№245

В этот раз задерживаться на работе долго не пришлось. Намджуна отпустили с ночного дежурства. Ну, как отпустили, скорее Хосок пожалел. Последние две недели Ким работал без выходных и то и дело задерживался допоздна. Около полуночи Намджун на своем темном Шевроле Круз сворачивал в сторону дома. Как думал Джун, скорее всего, дети уже спят. Однако в окнах дома горел свет. Припарковав машину во дворе, мужчина направился к входной двери. Прямо за ней послышались удаляющиеся шаги и какая-то возня. Намджун хотел было открыть дверь своими ключами, но она была не заперта. Как оказалось, в гостиной кто-то выключил свет, и она погрузилась во мрак, только уличные фонари хоть как-то освещали комнату. Но в дальнем углу комнаты Намджун заметил какое-то движение. Включился свет. Посреди комнаты, накинув на плечи одеяло, полностью голый Чимин на цыпочках медленно шёл к лестнице. Сначала он широко распахнул глаза, а потом театрально зевнул. — Ой, пап, привет… А что ты так рано? — Чимин слегка съёжился от холода. — Привет, а почему ты не спишь? — Джун повесил свою ветровку в шкаф, — А это чьё? — мужчина заметил незнакомую красную куртку на диване, и, как ему показалось, в гостиной царил полнейший беспорядок. — Где? Из-за дивана показалась рыжая макушка. — Чимин, ну в самом деле, что мы дурака-то валяем? — Чимин, это кто? — Джун повысил тон. Рыженький паренек, чуть ниже Намджуна, встал в полный рост, и единственное, что прикрывало его пах, был диван. — Я Тхай. Я… мы с Чимином… встречаемся… Чимин резко повернул голову в сторону парня, зло посмотрел на него и процедил сквозь зубы: — Неправда. Ким прикрыл глаза и, облокотившись о стенку слегка съехал вниз: — Значит так. Я сейчас могу взять свинцовую биту… И со всей дури как только вот пиздануть тебе между ног. Но у тебя есть две минуты, чтобы собрать свои манатки, и выйти нахуй из моего дома. Тхай взял куртку, штаны и оставленные рядом с диваном кеды и, прикрываясь, направился к выходу, кивнув Чимину на прощание. А после обратился к Джуну: — До свидания. — Всего хорошего, — Намджун закрыл за ним дверь. Чимин присел на диван и опустил глаза куда-то в пол: — Пап, он меня заставил… Это только один раз было, я больше не буду, честно-честно, никогда-никогда. — Завтра утром нас с тобой ждет серьезный разговор. А сейчас иди спать. У меня нет никакого желания выяснять с тобой отношения, — Намджун облакатился о стену и тяжело вздохнул, — Где твой брат? — Спит, — резко ответил Чимин, а у самого глаза забегали в разные стороны. — Та-а-а-а-ак… Одни проблемы с вами… Намджун направился к лестнице, как Чимин поспешил его остановить. — Да что его будить то?! Он давно уже в кровати… — А я тебе больше не верю! — А смысл мне врать-то! — Чимин поправил съехавшее с плеча одеяло. Открыв дверь в комнату Чонгука, сразу и не скажешь, что в кровати никого нет. Джун включил свет и одним движением руки скинул одеяло на пол. От одного только вида двух подушек на постели, Ким пришел в ярость. Тяжело воспитывать детей, когда ты один. Вот уже шесть лет дети растут без матери, и все «прелести» воспитания двух мальчиков подростков рухнули на намджуновы плечи. Хоть он и до безумия любил и Чимина, и Чонгука, но у них было такое своеобразное хобби — трепать Намджуну нервы. Иногда на выходные Чонгук уезжал к брату Джуна — Джину, который жил на другом конце Пусана. Джин любит рыбалку, а Чонгук любит свободу. Джин ему многое позволял, как говорится: «Если Намджун не увидел — значит не правда!» Вообще, с Гуком легко договориться, несмотря на тяжелый подростковый период. Другое дело — Чимин. В четырнадцать лет он подошёл к отцу и поставил его прямо перед фактом: «Я гей!» Намджун никогда не считал это чем-то зазорным или стыдным. Счастье родного сына на первом месте! Джун думал, что это милые поцелуйчики, прогулки в парке за ручки, а оно вот как оказалось. Чимин любил эксперименты с разными людьми, в разных местах и с разными подробностями, о которых Намджуну лучше не знать. В общем, тяжело быть Намджуном. Разъяренный взгляд Джуна упал прямо на Чимина, который, казалось, даже не удивился отсутствию брата, но при взгляде отца театрально широко раскрыл глаза и ахнул. — Уже полночь! Где ж его ноги носят! Несносный мальчишка! — Ты мне соврал. — прошипел Намджун, — Где Чонгук? Чимин попятился назад и уперся в дверь спальни. — Пап…ты чего?.. — Я ЧЕГО? ЭТО ВЫ ВСЕ ЧЕГО? ВРЕМЯ ПЯТЫЙ СОН ВИДЕТЬ, А ЭТОГО ДОМА НЕТУ! И ТЫ ЕЩЕ ВСЯКИХ ПРОШМАНДОВОК ВОДИШЬ! ГДЕ ОН?! Казалось, что Чимин от страха посинел. Отец редко кричит, но если кричит — то можно уже собирать вещи к дяде Джину на пару дней. — НАДЕНЬ НА СЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ И В МАШИНУ! БЫСТРО! ПОВЕДЕШЬ МЕНЯ К НЕМУ! Чимин пулей вылетел из комнаты, и Намджун потер переносицу, вздыхая.

