Кэти наряжается. Сегодня в Гарнизоне свадьба века. Женится Такаши. Герой, легенда и ее несбывшаяся мечта.
— Нет, Кэти-Кэт, так не пойдет. Что это за кошмар у тебя в шкафу? Где сексуальные платья, где короткие юбки? Где хоть один вечерний наряд? Ну, кроме того, что сейчас на тебе? — Лэнс выныривает из гардероба, держа за бретельки кружевной бюстгальтер. — Красивое белье, уважаю, — ухмыляется он, и получает от Пидж затрещину.
— Ты обещал помочь с платьем, а не с бельем!
— Ну, тут и помогать нечего. Платье у тебя всего одно, а белье шика-а-арное, — смеется Лэнс, и Пидж отвешивает ему еще одну затрещину.
Макклейн со вздохом закрывает гардероб подруги. На нем белоснежная рубашка и светлый костюм, пиджак от которого лежит на кровати Пидж. Она стоит у зеркала в единственном своем платье «на выход» — элегантное маленькое черное на тонюсеньких бретельках, облегающее и довольно короткое. Лиф расшит темным бисером, который красиво играет отблесками от ламп. У двери ждут туфли, которые она наденет. На каблуках. Лэнс присвистывает, он не верит, что она сможет на таких ходить, и ставит десятку, что она упадет, не дойдя до зала.
Кэти садится на стул у зеркала, и Лэнс начинает колдовать с ее прической. Его длинные тонкие пальцы ловко разделяют рыжие локоны на пряди, переплетают их между собой. Время от времени кубинец поглядывает на Кэти в зеркало. Она встречается с ним глазами, молча благодаря за заботу. Лэнс то и дело пользуется расческой, которую потом держит в зубах. Он сейчас очень сосредоточен. Кэти наблюдает за ним в зеркало, ловя себя на мысли, что ей очень повезло с другом. Вообще, конечно, со всеми ними повезло. Но с Лэнсом — особенно.
Кэти не собиралась наряжаться на свадьбу, она бы с радостью вообще пропустила это событие, но нельзя. Лэнс настоял, что она должна выглядеть потрясающее. «Пусть поймет, кого он упустил. Да он локти будет себе кусать, поверь!» Макклейн провел в комнате Пидж добрую половину дня, если не больше. По его настоянию она приняла ванну с аромамаслами, сделала маску для лица, потом он помог ей с маникюром, педикюром, макияжем и одеждой. Осталась прическа.
— Тебе бы в салоне красоты работать. Или стилистом, — говорит Кэти. — У тебя бы отбоя не было от клиенток.
— Может быть, я когда-нибудь так и сделаю, — говорит он. — А пока я должен учить малолеток правильно держать в руках оружие, — Лэнс закрепляет последние пряди. — И заодно следить, чтобы ты не раскисла совсем. Поверни голову… Да, отлично. Хм… чего-то не хватает, — Лэнс роется в скудных украшениях Пидж и находит потрясающей красоты заколку. — Ого! Откуда у тебя это?
— Аллура подарила.
Лэнс держит заколку так, словно это величайшая реликвия. Кэти готова поспорить, что он сейчас представляет себе принцессу с этой красивой вещицей в ее роскошных длинных волосах. Наконец Макклейн приходит в себя и закрепляет украшение на прическе Кэти. И ей даже жаль, что он уже закончил, было приятно чувствовать его прикосновения к волосам.
— Готово!
— Ох, Лэнс, у тебя золотые руки! Спасибо! — Кэти улыбается. Никогда она еще не чувствовала себя такой красивой, не то чтобы раньше ей это было нужно… Жаль, что все это бесполезно.
Девушка протягивает руки, чтобы обнять друга, но он останавливает ее.
— Нет-нет, все обнимашки потом, а то не дай боже испортим что-нибудь. Я столько часов убил на это, — он критически осматривает ее с головы до ног и удовлетворенно кивает. — Ты идеальна!
— Благодаря тебе, — Кэти шутливо стукает его в плечо и идет к двери, где ее ждут туфли. Она довольно проворно их натягивает и поворачивается к Лэнсу, который завис взглядом на ее голых ногах. — На что пялишься? — смеется она. — Идем!
