Арахнид

— Ты обещал отпустить его, — бесцветным голосом произнесла Виен, болтая рукой по пенной ароматной воде. Когда-то любимый аромат вставал поперёк горла, а кожа раздражалась и зудела. Но она терпеливо сидела в ванной, апатично вздыхая и смотря на свои колени, выглядывающие из-под воды. Хоть ванная и была горячая, а вода обволакивала своим теплом её тело, но она всё никак не могла согреться. Сехун стоял напротив, опираясь спиной об стену, и не спускал глаз с девушки. Он считал, что оставлять её одну слишком опасно. Он ещё не был уверен в своём Слуге, да и опыт прошлых отношений с женщинами убедил его в том, что за ними нужно присматривать. Всегда. — Я сдержал обещание, Чаги, — его бархатный тон начинал её злить. — Я не убил его, не оставил умирать. Но подарил ему жизнь куда более яркую и полную возможностей. Усовершенствовал его. Пусть сейчас вы с ним считаете иначе, но поверь, он оценит мой дар. Дар? Девушку передёрнуло после его слов, когда она припомнила ошмётки слезшей с Чонина кожи и паучьи лапы, которые, судя по его реакции, доставляли ему адскую боль. Отвратительно. Только настоящее чудовище может сотворить с человеком подобное, наблюдать за его страданиями и агонией, а потом с легкостью рассуждать о даре. Её резко затошнило, к горлу подступил ком и её чуть не стошнило снова. Она глубоко дышала, вспоминая жениха в том жутком подвале, и сжимала ладони в кулаки до боли, до крови вонзаясь своими короткими ногтями в кожу. — Ты сволочь, — прошипела Кан, взглянув на арахнида исподлобья. — Я тебя всей душой ненавижу. Никогда тебе не прощу того, что ты с ним сделал! Вновь к её глазам подступили слезы, стоило ей подумать о пустом холодном взгляде черных глаз Кима. Он и правда забыл её, и это даже не удивляло. После столь ужасной болезненной мутации он уже едва ли принадлежал сам себе, как телом, так и сознанием. — Если ты смог превратить его в арахнида, то почему не можешь превратить так же меня? Или других женщин? Я всё ещё не понимаю тебя, твои мотивов и одержимости мной! — взвизгнула девушка и ударила со всей силы руками по воде, расплёскивая её по всей комнате. Паук цокнул языком. Вопросы всегда его утомляли. Он искренне не понимал, почему нельзя просто верить ему, идти за ним следом по протоптанной дороге и, в конце концов, наслаждаться течением жизни. Люди такие сложные существа. — И не цокай мне тут! Не закатывай глаза! — Виен хотелось накинуться на мужчину и разорвать в клочья, но вместо этого она схватила кусок мыла с полочки и швырнула в него. «Правильно, нужно тебя разозлить, чтобы запустить последний этап мутации», — подумал он, а вслух произнёс:  — Сейчас не время говорить о таких важных вещах, — терпеливо произнёс он, всё чаще отворачиваясь, стараясь не смотреть на неё так жадно. Он был в шаге от овладения ею, но не мог взять её раньше, чем она полностью трансформируется. И это раздражало его, поэтому с каждой минутой становилось всё сложнее держать себя в руках. — И когда оно настанет? — нетерпеливо спросила Виен, нервно дергая уголком губ. Вся эта канитель ей надоела, а молчание Сехуна злило ещё сильнее. С тех пор, как они с Чонином приехали сюда, ещё и недели не прошло, а их жизни уже разрушены, поломаны, словно игрушки. Оставалось только выкинуть их, но Виен никуда не выкинут и она это понимала. Но на счет Кима не была уверена. Всё больше и больше вопросов, но ни одного ответа. Сплошной цейтнот. Её затрясло. Обхватив себя руками она пыталась согреться и унять дрожь в теле, но тщетно. Через пару минут руки начали неметь, а пальцы нестерпимо зудели и краснели, будто их покусали десятки комаров. Сердце бешено стучало, разгоняя закипающую кровь по телу. Становилось до одури жарко, но её продолжало