У Лоуренцо раскалывалась голова, когда он проснулся от глубокого сна.
В ушах стоял звон бьющегося стекла. Ему ничего не снилось — лишь
сплошная тьма была перед глазами всю ночь.
Он нехотя поднялся с постели ранним утром, потому что молодого врача ожидал Граф Люцио с докладом об исследованиях.
Уже с начала недели Граф приглашал врачей на беседу и вместе с тем обсуждение следующего этапа действий — применение полученных методов лечения на зараженных, но живых людях. Чтобы начать свои эксперименты, каждому врачу требовалось разрешение от Графа, если его, конечно, удовлетворяли те методы, которые собирались воплотить в жизнь.
У Лоуренцо сводило живот при мысли о том, что его встреча с Люцио, назначенная около полудня, неотвратимо приближается.
Больше всего страшила мысль, что от этого разговора
зависела его дальнейшая жизнь — или он сейчас же пакует вещи и плывет обратно домой в Камарру или он остается в городе и продолжает поиск лекарства.
И перед тем парню нужно было сделать еще пару неотложных дел.
Лоуренцо переоделся в медицинский халат, застегнул все пуговки и повязал на пояс черный фартук, в точь-точь как у начальника Вальдемара и у других его коллег. Со скрипом, режущим воздух, натянул черные перчатки на руки и оценил свой внешний вид в крошечном зеркале на стене, рядом с кроватью.
«Сойдет, » — решил Лоуренцо, поправив на голове ворох темных кудрявых волос, и вышел из своего кабинета.
В лабораториях еще не было привычной суеты — многие врачи еще не проснулись, кто-то всю ночь сидел над исследованиями и только сейчас ложился спать.
Лишь единицы выходили из своих комнат с заспанными глазами, попивая темно-коричневый, почти черный напиток с ароматным запахом. Местные называли его «кофе», а сам Лоуренцо раньше даже не догадывался о существовании этого напитка.
Для него «кофе» стало настоящим открытием, оно бодрило, придавало сил, но здравый смысл подсказывал, что не стоит им злоупотреблять. От «кофе» поднималось давление, бешено стучало сердце, а это состояние для организма
лишь иногда бывает полезным.
Лоуренцо осматривал лаборатории, глазами ища Джулиана, своего нового знакомого.
У молодого врача появилась надежда, что с утра его можно увидеть, поговорить в тишине и узнать получше. При
других людях он бы постеснялся подойти, а тем более уж заговорить!
Это неловко.
А прошлым вечером Джулиан произвел на Лоуренцо впечатление, молодой врач был очарован рыжеволосым «незнакомцем». Он не понимал, что
за чувство росло в нем при мыслях о Джулиане и при том, желание поговорить с ним не отступало.
Пока парень искал Джулиана, нашли его самого.
Перед глазами,
будто из-под земли вырос Вальдемар, все такой же высоченный, худой, с зеленой кожей и этими пугающими глазами рубинового цвета.
Нет, сам Лоуренцо не был низкого роста, но его начальник был самым высоким во Дворце, и чтобы с ним поговорить, приходилось высоко задирать голову.
Даже его новый знакомый Джулиан и то был ниже их ящероподобного начальника.
Он, как и всегда, уверенно заложив руки за спину, подошел к Лоуренцо и поздоровался. Молодой врач попробовал завести светскую беседу.
— Здравствуйте. Что я пропустил во вчерашних исследованиях?
Квестор склонил голову набок, по морщинкам у глаз было видно, что за маской, скрывающей рот, растянулась ухмылка.
Каждый день в лабораториях, примерно в шесть часов вечера, Вальдемар проводит общие исследования, где принимают участие все врачи. Они направлены на то, чтобы никто не отлынивал от работы и для того, чтобы как можно скорее найти противоядие от Чумы вместе, сообща.
— Я помню, у Вас вчера был выходной.
Вчера мы экспериментировали с трупами и пытались выяснить, какие органы больше всего поражаются Красной Чумой. Какие
у Вас есть мысли на этот счет, Лоуренцо?
Странной особенностью в речи Вальдемара было то, что всех врачей он называл не по именам, а по номерам, под которыми они записаны в общем журнале персонала.
Только Лоуренцо он «выделял» и называл по имени, поэтому молодой врач даже не знал своего порядкового номера.
Лоуренцо размышлял, почему же Вальдемар так к нему доброжелательно относится и не смог найти причину. За это короткое время, проведенное им в Везувии, он никак не успел отличиться на фоне остальных врачей.
