***
— А где Кэти? — спрашивает Анна, когда видит Лэнса одного. — Ей нездоровится. Наверно, ты специально что-то подмешала ей в коктейль, чтобы побыть со мной наедине, — подкалывает он ее, с Анной так легко шутить. — Я прав? — Эй, я бы попросила! — возмущенно смеется девушка. — Я готовлю идеальные напитки. А вам я даже не бадяжу их водой, — тихо добавляет она и хитро подмигивает Лэнсу. Он смеется. Да, Кэти права, Анна — чудо. Они идут вместе по узким вечерним улочкам, подсвеченным фонарями и вывесками кафе, ресторанов и баров. Отовсюду звучит музыка и темпераментная испанская речь. Лэнс шагает неторопливо, засунув руки в карманы светлых брюк — кто б знал, что они пригодятся, сначала даже брать не хотел — пестрая рубашка расстегнута на три верхние пуговицы, слегка обнажая смуглую грудь. — Так куда пойдем? — спрашивает Анна. — Но учти, что я привередлива к выпивке — издержки профессии. — Тогда не будем пить, будем танцевать. Я знаю одно место, надеюсь, оно еще живо. Они заходят в затемненное помещение с низким потолком, неподалеку от пляжа. — Здесь дешево, вкусно и, главное, зажигательно — что еще нужно? До того, как стать пилотом и уехать с Кубы, я прибегал сюда, чтобы посмотреть, как танцуют местные. А дядя Хосе наливал мне тайком домашнее пиво. Лэнс провожает Анну к бару, где они здороваются с хозяином. Тот невероятно счастлив видеть Лэнса. От волнения мужчина переходит на испанский, и Анна вежливо улыбается, ожидая, когда ее представят и начнут говорить на понятном языке. Она улавливает отдельные знакомые фразы. — О, как невежливо! — восклицает Хосе. — Кто эта очаровательная синьорита? — Анна, — они пожимают друг другу руки. — Хочешь сразить девушку наповал? — подмигивает Лэнсу Хосе, протягивая им бокалы. — Скоро начнем. Они благодарят и поворачиваются лицом к залу. Фоном играет популярная музыка. Но где-то в глубине помещения уже начинают настраивать инструменты музыканты. — Что скоро начнется? — спрашивает Анна, поглядывая на облокотившегося о стойку Лэнса. Его взгляд блуждает по посетителям за столиками. — Танцы, что же еще? — он поворачивается к ней. — Ты умеешь танцевать сальсу? — Я видела, но сама не пробовала. — Ты живешь на Кубе уже год и ни разу не танцевала сальсу? — Лэнс изумлен. — Девочка, да что ты вообще тогда знаешь о Кубе? Идем. — Куда? — Лэнс тянет ее за руку. — Но я… — Просто смотри на меня и повторяй, — Лэнс обнимает Анну одной рукой. — Чуть согни колени. Бедра расслабь. Шаги для тебя, левая назад, правая по диагонали, левая в сторону. Шаг, шаг, шаг, стоп. Еще раз. Один, два, три, пауза. Расслабься, это всего лишь танец, — улыбается он, физически чувствуя, как напряжена Анна. То ли оттого, что он к ней слишком близко, то ли потому что боится ошибиться. Но Лэнс не намерен уходить отсюда, он скучал по дому, скучал по танцам, скучал по этому тяжелому влажному воздуху, пропитанному солью. Поэтому он терпеливо учит ее самым простым шагам. — Еще раз. Шаг, шаг, шаг, стоп. Ну вот видишь, и ничего сложного! На площадке для танцев пока не так много народу, поэтому им удается свободно практиковаться. От этого Анне несколько не по себе, потому что она чувствует на себе взгляды посетителей, которые пока попивают напитки за столиками. Она опускает глаза. Но Лэнс легко и уверенно переключает все ее внимание на себя. — Не смотри в пол. Смотри на меня, — Анна поднимает на него глаза, с трудом отвлекаясь от собственных ног, которые никак не попадают в такт. Лэнс прижимает вторую руку Анны к своей груди и пальцами отстукивает ритм. — Вот так. Пам, пам, пам, пауза, — она иногда путается в ногах и задевает туфлями мокасины Лэнса, неловко