Перед бурей
19 июня 2020 г. в 22:31
У мамы с папой глаза ласковые и грустные.
— Мы обязательно вернёмся. Решим кое-что — и уедем с тобой далеко-далеко, обещаю.
Оба затянуты в кожаное, зашнурованы накрепко, как в путы, думает Ангрел. За спинами колчаны стрел, тех самых, которые папа всю неделю делал.
Тревога давит на рёбра так, что слова не вымолвить и сложно даже вдохнуть, — а мама уже протягивает её лук, небольшой и лёгкий.
— Мы тебя очень любим и хотим, чтобы с тобой всё было хорошо. А Лорион и Сирдор как раз за тобой присмотрят, пока нас не будет. Идёт?
— Я тоже вас очень-очень люблю, — бормочет Ангрел.
И крепко обнимает.
Мама выпрямляется. На плече остаётся несколько тёмных пятнышек — слёзы.
Папина тёплая ладонь треплет по волосам.
— Ты даже соскучиться не успеешь. С тебя три шкурки к нашему возвращению, охотница. Годится?
Это где-то на неделю или две работы, если крысиных, считает Ангрел в уме. Пожимает протянутую руку.
Два альтмера стоят рядом, почти как живые статуи — моргают только. Взгляды задумчивые и почти не грустные, и на них хочется накричать, их хочется взять за воротники эти торчащие, тряхануть и…
— Можно мне с вами? — рвётся с языка вместо этого. — Я уже умею стрелять, папа, ты сам сказал!
«Тут холодно. Мне не нравится. Я боюсь».
— Что ты, родная? Всё будет хорошо.
Мама пахнет лесом. И кожа чуть вытертая так идёт к её глазам.
А вокруг — белые каменные стены, тусклые светильники и непривычная, пугающая тишина, которую так хочется разорвать хоть чем-нибудь.
Как в склепе, честное слово, и лица их здесь такие страшно-синеватые, и зажмуриться бы, стряхнуть морок, но не получается отвести глаза…
А потом они уходят.
Ангрел выбегает за ними наружу, смотрит, смотрит, пока мама с папой не исчезают вдали. Машет им рукой — а потом они совсем скрываются за холмом.
Только тогда она утирает слёзы рукавом.