«Это очень странно…почему он спрашивает моего мнения? Разве оно так важно?» — задавался Лоуренцо вопросами без очевидных ответов.
А сам ответил:
— У меня есть догадка, что «очаг» болезни это легкие человека и, возможно, носоглотка. В слизистой вирус мог легко «осесть», проникнуть в ткани и во влажной среде ему, я думаю, легче распространиться. Вчера я собрал в поле короставника, чтобы из него приготовить смесь, вызывающая отхаркивание.
Вальдемар произвел звук, похожий на одобрительный «хм» и похвалил Лоуренцо.
— Вы —
молодец, — голос начальника, хоть ровный и довольно тихий, привлек внимание других врачей. Они проходили мимо, вытаращив глаза уставились на Лоуренцо.
Ох, какая же зависть горела в них!
Вальдемар до этого ни разу не произнес даже слова, похожего на похвалу, а сейчас за верную «догадку» наградил Лоуренцо таким приятным словом.
Молодой врач смутился и даже слегка покраснел. Он совсем не ожидал похвалы. А Вальдемар продолжил:
— Что же, думаю, Вам как можно скорее нужно опробовать лекарство с короставником. Хотя, можете и не торопиться…
праздник можно и продлить, — загадочно добавил Квестор, скрестив руки в блестящих перчатках на груди.
Лоуренцо удивленно уставился на начальника.
— Что это значит:
«праздник можно и продлить»? Что Вы имеете ввиду?
— Ничего такого. Я думаю, мы с Вами похожи, позже Вы поймете мои слова.
Молодой врач недоумевал:
— Как же я Вас пойму потом, если не понимаю
уже сейчас?
Вальдемар повел себя так, будто не услышал вопрос своего подчиненного и продиктовал ему обязанности, которые он сегодня должен выполнить. После этого начальник отправился куда-то дальше по своим делам. «Еще одна странность, » — отметил про себя Лоуренцо.
Зато теперь, парень четко представлял, чем сегодня ему нужно заняться.
Его перечень дел состоял из:
1. Очистка хирургических ножей и скальпелей от грязи и крови;
2. Подкормка зверей;
3. Смешивание примитивных медицинских настоек, таких как этиловый спирт.
Лоуренцо быстро справился с двумя известными ему пунктами, а напоследок оставил самое непонятное задание — «подкормка зверей».
«Каких зверей имел ввиду Вальдемар?» — задумался молодой врач, остановившись посреди лаборатории.
И тут он увидел Джулиана.
Рыжеволосый врач стоял вдалеке, у колодца, половина которого замурована в стене. Лоуренцо все же осмелился подойти к нему, потому что поблизости никого больше не было.
Джулиан сразу заметил его и развернувшись полубоком, поздоровался. Бледное лицо озарила искренняя, немного игривая улыбка.
— Доброе утро, Лоуренцо. Как ты смог вылезти из кровати в такую рань? Меня до сих пор ноги не держат, кажется, будто я хожу на пружинах!
Молодой врач, вспомнив о вчерашних диких приключениях и о Джулиане, спотыкающемся об каждый булыжник, громко расхохотался. Несколько врачей, группкой стоявших поодаль, обернулись на смех Лоуренцо.
— Эй, парень, давай потише, — посмеялся Джулиан, потрепав молодого врача за плечо. У Лоуренцо от этого прикосновения внутри будто бы все забурлило, цвет лица изменился из розового в красный и обратно.
А Джулиан не обращал внимание на то, как у его собеседника меняется цвет лица. Он с невозмутимым выражением и летящей походкой прошел вдоль стены и повернул рычаг. Крышка колодца открылась, и врачи услышали громкий шорох, исходивший из темной глубины вырытой ямы.
— Что там? — испуганно спросил Лоуренцо, наблюдая за тем, как Джулиан достает из карманов нарезанное сырое мясо.
А чье это мясо, было непонятно.
— Честно, я и сам не уверен, — засомневался рыжеволосый, протягивая большой кусок Лоуренцо. — Вальдемар поручил мне покормить каких-то «зверей» и выдал это мясо.
— Мне тоже! — воскликнул молодой врач, заглядывая в серые глаза Джулиана. Тот на него посмотрел удивленно и предложил:
— Давай одновременно кинем мясо? Чтобы посмотреть, кто там внутри.
— Давай, — согласился Лоуренцо и насчет «три» врачи закинули свежее мясо в темный колодец. Шорох стал еще громче, чем был до этого и существа забрались друг на друга так высоко, что их стало видно на свету.
«Это же те самые жуки!» — подумал Лоуренцо.
