — Ты не можешь носить это, даже если починил ткань. Вот. Пока можешь взять мою, — сказал Рафаэль, и Гарри попытался не краснеть, когда мужчина стянул расстегнутую рубашку.       Мерлин! От него пахло сандалом и землей. Гарри сумел протолкнуть здоровую руку в рукав, но затем остановился. — Хм… — У тебя никогда не было травм? — Губы Рафаэля дернулись, и Гарри чуть не вскрикнул, когда более горячая, чем обычно, рука коснулась его, заставив вспыхнуть. — Много раз. Однажды мне даже пришлось вырастить кости заново, — сказал Гарри. — Я голоден и несу чушь. И чувствую разные странные вещи. — Для него было ненормально так сразу же к кому-то проявлять симпатию или так вздрагивать от прикосновений.       Рафаэль методично снял тканевую повязку с плеча Гарри, заставляя его стиснуть зубы. — Было много крови, но без порезов. Ты прикусил язык? — Чтобы не закричать и не доставить Обри удовольствие тем, что он причинил мне боль. Да. С ним было и хуже, правда, давно. — Он попытался сосредоточиться на боли вместо помощи Рафаэля в надевании рубашки. — Кроме того, я позволил им думать, что я токсичен.       Рафаэль приподнял бровь. — И как ты это сделал? — Николаос напала на меня, когда мы впервые встретились. Она коснулась меня, и я поджег ее. — Как? — спросил Рафаэль, слегка расширив глаза. — Моя мать. Она защищала меня, когда я был младенцем, и ее магия все еще на мне, — объяснил Гарри. — Жертвенная магия, которая дает мне определенную защиту. Если я чувствую угрозу или не хочу, чтобы ко мне прикасались, магия поднимается на поверхность кожи, оставляя ожог или ударяя током недоброжелателя. — Как она умерла? — спросил Рафаэль, который помог ему вернуть повязку на руку.       На этот раз Гарри забыл о боли и сосредоточился на вопросе. — Она была убита злым безумцем, когда я был младенцем. Который час? — Примерно два, — сказал Рафаэль. — Тебе следует быть осторожным с тем, кому ты даешь такую информацию. Не всем можно доверять.       Рубашка Рафаэля висела на его теле, как занавеска. Ему не привыкать к плохо сидящей одежде, но, по крайней мере, она не была старой и не пахла нафталином. Это еще раз напомнило ему о том, каким маленьким он был по сравнению со многими мужчинами. — Верно, но что ты можешь сделать с этой информацией? Никакое копание в моем прошлом не принесет ничего полезного. Кроме того, ты помог мне, хоть и не был обязан. Ты заслуживаешь ответов, почему я такой странный. — Он также думал, что Драко, Эдвард и Жан будут в ярости из-за того, что он раскрыл так много информации о себе. Он винил свое истощение и отсутствие еды. О, и его травма. Подобное могло кого-угодно сделать излишне болтливым. Он должен попытаться контролировать себя. — Постоянная бдительность! — Призрачный Грюм зашипел ему в ухо.       Полная нижняя губа Рафаэля дернулась. Гарри заметил, что верхняя была немного тоньше и имела идеальную форму.       Гарри потянулся к своему оружию и вздохнул. — Серьезно, пистолет был бесполезен. Пули даже не остановили его. — Он взял мешочек из драконьей кожи, лежавший на подносе рядом с остальными вещами, и бросил внутрь все, кроме двух палочек и ножа. Рафаэль наблюдал за ним с легкой вспышкой удивления. — Чары расширения, — сказал ему Гарри. — Понятно. — Я же сказал тебе, что я не ведьма. — Он убрал сумку и засунул палочки в рукава. — Итак, Николаос? — Лучше всего навестить ее убежище днем, — сказал Рафаэль. — Если ты настроен серьезно, я могу тебя провести.       Гарри кивнул. — Я хочу, чтобы все закончилось. Мне нужно добраться до Жан-Клода, но даже я знаю, что, если ворвусь внутрь, он в конечном итоге умрет. — Как и ты.       Гарри пожал плечами и не стал комментировать, что он никогда не беспокоился о себе. — Когда ты хочешь это сделать? — Я дам тебе знать. Лучше в течение дня, когда все, кроме нескольких, спят. За пару часов до наступления ночи я могу провести тебя на другую сторону. Но когда дело дойдет до драки, ты сам по себе. — Не проблема! — пошутил Гарри. — Позволь мне проводить тебя. — Что случилось с телом Обри? Я не хочу, чтобы его призвали. — Под присмотром, — ухмыльнулся Рафаэль. — Я держу его рядом, чтобы отвлечься. В любом случае, все, что нужно, это голова.       