***
Таханова лежала на кровати и слёзы быстро скатывались по лицу, приземляясь на мягкую подушку. Уже не было истерики, не было злости, не было боли, лишь незыблемая пустота окутывала полностью. Пустота. Неужели ангелы с небес падают? Изредка скрипит старое кресло, на котором сидит папа и читает вечернюю газету. Он сложил её пополам на приставной столик, после положил под стакан с кофейной гущей. Кресло ещё некоторое время поскрипывало, раскачиваясь, оно задело приставной столик. Послышался скрипучий звук пластмассовых ножей по паркету. Мужчина с пышной бородой услышал скрип и вышел из кухни в зал. Он пристально смотрел на стихшее кресло. В комнате Лилии стоял робкий топот, словно девушка куда-то торопливо собирается. Маленькие ножки порой шаркают по паркету, подбирая слезшие носки с пяток. Послышался стук в дверь. Это был папа, он обеспокоен поведением дочери. Нет, не поведением, а её планами. Страх остаться в полном одиночестве, без ребёнка оказывается сильнее его разума. -Лилия, ты куда-то собираешься? - спросил папа, открыв дверь и зайдя в комнату дочери. Лилия сидела на кровати, в её руках была маленькая картонная коробочка розового цвета с атласным бантиком. Папа удивился, выхватил из рук дочери коробочку. -Что это такое?! Откуда?! - кричал мужчина, почти тыкая в лицо маленькой коробочкой, дожидаясь ответа. Лилия вздрогнула от крика и съёжилась. Она опустила глаза в пол, боясь увидеть папу снова в гневе, который успел оставить ей, уже залившуюся красным, пощёчину на щеке. Девушка закрыла ладонями лицо, кривясь от боли. А мужчина продолжал кричать, хрипя и срывая голос. -Папа… Это мамино ожерелье… - всхлипывая, произнесла девушка, - положи его, пожалуйста.. Мужчина замер. В его памяти всплывали фрагменты былой любви. Ах! Как же они любили! А первое свидание? А первый поцелуй? А дочка? Как же счастье дочери, неужели, вы забыли, что ребёнок важнее неурядиц? Папа открыл коробочку и достал чёрное ожерелье из морского жемчуга. Восхищенные глаза устремились на украшение, рассматривая каждый камушек. В руках отца ожерелье разлеглось по всей ладони, обвивая указательный и большой палец. "Я не могу ожерелье выбросить… Это единственное, что осталось мне от тебя, любимая…" Мужчина сел рядом с Лилией, продолжая разглядывать ожерелье. Девушка робко подняла глаза на отца, прикрыв опухшую щеку рукой. -Папа, почему ты так поступаешь? Я что, похожа на вещь? Почему ты говоришь, что я должна хорошо себя вести и оправдывать ожидания всех? Почему ты грозишься за непослушание меня бить или выгнать из дома? - на глазах Лилии вновь проступают слезы, она их смахивает рукой, продолжая - Почему ты мне не даёшь быть счастливой? Глаза замерли в страхе ответа, по щекам текут слезы, словно Лилия винит во всём своего отца, а не свою жертвенную натуру. Безусловно, папа создал жертву из своей дочери, но сказать "стоп" должна именно Лилия. Ведь лучше это сделать сейчас, иначе это не закончится никогда. Да, ангелы с небес падают, теряя свои белые крылья. Отец молчал, сжимая в руках ожерелье. Опустив глаза в пол, сказал, почти прошептал: -Нет, не вещь, но всё же ты моя дочь… - после мужской тембр становится громче и чётче, - на, забирай ожерелье, но чтобы я его больше никогда не видел! Папа бросил ожерелье и картонную коробочку на кровать после вышел из комнаты дочери и хлопнул дверью. Лилия злится на отца, пытается контролировать свои эмоции, но у неё это плохо получается. Девушка в ярости: она кидает на пол книги, тетради, мягкие игрушки, выбрасывает в мусорное ведро семейные фотографии, которые красовались на столе, создавая вид счастливой, идеальной семьи. Но, как видите, это не