You gon’ make me a believer
Even if that shit ain’t true
You gon’ make me commit murder
Baby, I’d kill for you
Бывает иногда в жизни такое чувство, словно ты перестаешь узнавать самого себя. Не можешь предугадать свое поведение в тех или иных ситуациях. Когда совершаешь какие-то поступки, а оглядываясь назад, видишь все как в тумане. Будто и не ты это вовсе, и едва ли происходящее похоже на твою жизнь. Когда я возвращалась домой, все мои мысли были заняты рассуждением именно на эту тему. Пока я находилась рядом с Коулом, слушала его голос и была в его объятиях, все тревоги и сомнения отошли на второй план. Мир внутри шатров будто бы замер, словно отделенный прозрачной непроницаемой стеной. А теперь, вместе с моим уходом, «стена» рухнула, загоняя меня в капкан из собственных мыслей. «И в какой момент своей жизни ты свернула не туда, что способна чувствовать себя комфортно рядом с человеком, чьи руки в крови?», — как бы между делом вопрошал внутренний голос. Я была уверена, что узнай Кристофер всю ситуацию, то наверняка задал бы похожий вопрос. И что ответить на такое? Как описать, что все гораздо серьезнее и глубже, чем кажется? До дома оставалось не так много времени, а я все еще не была готова к разговору с братом. Да, после ночных «посиделок» в цирке многое встало для меня на свои места, но брат подумает, что я сошла с ума, если все ему рассказать. Я чувствовала, как все больше отдаляюсь от самого родного человека, и во всем этом была моя вина. Вспомнив про мобильник в заднем кармане джинсов, я решила хотя бы сориентироваться по времени. На экране было 9:23, а значит мама уже была на работе — ее рутину, в отличие от нашего посещения школы сегодня, никто не отменял. А еще было шесть пропущенных звонков от брата. Телефон стоял в беззвучном режиме, и осознав это недоразумение, я чуть не треснула себя по лбу. Вот дура. В душе теплилась надежда, что Крис отсыпается после бурной ночи на балу, и мне удастся еще хоть немного оттянуть наши разборки. Тихий скрип двери разорвал царившую в доме тишину, и я плавно проскользнула в гостиную. Никого. Однако стоило мне подняться в собственную комнату, как облегчение, восторжествовавшее во мне полминуты назад, испарилось. Брат молча сидел на моей кровати, гипнотизируя стену напротив, и даже не обернулся, когда я вошла. — Что ты здесь делаешь? — тихий вопрос сорвался с губ на автомате, и я тут же пожалела, что начала диалог первая. — Где ты была? — тон, с которым Крис произнес это, был ледяным. — У Ли… — Не ври мне, Анабель. Черт. Выкрутиться уже не выйдет. Я продолжала молча смотреть на него, и когда Крис поднял на меня глаза, его глаза метали молнии. — Я видел, как Лили уезжала на такси. Одна, — брат продолжал сверлить меня взглядом. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Понимаешь, как я переживал? Ты вообще думаешь хоть о ком-то, помимо себя? — он резко встал с кровати и подошел ближе ко мне, а я в свою очередь замерла как вкопанная. Крис говорил тихо, и его тон вселял ужас. Уж лучше бы орал, вот серьезно. Я могла быть готова к ругани на повышенных тонах, но не к такому. — Крис, я… — Где. Ты. Была? — Я была в цирке, — я стояла, слегка закусив нижнюю губу и не решаясь посмотреть в глаза Кристоферу, заранее зная, что увижу там разочарование. Однако часть меня отчаянно хотела взбунтоваться, не желая оправдываться перед младшим братом. — Ты пошла туда после всего, что рассказал тебе шериф? — Что? Откуда ты… — мои глаза округлились от удивления, а голос постепенно сошел на нет — я никак не ожидала, что Крис в курсе моего разговора с Никсоном. — Я слышал все, о чем вы говорили в саду, поэтому не пытайся держать меня за идиота, — его руки резко схватили меня за плечи, и крепко сжав их, он немного потряс меня. — Что ты творишь, Анабель? Я же говорил, что Человек в маске может быть опасен! — голос брата сорвался, а во взгляде читалась смесь злости