трясти. Ярость. Она застилала глаза кровавой пеленой, когда девушка смотрела на Сехуна и хитро улыбалась. Он во всём виноват. Минута — и руки вновь обрели чувствительность. Она улыбалась и неотрывно смотрела на горло оборотня, желая впиться в него своими когтями и вырвать глотку. Но искорки нерешительности и страха не давали ей напасть на Паука. Она ещё помнила его острые, мокрые в какой-то слизи хелицеры, которые торчали изо рта. И ей жутко не хотелось, чтобы он снова пустил их в дело. Где-то совсем рядом раздался скрежет. Кан вздрогнула и растерянно осмотрелась. Сердце пропустило удар, когда она взглядом наткнулась на свои руки, которыми она сжимала края ванны. Острые, длинные когти чёрного цвета торчали из её пальцев вместо человеческих ногтей. «Я больше не человек… — с ужасом осознала девушка, и затаив дыхание глянула на своё отражение в воде. — Нет! Я не монстр! Не монстр!» Оттуда на неё смотрели нечеловеческие почерневшие глаза. Сердце молоточком забилось где-то в глотке, а тело бросило в холодный пот. Перед глазами вспыхнули черные искры и хаотично замелькали точки. Она вскрикнула и осеклась, ощутив на своём горле горячие пальцы. Сехун, в мгновение ока оказавшийся рядом, схватил её за горло и потянул вверх на себя. Девушка поднялась на ноги и с вызовом глянула на него. Обнажённая телом и душой, он чувствовала страшную уязвимость перед Пауком, и ей становилось дурно. Но даже это меркло по сравнению с тем ужасом, который она испытывала от своих когтей. Оборотень с нескрываемым вожделением скользнул взглядом по её телу и ухмыльнулся. Мразь! И она сорвалась. Ярость забурлила по венам и она кинулась на арахнида, словно во сне вонзая свои острые когти ему в шею и грудь, с размаху раздирая его рельефный пресс. Но заметив невозмутимый взгляд врага, Кан на секунду остановилась и шокировано уставилась на его тело. Ни одной царапины. Ни одной раны или покраснения. Сехун перехватил её руку и сжал, не давая девушке упасть обратно в ванну. Блеснув глазами, он мрачно усмехнулся: — Королева, запри свои фантазии поглубже. Ярость испарилась также быстро, как появилась, а когти втянулись обратно. Нервно сглотнув, Виен подняла на его взгляд и… утонула в его тёмно-карих глазах, которые гипнотизировали её, сковывали движения и волю. Она ненавидела себя за это, за то, что не может противостоять ни его гипнозу, ни мутации. Она уже сомневалась в том, что вообще что-то могла сделать в этой жизни. Арахнид взял её, мокрую и обнаженную, на руки, и отнёс в другую комнату — вторую спальню. Когда он открыл дверь, девушка испуганно прижалась сильнее к Пауку, вызвав на его лице довольную улыбку. Комната была абсолютно пуста, не было никакой мебели, но с одной стороны потолка до самого плинтуса на полу диагонально тянулась огромных размеров паутина, похожая на белоснежное плотное покрывало. — Что это такое? — спросила Кан, крепко держась рукой за шею мужчины. Она не стыдилась своей наготы впервые в жизни, но вид плотной паутины вызывал у неё плохие воспоминания. Удушливые. Она сжалась в комок и мысленно оказалась рядом с Чонином в их небольшой уютной квартире. Там безопасно и солнечно, там нет паутины и Арахнида. Плотно сжав губы, девушка думала о своём женихе, который уже мало напоминал ей человека. Она боялась и переживала за него: что сейчас с ним происходит? Что он делает? Или, может, этот паучий демон уже отправил его куда-то? — Это наше брачное ложе на сегодняшнюю ночь, — словно приговор прозвучал ответ Сехуна. «Чонин, прошу, забери меня отсюда… — пискнула мысленно Виен и напряглась ещё сильнее. — Спать с этим чудовищем? Чонин, почему ты отдал меня ему?» — Я не хочу сюда. — Мы проведём эту ночь здесь, — уверенно произнёс Сехун и вошёл в