извиняясь, но он не обращает на ее промахи ровным счетом никакого внимания и отмахивается от извинений. Они ни к чему. Он просто учит ее. Маленькие дети не извиняются за то, что падают, когда учатся ходить. Лэнс уже предвкушает дальнейшие события вечера. Как от многого он отказывался, глуша боль алкоголем и отстраняясь от людей! — Расслабься, я тебя не съем, — улыбается он так, что Анна ему не верит. Она готова поклясться, что дай она ему повод, тут же падет жертвой его обаяния. — А ты быстро схватываешь! — хвалит Лэнс, Анна почти не путается в основном шаге. — Теперь вариант для продвинутых, то есть опытных вроде меня и самородков вроде тебя. Усложняем, — он становится к ней почти вплотную, контролируя телом ее движения, крепко прижимая ее к себе за талию. Анна высокая, на каблуках почти с него ростом, и ему нравится смотреть ей прямо в глаза. — Не думай, чувствуй. Не привыкла быть ведомой, Миллер? — просто удивительно насколько некоторые девушки могут быть зажаты. — Это просто танец, — говорит он тихо таким голосом, что у Анны по спине бегут мурашки. Музыканты начинают играть, и под их залихватские зазывалки на площадке становится все больше танцующих пар. Лэнс смотрит прямо на Анну, по прежнему считая ритм ударами руки. Она не отводит взгляда от его длинных пальцев с идеально гладкими ногтями. Его ноги слишком близко, хочется немного увеличить дистанцию, но он не дает, ведя ее квадратами по залу, временами поворачивая у себя под рукой, усложняя раз за разом фигуры. И чем дальше, тем больше она расслабляется, и становится уже все равно, насколько сильно соприкасаются их бедра. Они улыбаются, глядя друг другу в глаза. — Я же говорю, ты самородок! — снова хвалит Лэнс, радуясь, что Анна так быстро уловила ритм. И она смеется в ответ. В этот вечер Лэнс много и самозабвенно танцует. Оказывается, ноги все помнят. Он бывал здесь совсем мальчишкой, подростком, смотрел, повторял и учился. Иногда он больше шутки ради приглашал на танец какую-нибудь девушку — все они были старше него. Но разве имеет возраст значения в таком деле, как танцы? Сальса, кубинская ча-ча и дансон — Лэнс знал их все с десятками вариаций движений до малейшей детали. У Хосе всегда было шумно и многолюдно, здесь танцевали и стар, и млад. И вот теперь Лэнс танцует с Анной. Он не вспоминает Аллуру и даже не думает о Кэти. Хотя мысль о том, чтобы привести ее сюда, вспыхивает на мгновение, и тут же потухает. Ему жарко, рубашка намокла, и кожа на груди блестит. Лэнс танцует, и он счастлив, как может быть счастлив голодный, которого накормили, или замерзший, которого согрели. Когда Анна устает, она садится за стойку и потягивает нечто, поданное ей Хосе. Лэнс хватает за руку первую попавшуюся сеньориту («Ты ведь не против?» — спрашивает он, и Анна машет ему рукой, отпуская на волю), и Миллер почти ревнует, глядя на них. Мальчик с Кубы и такая же кубинская сеньорита зажигают танцпол, выполняя все движения так естественно, словно они научились танцевать еще в утробе своих матерей. Склонив голову на бок, Анна думает, выглядят ли они со стороны так же — обжигающе горячо — или как-то по-другому. Анне весело. Ей нравится танцевать с Лэнсом, нравится смотреть, как он танцует. Она удивляется, почему игнорировала культуру вольного народа. Но все равно ей не по себе, что она проводит время с чужим парнем. Кубинские танцы весьма раскованны. Когда они уходят, Анна спрашивает: — Кэти не будет ревновать? — Нет, с чего бы? — удивляется Лэнс. — Я думала, вы вместе. — Я же сказал, что нет. Они идут по улочкам маленького городка в обратную сторону. У входа в дом, где Анна снимает квартиру, они останавливаются. — Не пригласишь меня на кофе? — сверкает Лэнс белоснежной улыбкой. На самом деле, он это спрашивает не серьезно. Ему хочется оказаться у себя в номере, завалиться на постель и отрубиться до утра. Анна качает головой. — Сначала разберись с тем, есть у тебя девушка или нет, а потом поговорим. Я третьей не буду. Извини. — Понимаю. Значит, и номер телефона не дашь? Она смеется. — Увидимся завтра в баре. Спокойной ночи, Лэнс. — Спокойной ночи, Анна.***