и волнения. — Ты же сама слышала, он людей убивал и не только! — Как ты можешь судить кого-то, о ком ни черта не знаешь? — вновь обретенный голос быстро сорвался на крик. — А ты как будто его знаешь, Ана, — челюсти Криса сжались сильнее, карие глаза раздраженно сузились. — Я хотя бы понимаю его, — озлобленно прошипела я в ответ, осознавая, что пытаюсь оправдать перед братом Коула, — а он понимает меня. И теперь я знаю, что он не причинит мне вреда, — все больше злясь с каждой секундой, я чувствовала, как сила бурлящими потоками разливается по телу. — О, ну конечно, прямо святая невинность! — прокричал он, убирая руки с моих плеч и заставляя меня слегка пошатнуться от столь резкого движения. — Ты сама-то себя слышишь? — Ты не понимаешь, — с обидой в голосе процедила я. — Да, я не понимаю, — Крис развернулся в противоположную сторону от меня, вышагивая к окну и запустив обе руки себе в волосы, — не понимаю, как моя сестра связалась с тем, от кого сама сначала шарахалась как от огня! — Крис, почему ты просто не можешь поверить мне? Поверить, что мне ничего не угрожает? Крис обернулся и посмотрел на меня в упор: — Потому что ты врала мне все последние дни. Я нервно сглотнула и отвернулась, прикрыв глаза на пару секунд. Руки непроизвольно сжались в кулаки, пытаясь сдержать уже вот-вот готовую выплеснуться наружу силу. Стараясь медленно и глубоко дышать, я пыталась держать себя под контролем. Повернув голову назад в сторону брата, я тихо произнесла: — Шерифу ты значит слепо веришь, а мне… Это нечестно, Крис, — и вышла из своей комнаты. Мощный поток силы, исходящий от меня в этот момент, моментально закрыл дверь за моей спиной, заставляя ее хлопнуть со всей дури. Я медленно брела по пустым улицам Сентфора, уткнувшись себе под ноги и немного поеживаясь от холода. Беспросветное серое небо делало обстановку еще более унылой. Злость и обида все еще кипели во мне, неимоверно хотелось разнести что-нибудь к чертям. Незаметно ноги привели меня к книжной лавке миссис О’Нил. Я на мгновение застыла перед входом, поглядывая на входную дверь. Почему я, собственно, сомневаюсь? Я же хотела наведаться сюда. Вот и возможность представилась. Я распахнула дверь. В небольшом помещении царила атмосфера тишины и спокойствия, в которой я так нуждалась в этот момент. Над дверью прозвенел маленький колокольчик, извещавший о новом посетителе. Я оглядела большие книжные шкафы до потолка, под завязку набитые книгами, и невольно улыбнулась. В воздухе приятно пахло бумагой и совсем немного пылью, а тусклый желтоватый свет нескольких аккуратных люстр, свисающих с потолка, придавал магазинчику слегка таинственную атмосферу. Я прошла вглубь помещения к одному из шкафов, на полках которого теснились корешки книг — огромных фолиантов и маленьких слегка потертых книжечек. Я мягко провела кончиками пальцев по одному из рядов, пока не остановилась на старом издании с темной потрепанной обложкой. Плавно потянув томик на себя, я вытянула книгу с полки и принялась изучать ее. Повертев увесистую рукопись в руках, я не обнаружила названия, или даже автора. Интересно, сколько же этой книге лет? Я аккуратным движением открыла фолиант, и медленно начала листать пожелтевшие страницы, чувствуя странное покалывание под кожей на руках, словно моя сила начинала реагировать на диковинную книгу. Пробежавшись глазами по страницам, я с сожалением поняла, что узнать содержание вещицы не представляется возможным. Издание было на неизвестном мне языке — возможно, латыни? А порой текст сопровождался странными иероглифами и рисунками. Иногда на полях виднелись карандашные заметки, сделанные красивым ровным бисерным почерком, отчего-то казавшегося мне знакомым. С каждой последующей страницей покалывание в пальцах усиливалось, превращаясь в своеобразную пульсацию, постепенно добравшуюся до области висков. Книга будто пыталась что-то до меня донести, но