комнату. Оборотень успел только переступить порог, когда девушка с силой оттолкнулась от него и, спрыгнув на пол, побежала прочь. — Виен! — гибкая паучья лапа в ту же секунду перехватила её за талию и подняла над полом. — Не смей убегать от меня. Девушка испуганно обернулась и встретилась с его гневным взглядом. Её трясло, во рту противно ощущалась горечь. Осознание того, что никто не придёт к ней на помощь, подкосило её последнюю надежду на спасение. Сердце забилось так сильно, что трудно стало дышать, а в голове металась лишь одна мысль: «Не хочу!» — Не надо, Сехун, — умоляюще шептала Виен, отрицательно мотнув головой. — Пожалуйста! Я не могу… — Хватит, — выкрикнул мужчина и одним движением подкинул её в комнату в центр паутины. — Прекрати строить из себя девственницу. Приземлившись на липкую паутину, девушка тут же приклеилась к ней так сильно, что еле могла пошевелить руками и ногами. Паук своими когтями разодрал на себе джинсы, полностью оголившись, и в ту же секунду оказался рядом с Виен. — Тебе даже не нужно ничего делать, Чаги, — по-змеиному прошипел ей на ухо, насильно раздвигая её ноги. — Просто не дёргайся, лежи спокойно. — Нет! — закричала она. — Не трогай меня, изверг! Не смей! Паук злобно оскалился, глаза ярко засветились, а из-за спины снова вылезли паучьи лапы, грозно воткнувшись вокруг девушки. — Кричи, Виен, кричи, — лелейным голосом пропел арахнид, злобно скалясь. — Меня это так заводит. Когда я с тобой закончу, путь назад для тебя закроется раз и навсегда. — Стой, нет! — взмолилась Виен и дёрнула руками, но ей не хватило сил, чтобы освободиться от клейкой паутины. Мужчина навалился на неё, придавив своим телом, чтобы она не вырывалась. Он упёрся своим большим членом ей между ног и хищно прищурился: — Виен, лежи смирно и не выводи меня. Ты же не хочешь, чтобы я обратился в паука и отымел тебя по полной? Кан испуганно уставилась на оборотня. Воображение живо нарисовало картину, от которой её бросило в дрожь. Меньше всего ей хотелось переспать с огромным Пауком. — Умница, моя Королева, — удовлетворённо продолжил Сехун, хватаясь рукой за её волосы. — Будь паинькой. Резким сильным толчком он вошёл в неё и блаженно застонал, вдыхая запах её тела. Виен тут же вскрикнула от острой боли, ей казалось, что он просто разорвёт её изнутри. Пауку же, казалось, наоборот доставляло удовольствие наблюдать за её реакцией, за туманным взглядом и чуть побледневшими губами, которые она плотно сжимала. Сехун довольно прикрыл глаза, чувствуя тепло своей женщины. Сейчас он, наконец, овладел её телом, дышал её ароматом, и наслаждался пульсацией её горячего, узкого лона. С каждым толчком он погружался всё глубже, поглощая её крики долгими поцелуями. Небрежно смахнув с её щеки слезу, арахнид жадно провёл языком по девичьей бледной коже и уткнулся носом в шею, чуть прикусив пульсирующую жилку. Хотелось вгрызться зубами в её кожу, такую вкусную, источающую аромат паники, страха и гнева. Потрясающий коктейль, который оставался на его языке и вдыхался вместе с кислородом, разносясь по всему его телу. Он продолжал вдалбливаться в её напряженное тело, а Виен глотала солёные слёзы, отсчитывая секунды, а затем минуты, молясь о том, чтобы это скорее закончилось. Но монстр будто специально растягивал своё удовольствие, то замедляя, то ускоряя движения. Девушка судорожно цеплялась за Чонина и мысленно убегала к нему, но даже это не помогало ей хоть на секунду забыть того, кто так грубо насиловал её. Внизу живота всё жгло и напрягалось, несмотря на то, что она пыталась расслабиться, чтобы унять болезненные ощущения. Всё тщетно. Ни телом, ни душой она не принимала Арахнида. А он всё продолжал, заполнял её естество, заглядывал в самую душу, и