The Wyvern

Виверна и Баки провели еще две ночи в конспиративной квартире, пытаясь держать голову над водой в потоке из воспоминаний и смятения. Напарники постоянно были начеку, но на самом деле банально не знали, чем заняться в течение дня. Они не могли покинуть убежище, боясь обнаружения, поэтому наблюдали за улицей под окном через жалюзи, ели, обрабатывали свои раны и разрабатывали планы прикрытия и стратегии побега с помощью ноутбука. Они договорились о планах действий на случай непредвиденных обстоятельств и местах встречи, если что-нибудь случится с конспиративной квартирой или во время их бегства из города. Напарники допускали возможность совершения налета на квартиру, поэтому составили несколько планов побега, разделения и повторной встречи. Вскоре разговор зашел о непредвиденных обстоятельствах другого рода. — Если они доберутся до меня, — начал Баки, и мускул на его заросшей щетиной челюсти дрогнул, — если они заставят меня подчиняться… Я хочу, чтобы ты убила меня. Они снова сидели за кухонным столом. Виверна работала с ноутбуком, но, услышав просьбу Баки, закрыла крышку устройства и смерила напарника тяжелым взглядом. — Нет. — Нет? — он нахмурился. — Нет. Нет, если только я не буду вынуждена. Потому что я знаю, что тебя можно вернуть, — ее тон был деловым. — Если они схватят меня, я хочу, чтобы ты вывел меня из строя — нокаутируй меня, прострели колени, мне все равно. Пройдет время, и я вернусь. Но…если я причиню кому-то боль… — она уперлась руками в колени, размышляя. — Делай, что должен. Баки молчал, размышляя об этом. Он больше не хотел представлять опасности для окружающих, но и не мог отрицать правоту Виверны. Баки не мог представить, чтобы однажды ему пришлось сделать выбор в пользу ее смерти, если бы у него был шанс спасти ее. Он просто не думал, что Виверна будет настолько против его смерти. — Может, было бы лучше… — пробормотал он, не поднимая взгляд от стола, — если бы…если бы меня здесь не было. — Почему? Ты же не собираешься продолжать убивать, не так ли? — когда он поднял голову, глаза Виверны сияли. — Нет, — он выпрямился. Виверна кивнула, как будто его ответ решил проблему. Но потом ей что-то пришло в голову, и ее лицо вытянулось. — Ты думаешь, было бы лучше, если бы меня здесь не было? — Нет, — он нахмурился. Баки подумал о том, как Виверна смотрела на него возле банка: словно увидеть его живым было чудом. Третьей вещью, что она сказала ему, после того как получила свободу, было предложением проверить, жив ли Стив. Неуверенная улыбка немного исказила черты ее лица, непривычного к таким эмоциям: «Я больше не хочу этого делать». — Нет, — повторил Баки. — Я так не думаю. Виверна слегка расслабилась в своем кресле, продолжая на него смотреть. — Тогда…то же самое касается и тебя. Закончив на этом разговор, Виверна продолжила создавать для них фальшивые документы. Она нашла способ украсть некоторые файлы ГИДРЫ, но напарники договорились прибегнуть к этому только в крайнем случае, ведь кража может кого-то насторожить. Они также следили за свалкой данных Щ.И.Т.а и новостями. У их ноутбука не хватало вычислительной мощности, чтобы просмотреть все данные, поэтому им приходилось следить только за заголовками. Никто в СМИ пока не упоминал о Зимнем Солдате или Виверне. Разведка, возможно, построила свою версию касаемо их личностей, но напарники не могли этого отследить из их конспиративной квартиры. Однако была и совершенно очевидная для разведки информация. В полдень второго дня Баки оторвал взгляд от ноутбука, его глаза метались туда-сюда. — Ты что-то вспомнил? — спросила Виверна. Он покачал головой: — Директор мертв. Он развернул ноутбук, чтобы показать ей заголовок: «СЕКРЕТАРЬ ВСЕМИРНОГО СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ АЛЕКСАНДР ПИРС УБИТ В ТРИСКЕЛИОНЕ: ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОН ЛИДЕР ГИДРЫ». Заголовок сопровождался фотографией Директора в статном сером костюме. Лицо Виверны окаменело. — Большая часть Всемирного совета безопасности тоже мертва, — продолжил Баки, — как и директор Щ.