В колодце оказались целые колонии красных мелких жучков с длинными усами. Лоуренцо узнал их — таких скарабеев он видел вчера в поле вместе с Азрой.
Они неприятно шуршали и дребезжали своими маленькими ножками, забираясь друг на друга, при том стрекотали своими усами, похоже на стрёкот цикад. Об увиденном вчера он тут же рассказал Джулиану.
Выслушав его историю, Джулиан возбужденно произнес:
— Да не может такого быть! А зачем же Вальдемар держит здесь этих жуков?
— Я и сам не понимаю, — тихо, по-заговорщицки проговорил Лоуренцо, — но что-то здесь не так.
Неужели он собрал их в поле и принес сюда? И, зачем они Квестору понадобились? Мы с Азрой вчера видели таких же жуков!
Джулиан нахмурился. Видно, он напряженно обдумывал слова своего собеседника. И ответил:
— Много вопросов, на которых нет ответов…мы можем потом спросить Вальдемара обо всем этом, — Джулиан жестами обрисовал колодец и жуков, — а сейчас мне нужно идти наверх, я должен представиться Графу Люцио.
— Я пойду с тобой. Мне нужно доложить Графу о своих исследованиях.
Джулиан радостно подтолкнул локтем Лоуренцо в бок.
—
Тогда вперед! — и с этими словами врачи вышли из лабораторий. Поднялись на лифте, прошли все ступени, открыли потайной ход в библиотеку и вышли в светлые дворцовые коридоры, залитые косыми лучами пред обеденного солнца.
До парней, направлявшихся в дальнее крыло Дворца, донеслись сплетни слуг о том, что Люцио и Графиня Надия после медового месяца ни разу не жили вместе в одной комнате и сразу же поручили достроить для Графа отдельное крыло.
Ходили слухи также о том, что они редко видятся и всегда занимаются чем-то своим. Настоящий брак по расчету.
Джулиана не сильно волновали эти сплетни, и он вел беседу с Лоуренцо о работе. А молодой врач, едва поспевая за широким шагом своего высокого коллеги, размышлял об этих самых сплетнях.
Они его удивили и мысли все вращались вокруг таинственного понятия «брак по расчету».
Как же так?
Как можно жить с человеком, сыграть свадьбу и притворяться супругами,
но не любить его? Сердце Лоуренцо чувствовало, что это что-то крайне неправильное. Он был из тех краев, где понятие «брак по расчету» попусту не существовало.
***
— Во-а, смотри! Сколько здесь картин! От них в глазах слепит, — удивлялся Джулиан, подталкивая Лоуренцо в бок.
Молодой врач осмотрелся по сторонам и увидел длинный коридор с белыми сводами и высокими потолками. Тут и там висели картины разных размеров, но их объединяет схожий мотив.
На каждой из них был изображен сам Граф Люцио: где на охоте со своими борзыми, где — на поле битвы, оседлав величавого коня. В любом случае, они имели одно и то же настроение и показывали,
насколько Граф мужественен и воинственен.
Картины обрамлены золотом.
Они отражали свет роскошных, но небольших люстр, подвешенных под потолком и слепили так ярко, как слепил бы золотой сервиз под дневным солнцем Везувии. В коридоре пахло сандаловым деревом и гранатовыми плодами.
Врачи прошли по коридору до приоткрытой двери, у которой стояли два стражника в оловянных доспехах. Парни постучались, и из комнаты донесся важный голос Люцио:
— Войдите!
Джулиан и Лоуренцо зашли внутрь комнаты, залитой приглушенным золотым светом.
Обставлено все броской мебелью из темного дерева с тончайшими узорами, стены — в красных полотнах, рядом с дверью расположилась большая кровать с алым балдахином.
На стене висит огромный, величественный портрет с Люцио в полный рост.
Он бросался в глаза тут же, на пороге комнаты.
Граф поднялся с постели в одной рубашке и простых брюках.
Вышел к своим гостям, выпрямившись и расправив плечи, подражая своей живописной копии на стене, позади него.
Джулиан тоже заметил картину со статной фигурой в красных одеяниях и посмотрев на Графа, издал легкий смешок. Люцио услышал его, нахмурился и заговорил первым:
— Добро пожаловать в Везувию, — у Люцио эта фраза прозвучала не гостеприимно, — Вы, должно быть, врач Джулиан Деворак?
Рыжеволосый врач приободрился и пожал руку Графу, не обращая внимания на его хмурое лицо.
— Да, я доктор Деворак или «номер 69», как меня
называет начальник, — у Джулиана проскользнула
ухмылка на губах. — Вальдемар уже давно согласился на мое предложение работать в ваших лабораториях над лекарством,
я считал, что Вы о всем тоже знаете, Вы ведь здесь главный.
