***
Спустя два года императрицу обвинили в предательстве и покушении на жизнь Руфелиса. Бывший император слег от таких новостей. Казалось, в тот месяц даже небо было кровавого цвета. Стоя рядом с Руфелисом, она кривила душой, сжимая униформу. Ход истории изменился, казалось, ужасающе и бесповоротно. Началась война с союзом королевств. Джион почему-то безбожно опаздывала в их мир, бывшую императрицу Моиру перед народом казнил Карсейн, а она, наследница дома Моник, во время казни стояла рядом с принцем, как верный рыцарь его Высочества. В суматохе переворотов, забылись правила первого и второго отрядов, оба руководителей должны были защищать империю где-то там, далеко, около границы. Хаос. Вот настоящее описание того периода, когда империя стала алой от пролитой крови. Как бы Руфелис не хотел, но ему стоит признать, что единственные люди, которым сейчас он может доверить свою жизнь — члены семей маркиза Моник и герцога Ласс. Кровь проливалась на фронте и внутри страны. Стольких изменщиков в аристократах, наверное, их империя не видела за всю свою историю. Когда к казни за измену приговорили семью канцлера, Аристия уже не стояла рядом с императором. Аллен, как ты мог? С тяжелым сердцем, Карсейн отсекает головы.***
Даже тогда они надеялись, что ад ушел. Дни проходили одинаково. Обход города, отчеты с уголков империи, чай с Карсейном, помощь императору. Ожидание письма от отца и вечное напряжение с приходом ночи. С началом войны, наверное, у Карсейна что-то замерло внутри. Аристия стала единственным близким человеком, пока мать проводила все дни у себя в комнате. В то время они были всего лишь детьми, на которых неожиданно свалилась ответственность за жизни людей и судьбу империи. Тогда Карсейн еще не познал разрывающую изнутри боль, а Аристия все еще верила в светлое будущее. Тогда они не знали, что через год жизнь заставит их стать другими людьми.***
Через год Аристия услышит шум копыт, окликнет путников и замрет от страха. Перед собой на усталой лошади она увидит своего отца. Тот будет с трудом держать в руках герцога Ласса, истекающего кровью. Аристия будет кричать, позовет доктора и обязательно разбудит Карсейна. В страхе Аристия обнимет отца, будет плакать у него на груди, забыв о всех правилах сдержанности. Утром все увидят, что герцог Аркинт уже не тот, кем был. Сотни порезов, травмы, отсутствие огня в глазах. Герцог Аркинт потерял часть себя — своего первого сына. Когда Аристия побежит за Карсейном, она впервые увидит слезы того, кто всегда смеялся и верил в лучшее. Тогда в ее сердце умрет последняя часть надежды. Прижавшись к ней, Карсейн завоет от боли. Девушка же лишь обнимет его крепче.***
Они перестанут быть собой в день получения титула, изменят себя бесповоротно и навсегда. На следующий день мир потеряет жизнерадостного и легкомысленного Карсейна. Новый герцог Ласс будет смотреть на мир полным жестоким взглядом. Именно он станет первым мечом империи. В море жестокости утонет и Аристия. Утром, вместо маленькой девочки Тии, империя увидит настоящую маркизу — второй меч империи. Через три дня маркиза Аристия Пиония ла Моник и герцог Карсейн де Ласс поедут к границе, оставив все дела в столице на отцов.***
Два года на поле битвы герцог с маркизой работают вместе, доверяя друг друг свои жизни. Ни разу они не жалели о таком решении. Прикрывая друг другу спины, они смогли продвинуть свою родину к победе. Их взаимопонимание вселяло надежду в армию. Жаль, что сами они уже давно потеряли веру. Из письма Руфелиса Аристия узнала о появлении таинственной незнакомки около озера во дворце. Руфелис собственноручно обезглавил ее. Аристия откинет письмо и пойдет на встречу армии врага. Божье Дитя покинуло их мир.