История одного Принца

1974       Тёмно-синее утреннее небо раскинулось необъятным полотном, на котором только где-то на периферии виднелись проблески чуть светлых полос, окрашенных в нежно-розовую краску разливающегося рассвета. Несильный, но неприятный ветер уносил с собой последние листья с верхушек деревьев, которые до последнего не хотели расставаться со своим нарядом. Но ветки неизбежно чернели, а кора становилась всё холоднее и холоднее. Стоял конец ноября.       Пока природа только-только потирала свои спящие глаза, обитатели волшебного замка уже бодрствовали. Кто-то более активно и уже спешил на первые занятия, поставленные в такую рань явно каким-то садистом, а кто-то менее активно и ещё даже не думал показываться из-под тёплого одеяла. По одному из коридоров, который вёл куда-то вниз, в подземелья, спешила девушка, прижимая к груди несколько учебников и стараясь оправить по пути длинные рыжие волосы. Золотисто-красный галстук, завязанный вокруг тонкой шеи, чуть сбился на правую сторону, а волосы совершенно выбились из подобия причёски, состоявшей из пары заколотых прядей.       Девушка юркнула в одну из приоткрытых дверей. Она оказалась в просторной классной комнате, чуть вытянутой, с ровными рядами парт из тёмного дерева. В начале класса, по традиции, на возвышении располагался учительский стол, вдоль стен тянулись бесконечные шкафы. В каких-то были книги в толстых переплётах, в каких-то отдельные склянки, колбы, пробирки и другие различные приспособления, которые всегда удивляли первокурсников, но не учеников четвёртого курса, коей и была зашедшая в класс девушка.       Она с облегчением выдохнула, поняв, что не опоздала на занятие, а пришла одной из первых, ведь в кабинете находилось не больше десяти учеников, и это с расчётом на два класса. Юная волшебница уверенным шагом направилась к своему привычному месту на второй парте, а её губы растянулись в улыбке, увидев на соседнем месте уже пришедшего соседа, хоть и мирно спящего.       Она аккуратно дотронулась красивыми пальцами до его плеча и склонилась к самому уху:       ‒ Северус, ‒ чуть слышно, ‒ скоро начнётся урок.       Парень как-то недовольно промурлыкал и, потирая глаза длинными пальцами, поднял голову с парты.       ‒ И тебе доброго утра, Лили.       Он повернулся к девушке, успевшей расположиться рядом, и по его тонким губам скользнула тёплая улыбка. Бывают такие улыбки, которых боишься или скрываешь, не потому, что они какие-то некрасивые или кривые, а потому, что сам не до конца понимаешь, почему вообще такая улыбка появляется на твоём, казалось бы, обычно угрюмом лице. Это была одна из таких улыбок. Он смотрел в её изумрудного цвета глаза, и вся сонливость тут же пропадала.       ‒ Я уже почти уверена в том, что ты живёшь в этом кабинете, ‒ хихикнула девушка, доставая нужный учебник. – Снова читал о зельях полночи?       ‒ Это хотя бы интересно, ‒ с напускной небрежностью бросил парень, пытаясь хоть как-то исправить то, что представляли его довольно длинные разлохмаченные волосы, которые по цвету невозможно было отличить от крыльев ворона.       ‒ А что неинтересно? – она облокотилась на правую руку и смотрела на него, искренне улыбаясь. Улыбка этой рыжеволосой девушки была такой тёплой, что, казалось, ощущалась физически. Её искренность и открытость по-настоящему согревали душу.       ‒ Много чего. Астрономия, например. Какое мне дело до планет, которые так далеко? А им какое дело до меня?       ‒ До тебя вообще мало кому есть дело, ‒ раздалось громкое из-за спины девушки, что заставило волшебницу вздрогнуть.       В класс вошли четыре парня, на шее у каждого был повязан золотисто-красный галстук, который, казалось, придавал двоим из них какую-то излишнюю самоуверенность. Автор брошенной фразы смотрел на сидящего с нескрываемой усмешкой и явным пренебрежением.       ‒ Джеймс! – с возмущением произнесла сидящая, в упор смотря на обидчика.       ‒ Доброе утро, Лили, ‒ более мягким тоном произнёс он в ответ и медленно направился в конец класса, вероятно, не имея ни малейшего желания продолжать перепалку. Остальные трое последовали за ним, в свою очередь поздоровавшись с девушкой.       ‒ Такие уроды, как они, вообще не должны учиться в Хогвартсе, ‒ пробурчал брюнет, наклоняя голову так, чтобы волосы скрывали всё его лицо.       ‒ Ты их плохо знаешь… ‒ начала было говорить Лили и запнулась. Она попыталась тоже наклониться вперёд, чтобы сквозь копну чёрно-смольных волос разглядеть глаза собеседника, но всё оказалось тщетным. Ей не нравилось, когда он так делает. Когда он пытается спрятаться от всего мира.       ‒ Я их и знать не хочу. «Они хорошие» скажешь ты. Я не буду тебя разубеждать, но они ублюдки.       