И.Т.а. В статье не говорится, был ли он частью ГИДРЫ. Виверна напряглась. — Директор Щ.И.Т.а не был частью ГИДРЫ, — на вопросительный взгляд Баки она скорчила гримасу, — мы убили его четыре дня назад. Сейчас мы в его старой конспиративной квартире. Баки закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья. — Не могу вспомнить. Нет…не могу. Расскажешь мне? На самом деле Виверна не хотела освежать эти воспоминания — это напоминало ей о том, как она раздавала отчеты по миссиям своим кураторам. Но Баки в этом нуждался. — Мы были с группой захвата, которая преследовала автомобиль директора по городу. Он сбежал. Мы шли по его следу до дома… Капитана Америки, — Баки резко открыл глаза. — Я распознала цель, и ты выстрелил в директора. — Я помню, — хрипло сказал Баки. — Ка-Стив погнался за мной. Ты подхватила меня на крыше. Виверна ждала, но он больше ничего не сказал. Напарники сидели вместе за кухонным столом с бледными лицами — словно два мертвеца, — и вспоминали, что натворили. Лицо Директора преследовало мысли Виверны. *** Во вторую ночь Виверна легла спать первой. Она видела во сне своих жертв, вспоминала все больше и больше лиц. Директор навис над Виверной, и его голос был пронизан молниями. Но затем сон потемнел, детали стали более яркими: там была голубая жидкость, ножи разрезали ее кожу, расплавленный металл пузырился на ее костях. Виверна проснулась с судорожным вздохом задолго до того, как Баки намеревался ее разбудить. Он оказался в комнате в одно мгновение, но вспышка его металлической руки заставила внутренности Виверны сжаться от страха. Она прыгнула на него, толкая его коленом в грудь и ударяя локтем по лицу. Баки парировал удары, перекатываясь по полу и удаляясь от нее, и вскакивал, чтобы отразить новые атаки. Виверна снова начала двигаться, но уже прочь от него. Она перепрыгнула через его ноги и побежала в ванную, задыхаясь и плача. Виверна упала на колени перед унитазом, и ее снова вырвало, руки дрожали и волосы лезли ей прямо в лицо. Виверна тяжело дышала и выблевывала протеиновые батончики и печенье, которые съела не так давно, пока в желудке не осталось ничего, кроме желчи. Воспоминание о ее собственных криках прозвучало в ушах, и по коже побежали мурашки. Она рыдала в унитаз, скорчившись на полу ванной. — Виверна, — раздался тихий голос, и она собрала достаточно сил, чтобы оглянуться. Это был Баки, севший на пол в дверном проеме ванной. Он прижался к стене, чтобы дать ей пространство в маленькой комнате, и на ее глазах поставил кружку с водой на кафель между ними. На его лице проступила красным царапина, но в глазах не было ничего, кроме беспокойства. Этот маленький обыденный поступок потряс Виверну, вернув ее в прежнее состояние. Она отодвинулась от унитаза, прислонившись к раковине. — Мне жаль, — сказала Виверна хриплым голосом, вытирая рот. Баки покачал головой и пододвинул к ней кружку. Холодная вода стала шоком для ее организма, когда Виверна прополоскала рот и сплюнула в унитаз. Это не смыло крики или отголоски боли, но немного прояснило ее разум. После минутного молчания она заговорила снова. — Ты помнишь, как получил железную руку? Некоторое время он молчал, продолжая сидеть на холодном кафеле. — Не совсем. Я, думаю, я… Кажется, я ударился головой, так что в воспоминаниях все размыто. Я помню боль, но потом я очнулся с этой рукой. Я помню, как на мне ставили эксперименты, но думаю, что это произошло…задолго до появления