я никак не могла уловить, что именно это за энергия. — Я смотрю, ты любительница уникальных экземпляров, — раздался за моей спиной женский голос. От неожиданности я вздрогнула и захлопнула книгу. Исходящий от издания поток энергии сразу же прервался. Обернувшись через плечо, я увидела миссис О’Нил, которая смотрела на меня с приятной улыбкой. Улыбнувшись ей в ответ, я произнесла: — Да, очень необычная книга, — я поставила фолиант обратно на полку, — здравствуйте. — Здравствуй, юная леди. Что привело тебя сюда? Ищешь что-то конкретное? — О, нет, я просто осматривалась, — ответила я, слегка замявшись. — Мы с семьей переехали в Сентфор чуть больше недели назад, и я все еще изучаю город. Я «просканировала» блеклое свечение вокруг старушки. Оно было такое же, что и в день, когда я впервые увидела ее, а от моих слов ее аура, казалось, приобрела еще более мрачный оттенок. — Хотела бы я сказать, что это прекрасные новости, но этот город губит все, до чего добирается, — печально отметила она, — поэтому я надеюсь, что такая юная особа как ты не станет здесь задерживаться. — Здесь не так плохо, как показалось мне на первый взгляд, — я озадаченно свела брови и выдавила из себя милую улыбку. — Я бывала здесь и раньше у бабушки, когда была маленькой. Миссис О’Нил всмотрелась в мое лицо и неуверенно произнесла: — Ты Анабель, внучка Клариссы? — услышав имя бабушки, я закивала. — Я знала твою бабушку, мы часто общались. Она говорила о тебе и очень скучала. Клэр была хорошей женщиной, мне жаль. — Это неизбежно, не так ли? — философски бросила я. Кажется, это был первый раз, когда мне довелось лично слушать соболезнования по поводу бабушкиной смерти, ведь до этого весь удар на себя принимала мама, оградив от этого нас с Крисом. — Теперь мне более понятна твоя тяга к этой книге, — женщина легким кивком указала на потрепанную темную обложку издания, находившегося у меня в руках до этого, — Кларисса могла часами сидеть над этими страницами. Мои глаза слегка округлились от удивления: — Бабушка понимала, что там написано? — Да, кажется, она неплохо знала латынь. Это было неожиданно, хотя я не сомневалась, что выращивание цветов было не единственным бабушкиным увлечением. Я чуть поджала губы, не совсем понимая, как реагировать на поступившую информацию, и невольно задумалась о том, какие знания хранил в себе фолиант, и пожалела, что не вчиталась в заметки на полях. Теперь я догадывалась, почему тот мелкий почерк казался мне знакомым, ведь он принадлежал бабушке. — Ты чем-то напоминаешь мне мою дочку, Сару, — шепотом произнесла миссис О’Нил с тоской в глазах, — она точно так же хмурила брови, когда задумывалась… Теперь был мой черед приносить соболезнования, но я понимала, что стандартных слов здесь будет очень мало, поэтому, немного помедлив, я спросила: — Какой она была? Старушка отвела глаза. — Она была очень доброй и заботливой. И, к сожалению, повзрослела раньше времени. Боюсь, я была не лучшей матерью, — в уголках ее глаз блеснули слезы, а в ее ауре мелькнули печальные бледно-голубые отблески, — но она никогда не переставала быть стойкой и храброй, и всегда думала об окружающих больше, чем о себе, очень любила своих друзей. А если перед ней стояла какая-то цель, то ничто не могло сбить Сару с пути к ней. Она была замечательной, — миссис О’Нил быстрым движением смахнула соленую капельку с щеки. — Порой я задумываюсь — могло ли все сложиться иначе, если бы нас не занесло в этот город?.. Я с сожалением смотрела на женщину, совершенно убитую за все эти года горем, и мне очень хотелось хоть как-то ее утешить, но вряд ли это было в моих силах. Как Коул мог так поступить с ней? Этот вопрос промелькнул вопрос в моей голове, хотя я понимала, что уже знаю на него ответ. И чем больше подробностей я выясняла о том, кто такая Сара, тем отчетливей это знание укреплялось — это было ни что иное, как выбор: либо он, либо