Гарри скривился от жестокости, но согласился, что это может быть полезно. — Ну, по крайней мере, у меня есть доказательства убийства, если они мне понадобятся. Свидетель и голова! Может, Эдвард меня все-таки не убьет. Кто знает?       Рафаэль и Гарри договорились, где и когда встретятся. Гарри узнал, что они все еще были в Приречье, в небольшом заброшенном складе, который выглядел как полуразрушенная хижина. Гарри спросил, нужна ли им компенсация за лечение. — Возможно, позже, — ухмыльнулся Рафаэль. — Я знаю, когда нужно взыскать долги.       Гарри засмеялся. — Как и все остальные, Рафаэль. — Он нацарапал свой номер на обратной стороне записки, которую дал ему Базз, и передал ее.       Рафаэль взял. — Где твоя машина? — У Запретного Плода. — Тебе не следует там показываться, — задумчиво сказал он, нахмурившись. — Без проблем. — легко согласился Гарри.       Рафаэль резко кивнул. — Будь рядом со своим телефоном. Я не буду звонить больше одного раза.       Ему хотелось увидеть лицо мужчины, когда Гарри аппарировал с тихим хлопком.       Его первой остановкой был Waffle House по соседству, потому что если он что-то не съест, его желудок начнет есть его.       Он заказал две большие вафли, и хотя это был не омлет, было вкусно. Он также заказал большую порцию бекона на завтрак. Пухлая дама средних лет, обслуживающая его, казалось, сжалилась над его перевязкой и продолжала доливать ему кофе, даже не спрашивая. Когда она осмелилась спросить, Гарри сказал ей, что это была неловкая история, связанная с ним, мылом, душем и большим количеством воды. Он думал, что падение с лестницы было слишком очевидной ложью.       Она хихикала и взъерошивала его волосы, будто он был маленьким мальчиком. Гарри бы это раздражало, если бы он не был так голоден. — Эдвард, все из-за тебя. Завтрак в два тридцать утра, — пробормотал Гарри про себя, быстро пережевывая пищу. Было вкуснее, чем он мог представить.       Виной всему определенно был голод, потому что Гарри не был из тех, кто одержим едой. Он мог часами и даже днями не думать о ней, пока не понимал, что ему нужна энергия. Когда он впервые встретил Эдварда, это было источником их ссор.       Он понял, что ужасно хочет ежевику, но в закусочной была только черника. Гарри никогда так ничего не жаждал.       Кстати, он собирался поговорить с Эдвардом и сообщить ему, что происходит. Лучше раньше, чем позже. Он быстро закончил есть, думая, стоит ли заказать персиковый пирог или нет, прежде чем решил, что сам приготовит его. Он оставил даме хорошие чаевые и вскоре выехал на длинную извилистую дорогу.       Грузовик Эдварда был припаркован на своем обычном месте сбоку, и Гарри проскользнул вперед, где обычно останавливался, и со вздохом откинулся на кресло.       Во-первых, ему нужно полностью вылечить плечо. Хороший глоток восстанавливающего и, возможно, немного бодроперцового для усиления, и с ним все будет в порядке. Он не думал, что ему нужно что-то вроде костероста, но это означало, что сначала ему придется пройти мимо Эдварда. Он знал, что не сможет не обратить на себя внимание. Он сделал еще один глубокий вдох, прежде чем выйти из машины. Марш смерти.       Он нашел Эдварда в гостиной на кожаном диване, скрестившего лодыжки. Его ладони были заложены за голову. Холодные голубые глаза уже следили за ним. — Как обычно ранен, Маленький Ворон. — Это серьезная травма, — сказал Гарри. — Я взял с собой оружие, не то чтобы оно сильно помогло. — Он вытряхнул все оружие из сумки. — Они не на тебе. — Были, но их пришлось снять, чтобы подлатать меня. ЛПВ? — Они ничего не знают. А как насчет тебя? Связался со своей игрушкой-вампиром?       