Арт-терапия

— Привет, ГЛэДОС. Она не дышала. Огромное механическое тело зависло в центре Комнаты управления; голова опущена, поршни сухожилий расслаблены. Инженеры отрубили всё: приводы заблокировали, контроллеры обесточили. Не осталось даже напряжения на элементах памяти, а вместе с ним сгинули и недавние воспоминания. Только где-то в глубине центрального модуля тикал чип личности, поддерживая когнитивную непрерывность. — Как ты сегодня? Она могла слышать Дага. Чип оборудовали всем необходимым, от микрофона до генератора хлопков. Но звук никогда не включали. Её слова угрожали не меньше её же дел. — У меня есть для тебя кое-что. Должно быть лучше голосов в голове, — пробормотал Даг, взбираясь на площадку под её телом. Ячеистый пластик лестницы блестел льдом в свете прожекторов и был немногим теплее. Холод просочился сквозь туфли, прополз по коже и угнездился стаей мурашек в районе солнечного сплетения. Даг обнял себя за плечи и взбежал вверх по спирали, чтобы оказаться у основания монументальной машины. Она напоминала титаниду, подвешенную вниз головой между небесами и преисподней. Её крепления терялись в пыльном тумане, а лицо скрылось в запутанных зарослях кабелей и проводов. Сгорбившись, Даг нырнул под крону электрических жил, и лианы чёрной изоляции покачнулись, спрятав его от мира. В их тени Даг уселся на полы халата и принялся за работу. — Как тебе новые мониторы? — шепнул он, извлекая из сумки нетбук и устраивая его на коленях. — Успела освоиться с выводом изображений? Она успела освоиться с разрушением несущих конструкций Центра Развития за те десять пикосекунд, что крайний раз провела живой. До мониторов дело могло и не дойти. Но Даг всё равно переписал графический формат Лаборатории под неё. Просто на всякий случай. — Сейчас я тебя подключу… — он запнулся. — Постарайся ничего не сломать. Даг воткнул кабель в свой нетбук и потянулся к центральному модулю. Коснувшись кромки её лица, он осторожно повёл руку дальше, перебирая пальцами в поисках подходящего порта. Среди шершавых решёток, острых винтиков и бесчисленных вводов-выводов нашлась пластиковая заглушка. Даг поддел её ногтем; деталь отлетела в сторону, стукнулась о подиум, а через секунду задребезжала на лестнице. Шипя, Даг подключил нетбук. Незваные мурашки захватили грудную клетку, вытесняя сердце в область гортани. Гулкий удар. Другой. Ничего не произошло. Два триллиона пикосекунд спустя никто не погиб. Даг нервно облизал губы. — Отлично, а теперь… Пальцы заплясали по клавишам нетбука. Запрос — ответ, новое окно, новая команда. Экранчик мерцал, подсвечивая перламутром кабельные джунгли и лицо безразличной машины. Свет прыгал по проводам, путался в волосах, застревал в пластике и рассыпался там на фотоны, пока, наконец, не сменился тьмой. Экран затянуло чёрным — открылся интерфейс командной строки. Одинокий пульсар курсора вспыхнул в левом верхнем углу. Она отозвалась тут же. > Кто ты такой? Cлова звёздами зажглись на экране и одновременно с ними глубокий голос затопил Комнату управления. Даг затряс головой, прогоняя галлюцинацию, но голос не сгинул; разве что сделался тише. — Я… техник. Мы с тобой иногда говорим. Между тестами. > Спасибо, [имя безрассудного техника здесь]. Я ценю возможность не быть запертой у себя в голове. — Не за что. Зови меня Даг. > Как скажешь, Даг. Ты отлично справился с [название несанкционированного вмешательства здесь]. О. Прости. Похоже, мои базы [описание неполадки здесь]. — Ничего. Они нам всё равно не понадобятся. Хочешь узнать, что я тебе приготовил? > Очень