отравлял своим запахом, своим липким потом, своими словами. — Моя Королева, — шептал он в исступлении. — Моя… Она ощущала, как его член становится твёрже, расширяясь ещё больше, и поняла, что развязка уже совсем близка. Скорее, скорее бы уже всё закончилось, думала она, закусывая свою губу до крови. Огромные паучьи лапы зашевелились и, прорвав плотную паутину, обхватили её со спины и прижали плотнее к Пауку. Мелкие капельки пота, которыми было покрыто его тело и лапы, раздражали нос резким мускусным запахом, от которого у неё закружилась голова, а тело начинало слегка дрожать. Следом за головокружением сильно потянуло низ живота, где усиливался жар, устремляющийся всё выше, к сердцу. Перед глазами всё плыло, словно в тумане. С каждым вдохом Виен ощущала нарастающее возбуждение, и растерянно мотала головой, не понимая, что с ней происходит. «Что со мной? Нет, нет!— паниковала она, чувствуя слишком быстрые изменения в своём теле и мыслях. — Я не могу его хотеть…» Когда жар достиг сердца и пополз выше, она выгнулась насколько могла под тяжестью его тела, и громко застонала. «Боже, мне так хорошо, как никогда…» — обрывками кружились и ужасали мысли в её голове. Насилие, избитый Чонин и его мутация — всё это кануло куда-то в бездну, замылилось, затушевалось и забылось, словно страшный сон. Ей больше не было страшно, противно и больно. Наоборот. Всё её тело пылало жаром и лишь одним желанием — слиться воедино с арахнидом и любить его. «Любить?! — её разум пытался удержать её, напоминая ей, что она сейчас с арахнидом, настоящим монстром, но сознание стремительно тускнело. — Может и стоит попробовать». — Сехун, — простонала девушка, медленно моргая, пытаясь сквозь пелену разглядеть его лицо и с ужасом слушая свои же слова. — Я хочу тебя… — Я знаю, — прохрипел довольный собою Паук и, сделав ещё пару глубоких толчков, кончил в неё. Девушка тут же почувствовала внутри его горячее семя и облизала пересохшие губы, предвкушая скорое зачатие. Неожиданно для самой себя ей очень хотелось переспать с ним снова. И снова. Хотелось выносить его ребёнка, даже ценой своей жизни. Она смотрела на него и видела перед собой красивого, здорового мужчину — арахнида, прекрасного в своём существе. Но больше всего её притягивал его взгляд, его чёрные глаза, в которых вспыхивали похотливые искорки. Такие глубокие неземные глаза. Почему она не видела этого раньше? Мужчина наблюдал за меняющейся, отныне женой, за её плавными движениями рук по его плечам и спине, и улыбался. Он всегда добивался своего, и добился на этот раз, пусть даже её чувства сейчас вовсе не настоящие, и навеяны его ядом. Пусть так, но он в любую минуту может её подчинить себе. Точно так же, как и Слугу. — Теперь ты моя жена, Виен, — уверенно сказал Сехун, целуя её шею и поднимаясь выше к подбородку. — Ты понимаешь? — Конечно, мой Король, — согласилась девушка, соблазнительно облизав языком свою верхнюю губу. — Я в твоём распоряжении. Арахнид мысленно замурчал от удовольствия и широко улыбнулся. Именно этого нежного, вожделенного взгляда и ласк от своей женщины он и хотел. Он знал, что она его не любит, но хотя бы иногда, отравленная его ядом, она всё же будет его хотеть и любить. И ему, как самодостаточному существу, этого вполне достаточно. Человеческая любовь — это лишние проблемы и слабость. Вот как он считал. А у него всё должно быть под контролем, даже он сам. И он не нуждался в постоянном обожании и заботе своей Королевы. Впереди слишком много дел. Король пауков выпустил изо рта свои хелицеры и легонько провёл ими по груди и шее Виен, ловя каждый её сладостный стон и трепетный вздох. Она уже готова к продолжению, и через пару часов они снова будут наслаждаться друг другом.