руки, — Баки догадался, что вызвало ее интерес. — Ты помнишь, как получила свои крылья? Виверна издала усталый смешок, больше похожий на вздох. — Дело не только в крыльях. Они ввели эту…голубую жидкость внутрь меня, чтобы сделать сильнее. Потом они вскрыли меня и вставили в мое тело металл. Дотронься, — Виверна повернулась на кафеле, указывая себе на спину. Она старалась не спускать с него глаз. Баки медленно приблизился, его голубые глаза были непроницаемы в темноте. Он положил указательный палец на бугорок в верхней части ее позвоночника, и Виверна проглотила воспоминания о латексных перчатках на своей коже. Нахмурившись, Баки заменил этот палец металлическим и постучал. В ванной раздался металлический звон. — Металл в моем позвоночнике, ребрах, бедрах и ступнях. Она снова повернулась, стянула левый ботинок и вытянула острый шип на пятке. Сверкающее металлическое лезвие прошило насквозь носок. Баки, теперь сидевший перед ней со скрещенными ногами, выглядел ошеломленным. Он много раз видел Виверну в действии, но, увидев сейчас, скорченную в беспорядке на полу ванной, Баки словно впервые осознал, что с ней сделали на самом деле. Виверна стиснула зубы. — Потом они проделали отверстия в моей спине и сделали из меня машину, — Виверна снова повернулась, задирая рубашку сзади, чтобы показать железные гнезда для крепления крыльев. — Я не помню… — она нахмурилась. — Должно быть, на создание этого ушли годы. Но я точно знаю, что во время операции…я была в сознании. Баки издал звук, похожий на резкий выдох через нос. Виверна обернулась и увидела, что его лицо было бледным, искаженным от ужаса и сочувствия. Он не отводил от нее взгляда. — Я была в сознании все это время. Мне приказали не кричать, — продолжала она. Баки посмотрел на Виверну, дрожащую женщину с блевотиной в волосах и металлом на ее костях. — Это произошло по моей вине, — пробормотал он. Виверна сделала еще глоток воды, наблюдая за ним поверх края кружки. — Я помню… ты была ребенком, окруженным агентами ГИДРЫ. Я понял, что они собираются оставить тебя в живых, и на одно мгновение — всего лишь мгновение, — я подумал, что это ужасно. Но потом я все равно ушел. Баки склонил голову. Виверна подумала над его словами. Она знала, что сделала бы на его месте после стольких лет контроля ГИДРОЙ и стирания памяти. После долгой паузы она вздохнула. — Это произошло не по твоей вине, — ее голос был тихим, но это заставило Баки вскинуть голову. — Это произошло по их вине, из-за их эгоистичных желаний. — Виверна вдруг вспомнила спокойное, расчетливое лицо Руководителя Проекта и крепко зажмурилась. — Ты просто присутствовал там. Ты не хотел, чтобы это случилось. Ты ничего из этого не хотел. — Ты не обязана этого делать, — когда Виверна открыла глаза, то увидела, что его взгляд устремлен на нее, в нем были проблески вины. — Ты не должна оправдывать мои действия. Я все равно сделал это. — Как и я, — сказала она с грустной улыбкой. — Я знаю, о чем ты думал, когда пришел за мной, потому что это именно то, о чем думала я во время сотен таких же миссий. Я делала…страшные вещи. Столько страшных вещей, и я даже не могу вспомнить сколько конкретно. Но если бы ты попросил меня сделать все это снова, без стирающего память кресла и кодовых слов? — слезы снова потекли по ее лицу. Виверна заметила слезы в глазах Баки тоже. — Я бы ни за что не сделала этого снова. Не сделала бы, — ее руки дрожали, поэтому она поставила кружку с водой на кафель. — Я не знаю, что это значит. Я не думаю, что это оправдывает все, что я натворила. Но я надеюсь, что это означает, что во мне есть человечность, что я не просто оружие. — Есть, — сказал Баки твердым голосом. — Ты — человек. — И ты тоже, — продолжила она, теперь ее взгляд был настойчивым. У