Сперва, Люцио взглянул на врачей неуверенно, но эта эмоция промелькнула, как птичка в небе, и снова в его глазах появилось чувство превосходства.
Лоуренцо считал, что это превосходство — напускное, а сам Граф довольно неуверенный в себе, если ему ради поддержания «авторитета» было необходимо везде и всюду вешать эпические портреты с самим собой.
И потом Граф заговорил:
— Нет, Я не знал о решении Вальдемара. Он не посвятил меня в это, он ведь такой независимый…
почти никто не знает, чем он занимается внизу, в подземельях.
От последних слов у Лоуренцо пробежали мурашки по коже.
«Никто не знает, чем он занимается? Интересно, а чем же он занимается, когда никого из врачей нет на месте, в лабораториях?»
— Единственное, о чем доложил Квестор Вальдемар, — продолжил Люцио, недовольно хмыкнув, — о прибытии некоего «Джулиана Деворака, нового врача», которым оказались Вы. Большей информации он мне не передавал.
— Хм…- протянул Джулиан, — очень странно.
И так оба мужчины стояли, задумавшись о скрытой личности под ликом Вальдемара. Лоуренцо понял, что это молчание затянется надолго, если его не прерывать, и потому воспользовался заминкой:
— Граф Люцио, — обратился молодой врач к Графу, — Вы меня просили доложить о моих исследованиях?
— Да, я просил тебя об этом. Что ты успел найти
интересненького за эти дни? — Люцио присел на край кровати и внимательно изучил лицо Лоуренцо, пытаясь найти какие-то ответы на свои вопросы.
Джулиан все так же был здесь и из интереса остался, прислонившись спиной к стене. Молодой врач оказался в центре внимания и преодолевая внезапно подошедшую на цыпочках неловкость, начал свой рассказ.
Он подробно рассказал обо всем: о первом дне в Везувии, о толпе танцоров с красными глазами, о сборе трав в поле, о своих догадках насчет болезни и даже добавил пару слов о подозрительных красных жуках.
При упоминании красных скарабеев, Люцио
сильно напрягся.
Он давил улыбку на своем лице, но она выходила у него напряженной, полной фальши.
Взгляд бегал туда-сюда — от Лоуренцо к Джулиану и обратно, а на лбу даже появилась легкая испарина. Когда Лоуренцо закончил, Люцио будто на «ватных» ногах поднялся с кровати, подошел к молодому врачу и положил ему руку на плечо.
— Ну, что сказать, ты отличный медик, Лоуренцо. Я дам тебе возможность остаться в Везувии, чтобы ты дальше искал лекарство.
А Вы, доктор Деворак, — Люцио обратился к Джулиану, — можете идти и работать. Через неделю я буду Вас ждать с отчетом о ваших трудах.
Джулиан кивнул и вышел за дверь.
За ним следом выходил и Лоуренцо, но что-то его потянуло назад.
— Да что за черт?! — возмутился про себя парень и резко обернулся.
Он увидел, что его тянет за руку назад Граф.
Граф Люцио.
— Что Вы делаете? — удивился Лоуренцо, пытаясь выдернуть свою руку из крепкой хватки Графа. Не получалось.
Люцио ухмыльнулся, закусив нижнюю губу и рывком потянул парня на себя.
Молодой врач не удержался на месте и мигом оказался вплотную прижатым к полуголой груди Графа. Лоуренцо ощутил телом, как бешено стучит его сердце.
Все происходило настолько быстро, что Лоуренцо не успевал сопротивляться. Но, все равно пытался отчаянно бороться, вырываться из рук Графа. Снова не удавалось.
Люцио, взлохматив на себе свои блондинистые волосы, прошептал Лоуренцо на ухо:
— Ты мне очень нравишься, док, — и после этих слов он страстно впился губами в губы молодого и недоумевающего врача, повалив его за собой на кровать.
«Что за чертовщина?! Как мне вырваться отсюда?» — лихорадочно соображал парень, чувствуя, как сильно к нему прижимается Люцио всем телом, не давая возможности встать. Он лежал на спине, а Граф забрался на него и сел, торопливо расстегивая белый медицинский халат.
Люцио снова нагнулся и вновь начал целовать молодого врача, то в губы, то лицо, уши, шею, спускаясь все ниже и ниже.
Его бледное лицо горело алым светом, а тело отдавало горячим паром. Лоуренцо будто бы сам взбудоражился, внизу живота стало жарко, уши будто загорелись от стыда. Он уже перестал вырываться.