Лэнс возвращается в реальность, надевает пиджак, поправляет синий галстук, и они оба выходят в коридор, полный таких же гостей, как и они. Поток людей направляется в зал, где пройдет церемония. Кэти держит Лэнса под руку. Со стороны они и, наверно, и правда кажутся парой. И только им известно, что кусочки от разных пазлов никогда не соединятся в одну картинку, как ни старайся.
Лэнс — один из шаферов. Кэти должна была тоже стоять там же, рядом с ним, Китом и Ханком. Но Широ, оберегая чувства девушки, отказался от безумной идеи ставить ее позади себя на свадьбе. Была и еще одна причина, не известная Пидж, — Кертис Блэйк был категорически против.
Поэтому Кэти сидит в переполненном зале и наблюдает все с первого ряда. Такаши просто невероятно красив в белоснежном фраке. «Кто еще кого сразит своим нарядом, — горько размышляет Холт. — Он на меня даже не смотрит». Широ и правда сосредоточен на Кертисе и не отводит от него взгляда. Кэти поворачивает голову к Лэнсу, и он незаметно показывает ей большой палец: «Ты идеальна!» — вспоминает она его слова, и становится немного легче.
Когда ведущий произносит традиционную, но необязательную фразу: «Если кто-либо из присутствующих знает причину, по которой этот брак не может быть заключен, пусть скажет сейчас или замолчит навеки», — Кэти борется с желанием вскочить и закричать, что она и есть причина, по которой эти двое не могут пожениться. Но она молчит и не сводит глаз с Широ, который не сводит глаз с Кертиса.
Когда они целуются, Кэти отворачивается. Воспоминание о случайно подсмотренном интимном моменте двух влюбленных слишком сильно врезалось в память.
«Мне надо выпить!»
Конечно, перед этим она подходит к молодоженам и поздравляет их и даже улыбается Шпале, хотя в глубине души ненавидит его. Ее спасает плечо Лэнса, который стоит позади нее. Широ действительно счастлив. Он даже не смотрит косо на Макклейна, который нарочито собственнически обнимает Кэти за талию. Такаши спрашивает, не потанцует ли она с ним потом. Кэти кивает.
Она держится ближе к бару, где есть неограниченные запасы алкоголя. Она потягивает «Маргариту», слизывая соль с края бокала.
Лазерное шоу проводится на улице, а после все возвращаются в зал к угощениям и танцам. Кэти довольна тем, как все получилось. Айверсон хвалит ее. Кажется, его единственный глаз поблескивает от слез. К Широ у него всегда будет особое отношение. Человек, который, можно сказать, дважды возвращался с того света.
После первого танца молодоженов Широ подходит к Кэти и ведет ее за собой на середину зала. Она послушно идет за ним. Вопреки всем предсказаниям Лэнса о каблуках, держится девушка на них довольно уверенно. Знал бы он, сколько она практиковалась ради этого вечера!
Широ кладет одну руку ей на талию, а второй осторожно сжимает тонкие пальчики. Он смотрит на нее ласково, тепло и нежно, этим своим особенным взглядом, который, кажется, хранит только для Кэти, и вместе с тем в глубине темно-серых глаз плещется даже не беспокойство за нее, а какая-то грусть.
— Ты сегодня очень красивая, — говорит Широ. — Не думай, что я не заметил.
Кэти улыбается, но за этой улыбкой она прячет свою боль.
Они покачиваются в такт музыке. Кэти вспоминает вечер два месяца назад и то, как она мечтала, что они будут танцевать, и она признается ему в любви. Она поднимает глаза на Такаши.
— Я люблю тебя, — говорит она, надеясь, что сработает в этот раз. И он улыбается, старательно пряча жалость к ней подальше.