так! Лилия проклинала тот день, когда появилась на свет, когда мама ушла от папы и оставила её, проиграв суд. Ссора. Жестокая ссора между папой и дочкой, но теперь девушка не молчала, забившись в угол. Лилия высказывала абсолютно всё, что накипело за одиннадцать лет жизни с отцом, но её яростные речи прервала очередная пощёчина. Тело потяжелело, уже не контролируя себя, Таханова упала на кровать лицом вниз, пытаясь приподняться, опираясь на руки, но перед глазами всё плыло. Она не смогла встать и осталась лежать на кровати, впадая в дремоту. Девушка некоторое время продолжала слышать громкие возмущения папы, его угрозы и даже всхлипывания, но после всё стихло, замерло в ожидании чего-то.***
Поднялся сильный, завывающий ветер, который пробирается между щелей в окне. Гроза. Грохочет гром, сотрясая всё живое. Вспыхнула молния, озаряя мимолётным светом потемневшее небо. Начался дождь. Плохая погода уже изрядно надоела Геннадию, ведь каждый раз попадать под дождь не особо приятно, а теперь ещё сушить вещи. Парень не успел добежать до своего дома, поэтому он спрятался в подъезде дома под номером семь. Да, в том самом, где прошло почти всё его детство, не считая детский дом. Гараев хотел повидаться с мамой, но он прекрасно знал, чем это может закончится. И всё же, парень стоял в прихожей, слушая завывающий ветер, который вольно гулял по комнатам, разнося уличный холод. Пробегали мурашки по коже,куртку снимать не стоило, хоть она и мокрая, однако деваться было некуда от продуваемого сквозняка. За столько лет практически ничего не изменилось: всё та же разрисованная стена, те же комнаты, даже папина комната осталась нетронутой. Книжный шкаф по прежнему стоит, словно держится на последнем вздохе, чтобы не упасть. Цветы в комнате завяли, покрылись паутиной, как и большая часть интерьера. Пыль лежала огромными слоями, которые повергают в ужас Геннадия. Парень вышел из комнаты покойного отца и прошёл на кухню, где, сидя за столом, спала пьяная мать. Она была одета в старые лохмотья, в растянутую одежду с вшитыми вставками. Всё серое и выцветшее, как и её пропитое лицо с выпуклыми мешками под глазами. Когда-то хороший волос превратился в ломкий, похожий на сено с залысиной на проборе. Мамины руки пробирала дрожь, словно тянулись к очередной бутылки. Кстати о бутылках, в помещении их было слишком много. Даже на весь стол не уместишь их, а это только не разбитые бутылки. Стекло лежало под ногами, словно Геннадий находится не в квартире своего детства, а на помойке. Запах затхлости, кислости и пыли щекочут нос, от чего в комнате невыносимо было находится! Гараев зажал нос рукой, подбирая осколки разбитого стекла. В раковине лежит гора грязной посуды, даже с едой на некоторых тарелках, отсюда и отвратительный запах. Парню тяжело смотреть на беспорядок, на пьяную и изуродованную мать, которая пропивает его же деньги. Убрав стекло в мусорное ведро, парень хотел помыть посуду, но воды не оказалось. В комнате стояла тьма, и лишь резкий свет молнии озарял остатки интерьера. Послышался стук бутылок. Гена обернулся и увидел проснувшуюся маму, которая продолжила допивать остатки алкоголя. Женщина даже не обратила внимание на родного сына, а когда деньги закончатся, она сразу вспомнит про него, придёт к нему в квартиру и не уйдёт, пока не получит жалкие двести рублей. Всегда Геннадий оплачивал матери коммунальные услуги, но после ссоры обещание прекратилось. И всё же парень старался содержать мать, хотя бы продуктами или лишней копейкой. Но всё заканчивалось одинаково - выпивкой. Геннадий не выдержал обиды и произнёс: -Мама, я люблю тебя, но мне стыдно даже на тебя смотреть… - он спешно