Взгляд Гарри потемнел, когда он попытался сесть, Эдвард поджал ноги. — Нет, они забрали его.       Глаза Эдварда сузились. — Не говори мне, что ты туда полез! — Конечно нет! — пискнул Гарри. — Эдвард, пожалуйста, верь в меня немного больше. Немножко? — Он надулся, и Эдвард, как всегда, не был впечатлен. — Как насчет плотного завтрака? — Притворюсь, что не слышал. — Лучше чем ничего. — Гарри хлопнул себя по ноге. — А теперь помолчи минутку и позволь мне рассказать тебе все, потому что ты захочешь это услышать. — Время историй! — Эдвард откинулся назад и ухмыльнулся. — Порадуй меня, Маленький Ворон.       Поэтому Гарри рассказал ему все, начиная от Базза, протянувшего ему записку, и о слежке под чарами за Цирком. Эдвард сел, когда Гарри начал говорить об Обри и последовавшей драке, приведшей к смерти вампира. Затем он упомянул Рафаэля, короля крысолюдов и, по-видимому, одного из безмолвных партнеров Жан-Клода, судя по записке. — Он попросил одного из своих докторов подлечить меня. Николаос не может контролировать его, но она может помешать ему действовать против нее. Он позвонит мне, чтобы сообщить, когда мы выдвигаемся. Ее дневное место отдыха — Цирк Проклятых.       Эдвард ухмыльнулся. — Хорошо, может, мне не придется притворяться, что я в тебя верю, Маленький Ворон. Я знаю Рафаэля. Всегда нужно знать крупных игроков. То, что ты говоришь, соответствует личности и стилю Рафаэля. Крысы-оборотни не слишком сильны, но их много. Крысы повсюду.       Гарри вздрогнул и отвернулся. — Не могу поверить, что он крыса. — Теперь это звучит не очень похоже на Ворона. — Тон Эдварда был почти предостерегающим.       Гарри знал, что это не так. Он поморщился. — Да, я знаю, и мне это не нравится. Мне нравится Рафаэль. — Достаточно, чтобы надеть его рубашку? — Он оторвал одну из пуговиц. — Лучше, чем ходить без рубашки. Я никак не мог надеть то, что было на мне тогда. Мне пришлось позвонить Драко за экстренным советом. Он думает, что я пошел на свидание. — Гарри покачал головой. — Просто крысы… Я не могу поверить, что крысы могут быть благородными, — сглотнул Гарри. — Ты знаешь, что отчасти из-за крысы умер Ремус и все остальные. Так что трудно разделить их в голове. Но я стараюсь. — Лучше, чем большинство. — Я выпью немного восстанавливающего и бодроперцового. Мне нужно быть готовым на все сто процентов. — Ты знаешь, я могу сделать это за тебя. — Да, только если бы я лечился по-человечески медленно, и хотя зелья отвратительны на вкус, они гораздо быстрее. — Если бы ты не убил Обри, я бы разозлился на тебя.       Гарри встал, поправляя повязку. — Я знаю. Я сделал это только для тебя, Эдвард. — Он побрел из гостиной на кухню, где у Драко всегда стоял запас зелий. Гарри мог бы быть хорошим зельеваром, но, благодаря мягким наставлениям профессора Снейпа, он никогда не полюбит эту науку, и никогда не поднимется выше среднего уровня.       Он выпил несколько зелий, кроме основных: обезболивающее и легкое средство для восстановления костей со вкусом опилок и капусты. Оно был скользким и в то же время липким. Он скривился, когда его плечо начало скрежетать и двигаться само по себе. Он прикусил губу, чтобы подавить всхлип. — Нгх!       Наконец, после нескольких ударов сердца, все закончилось. Он отбросил повязку и экспериментально повернул плечо, придерживая верх, на случай, если будет больно. Все было нормально. Когда дело касалось зельеварения, Драко был не хуже Снейпа. С помощью лечебного зелья его спина также избавилась от боли.       Он решил лечь спать на случай, если Рафаэль позвонит раньше. Ему нужно было как можно лучше выспаться, и он, спотыкаясь, направился в свою комнату, в которой все еще беспорядочно лежала одежда. Он швырнул то, что занимало кровать, на пол и с глубоким вздохом упал на матрас. Зелья не могли сравниться с мягкостью постели. Он погрузился в теплый сон, прежде чем успел сбросить ботинки.