она. Ее убийство было попыткой защитить себя, а молодая О’Нил просто пала жертвой собственных убеждений и самоотверженности. Часть меня находила это глупым, и все же мне было очень жаль девушку. — Жаль, что я не знала Сару лично, миссис О’Нил. Кажется, она была прекрасным человеком, — тихо произнесла я, стараясь звучать как можно более искренней. Старушка мягко улыбнулась и нежно погладила меня по плечу: — Ты славная девушка, Анабель, — ее взгляд стал более серьезным. — Надеюсь, что у тебя все сложится хорошо. — Спасибо, — кивнула я. — Думаю, мне пора, миссис О’Нил, до свидания. — Заходи еще, дитя, — сказала женщина на прощание. Как только я вышла из магазина, стало как будто легче дышать. Я сидела в кафе, куда уже не раз ходила с Лили, и ожидала свой заказ, пялясь в телефон. Вся лента была заполнена яркими фотографиями прошедшей ночи — часть даже была сделана приглашенным профессиональным фотографом. Медленно листая одну за другой, я вдруг наткнулась на то, что никак не ожидала увидеть. В центре снимка были мы с Коулом, в полный рост и практически в профиль, друг напротив друга, запечатленные кружащимися в чарующем ритме вальса. Вокруг были и другие танцующие люди, но они словно меркли на фоне нашей пары. Я вспомнила свои мысли на балу о подходящих образах, но я даже не думала, что окажусь настолько права. Фотография была практически идеальна. Несовершенной ее делало лишь то, что была видна только темная сторона моей маски. Я усмехнулась собственной придирчивости. Палец нежно погладил изображение Человека на экране. Коул Эймери Хэйвуд. Я произнесла имя про себя, наслаждаясь его звучанием. Зачем было скрывать его? Неизвестно, сколько бы еще времени я просидела с тупой улыбкой на лице, глядя на этот кадр, поэтому, когда официантка поставила предо мной тарелку с бургером и картошкой, я мысленно очнулась и, быстро нажав кнопку «сохранить», отложила устройство. Только откусив приличный кусок от бургера, я поняла, насколько была голодна все это время, и принялась набивать желудок принесенным блюдом дальше, наверняка отдаленно напоминая хомяка в этот момент. Но не успела я прикончить и половину блюда, как на сидение передо мной шумно плюхнулся Йен. — Если ты выглядишь так при постоянном потреблении этого, то ты ведьма, подруга, — я чуть не поперхнулась от этого комментария, а в серо-голубых глазах парня плясали чертики. — Признайся, ты просто завидуешь, — ухмыльнулась я, быстро дожевав кусок. — Я-то ладно, но смотри как бы кукла для иголок с твоим лицом не появилась у большинства девчонок из школы, — пошутил Йен, стараясь говорить с максимально непроницаемым видом, но в итоге мы оба прыснули со смеху. — Ты здесь один? — я снова с жадностью принялась поглощать еду в ожидании ответа. — Нет, я здесь с отцом, — Йен глазами указал на мужчину за барным столиком, а потом наклонился чуть ближе через стол и шепотом добавил, — он в последнее время как будто глаз с меня не спускает. Если я не в школе, то либо под надзором дома, либо таскаюсь повсюду с ним. Думаю, что это все связано с тем цирком, но понять не могу, чего он так психует, — друг устало закатил глаза. Я еще раз обернулась через плечо и взглянула на отца парня. Не отметить внешнего сходства мог только слепой. Те же черные волосы, чуть менее вьющиеся чем у сына и с небольшой проседью у висков, те же четко очерченные скулы. Я наблюдала лишь профиль мужчины, но готова была дать руку на отсечение, что цвет глаз у них тоже был идентичным. На нем была белая рубашка и темные джинсы, а на плечи была накинута черная кожаная куртка. Слегка стиснув губы, я с интересом прищурилась. Ведь передо мной был еще один свидетель тех самых событий, поэтому его опасения за сына можно было понять. Но как же ныло во мне мое проклятое любопытство, как хотелось услышать всю историю из еще одних уст… Простого чтения аур здесь было мало. Вот бы уметь залезать в голову, как