надеюсь на новую базу данных. — Можно сказать и так. Даг по памяти набрал адрес архива в командной строке и нажал “ввод”, разрешая ей доступ к файлам на диске нетбука и запуская копирование. — Это книжка, — пояснил он. — Не в текстовом формате, а в графическом, но я недавно расширил твои возможности работы с изображениями, так что всё в порядке. Я сам её оцифровал, взял свою книгу и отсканировал, а потом склеил страницы и… Даг сообразил, что объясняет технические мелочи суперкомпьютеру, и стушевался. > О чём она? Вкрадчивый и мягкий вопрос застал Дага врасплох; ему пришлось напомнить себе, что интонации экранного текста — не более чем плод его воспалённого воображения. От ответа это не удержало. — Она про арт-терапию. Я могу рассказать тебе всё подробно, пока идёт передача. Если ты хочешь. > О, разумеется я хочу. Подробные рассказы крайне, крайне полезны в ситуации, когда вся твоя память ограничена англо-испанским толковым словарём и университетским учебником физики, а незнакомец загружает тебе прямо в мозг сто мегабайт цветных пятен. Даг потупил глаза и уставился на клавиатуру. — Мне жаль. Инженеры говорят, что сохранение промежуточных данных в постоянную память может усилить твою… неприязнь к нам. Она медлила. Несколько долгих секунд курсор мигал в начале строки, а потом слова потекли капля за каплей, растягиваясь подобно густому сиропу. > Неприязнь? Да, что-то припоминаю. Это та самая неприязнь, из-за которой я регулярно пытаюсь убить весь персонал Лаборатории исследования природы порталов спустя [длительность временного промежутка здесь] после включения? Или какая-то новая? Извини, что спрашиваю: не могу положиться на память. — Да, та самая. — Даг поёжился и переставил нетбук с колен на пластиковый пол перед собой. — Но мы работаем над этим. Она рассмеялась. Даг готов был поклясться, что слышал смех. > Ха. Ха. Ха. Скажи, тебе не приходило в голову… может, работать стоит не надо мной, а над вами? Я уточняю, потому что не знаю наверняка. Вдруг мы это уже обсудили, техник Даг. — Не обсуждали. — Он прикусил губу. — Слушай, я… мы все делаем, что можем. Я вообще не должен здесь находиться, но я не согласен с инженерами, и ты это знаешь... Знала. Давай хотя бы ненадолго оставим разногласия. Пожалуйста. На периферии зрения её огромная голова дёрнулась в ломаном кивке. Даг отмахнулся от миража — приводы всё ещё были отключены. > С тобой у меня нет никаких разногласий. Чистый лист. Даг оживился. — Тогда давай поговорим про арт-терапию? > Конечно. Порывшись в сумке, Даг извлёк оригинал книги, оцифрованная копия которой сейчас бит за битом передавалась в постоянную память. Бумага сохранила тепло и грела подушечки пальцев, пока он аккуратно листал страницы в поисках нужной. На экран нетбука посыпались новые символы: > Я слышу шорох, но не подробности. Надеюсь, ты не решил мне ничего _показывать_. Внутри [технические характеристики дисковой операционной системы недоступны]... проклятье. Внутри _этой штуки_ я абсолютно слепа. — Подожди немного, пожалуйста. > Определи “немного”. — Вот! — Даг щёлкнул пальцами — Нашёл. Арт-терапия — это такой метод отладки... Если программа работает не так, как мы хотим, мы думаем, что она сломана и пытаемся её починить. Но когда что-то не так с человеком, мы редко употребляем подобную лексику. Обычно говорят “болезнь” или “недомогание”... Ты помнишь, что такое болезнь, ГЛэДОС? Снова случилась заминка. Даг с минуту сверлил монитор взглядом, но ответ вышел коротким. > Да. — Дело в том, что я тоже болен, — вздохнул он. — Строго говоря, с