***

Дождь сыграл последнюю ноту на нервах Намджуна. Пока он на ночной смене, его ребенок в трех километрах от дома, на заброшенном кладбище, с какими-то готами совершает обряд жертвоприношения (как выразился Чимин). После услышанного у Намджуна сердце в пятки ушло. Он конечно знал, что Чонгук чем-то таким увлекается, но видимо он мало с ним воспитательных бесед провел. Неужели он был так строг? Да не может быть! Конечно он не идеален, но он же старается… Намджун смахнул слезу и снова вцепился руками в руль. Свет фар освещал дорогу к кладбищу. Чимин сидел на пассажирском сидении спереди, скрестив руки на груди и насупившись. — Как часто он так уходит? — строго спросил Намджун. Чимин вздохнул. — Последние три месяца, каждый понедельник, когда у тебя дежурство. Ну разве Намджун плохой отец? Чонгуку мало всего того, что он делает?! Как он мог не заметить, что ребенка нет дома? Если бы не Чимин со своими «гостями», то он бы даже не подумал о таком раскладе. Кладбище и правда выглядело недружелюбно. Это ж кладбище. Чимин, захлопнул дверь машины и съежился от холода. К такому его жизнь не готовила. По крайней мере, сегодняшнюю ночь он собирался провести совсем по-другому. Ему приходится в дождь и собачий холод ехать на кладбище за этим маленьким придурком. Еще отец орет. Он надеялся, что ему не придется выходить из машины, поэтому не взял с собой куртку. Джун накинул ему на плечи свою ветровку и велел идти за ним. В очередной раз споткнувшись о надгробие заброшенной могилы, Намджун выругался. Чимин шел сзади, оглядываясь по сторонам, дрожа от холода, морщась от капель, упавших на лицо и приговаривая: — Ой отец… в аду гореть будешь… Вдалеке Джун увидел свет фонариков. Чем ближе, тем отчётливее можно было разобрать какую-то ритуальную музыку, игравшую с другого конца кладбища. Три фигуры стояли в кругу зажженных свечей. Один человек стоял в центре, держа мертвую птицу в руках над головой, а другие два освещали его фонарями. Естественно, уже издалека, Намджун узнал в подростке с птицей своего сына. Чонгук стоял с закрытыми глазами, бормоча что-то себе под нос. Остальные подростки, завидев Намджуна, принялись убегать, и один из них закричал: — Вин, менты, врассыпную!!! Чонгук резко распахнул глаза, не увидев ничего перед собой, кроме тьмы. Чимин достал телефон и посветил фонариком прямо в лицо брата. Гук зажмурился из-за резкого света и попятился назад. От осознания того, кто перед ним стоит, ноги подкосились. Казалось, еще чуть-чуть, и из ушей Намджуна пойдет пар от злости. Отец подхватил Чонгука за шкирку и потащил на себя. Без лишних слов, без лишних криков и скандалов. Намджун с Гуком шли впереди, а Чимин, чуть-чуть отставая, плелся сзади, освещая дорогу кладбища фонариком. Только у самой машины младший заговорил, обращаясь к Чимину: — Только попроси у меня что-нибудь! «Чонгук, не говори папе, что я с Урушем на крышу пошел!» Всё!!! Всё!!! Теперь свои шлюхины проблемы решать сам будешь!!! — у Чонгука потекла тушь из-за дождя и накатывающих слез. — Да что я?! Это оте… — Да закройтесь вы уже оба! — отрезал Намджун, запихивая Гука на заднее сиденье.