— Малышка Кэти, — говорит Широ, и ее передергивает от этого обращения: как будто ей пять лет! — Ты самое дорогое, что есть у меня, — его голос, как бархат, гладит ее. И ей хочется плакать от того, что она теряет его навсегда. — Прости, что все так, — Широ ищет глазами глаза Кэти. Он хочет всем сердцем, чтобы она поняла его, чтобы не осуждала за то, в чем он не виноват. — Но я люблю Кертиса. Сильно. Думаю, ты понимаешь, что такие чувства не проходят просто так, — его темно-серые глаза, которые теперь так сильно контрастируют с седыми волосами, внимательно смотрят на нее. Широ правда хочет, чтобы Кэти поняла и простила его. — И если ты правда любишь меня, — тихо продолжает он, невольно вонзая нож ей в самое сердце, — то будешь желать мне счастья и порадуешься за меня, — нож в груди по рукоятку, Широ проворачивает его там несколько раз, так что Кэти его дальше больше не чувствует. Кровь отливает от лица, и она близка к тому, чтобы умереть здесь и сейчас. Чуть позже Широ добавляет: — Ты обязательно встретишь свою любовь.
Кэти снова хочет кричать, что она уже встретила. Он и есть ее любовь! Как можно быть таким жестоким и не видеть очевидного? Как мог он растоптать ее чувства? Зачем врет, что она дорога ему? Голос разума, который пытается воззвать к логике, Кэти затыкает и запихивает, куда подальше. Вместо крика она просто кивает и по привычке начинает искать глазами в толпе Лэнса. Он танцует с какой-то девушкой. И Кэти слегка ревнует, потому что она боится лишиться единственного человека, с кем ей хорошо.
Больше Широ ничего не говорит. Его сердце разбивается на мелкие осколки из-за Кэти. Из всех людей во Вселенной, она — последняя, кого он хотел бы обидеть. Такаши тоже находит в толпе гостей Лэнса. Кубинец танцует с девушкой.
«Если он сделает ей больно… Если только он сделает ей больно…» — думает Широ, но мысль полностью не может сформироваться в голове. Тогда он ловит взглядом Кертиса. Тот танцует с Вероникой, но постоянно ищет глазами Такаши. Жениху не по себе оттого, что Широ сейчас с этой девочкой. Но на пальце блестит золотое кольцо, и это успокаивает мужчину.
Музыка заканчивается, и Кэти уходит обратно к бару, снова заказывая «Маргариту». Рядом садится Кит. Пидж по пальцам одной руки может пересчитать случаи, когда тот был во фраке. И один из них сейчас.
— Кэти, как ты? — вполне невинный вопрос. Но ее уже порядком достало, что все ей его задают. Она выглядит настолько плохо?
— Хорошо. А что?
— Я заметил, что вы сблизились с Лэнсом…
— Почему это всех так волнует? — с каких пор дружба с Лэнсом — это плохо? Да они дружили намного раньше, чем стали паладинами! — Разве не имею я права быть с кем-то? Дружить с кем-то? Да даже спать с кем-то, если захочу? — Кэти злится, потому что она знает, что Кит тут не совсем по своей воле. Наверняка это Такаши подослал его, чтобы он читал ей тут нравоучения. Кит примирительно накрывает ее руку своей.
— Я не хотел тебя обидеть… Просто… не делай того, о чем можешь пожалеть. Лэнс…
— Тот, кто мне сейчас нужен, — отрезает она. — Мы на одной волне. Кажется, на мальчишнике ты даже что-то говорил, что будешь рад, если у Лэнса кто-то будет?
— Да, но…
— Не думал, что это могу быть я? Так расслабься, потому что мы не вместе.
— Я хотел сказать, — Кит пытается успокоить Кэти, — что от Лэнса осталась кучка пепла. Ты не должна заниматься его возрождением.
— Кит, а что если это
он занимается моим возрождением? — спрашивает Кэти. Очевидно, что Когане не в курсе событий, и это хорошо. Не хватало ей так опозориться передо всеми. Иметь глупость влюбиться в бывшего командира Вольтрона, капитана Атласа. Что ж, спасибо Широ, что хранит ее тайну.
— Мы все волнуемся за тебя. Ты изменилась.
— Не стоит волноваться. Со мной все хорошо, — она улыбается, слишком наигранно.
— Тогда, может, потанцуем? — скорее всего он приглашает ее только для того, чтобы увести от бара. Но Кит ведь не будет весь вечер приглядывать за ней.
— Конечно, — соглашается Кэти.
Потом Кита забирает Акша. Пидж не успевает остаться одна: к ней подходит Лэнс — и сразу становится проще дышать.
— Куда пропала, красотка? — он обнимает ее, и они кружатся в танце.