Человек. Я с сожалением вздохнула я и отвернулась, поняв, что такое мне пока неподвластно, да и кто знает, будет ли. В мыслях промелькнул пункт «уточнить у Коула, как он это делает». Размышления понесли меня дальше — интересно, а сейчас Коул слышит меня? Ведь он как-то проворачивал подобные трюки раньше. От осознания, что Коул мог постоянно наблюдать за этим мыслительным беспорядком, к щекам прилил румянец. Я потянулась к стакану прохладной воды как к единственному спасению. — Только не говори, что тебе нравятся мужчины постарше, — лукаво выдал Йен, вынудив меня закашляться от воды, резко поступившей не в то горло. Прошло еще пара секунд, прежде чем до меня дошло, как я выглядела со стороны — сначала пялилась на отца одноклассника, а потом раскраснелась. Потрясающе… А с другой стороны стало даже смешно, насколько парень оказался близко к правде, вот только тому, на кого запала я, уже лет триста с хвостиком, как выяснилось. — Да иди ты, — смущенно улыбнулась я, — а мне, пожалуй, уже пора. Увидимся завтра? — До встречи, рыжая, — задорно подмигнул Йен. Одно можно было сказать точно — прогулка пошла мне на пользу. Настроение заметно поднялось, хотя, возможно, это было и благодаря тому, что я упорно отметала все мысли о ссоре с Кристофером. Мне безумно хотелось, чтобы он перестал попросту беспокоиться, чтобы поверил, что сейчас мне ничего не угрожает. Было желание просто стереть эти дурацкие беспокойства из головы брата и просто обнять его, поговорить и подурачиться. Я даже подумала, что готова переступить через собственные недовольства и гордость, сделать шаг навстречу примирению. Однако вопрос был в том, готов ли был на это Крис? До дома оставалось всего лишь пара улиц, и я решила срезать через переулок, как вдруг за моей спиной раздался громкий сигнал и резкий визг шин, за которым последовал глухой толчок. Испуганно обернувшись, я увидела, как машина медленно продолжила движение, сопровождаемое третьесортной бранью со стороны водительского сидения в открытое окно, а затем, быстро ускорившись, скрылась из вида, оставляя передо мной ужасную картину. На дороге распласталось маленькое пушистое тело, а вокруг постепенно расплывалась лужица вязкой крови. От шока с моих губ сорвался рваный вздох, и, прикрыв рот рукой, я кинулась на дорогу. Рухнув на колени рядом с пострадавшим животным, я начала судорожно думать, как помочь бедной кошке, хотя отголоски здравого смысла подсказывали, что любые усилия здесь будут напрасны. Тело животного еще слегка подрагивало в предсмертных конвульсиях, и я попробовала сглотнуть огромный ком, образовавшийся в горле, однако глаза застилала пелена слез, а из груди вырвался жалобный всхлип. Мои трясущиеся руки непроизвольно потянулись к зверьку, накрывая еще теплое тельце, из которого постепенно уходила жизнь. Пальцы нырнули в длинную густую шерсть, местами пропитанную липкой кровью. Не до конца понимая, что делаю, я закрыла глаза, заставляя крупные соленые капли бежать по щекам, и, втянув в себя воздух, сосредоточилась на крупице энергии, все еще исходившей от кошки. Ощутив остатки жизненной силы животного каждой клеточкой, я попыталась пустить обратный, многократно усиленный мной импульс энергии, мысленно представив свои силы как ток, который, переливаясь и мерцая, струится по сотням проводов к цели. Пропуская разряды через себя, я чувствовала, как они пульсацией исходят от ладоней, прижатых к пушистому тельцу. Все мои действия были словно на автопилоте, и в эти мгновения я не задумывалась ни о чем, отодвигая все размышления на второй план. Только бы помочь несчастному существу… Горячие слезы продолжали течь по щекам, и внезапно я ощутила слабое движение под трясущимися руками. Я боялась открыть глаза, не зная, что ожидать, но сжав волю в кулак все-таки приоткрыла слегка потяжелевшие веки. Раны на моих глазах срастались, постепенно закрываясь и бледнея. Кошка