нее не было опыта в этом, но она пыталась сформулировать свое эмоциональное состояние. Виверна решила просто сказать то, что казалось ей правдой. — Мы люди, и это значит, что те, кем мы были раньше, сейчас стали другими. Это все еще мы, но другие. Теперь другие, мы…изменились. Я не хочу убивать тебя, и я не… В том, что случилось со мной, я тебя не виню. Они молча сидели вдвоем в темной ванной. Через некоторое время Виверна заговорила снова. — Что это значит — быть человеком? Я была ребенком, а потом оружием. Мне… Мне никто не приказывает, и я в ужасе. Что это значит, быть человеком? Взгляд Баки был мягким. — Я едва понимаю сам. Но мне кажется это — рыдать, блевать и чувствовать себя дерьмово…это шаг в правильном направлении. Виверна улыбнулась, удивив этим саму себя: — Это ужасно. Баки улыбнулся в ответ, поднялся на ноги и протянул ей свою здоровую руку. На его скуле распухал синяк. — Шутить для начала тоже неплохо. Поздравляю, ты становишься человеком. Виверна взяла его за руку и уперлась ступнями в кафельную плитку, когда Баки поднял ее на ноги. Она не сразу отпустила его руку — это был теплый якорь в холодной темной ванной. — Может быть… — Виверна нахмурилась, — может быть, это тоже может быть заданием. Быть людьми. — Хорошо. Ты — мое задание, — Баки отпустил голову. Виверна отпустила его руку. — Как и ты — мое. Серо-голубые глаза еще несколько секунд смотрели в карие. — Я умоюсь, — сказала Виверна, — выйду через минуту, потом твоя очередь спать. *** Третий день был во многом таким же, как и первый — напарники обходили друг друга стороной в крошечной квартирке, выглядывали в окно, следили за новостями о падении Щ.И.Т.а. Слушания в правительстве по делу Черной Вдовы стали международными новостями, хотя она ничего не сообщила об активах ГИДРЫ. На обед у них были бобы чили, и Виверна чуть не упала со стула от ощущения покалывания во рту. Когда она заверила Баки, что не почувствовала ничего подозрительного, и объяснила свою реакцию, он выглядел одновременно грустным и удивленным. — Это чили, — сказал Баки. — Оно должно быть острым. Тебе стоит попробовать свежее, тогда оно будет еще вкуснее. Нахмурившись, она ковырнула вилкой свою порцию бобов. Виверна осознала, что это был их первый реальный план на будущее, помимо их непосредственного намерения сбежать. Еще Виверна осознала, что если консервы произвели на нее такое сильное впечатление, то мир за пределами их убежища будет буквально ошеломляющим. Виверна была запрограммирована только на практические знания. Все остальное: еда, эмоции, быть человеком — не имело значения. Баки, по крайней мере, раньше был человеком. Хотя… — Они замораживали тебя, — сказала Виверна в тот же день, поднимая взгляд от ноутбука. Баки стоял у окна, выглядывая на улицу сквозь щели в жалюзи. После ее слов, он поднял глаза. — Да. Тебя они не замораживали. — Значит, физически ты остался прежним. Твое тело не росло так, как мое. — Нет. — Сколько тебе лет? — Я…не знаю. Точно старше тебя, — Баки нахмурился. — Но сейчас, возможно, я старше тебя. Физически. Он пожал плечами. — Ну, поскольку никто из нас не может вспомнить, это не имеет значения. Вообще… — его взгляд снова метнулся к окну, и Виверна напряглась. — Что? — Там… это… — он вздохнул и кивнул на окно. — Иди посмотри. Виверна осторожно встала из-за стола и подошла к Баки. Она опустилась на колени рядом с ним и выглянула из-за жалюзи. Машины и люди сновали туда-сюда по улице внизу, но Виверна увидела, что привлекло внимание Баки: автобус, ждущий на светофоре. Весь его борт был увешан рекламой: красные, белые и синие полосы и темно–синий силуэт мужчины, поперек которого жирными буквами было выведено: «КАПИТАН АМЕРИКА — ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА И СИМВОЛ МУЖЕСТВА». Шрифт поменьше под силуэтом гласил: «Сейчас демонстрируется в Смитсоновском национальном музее авиации и космонавтики». — Ты хочешь пойти? — Виверна приподняла бровь. Баки до сих пор был раздражителен при любом упоминании Капитана Америки. — Да, я…кажется, я хочу. Для начала. — Хорошо, — сказала Виверна. — В музей, а потом мы уедем. Баки посмотрел на нее. — Тебе необязательно идти вместе со мной. Она пожала плечами. — Ты не хочешь, чтобы я пошла? — Нет, дело не в этом. Просто… Ты не знаешь ничего о себе, а в этом месте могут быть ответы только для меня, так что… — он склонил голову набок, пытаясь угадать ее мысли. — Все в порядке, — ответила она мягким голосом. — Я еще даже не решила, хочу ли я вспоминать. Но ты хочешь попасть в это место, и ты — мое задание, так что я иду в музей вместе с тобой. Уголок его рта приподнялся. — Хорошо. *** Это было странно для Виверны — иметь возможность говорить, когда она хочет вместо того, чтобы подчиняться приказам. Высказывать свои мысли было…трудно, но Виверна обнаружила, что ей это нравится. Она начала понимать, почему ее кураторы любили трепаться друг с другом весь день. Баки тоже наслаждался этим, когда не был погружен в свои мысли. Ближе к вечеру второго дня он был немного более разговорчив, даже задал несколько вопросов о ее крыльях. Она не помнила, откуда знала ответы, но это было так, поэтому Виверна рассказала ему про адамантиевый скелет, сложную проводку и искусственные нейроны. Казалось, Баки многого не понял, когда она начала объяснять про устройство крыльев всерьез, но в его взгляде отражался неподдельный интерес. Они оба наслаждались отсутствием тишины в крошечной квартирке. Той ночью, когда Виверна несла вахту, она услышала скрип пружин кровати. Виверна подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Баки, переступающего порог комнаты. Его пустой взгляд был прикован к входной двери. Он даже не посмотрел на нее. Виверна окинула взглядом его напряженную позу, сжатый металлический кулак, незрячие серо-голубые глаза. «Неисправность», — подумала она. Баки направлялся к входной двери, и она позволила ему пройти вперед, а затем беззвучно поднялась на ноги. Виверна инстинктивно знала, что в таком состоянии он нападет на нее, если заметит. Она ждала, пока Баки не подошел близко к двери. Виверна заехала ногой ему под колено и отскочила назад, когда металлический кулак замахнулся в отместку. Его удар с треском вошел в гипсокартон, но Баки не вытащил руку. Виверна поднялась на ноги, готовая действовать, и внимательно следила за Баки, стоящим на коленях. Его грудь вздымалась под клетчатой рубашкой, а волосы скрывали панический взгляд. Как только Виверна убедилась, что он очнулся от странного наваждения, она протиснулась мимо стола до кухонной раковины. Виверна наполнила кружку водой, проделала с ней обратный путь в коридор и поставила на линолеум рядом с коленом Баки. Она попятилась и села на пол в нескольких футах от него. Как только Баки взял свое дыхание под контроль, он вытащил кулак из стены и сел на пол, потянувшись за кружкой. Его глаза уставились на нее. — Прости, — прошептал он. Виверна покачала головой. — Не извиняйся. Куда ты шел? Баки сделал большой глоток из кружки. На его лбу проступил пот, и он провел рукой по щетине: — Я… Я думаю, что направлялся в ГИДРУ. Отчитаться, — он стиснул зубы и избегал ее взгляда. — Я тоже думала об этом, — призналась Виверна. Баки уставился на нее. — Я никогда не была сама по себе. Все мои воспоминания состояли из ГИДРЫ и заданий. Но я же сказала тебе, что не вернусь к ним. Я не хочу этого. А ты? Баки отрицательно покачал головой, лицо его было суровым. — Тогда решено, — Виверна встала, закатав рукава свитера до локтей. — Ты не хочешь возвращаться, поэтому