Неизвестный

За городом, километрах в тридцати от последней многоэтажки стоит дом. Его можно назвать дачей, виллой, особняком, но для девушки, живущей в нем, он просто дом. Девушку зовут Андромеда. Странное имя, не правда ли? Просто её родители очень любили звёзды и созвездия. В школе девочку называли Меди, в университете Андри, и девушке это так надоело, что после обучения она вернулась в родной загородный дом, чтобы отдохнуть от прозвищ, людей и общения. По профессии она была искусствоведом и в свободное время любила рисовать. Рисовала всё что придётся: предметы интерьера, дневное и ночное небо, бабочек и кузнечиков, чашки и чайники. В доме, в прихожей, висела очень большая и очень красивая люстра. Девушка много раз ходила мимо неё, но однажды, холодным летним вечером, когда было время «пора доставать краски и кисти», как его окрестила для себя Андромеда, она решила нарисовать (или правильнее — «написать») эту люстру. Просидев почти до полуночи, девушка наконец отложила кисти и пошла на кухню за чаем. На обеденном столе лежал и нервно дёргал хвостом рыжий кот Людовик. Он был таким же самовлюблённым и немного эгоистичным, как один из королей Франции (Андромеда уже не помнила, какой именно). —Людовичек! Я совсем забыла про тебя с этой люстрой. Прости меня, пожалуйста. Я сейчас принесу тебе чего-нибудь, — девушка подошла к холодильнику, достала колбасу и положила перед котом. Людовик презрительно взглянул на хозяйку, потом на колбасу и снова на хозяйку. —Ах да, конечно. Примите этот скромный дар от своей покорной слуги, — девушка театрально поклонилась. Только после этого кот соизволил съесть колбасу. «Истинный король» — подумала «покорная слуга».  — Итак, куда отправиться теперь? — перед старым глобусом стоял человек в такой же старой одежде и разговаривал то ли сам с собой, то ли с глобусом. —Может быть, к «соседям» — во Францию. Нет, там сейчас, говорят, неспокойно. Хотя это мне тоже не может помешать — выбор ведь огромен, хоть к динозаврами отправляйся. Пожалуй, всё-таки, это будет Италия… Да, именно. Рим, Колизей, настоящие гладиаторские бои, или хотя бы ролевые. Так, «запланировать отправку», — человек достал из кармана маленькую металлическую книжечку и что-то там нажал. — Время— 23: 59. Место— Рим. Эпоха— 19 век. Отлично. Что это? — книжечка вдруг странно засветилась синим, ярко вспыхнула, так что человеку пришлось закрыть глаза, и… выпала у него из рук. В доме, в полной тишине ночи раздался грохот. Девушка открыла глаза, села на кровати, аккуратно подвинула Людовика, надела тапочки и вышла из комнаты. Постепенно продвигаясь по дому, она включала везде свет. Дойдя до гостиной, девушка взяла в руки довольно тяжёлую гипсовую статуэтку Афины и двинулась дальше — в коридор. Там она увидела нечто невероятное.  — Нет, это не похоже ни на Рим XIX века, ни тем более на Древний Рим, — успела пронестись в голове одна единственная мысль, после чего человек вместе с люстрой полетел вниз. Впрочем, полёт продолжался недолго: пара секунд, и он будто спрыгнул с высокой стены на землю. Но спрыгнуть одному или с огромной хрустальной люстрой — большая разница. Под весом каркаса осветительного прибора человек не мог бы встать самостоятельно и ему пришлось бы ждать утра, когда проснутся хозяева этого уютного домишки и помогут. Естественно, им пришлось бы всё объяснять, но есть целая ночь, чтобы придумать вполне правдивую историю. Но ждать утра не пришлось: кто-то мягкими шагами, включая свет, приближался к человеку под люстрой. Первой реакцией было удивление, дальше — смех. От души нахохотавшись, девушка поняла, что перед ней, в ЕЁ доме, лежит НЕЗНАКОМЫЙ человек странного вида, да ещё к тому же лежит ПОД ЛЮСТРОЙ, под ЕЁ люстрой. Она обошла человека, оглядела со всех сторон максимально странную фигуру, немного подумала и решила задать вопрос, прежде чем помогать.  — Вы кто?  — Миледи, не могли бы вы мне для начала помочь стащить эту тяжесть?  — Эта «тяжесть» — моя люстра, изготовленная ещё в начале 20 века и спокойно висевшая много лет на своем месте. До вашего появления. Кто вы и как здесь оказались? — повторила свой вопрос девушка.  — Если выдумаете, что я грабитель, то напрасно. Вы мне сейчас не поверите — дело ваше, но я путешественник во времени. Да, и не только во времени, но и в пространстве. Меня зовут Уандер. Ударение на первый слог.  — Уандер, значит. Англичанин?  — Что? Вас только это и интересует? Как бы да, я англичанин. Но не совсем. Моя мать из Англии переехала в Россию и… Зачем я вам это рассказываю? Не могли бы Вы мне наконец помочь?  — Ну, хорошо. Андромеда помогла новому знакомому выбраться из-под старинной люстры и очень удивилась, увидев, во что он был одет: в чёрный длинный пиджак (возможно, это был сюртук), серые классические брюки и белую рубашку. Весь костюм был в потолочной побелке.  — Кто вы — понятно. Как вы здесь очутились? Вряд ли вы хотели попасть именно сюда — в мой дом.  — Верно. Я собирался в Рим 19 века, но что-то произошло с машиной времени: она засветилась и упала. Кстати… Уандер достал из внутреннего кармана пальто книжку, но не обычную, а металлическую.  — Я её уронил, и она немного помялась. Думаю, что скоро всё придёт в нормальное состояние.  — Всегда представляла себе машину времени более масштабно, — удивилась девушка.  — А это карманный вариант. Слушай… А ты… не хочешь со мной?  — Куда? В Рим? В прошлое? Нет уж, увольте.  — Нет. В будущее. Тебе представится возможность узнать, как сложится твоя жизнь, кем ты станешь, где будешь жить. Ты сможешь избежать неприятных моментов, исправить что-то. Соглашайся.  — Я… С чего вдруг такая доброта? Я же Вам никто. И кстати, почему Вы перешли на «ты»?  — Верно, никто, это просто компенсация за доставленные ВАМ неудобства.  — Ответ засчитан. Но всё же я Вам не верю. Хотя, даже если бы и поверила — никогда бы не согласилась.  — Почему?! — искренне удивился Уандер.- Ну?.. Девушка догадывалась, почему отказывается. Кажется, в какой-то из множества прочитанных ею книг говорилось, что путешествия в будущее очень опасны. Либо человек узнаёт, что его ждёт, и ему это нравится, и жить становится незачем (зачем, если всё уже известно). Либо человеку нравится его будущее и он старается сделать именно так, как было в «видении» и обязательно что-то идёт не так и будущее меняется. Либо человеку не нравится его будущее и он старается всё изменить. Но, как известно, спорить с судьбой бессмысленно— она сделает так, как захочет, и отправит человека по нужной дороге или одним, или другим путём. Дорога приведёт к тому же исходу, который уже однажды не понравился человеку.  — Я просто слышала, что, попадая в своё собственное будущее, нельзя ничего трогать, ни с кем разговаривать, вообще ни-че-го. А это не очень интересно. К тому же, если я всё всё-таки до чего-то дотронусь, то будущее изменится. «Эффект бабочки». Слышали? — высказала ещё одну причину Андромеда.  — Ой, да ерунда всё это. Не верьте писателям-фантастам. Они ничего не могут утверждать. Это все лишь их выдумки…— Уандер не договорил.  — А ещё в будущем нельзя встречаться с самим собой. Иначе произойдёт временной коллапс и будущее опять же изменится, — затараторила девушка, которая очень не хотела, чтобы её уговаривали.  — Как хочешь. Я просто предложил. Может, угостишь меня чаем? Я бы не отказался от каких-нибудь печенек, — «мило» улыбнулся Уандер.  — Нет. Не будет Вам, мистер Уандер, никакого чая и «печенек». Вы посреди ночи вваливаетесь в мой дом, ломаете мне люстру и ещё хотите чая, — обрушилась на мужчину Андромеда, порядком уставшая от этого разговора. — Кстати, почему Вы снова перешли на «ты»? Хотя нет, не отвечайте: просто уходите. Я устала, — девушка взяла человека за локти с двух сторон и повела к выходу.  — Но… миледи… подождите…— Уандер попытался остановиться. —Я даже не знаю вашего имени, — прокричал он уже с крыльца.  — Я сестра Персея и Кассиопеи, — девушка захлопнула дверь и повернула защёлку. Уандер шёл в сторону города, лихорадочно перебирая в голове созвездия с женским именами, ещё и находящиеся рядом с Персеем.  — Андромеда, — выдохнул он и растворился в темноте. Девушка вновь обошла весь дом, уже включая свет. Вернувшись в спальню, она нашла на кровати взволнованного рыжего кота.  — Людовик? Ты ли это? — Андромеда никогда не видела на усатой морде кота ничего, кроме недовольства и презрения. — Ты чего, ваше величество? — она взяла его на руки и погладила по голове. Спустя минут десять мерного поглаживания, которое дошло до пушистого пуза, кот успокоился и снова «принял» королевское выражение морды. Оказывается он испугался за хозяйку, вскочившую среди ночи и умчавшуюся в холодную темноту.  — Как хорошо, что я запечатлела эту люстру на холсте, — подумала Андромеда засыпая.