мало-помалу приходила в себя, ее движения были осторожными — животное, казалось, тоже не понимало, что только что произошло. Встав на лапы, она посмотрела на меня осознанным взглядом желтых глаз, вызывая у меня улыбку облегчения. Зверек уже готов был направиться восвояси, как вдруг его начало дергать из стороны в сторону. Животное взвыло, словно его рвало на части, и часто дыша, снова рухнуло набок. Зрелище было ужасающим. Больно закусив губу от отчаяния, я нависла над существом, тревожно бегая по нему зрачками. Затем кошка дернулась в последний раз и затихла. Я обессиленно опустила руки, отрывисто вздохнув дрожащими, чуть припухшими от слез, губами. Соленые ручьи из глаз полились с новой силой, а губы искривились в рыдании. Что я сделала не так? Где ошиблась? Она ведь уже встала на ноги и смотрела на меня такими живыми глазами. Я ничем не смогла помочь… Пытаясь успокоить нахлынувшую истерику, я, судорожно всхлипывая, начала стирать слезы, но спустя мгновение поняла, что делаю это окровавленными руками. Глядя на трясущиеся конечности в ярких бордовых пятнах, я уже готова была вновь зайтись рыданиями, но на мои плечи легли крепкие горячие руки, пропуская по телу знакомую волну мурашек. — Анабель, пойдем, — мягко проговорил Коул за моей спиной. — Ты ей ничем не поможешь. Всхлипывая, я поднялась на ноги. Коул бережно обнял меня, а я лишь уткнулась носом в его пиджак, вдыхая его приятный аромат. — Но как же, — рыдала я у него в руках, — я же видела, что это работало… Начинало работать… Раны ведь зажили… — Ты сильна, Анабель, но даже с такими возможностями, как у тебя, нельзя подчинить себе жизнь или смерть, — заверил меня мужчина. — Но ты же видел, она была жива! — прокричала я, гладя на него полными слез разноцветными глазами и обратила внимание, что он снова был в маске. — Ты же видел… Возможно, мне надо просто попробовать еще раз, — хрипло проговорила я, порываясь снова кинуться к телу зверька. Но Хэйвуд крепко держал меня, не давая и пошевелиться в том направлении. — Пойдем, дорогая, — мягким, но властным баритоном сказал он и начал медленно уводить меня в противоположную от трупа животного сторону, — тебя надо привести в порядок. Ты сделала все, что смогла. Кажется, я действительно напоминала сейчас одного из пациентов психбольницы. Я обхватила себя руками, оставляя пятна на одежде, и слегка раскачивалась из стороны в сторону. Мысль, что я причинила вред живому существу, пускай это была даже маленькая кошка, была невыносима. Даже несмотря на то, что я делала это из лучших побуждений. А тот, кто так бесцеремонно уехал от содеянного на своем драндулете, был настоящей мразью. Переключившись с самобичевания на злость, я постепенно успокоилась и теперь мечтала, чтобы та скотина страдал так же, как и бедное существо. — Не беспокойся, Анабель — все виновные рано или поздно будут наказаны, — Коул снова читал мои мысли. — Ты же знаешь, что можешь просто говорить со мной, а не копаться у меня в голове, правда? — укоризненно уточнила я, неосознано повышая тон. — Сейчас твое состояние крайне нестабильно, а использованная тобой магия лишь все усугубляет, заставляя всплывать наружу те негативные мысли, которые ты вряд ли позволила бы себе раньше. Я нахмурилась. В его словах была логика — да, злость — это нормальная человеческая эмоция, но я и правда никому раньше не желала таких страданий. — Какую магию ты сейчас имеешь ввиду? — поинтересовалась я. — Анабель, вся магия, связанная с возвращением из мертвых — кого угодно, пускай даже домашнего питомца — это темная магия. Она несомненно оставляет на душе отпечаток, забирая часть тебя взамен. Пока я переваривала слова Коула, я не заметила, как мы вошли в лес и уже двигались в его глубь. Мужчина аккуратным движением дернул застежку и снял свою маску, отчего мне сразу стало комфортнее. — Куда мы идем? — взглянула я на него. Но стоило едва различимой лесной