закурил, его руки тряслись от холода. Мама взглянула на сына и истошно заплакала. Алкоголь больше не интересовал её, поэтому бутылка полетела в стену. Стекло посыпалось на пол, оставив мокрый след на стене. -Как ты смеешь так со мной говорить? Я всю жизнь старалась, работала! Даже когда папу уволили с работы и он сильно заболел, горбатилась! - произнесла плачущая мать, после смягчила тон, - Извини меня, пожалуйста, я испоганила тебе жизнь, проклятым детским домом… Геночка, только не бросай меня! Я умру, если и тебя не станет… Женщина схватилась за голову, вцепившись трясущимися руками, продолжая всхлипывать. Гена подошёл к столу и положил руку на мамину голову, поглаживая по волосам. -Я не уйду, лишь при одном условии, что ты перестанешь пить и будешь меняться, поняла? На вопрос сына мать качала головой в знак согласия, вытирая слезы. В руках мерцала сигарета, словно маяк в полной тьме. Надежда есть всегда, главное найти силы, чтобы добраться до своего маяка.***
Дождь прошёл оставив лужи, слякоть и запах свежести. На закате дня солнце светит ярче обычного, предвещая завтра новый рассвет. Тучи прошли, небо вновь наполнилось яркими красками и тёплыми лучами. Лилия сидела на кровати, рассматривая свою опухшую щеку в маленьком зеркальце. Девушке теперь стыдно даже выйти на улицу, не то что посещать учебное заведение, где много знакомых. Таханова отложила зеркальце в сторону и послышался стук в окно. Она насторожилась и аккуратно подошла к окну, чтобы посмотреть на незваного гостя. Выглянув, она увидела Геннадия с пышным букетом ромашек. Лилия обрадовалась, сразу забыла о ссоре и открыла окно настежь, с горящими глазами потянулась к парню. Гараев, увидев опухшую щеку девушки и не на шутку испугался. Тяжёлые воспоминания нахлынули с новой силой, поглощая все его мысли и эмоции. Таханова взяла букет в руки и поблагодарила молодого человека за приятный подарок. Лилия заметила, что Гена попал под дождь и его одежда была мокрой, особенно волосы, которые парень прилизал назад и был похож на модель из сороковых годов. -А ну-ка, отойди! - произнес Гена и забрался через окно в дом любимой.Прошло два часа.
Гена остался у Лилии с ночёвкой. Пара мило беседовала, но в один момент, у парня хватило смелости задать не скромный вопрос. -Ли, что случилось? Почему у тебя опухшая щека? Девушка опустила взгляд и замерла, не желая рассказать о происшедшем. Гена взял худенькие ручки любимой и поднёс к губам, поцеловав их. -Не хочешь говорить? Тогда давай я расскажу тебе кое-что? Слушай. - Гараев, не отпуская руки девушки, продолжал - мне было десять лет, когда умер папа. У него остановилось сердце на работе, хотя врачи утверждали, что всё хорошо и проблем у него нет. После смерти папы, мама стала много пить и до сих пор не может взять себя в руки. Винит себя в смерти папы... -А почему твоя мама винит себя? - тихо спросила она, жалостливо посмотрев на парня и боясь лишний раз пошевелиться. Ответ заставил себя ждать, ведь Геннадию крайне сложно подобрать слова, ведь не каждый день рассказываешь о проблемах в семье. -Мама часто устраивала скандалы, поскольку работала на двух работах и уставала, расслабляясь с помощью выпивки. Скорее всего, сильные переживания папе не давали покоя... Да и я после попал в детский дом... Парень посмотрел на любимую и опустил взгляд, стыдясь своей мимолётной слабости. Лилия приблизилась к Гене и обняла его, положив голову на сильное плечо. Она готовилась раскрыть секрет молодому человеку, который мучает её. -Эту пощёчину оставил мне папа. Мы с ним поссорились, как и всегда, без слез и соплей не обошлось. И ещё, - девушка отстранилась от Гены, встала с