Голова его кружилась от упругой груди и живота Графа, от его помутненного взгляда, в котором горел неистовый огонь. И все же, несмотря на то, что Лоуренцо так же тянуло к Графу, как и того к нему самому, парень ощущал, что это неправильно.
«Так не должно быть!» — решил молодой врач и приподнявшись на локтях, выскользнул из-под Графа, к счастью, оставшись в штанах.
Люцио резко поднялся и не пустил Лоуренцо к двери, загородив ее собой.
— Разве ты не чувствуешь
того же, что и я к тебе? — спросил он, с вызовом посмотрев в черные глаза врача. Вместе с этими словами он задрал нос, будто бы обижаясь на парня, а обе его руки — и живая, и механическая были стиснуты в кулаки.
Лоуренцо застегнул на себе халат, слегка оттолкнул Графа и сказал:
— Чувствую, но это все неправильно. Я ведь Вас не люблю, — и вышел поспешно из комнаты, пока его снова не успели утащить внутрь.
А Граф так и остался стоять у двери полураздетый, ощущая себя отверженным.
Внутри него поселилась обида, которая еще не скоро пройдет. Как же он ужасно себя чувствовал,
ведь на уголке своего сознания он понимал отторжение молодого врача, но все же не смог сдержать свой яростный, страстный порыв.
***
Тем временем Джулиан стоял на улице, упершись спиной об стену Дворца.
Он тяжело вздохнул, наблюдая, как над Везувией солнце начинает опускаться и приближаться к воде моря, чтобы нырнуть туда до следующего утра.
Нетерпеливо стуча носком своего высокого, черного сапога с игривой шпорой, Джулиан нахмурившись смотрел на небо.
«Весь день пройдет, пока Лоуренцо наконец появится…».
Они уже с утра договорились встретиться у Дворца, чтобы вместе пойти в магическую лавку к Азре. Врачи хотели посмотреть, какие травы есть у волшебника для лечебного зелья от Чумы и, заодно, проведать общего друга.
Слегка похолодало.
Джулиан повыше вздернул воротник своей свободной рубахи, чтобы защитить шею от холода. Опустил задернутые рукава вниз, к кистям рук, а сами ладони засунул в карманы брюк. Он уже успел переодеться, работа в лабораториях на сегодня была закончена.
И, наконец, он увидел спешащего к нему Лоуренцо.
Молодой врач со своей смуглой кожей и курчавыми черными волосами походил на двигающуюся тень, отделившуюся от стены. Звонко разнеслось, отскакивая от плитки, шлепанье от его сандалий.
— Джулиан! Прости, что так поздно! Я не мог прийти раньше… — остановился Лоуренцо, согнувшись пополам и опираясь руками о колени. Он, запыхавшись, резко вдыхал и выдыхал вечерний прохладный воздух.
— Долго же ты задерживался, парень! — улыбнулся Джулиан, увлеченно наблюдая за тем, как Лоуренцо вытирает пот со своего лба. — Азра подумает, что мы с тобой заблудились в городе, в районе около «Ворона», понимаешь, о чем я?
—
Даа…— глупо заулыбался Лоуренцо, — конечно, я понимаю, о чем ты. Было бы здорово туда снова сходить и провести там время, как вчера!
Джулиан отпрянул от стены и зашагал к ступеням, ведущими вниз, к самому сердцу города. Когда Лоуренцо догнал его, он спросил:
— Ну что, признавайся, где ты так задержался? Нашел поклонницу среди служанок и затащил ее в темный угол? — ехидно подмигнул Джулиан,
а про себя надеялся, что его шутка не правдива.
Парни шли вниз по белоснежным ступеням, болтая друг с другом как давние друзья, хотя на самом деле были знакомы день-два.
Лоуренцо умело отмахнулся от шуток Джулиана про поклонницу-служанку, но рассказывать о настоящей причине своей задержки он не стал, ведь сам еще в этом не разобрался.
Мало ли, что может подумать Джулиан.
А его мнение,
с совсем недавних пор стало для молодого врача очень важным. Он страшно боялся, что Джулиан может о нем плохо подумать, но не понимал, от чего же ему так страшно?
Но его рыжеволосый собеседник, заметив, что Лоуренцо не хочет раскрывать своей тайны, деликатно перевел тему.
Они беседовали так оживленно, будто видели друг друга в последний раз и даже сквозь шум толпы слышали друг друга. А когда впереди завиднелась лавка Азры, они побежали к ней, вместе с тем играя в догонялки, как маленькие дети.