***

Намджун отрубился почти сразу же, как они пришли домой. Вообще, он ожидал, что уснет сразу после работы, так как в последнее время дел очень много поднакопилось. Он спит, а нарушители правопорядка в Пусане — нет. Хосок и Намджун — главные детективы в отделе криминалистики. Шесть лет назад Ким перевелся в их отдел, потому что они с детьми переехали в Пусан. За это время Хосок ему уже как брат. Вместе и под пулями, и под градусом. Он даже несколько раз ночевал у Намджуна, когда жена выгоняла из дома. Бывало, что и неделями ночевал. Хосок очень нравился Чонгуку. Он с ним в плейстейшен играет. А Чимина он смущал, ведь тот гостей не жаловал (кроме своих). Несмотря на законный выходной, режим соблюдать надо, поэтому будильник зазвонил ровно в девять. Мужчина потянулся, чтобы выключить телефон. Он сел на кровать и потер переносицу, зажмурив глаза. Голова болела так, будто он всю ночь бухал. Сунув пятки в тапки, он подошел к шкафу с одеждой и накинул на себя белый халат. Услыхав, как хлопнула дверь отцовской спальни, Чимин подорвался к плите, где готовил завтрак. Чонгук сидел за столом и ковырялся вилкой в тарелке. Чимин уже с шести утра хлопотал на кухне, чтобы загладить вину перед отцом. А Чонгука он растолкал минут двадцать назад и заставил умыть лицо. Гук, в отличии от брата, не знал, что спать с макияжем нельзя. — Ты улыбнись хотя бы, — Чимин дал брату подзатыльник. — Я с тобой не разговариваю… — Я тебя защищал! Я пытался! — Значит плохо пытался! Я тебе доверял! Больше я тебя прикрывать не буду! — Ну и не надо! В этот момент в дверном проеме показался Намджун. — Ой, доброе утро, папочка! Я тебе яичницу сделал, с овощами, как ты любишь! — старший встал позади Чонгука, приветливо улыбнулся и толкнул брата в плечо. — Кхм, доброе утро… — через силу проговорил Гук, снова уткнувшись в тарелку. — Как спалось? — Чимин все еще улыбался отцу. — Доброе, — Джун сел за стол напротив Чонгука, — Могло быть и лучше. Чимин отвел взгляд, осознавая всю некорректность своего вопроса. Действительно, как же ему спалось?! Он поставил перед отцом тарелку с завтраком и чашку кофе с молоком, а сам сел рядом, подперев щеку кулаком, уставившись на Джуна, делая вид, что Чонгука тут и в помине нет. Спустя несколько минут молчания, Намджун отложил вилку и строгим взглядом посмотрел на детей. Гук все еще не подавал никаких признаков хоть малейшего интереса к происходящему, медленно пережевывая кусочек запеченной морковки. — Я вчера погорячился… в чем-то… Но во многом был прав, — начал Намджун, — Видимо мне стоило проводить с вами больше времени. Но я не ожидал, что в мое отсутствие вы позволяете себе подобное. Чимин виновато посмотрел на отца, сложив бровки домиком. — Пап, ну это… это случайно получилось… — Ты случайно привел того мальца в дом?! А этот случайно на кладбище оказался?! — Намджун ударил кулаком по столу, — А ты чего молчишь? Чонгук исподлобья посмотрел на мужчину и пробормотал: — Я всего лишь самовыражаюсь. И не делай вид, что тебе не наплевать. — Чонгук! — остановил его брат. — Два месяца к Джину ездить не будешь! Я уже го… Намджуна перебил телефонный звонок. Мужчина нажал на кнопку принятия вызова и приложил телефон к уху. То был Хосок. Джун встал из-за стола и вышел в гостиную. Спустя минуту он вернулся к детям. — Меня срочно вызывают на работу. Вечером продолжим, — немного виновато сообщил мужчина и быстрым шагом направился к лестнице. — Опять у него работа важнее нас, — у Гука заслезились глаза. Чимин понимающе посмотрел на него и похлопал по плечу.