кровати и сняла с себя шорты, показав парню синяки от кожаного ремня - это тоже он сделал. Это были не синяки, а цветовая палитра на двух ягодицах. Фиолетовый, розовый, жёлтый и горчичный цвета красовались на теле девушки, но красоту ей точно не придавали, а лишь ужаса. Гена нахмурился, злясь на её папу. Он дотронулся до ягодицы, тихонько поглаживая синяки, после приобнял девушку за талию, прижимая к себе, уткнулся носом в бедро. Гараев услышал приятный запах тела, который исходит от любимой. Нежный, фруктовый аромат манит, невозможно устоять перед девушкой в кружевных трусиках. В один миг Лилия оказалась под парнем, который покрывает её тонкую шею нежными поцелуями. Даже останавливать не хотелось, это погружает в тихий омут, заставляет дышать чаще и глубже, возбуждает. Парень отстранился от шеи и вцепился в губы, лаская, соприкасаясь языками, кусая почти до крови. Сжигающая страсть. Это не реальность, а придуманный мир, где нет границ, нет запретов, но есть чувства. В порыве страсти Гена срывает с девушки одежду. Красивая грудь Лилии возбуждает Гараева, он ласкает затвердевшие соски, посасывает их, оставляя засосы и дорожки поцелуев, спускаясь ниже. Тихие стоны, пламенные поцелуи и ряд родинок на теле не забыть возлюбленным никогда. Девушка обнажена. Приятные бёдра, стройные ножки и светлый хохолок на интимной зоне. Таханова стеснительно расставила ножки. Парень умиляется её робости, невинности, это сильнее его заводит, будоража фантазию. -У меня ещё не было…- прошептала она приподнявшись. Гена удивился, но всё же обрадовался, что любимая будет только лишь его и ничья больше. Парень снял с себя футболку, штаны и остался в одних боксерах. Широкие плечи, мощная грудь и узкая талия заворожили девушку. Гараев склонился к киске, лаская розовый клитор, касаясь губами и языком. Лилии казалось, что она от бури эмоций сходит с ума, уже совершенно не контролирую себя и стоны. Ногти впивались в простыню, в подушку и в волосы любимого. Всё тело, словно ломило от удовольствия, выгибаясь и сжимая в руках грудь, Лилия кончила. Приятная дрожь прошла по телу, пульсируя внутри, действуя на организм, как наркотик. -Ты себя не контролируешь. Будь тише, я не хочу, чтобы ты из-за меня страдала. - произнёс парень, доставая из боксеров член - иди сюда, сделай мне приятно. Парень спустил боксеры и сел на кровать, опираясь на руки, готовясь к приятным ощущениям. Девушка потянулась к парню, лаская в руках ухоженный половой орган. Она взяла член в рот, совсем неумело, пытаясь доставить удовольствие на сколько она только может. У неё неплохо получается. По телу Геннадия пробегают приятные мурашки, закрыв глаза и положив руку на голову девушки, он направлял её. Прикусив нижнюю губу, он на мгновение замер, подавляя плененные эмоции, Гена, словно, растворился в чувствах подобным электрическому заряду. Парень постепенно увеличивал темп, хватая за волосы Лилию, он терял контроль. Всё тело напряглось, пробирая до самых костей, судороги сводят с ума. Стон раздался по всей комнате, выплёскивая тёплую сперму в рот девушки. Геннадию было стыдно, что он не смог сдержать стон, но больше всего ему страшно за свою избранницу. Он сможет убежать, но девушка на вряд ли уйдёт из дома. Тишина. Ни единого звука в комнате нет, словно всё умерло в одночасье. Отец Лилии спал и ни о чём не догадывался, но молодую пару это не особо радовало. Именно поэтому они решили не продолжать любовные утехи, а лечь спать. Сыпалась соль на рану, но на чью именно рану? Одни и те же раны у каждого из них. Одна боль, но разные ощущения, разные причины и последствия. Два безвольных ангела - две судьбы, но теперь одни желания.