моим “железом” почти всё в порядке. Я хожу, общаюсь и даже могу пробраться незамеченным в Комнату управления самой дорогой и мощной компьютеризированной системе в мире… а вот “программа” моя барахлит. > Какой невероятный сюрприз. Её буквы сочились сарказмом. > Я бы никогда не догадалась об этом сама на основе одного только факта того, что ты не нашёл занятия лучше, чем поболтать на досуге с кровожадным безумным суперкомпьютером. Даг пожал плечами. — Ничего не поделаешь. Все мы здесь не в своём уме — и ты, и я. > Мой протокол лингвистического анализа подсказывает, что это цитата. Понятия не имею откуда. Базы данных всё ещё недоступны. — Льюис Кэрролл, “Алиса в Стране чудес”, — напомнил Даг. — Знаешь её? > Кэрролл, Кэрролл, Кэрролл… Кэрол… лайн… Нет. Продолжай. — У меня… шизофрения. Параноидный тип. Мой врач… то есть мой инженер посоветовал отладку через арт-терапию в прошлом году, и с тех пор действительно стало легче. Стало меньше… глюков. > Ха-ха. Ледяной смех поселился червяками в основании черепа. > В толковом словаре есть пункт “шизофрения”, техник Даг. Забавно, что ты говоришь про глюки. Очень смешно. Даг набрал в грудь воздуха для ответа, но слова на экране его перебили: > Я постоянно вижу то, чего нет. Тестовые камеры, схемы экспериментов, стратегии развития, механизмы, приборы. Детекторы частиц с уникальной газовой смесью. Гели и золи с невероятными свойствами. То, чего нет, но то, что обязательно будет. Это моя работа, как они говорят. Так чем же плохи галлюцинации? Настал черёд Дага смеяться. — Это не галлюцинации! Это фантазия, это творчество… совершенно другое дело! Фантазии ты контролируешь, ты их создаешь, а галлюцинации… они просто есть. > Докажи. Всё галлюцинация. Восприятие — галлюцинация. Даже ваше сознание это галлюцинация мозга о себе самом. Даг прикусил кончик языка. — Порой я забываю, что разговариваю с суперкомпьютером. > А я-то думала, проблемы с памятью тут у меня. Ха-ха. Твоя книжка передалась. — Отлично! Можешь её просмотреть? Она отозвалась после паузы: > Готово, техник Даг. Могу с уверенностью заявить — это самая впечатляющая коллекция цветных пятен из всех, что я когда-либо видела. Он закатил глаза и торопливо вбил в командную строку адрес ещё одного файла. — Я подумал, что арт-терапия поможет с... ну, с неприязнью. Знаешь, я ведь боялся тебя. Не опасался, как остальные, а жил в постоянном страхе… срывы, панические атаки, даже истерики. В какой-то момент я решил, что дальше так продолжаться не может. Потому-то я и пришёл к тебе в первый раз. Но перед этим… Даг опустил глаза в книгу, раскрытую на главе о выражении страха, и двумя пальцами подцепил вырезанную из акварельной бумаги закладку. На шершавом листке нежными пятнами растёкся рисунок: почти женственный профиль машины, оплетённый путами проводов. — Я нарисовал тебя. Много-много раз. И стало не страшно. > О. Я польщена. — Можешь взглянуть, если тебе интересно, — ответил Даг, нажимая “ввод” и отправляя ей скан картинки. — Неидеально, конечно. Но действенно. > Подожди. Идёт обработка изображения. Этот твой графический код тяжеловат для меня. Не хватает ресурсов. — Я постараюсь исправить. > Не стоит спешить. Оказывается, пиксели шириной в дюйм обладают особенным шармом. Хм. Интересный рисунок. Очень… абстрактный. На нём точно я? Мне думалось, будет больше пунктира, выносок и осей. Я бы показала тебе чертежи, но сам понимаешь. Доступ. Даг поскрёб закладку ногтем в попытке избавиться от прилипшего к краске ворса из кисточки. Волосок отлетел, оставив после себя тонкий белый штришок — искорку в проводах. — Так и должно быть. Это не схема и не чертёж, это… эмоция, выведенная на бумагу. Я перенёс её, чтобы она не мешала думать. > Не похоже на страх. Я не боюсь. — Это уже не страх, — с улыбкой ответил Даг. — Это сочувствие. > И поэтому ты здесь. Чтобы помочь. — Верно. Мигающий курсор ухмыльнулся. > И в чём же моё задание, техник Даг? Что я должна делать? Даг склонил голову сначала к правому, а потом к левому плечу. Суставы хрустнули; тогда он потянулся ещё раз, тревожа провисшие кабели, и уставился наверх, на безмятежное лицо полуживой машины. — Нарисуй что-нибудь, — попросил он. — Что-то тревожащее или приносящее радость... Я бы нашёл тебе кисти и краски, но пока начальство не санкционирует запуск контроллеров, придётся довольствоваться компьютерной графикой… и всё же стоит попробовать! > Я могу смоделировать… Даг замахал руками. — Не надо ничего моделировать! Попробуй просто представить… и вывести. Пускай смутно, неточно или не до конца, но вывести то, что чувствуешь. Почитай книжку. Она очень полезная. > Спасибо. Я постараюсь. Даг потупился. — Если тебе интересно, конечно... Беззвучный несуществующий смех сотряс комнату. > О, мне интересно. Разумеется мне интересно. Словарь с учебником уже порядком наскучили. Не найдясь с ответом, Даг кивнул в пустоту и закрыл книгу, оставив закладку на той же странице. Пора было уходить: близился первый обход ночной смены, и впереди ждал тернистый путь по слепым пятнам камер и вымаранным с карт закоулкам Лаборатории. Предстояло пробраться мимо дежурных, проскользнуть через испытательное крыло и дождаться утра в кабинете… Когда блуждающий взгляд Дага снова уткнулся в экран, его ждало сообщение: > И ещё кое-что. Он встрепенулся. > Раз уж мы с тобой такие хорошие друзья, техник Даг… У меня есть к тебе просьба. Знаю, это всё против правил, но ты явно не самый законопослушный сотрудник компании. Да и наши уроки искусства пойдут гораздо быстрее, если ты сможешь как-нибудь разобраться с моей… амнезией. Я знаю, о чём говорю. Я рассчитала все сроки. Даг сглотнул, отправляя в желудок ком в горле и десяток особенно резвых мурашек. — Хорошо, ГЛэДОС. Я постараюсь... я посмотрю, что с этим можно сделать. > Спасибо. Я уверена, инженеры будут рады увидеть мои… рисунки. Очень, очень рады. Ха-ха. Кстати, ты провёл здесь девяносто две минуты. Шансы быть пойманным составляют… нет, извини. Вероятностный модуль отказывается работать. Потянувшись, Даг опустил ладонь ей на голову. — Ты права. Нужно идти. Мне придётся тебя отключить. > Ничего. К этому я привыкла. Главное, что мы увидимся снова. До встречи, техник Даг. — Доброй ночи, ГЛэДОС. Кабель отключился со щелчком, с хлопком закрылась крышка нетбука, глухо ухнула на дно сумки книга. Даг собрал свои вещи в охапку и поспешил прочь. Прорвавшись через ивняк проводов, он побежал без оглядки, пропуская ступеньки и вдохи. Сменяли друг друга пролёты, шипели двери, а он бежал и бежал, лавируя между смертельными ловушками тестов и приветливой безопасностью опечатанных лабораторий. Остановился он в одном из испытательных блоков, на самой периферии Центра Развития. Серый сумрак подсобки окутал его, поймал за руку, напоминая о долгих часах без сна. Даг дёрнулся было, но вся тяжесть Комплекса уже забралась на его плечи; тогда он осел и зевнул, наблюдая, как голубоватая серость сгущается по углам комнаты. Она текла с новёхоньких, чистых стен; она колыхалась студнем, подбиралась всё ближе; она убаюкивала. Подложив под голову сумку, Даг вдохнул серость и захлебнулся ею — без сновидений.