Кэти слегка пьяна, голову немного ведет, а в ушах чуть-чуть шумит. Но ей спокойно. Лэнс обсуждает наряды гостей, находит в них смешное, и они вместе хихикают. И тут взгляд Пидж натыкается на Широ, который снова целует Кертиса. И ей становится противно. Внезапно Кэти озаряет мысль, что за этим последует первая брачная ночь, она зажмуривается и трясет головой, отгоняя навязчивые образы двух обнаженных мужчин.
— Кэти-Кэт?
Она смотрит в синие глаза Лэнса и наполняется решимостью. Еще пара «Маргарит», и ее точно ничто не остановит. У нее тоже сегодня будет первая ночь с тем, кто ее понимает. Раз Широ не ее, то и она его не будет.
— Кэти?..
— Молчи, — говорит она, как тогда, в раздевалке, и тянется к нему.
Лэнса не нужно просить дважды, он целует ее, скользит губами по ее губам, разжигая пламя и одновременно даря покой. Она запускает пальцы в его волосы. Кажется, они не замечают, как музыка смолкает, и отрываются друг от друга, только когда кто-то рядом с ними прокашливается.
Айверсон выразительно смотрит на них, и они, смеясь и держась за руки, скрываются в толпе гостей.
Лэнс забирает из бара бутылку «Бакарди».
— Прихвати лед, — говорит он Кэти, — у нас частная вечеринка.
И они идут к нему, сбегая ото всех, запираясь в их уютном убежище для двоих. Они пьют, танцуют, играют в «Киллбот Фантазм», снова пьют.
Лэнс делает глоток из стакана, прихватывает зубами лед и прячет его во рту. Он приближается к Кэти. Она обхватывает его шею руками и целует, пытаясь найти тот кусочек льда. Прохладный ото льда язык Лэнса скользит по ее губам, заставляя кровь бегать по жилам. Макклейн играет с ней, и ей это нравится. Кэти видит, как метки на его скулах мерцают в полумраке комнаты. Она взбирается ему на колени, не отрываясь от его рта, путается пальцами в его волосах, валит его на диван. Лэнс переворачивает ее, продолжая целовать, спускается по шее, к плечам, она прижимает его голову к своему телу…
Кэти не думает о том, что будет завтра. Или как это будет сейчас. Ей все равно. Лэнс — ее опора, друг. И он мужчина, чуткий и голодный.
Она торопится, ее жажда любви бьет через край. Кэти быстро расстегивает его рубашку, он стаскивает с нее платье. Лэнс ничего не спрашивает, а если говорит, то это какие-то нежности из смеси английского и испанского.
— Кэти-Кэт, — шепчет он ей на ухо, задыхаясь вместе с ней, двигаясь вместе с ней. Ему все равно, что все это лишь лекарство и жалкая попытка заглушить настоящую боль. Он целует ее глаза, портя с таким старанием сделанный макияж. Она вытирает с его лба испарину и тянется еще ближе для нового поцелуя.
Неважно, что будет завтра, у них есть эта ночь и ром со льдом.
***
Утром тело Кэти отзывается болью в мышцах, о существовании которых она не подозревала. А уж после многочисленных тренировок, спаррингов и сражений, она считала свое тело достаточно сильным и готовым ко всему. Ко всему, кроме кубинской страсти мужчины, который слишком долго был один.
Утро приносит головную боль, легкую тошноту и запоздалое стеснение. То, что она вчера делала, что
они делали, всплывает в памяти обрывками, которые распространяют жар не только по лицу. Со смешанным чувством стыда и радости Кэти думает, что повторила бы все снова.
— Ох, кошмар, — шепчет она и поворачивается к Лэнсу. Он не спит. Лежит и смотрит в потолок. Уголки его губ опущены, а метки больше не светятся. В Кэти поселяется неприятное чувство, что он жалеет о содеянном.
Она прикрывает наготу простыней и немного отодвигается от него.
— Доброе утро, — говорит Лэнс.
— Доброе.
И они молчат. Может, Кит был прав, и не стоило этого делать? Но в ночи все казалось очень логичным и прекрасным. «Вот тебе, Широ! Развлекайся со своим Шмертисом. А я тоже буду, с кем хочу и когда хочу!» — это был ее внутренний посыл вчера. На деле сегодня оставивший новый шрам поперек сердца. И Кэти думает, что Лэнс чувствует то же самое.