После этого класс начал заполняться учениками, потому что до начала урока оставались считанные минуты.       Занятие прошло довольно спокойно, и класс стал опустошаться так же быстро, как медленно он наполнялся перед уроком.       ‒ Мистер Снейп, ‒ профессор подошёл к парте названного ученика, который был одним из немногих, кто не спешил оказаться по ту сторону двери как можно быстрее, ‒ задержитесь ненадолго.       Северус кивнул и посмотрела на соседку по парте, которая уже собралась и готова была уйти.       ‒ Мне всё равно ещё нужно перед трансфигурацией забежать в комнату, ‒ ответила она на его немой вопрос, мягко улыбнувшись.       ‒ Встретимся, как всегда: на обеде и вечером в библиотеке?       ‒ Конечно, ‒ и девушка направилась к выходу.       Парень проводил её взглядом, поражаясь, насколько ярко её солнечные волосы смотрятся на фоне чёрной мантии.       ‒ Вы уникальная пара, ‒ неожиданная фраза вывела парня из задумчивости, и он резко повернулся к источнику голоса, ‒ друзей, разумеется.       Профессор Гораций Слизнорт медленно направился к своему столу. Это был довольно зрелый мужчина низкого роста. Внешностью, казалось, он ничем не выделялся, только постоянно создавалось впечатление, что он смотрит на всех как-то оценивающе.       ‒ Сложно найти такую дружбу, как между Вами и мисс Эванс, ‒ продолжал профессор, уже повернувшись к своему ученику, который так и не встал из-за парты. – И, знаете, это достойно уважения.       ‒ Профессор, ‒ произнёс парень, когда мужчина немного замялся, - Вы хотели поговорить о моей дружбе с Лили? – с подозрением спросил он. – Тогда нужно было попросить остаться и её.       ‒ Конечно, не только об этом, ‒ профессор взял со своего стола какую-то книгу. – Подойдите сюда, я не буду кусаться, обещаю, ‒ по-доброму ухмыльнулся он, а ученик исполнил просьбу, остановившись на уровне первых парт. – Я вижу, что многое, изучаемое нами на уроках, вам уже известно, ‒ он не задавал прямого вопроса, но остановился, смотря на парня в упор.       ‒ Да, это правда, сэр. Я часто читаю книги по зельеварению, мне это интересно.       ‒ И у Вас есть к этому талант. Как и у Вашей подруги мисс Эванс. Только талант этот проявляется и развивается по-разному, ‒ его глаза немного прищурились, а правый уголок рта чуть приподнялся. – Я хотел дать Вам вот эту книгу, ‒ профессор протянул ученику названный предмет в тёмно-коричневой обложке с красиво выведенной серебряными буквами надписью «Зелья». – Здесь есть довольно интересные зелья, которые либо не изучаются в школьном курсе, либо только мельком упоминаются. Для дополнительного изучения, так сказать. Кроме того, там есть не менее увлекательные вещи, ‒ мужчина улыбнулся. – Возьмите, если Вам действительно интересно.       ‒ Большое спасибо, профессор! – искренняя радость появилась на лице парня, который в свои годы уже научился скрывать бо́льшую часть эмоций. – Конечно, я возьму её.       ‒ Отлично, тогда можете идти на следующий урок. И помните, что я жду Вас и мисс Эванс на собрании Слизней в следующий четверг.       Юноша кивнул, они попрощались друг с другом, и Северус покинул кабинет, плохо скрывая счастливую улыбку.       Ему редко делали подарки. Очень редко. И хоть это был не совсем подарок, но внутри всё равно разливалось такое приятное и тёплое чувство, будто сейчас какой-то праздник, и его, Северуса, непременно поздравили, пожелали ему разных хороших вещей, ведь он кому-то дорог.       Когда юноша пересекал двор, кутаясь в тёплый шарф, до ушей донесся крик совы. Он поднял голову и машинально подставил левую руку, узнав любимицу. Сова аккуратно обвила лапами предплечье. Это была уже старая сова семьи Северуса, а точнее, его мамы. Окрас был пёстрым, вполне обычным, что всегда делало её менее заметной.       ‒ Здравствуй, Джорджи, ‒ парень погладил питомца по голове, тот прикрыл от удовольствия глаза и отдал хозяину письмо.       Северус подошёл к колонне и, опираясь на неё спиной, начал аккуратно распечатывать конверт, ощущая внутри не только бумагу. Письмо было от мамы, мелким ровным почерком она спрашивала, как у сына дела, говорила, что не может дождаться Рождества, чтобы увидеться с ним, обязательный пункт о том, чтобы он хорошо питался и не пропускал завтраки, обязательный «привет» Лили. А в конце, буквально последние предложения: «Я высылаю тебе немного денег, сохрани их, чтобы купить себе чего-нибудь вкусненького в Хогсмиде».       Юноша высыпал себе в ладонь несколько монет. Рука с конвертом и письмом бессильно опустилась. Он закрыл глаза, приложившись затылком к ледяному камню колонны. В голове мелькнуло: «Он ведь увидит, что денег нет. Он снова её изобьёт».