В номере, окруженная бутылочками из мини-бара, под работающий телевизор спит Кэти, обнимая подушку Лэнса и уткнувшись в нее носом. Он со вздохом убирает бутылочки («Просил же не пить эту ерунду — есть же нормальный ром!»), выключает телевизор. Раздевается и ложится рядом с Кэти, осторожно высвобождая свою подушку из ее рук. Она приоткрывает глаза. — Это тебе больше не нужно, я здесь, — и Кэти, улыбаясь во сне, прижимается к нему и спит дальше. Лэнс отрубается мгновенно, ноги гудят, по телу разливается приятная усталость. — Ну как вчера все прошло? — спрашивает Кэти за завтраком. — Мы ходили танцевать, — Лэнс сегодня более расслабленный, чем раньше. Кэти видит, как светятся метки на смуглой коже — верный признак того, что он счастлив. И она искренне радуется за него. — Надо с тобой тоже сходить. Тебе понравится. — А как же Анна? — Она считает, что мы пара… — Что? — фыркает Кэти. — Ну глупости! Я ей сказала, что ты совершенно свободен. — Людям в это сложно поверить, когда они нас видят. — Я еще раз поговорю с ней, — решительно заявляет Кэти. — Не надо. Ты вчера знатно подставила меня, оставив с ней наедине. — И что? Ты ей ноги отдавил? — смеется Пидж. — Я правда чувствовала себя неважно. — До или после того, как я ушел? — он смотрит на нее, изогнув бровь, и Кэти не знает, что ответить. Потому что ответ — «после». — Лэнс? — тихо спрашивает Кэти, вертя в руках стакан с соком. — А что если я навсегда останусь покалеченной и не смогу снова влюбиться? Что если эта наша дружба с привилегиями такой останется навсегда. Или еще хуже: ты влюбишься и оставишь меня? Или не сможешь никого встретить из-за меня? Почему ты отказываешься встречаться с Анной? — Одни и те же вопросы, — вздыхает Лэнс, отпивая крепкий черный кофе из чашки. — Расслабься ты уже, Кэти-Кэт! Я не отказываюсь встречаться с Анной, но нам домой через неделю. Не забывай, что в раю нельзя остаться навечно. — Очень жаль. — Согласен. — Значит, ты умеешь танцевать? — меняет тему Кэти. — Ты забываешь, что здесь — моя родина. Каждый кубинец умеет танцевать. Но не каждый так хорошо, как я, — улыбается он и тянется к ней через стол. — Хвастунишка! — она быстро целует его. Лэнс обожает кофе. Кэти его ненавидит, но сочетание губ Макклейна с кофе все равно что соль и текила — идеально. — Ладно, сходим куда-нибудь и потанцуем. Правда, я не умею. — Ерунда, ты быстро научишься. С тобой это будет даже проще, ты такая крошечная, что я могу просто носить тебя на руках, и ты не отдавишь мне ноги, — Кэти хохочет, пнув его под столом. Они заканчивают завтрак и идут на пляж. Анна весело машет им из-за барной стойки. Когда она смотрит на Лэнса, ее улыбка становится чуть шире, а в глазах появляется блеск. «Интересно, можно ли забрать ее с собой как сувенир? Лэнс не видит, кого упускает. Они идеальная пара». Мысли сами собой возвращаются к тому, кого Кэти считала идеальной парой для себя. Как он там? Где сейчас? Думает ли о ней? Она ныряет с головой под воду. Конечно, нет. Он женат и счастлив. Наверное. Кэти выныривает на поверхность. Лэнс хватает ее за пятку и тащит обратно под воду. Кэти визжит. Ей нравится дурачиться вместе с ним.