Ей хочется плакать. Не то чтобы она жалела, скорее испытывала сейчас опустошение.
— Лэнс… обними меня. Мне холодно, — и это так, ледяные щупальца тоски распространяются по всему телу из самого сердца.
Он послушно прижимает ее к себе. И Кэти с горечью думает, что он наверняка вчера представлял не ее, как и она, временами в моменты алкогольных галлюцинаций видела не его лицо. Но ведь не будет ни того, что хочет Лэнс, ни того, что хочет она. Поэтому Кэти закрывает глаза, прижимаясь к нему через простыню, чтобы не касаться обнаженного тела, вспоминая кусочки прошедшей ночи.
— Не грусти, Кэти-Кэт, — говорит Лэнс. Он знает ее слишком хорошо. За два месяца они проросли друг в друга. И она этому рада. Только не хочет делать ему еще больнее.
И вдруг Лэнс улыбается и поворачивает к ней лицо.
— Знаешь, я вчера был не сто процентов хорош. Чувствую, что могу лучше, — он приподнимает бровь. И Кэти смеется, потому что пошлые шуточки от Лэнса — это фирменный стиль.
Она шутливо отталкивает его. И он, смеясь, говорит:
— Но если хочешь проверить, ты знаешь, где меня найти.
— О, значит, я пришлась по вкусу знаменитому похитителю девичьих сердец?
— М-м, ты была прекрасна, Кэти-Кэт, — отвечает он совершенно искренне, стараясь отогнать видения ночи, слишком возбуждающие поутру.
Он целует ее в макушку и встает с кровати.
— Квизнак, Лэнс, прикройся! — визжит она, пряча лицо.
— Значит, вчера было «Лэнс, сними ты уже штаны!», а сегодня — «Прикройся»? — он смеется, надевая шорты, и идет в душ.
Кэти хохочет и с головой накрывается простыней. Но стоит Лэнсу выйти из комнаты, как ее снова захватывает черная рука печали. Возможно, только когда он рядом, она может чувствовать себя нормальной.
***
Широ и Кертис улетели в медовый месяц. Куда — никто не знает. Но Кэти после этого ходит по Гарнизону, как собака, которая потеряла своего хозяина. Сердце снова болит и кровоточит. Да и Лэнс выглядит не лучше. Но вовсе не из-за Широ, разумеется. А потому что впервые за три года он добрался до источника света, силы, жизни — как угодно. Но этот источник ему не принадлежит. И ему приходится радоваться хотя бы тем каплям, что ему достаются.
На людях он веселый Лэнс, рубаха-парень, который шутит и то и дело рискует нарушить устав. Впрочем, ему почти все можно. Он ведь паладин. Даже Айверсон смотрит сквозь пальцы на небольшие отклонения от строгих правил.
Кэти находит Лэнса где-то в коридорах. Он улыбается ей, а у нее на душе скребут кошки.
— Лэнс, по поводу той ночи…
— Забыть и забить? — догадывается он.
— Да. Слушай, я не знаю, как ты… Но, думаю, это нечестно — пользоваться тобой, чтобы заглушить тоску по Широ.
Да, это нечестно. Но Лэнсу, кажется, плевать. Он готов предоставить ей себя для мести, забвения или что ей нужно. Поэтому он смеется и отвечает:
— Кэти-Кэт, ты что-нибудь слышала о дружбе с привилегиями?
— Да, — медленно кивает она. Ее глаза расширяются. — Стой, ты что, предлагаешь нам?..
— Знаешь, я думаю, нам было бы неплохо развеяться. Как насчет того, чтобы съездить на мою родину? Песчаные пляжи, жаркое солнце, никакого режима, море «Маргариты» или рома. Ты, я и никаких обязательств. Никаких. Они под запретом. И это, — он обнимает ее за плечи и ведет на обед, — единственное правило.
— Куба? — глаза Кэти распахиваются. Это прекрасная мысль. Все равно здесь ей все опостылело уже. И в отпуске она не была сто лет.
— Согласна?
— Да.
И Лэнс целует ее в макушку совершенно по-дружески.