я тебе не позволю. Ты — мое задание. Баки улыбнулся несмотря на то, что его все еще трясло. — Спасибо. Ты тоже мое задание. Виверна взяла свои крылья и положила их на кухонный стол. Она ухаживала за ними как могла, без инструментов, и счищала с них грязь с последней битвы. — Я не хочу спать, — сказала она, разглядывая свои крылья. — Уже почти рассвело, мы сделали здесь все, что могли. Пора идти дальше. Баки глубоко вздохнул. — Да, пора. *** 15 января 2014 года Арлингтонское национальное кладбище, Вашингтон, округ Колумбия Сэм был удивлен и более чем немного польщен, когда страшный, одноглазый, на-самом-деле-немертвый бывший босс Стива предложил ему работу по охоте на ГИДРУ. Но Сэм видел, как рассуждал Стив — он что-то замышлял, и Сэм не собирался позволить ему загонять себя до смерти сразу после того, как выписался из больницы. — Я больше солдат, чем шпион, — ответил он. Фьюри не выглядел удивленным. Сэм не знал, выглядел ли этот парень хоть когда-нибудь удивленным, но эй. — Ну что ж, ладно. Они пожали друг другу руки над не-совсем-могилой Фьюри. День был погожий, солнечный свет пробивался сквозь зеленые кроны деревьев и согревал надгробия. — Если будут спрашивать, скажи, что меня можно найти вот здесь, — Фьюри кивнул на могильную плиту, затем повернулся и пошел прочь. — Ты должен быть польщен, он едва не сказал «спасибо», — Романофф, прижимая папку с досье к бедру, прошествовала вдоль ряда могил, одетая в черную кожу. Она не позвонила заранее, чтобы сказать, что будет здесь сегодня, но Сэм вообще не думал, что эти люди хоть когда-нибудь предупреждали. Вообще-то Сэм только что пожал руку мертвецу. Отныне он стал одним из таких людей. Он отошел в сторону, давая Стиву и Романофф немного уединиться. Он все еще не знал, в чем заключалась их сделка, но обрывки разговоров, которые он уловил о медсестре по имени Шэрон, казалось, указывали на то, что они были друзьями. Романофф хотела было уйти, но она остановилась, чтобы сказать: — Будь осторожен, Стив, — она кивнула на папку, которую дала ему. — Не спеши распутывать этот клубок. Сэм направился к ним, но Романофф еще не закончила: — Если ты все же сделаешь это…загляни в досье Виверны. Возможно, она очередной невольный оперативник ГИДРЫ или их куратор. Кивнув на прощание, она повернулась на каблуках и ушла. Когда Сэм подошел к левому плечу Стива, он гадал, куда в следующий раз Романофф заявится без приглашения. Сэм с любопытством взглянул на открытую папку в руках Стива и увидел застывшее лицо Зимнего Солдата. Он поднял глаза к небу, молча извиняясь перед своей матерью за то, что собирался предоставить свой фургон этому сумасшедшему ублюдку, одетому как американская икона. — Ты пойдешь за ним, — подытожил Сэм. — Тебе не обязательно идти со мной, — Стив не поднимал глаза от папки. — Я знаю, — Сэм глубоко вздохнул, собираясь с духом. — Когда начинаем? Они бродили между могилами по пути обратно к машине, пока Стив читал досье. В нем было около пятидесяти страниц, насколько мог видеть Сэм, и написано оно было полностью на русском. Он не думал, что Стив умеет читать по-русски. В конце концов Стив поднял глаза, хотя и держал файл открытым на фотографии лица Барнса. — Это досье заполнялось до середины семидесятых, — сказал он и стиснул челюсти. Сэм узнал сдерживаемую боль в голосе Стива. Он держал рот на замке, зная, что Стив заговорит снова, когда будет готов. Сэм ожидал услышать что-то еще по поводу пропавшего друга, но Стив его удивил: — Они не нашли тело Виверны среди обломков. Сэм моргнул. — Они все еще ищут, чувак, ты видел масштабы разрушений. Я не видел Виверну после того, как она прижала меня к первому Хэликэрриеру. Она могла застрять среди обломков. Стив оторвал взгляд от папки, приподняв