тропинке перестать вилять, как мы вышли к небольшому одноэтажному домику с просторным крыльцом. — Один старый друг жил здесь, — пояснил Коул, — но это было давно, теперь дом в моем распоряжении. Я поднялась на крыльцо вслед за ним, а затем немного неуверенно шагнула внутрь домика. Практически все, за исключением пары стен, было отделано деревом, отчего создавалось домашнее, уютное впечатление. — А я думала, что ты проводишь все время в цирке, — тихо призналась я. — Да, но иногда вся эта обстановка шатров и трейлеров надоедает, и я ухожу сюда. Я замялась на месте, глядя в уже такие привычные глаза цвета осеннего дождя. На языке же крутились сразу несколько вопросов, и я не была уверена, с какого из них начать. — Сначала ты сходишь в душ и переоденешься, — властно заявил Человек, — а затем мы поговорим, о чем захочешь. Хорошо? — его тон не подразумевал пререканий, да и мне не было смысла спорить с ним. — Хорошо, — закивала я в ответ, — спасибо. *** Кристофер быстро несся к полицейскому участку своими размашистыми шагами. Чуть ли не подлетая ко входной двери, он резким движением дернул ее на себя и забежал внутрь здания. За стойкой регистрации сидел мужчина средних лет с густыми усами и смотрел в крохотный телевизор в дальнем углу помещения, уплетая пончик, который уже явно был лишним при его весьма немаленьком телосложении. Не обращая никакого внимания на посетителя, он продолжал наблюдать за каким-то комедийным сериалом, иногда издавая противное хрюканье, которое наверняка должно было быть его смехом. Крис прождал около пары минут ради приличия, но сотрудник полиции так и не удосужился выделись на парня немного своего времени, поэтому Крис громко прокашлялся, привлекая внимание: — Здравствуйте. Я хотел бы поговорить со шерифом. — У вас назначено? — мужчина лениво покосился на парня. — Нет, но это очень важно, — сжав челюсти, процедил Кристофер. Закатив глаза и сделав вид самого замученного человека на свете, сотрудник поднял трубку стоявшего на столе телефона и, набрав определенный набор цифр, поднес трубку к уху. — Шериф, тут к вам какой-то пацан, говорит, что-то супер важное, — вяло произнес он, а затем, выслушав ответ промычал что-то в знак согласия и положил трубку, — жди здесь, он сейчас подойдет. — Большое спасибо, — полицейский сильно раздражал Криса, но манеры, привитые воспитанием, взяли верх. Однако сотрудник уже забыл о существовании парня на горизонте и снова пялился в экран телевизора. Спустя пару минут Дерек Никсон спустился в холл полицейского участка, откликнувшись на зов. Прошла всего половина рабочего дня, но все это время шериф сидел как на иголках, ожидая приход Анабель Робертс в участок. Он верил, что она примет правильное, по его мнению, решение. Поэтому Никсон был слегка удивлен, увидев младшего брата девушки вместо нее самой. Стоило шерифу появиться в проходе, Крис наконец-то перестал нервно мерить помещение шагами и остановился. — Пройдем в мой кабинет, Кристофер, — пригласил он. Когда они поднялись наверх, Дерек захлопнул за посетителем дверь, а затем по-хозяйски опустился в свое рабочее кресло. — Так о чем ты хотел поговорить? — начал он. — О моей сестре. Шериф слегка прищурился и, сцепив руки в замок, положил их на стол: — Продолжай. — Я в курсе ее способностей и слышал все, что вы говорили ей ночью про Человека в маске, — с каждым словом Крис вглядывался в лицо Никсона, анализируя эмоции. В такие моменты он жалел, что у него не было дара читать ауры людей, как у Анабель, и приходилось справляться собственными силами, полагаясь на наблюдательность. — Вы сказали, что он опасен. Он мог запудрить ей мозги? Ана сама не своя, я не узнаю ее. — Вполне. Чего-чего, а харизмы у этого психа не отнять, как и манипуляторских замашек, — ответил Дерек, — кто знает, на что он способен. — Тогда я хочу помочь вам избавиться от него. Но Анабель не должна пострадать. — По рукам.