бровь. — Она прижала тебя? — взгляд Стива скользнул по нему. — И ты все еще жив? Сэм закатил глаза. — Знаю-знаю, я крутой парень. Виверна безумно сильная и все такое, но она… Я не знаю, отвлеклась? Мне удалось ударить ее по ребрам и убраться оттуда к чертовой матери. У меня весь рукав был в ее крови. — Рубашка все еще у тебя? — Стив выпрямился. — Э-э, да. Когда Наташа наблюдала за тобой в больнице, я вернулся и забрал из тайника то, что осталось от моего снаряжения — подумал, что те вещи еще можно спасти, — он пожал плечами. — Все, что было на мне в тот день, свалено в кучу в моем гараже, — он сделал паузу. — Почему спросил? Ты думаешь…? — Да, — сказал Стив, его пальцы крепче сжали папку. Его взгляд был сосредоточенным. — Если у нас будет ее генетический материал, тогда… — Тогда что? Я не знаю, заметил ли ты, но твое рабочее место вместе со всеми навороченными лабораториями до основания разрушили обломки Хэликэрриеров. — Я знаю одного парня, — ответил Стив и достал свой телефон. — Подожди, ты думаешь, что просто сможешь проверить мою рубашку и найти запись о последней сдаче крови этой цыпочки? Я не думаю, что она добровольно занималась донорством. Или что в больнице о ней делали хоть какие-то записи. Стив пролистал свои контакты, продолжая сжимать файлы в другой руке, пока они шли. — Тони умеет решать нестандартные задачки, — пробормотал он. — Если Виверна оставила кусочек генетического материала где-нибудь еще по всему миру, то он ее найдет. Это досье датировано, но Виверна была на задании с Баки три дня назад. Возможно, через неделю ее найдут мертвой среди обломков, но, если ее тела так и не обнаружат, мы не сможем узнать наверняка, мертва ли она. Но если Виверна все еще жива и не пытается убить нас… — Значит, она с Барнсом, — закончил Сэм, как раз когда они подошли к машине, и Стив набрал номер одного из контактов. — Подожди, Тони? Тони Старк?! Стив проигнорировал его, забираясь на пассажирское сиденье. Сэм что-то проворчал себе под нос, но сел на водительское сиденье и завел машину. — Привет, Тони, это Стив. Внезапно из телефона послышался сильный шум, который, казалось, сначала смутил Стива, затем взволновал, а потом и вовсе расстроил. Сэм мог только предполагать, что сказал Старк после неожиданного звонка, и затем он накричал на Стива из-за всей этой истории с Хэликэрриерами на Потомаке. Сэм нажал на газ, направляясь к своему дому. — Да-да, Тони, мне нужна твоя помощь! — в конце концов Стив сдался. — Нет, оставайся в Нью-Йорке, это не такого рода помощь. Кроме того, я думал, ты уничтожил все свои костюмы. После очередной долгой паузы с бесконечным потоком болтовни в трубке Стив сказал: — Мне нужно, чтобы ты сделал анализ крови. Я хочу знать, кому она принадлежит. Еще одна пауза. — Нет, я…я знаю, кто он, — его голос был тихим. Сэм взглянул на него краем глаза, но Стив заметил это и опять сделал на своем лице это выражение стойкости и решительности. Сэм закатил глаза. — Оу, ты…ты уже в пути? Что ж, тогда я передам образец тебе лично, я встречу тебя…да-да, я встречу тебя там. Спасибо тебе, Тони. Стив повесил трубку и вздохнул. У Сэма возникло ощущение, что людям необходима предварительная подготовка, прежде чем вступать в разговор с Тони Старком. Он ухмыльнулся. — «Ты знаешь одного парня», да? Возможно, в последние несколько дней нам пригодилась бы его помощь. У Стива хватило такта выглядеть смущенным. — Я думал, он отошел от дел. Я не хотел подвергать его опасности. Ухмылка Сэма сползла с его лица. Иногда было невозможно смеяться над Стивом, когда он был таким серьезным и благородным: — Ну, ты, вероятно, спас ему жизнь, убрав с его головы прицел Хэликэрриеров. Он поможет тебе? — Да, — сказал Стив, возвращаясь к папке у себя на коленях. — Он поможет нам.