Центральная часть Вестероса.
Королевский лес.
Мощные лошадиные ноги месят свежевыпавший снежный настил; пьяный гогот троих мужчин разрезает ночную тишину, заглушает тихий девичий всхлип. У зимнего леса много секретов. Лошади останавливаются около заброшенной хижины охотника; широкоплечий мужчина в плаще из кабаньей шкуры снимает с гнедого коня связанную девчонку. Молоденькая, чумазая дочка кузнеца пятнадцати лет, продрогшая в лёгкой одежде, извивается в сильных руках похитителя, словно осиновый лист на ветру. Едва не падает, когда ноги погружаются в скрипящий снег по икры. Снежинки царапают обмороженные щеки, осколками стекла впиваются в нежную кожу. — Хорошенькая, — чья-то рука больно сжимает медные волосы на затылке, наклоняя заплаканное лицо так, чтобы луна осветила его, — если будешь сопротивляться — затрахаем до смерти. — Если не будешь — тоже. Гортанный смех пугает девчонку не меньше, чем предвкушение предстоящего. Пока один разбойник ведёт сопротивляющуюся жертву в дом, два других загоняют лошадей в сооружённый наспех пристрой, заведомо отстегнув мешки с провизией. Небольшая хижина насквозь пропахла потом, воском и характерным сладковатым запахом гниющего белка. Два десятка свечей и металлическая чаша с просмоленной паклей освещают скупое внутреннее убранство. Громила бросает девушку прямо на изъеденный грибком деревянный пол, отчётливо понимая, что та не поднимется — сведенные за спину руки связаны настолько сильно, что верёвка покрылась темно-бурыми пятнами крови. — Сегодня я первый, — похитители разливают мутноватую жидкость с едким спиртовым запахом по деревянным кружкам, — Ирвинг, распакуй девчонку. Негоже такой куколке в одежде ползать. Из-за стола выходит самый молодой член банды, попутно вытаскивает из ножен короткий клинок с рукоятью из волчьей кости; удовлетворённый взгляд ореховых очей не оставляет сомнений — насильник может быть и молод, но такой работы не боится. Лезвие поблёскивает в свете пламени, разрезает плотную ткань платья от груди до пояса, оставляя кровоточащую полоску на молочной коже. У девушки сил не хватает на крики и плачь — она тихо скулит, как побитая собака, и едва сопротивляется, ерзая задницей на холодном полу. — Тихо, — один из мужчин приподнимает руку, призывая остальных к тишине, — Тихо! Заткните рот этой шлюхе! Что-то не так. Парнишка, что стоял на колене перед жертвой и с нескрываемым удовольствием рассматривал оголённую грудь, встретился взглядом с главным. Повторять было не нужно — он мигом накрыл губы девчонки широкой ладонью, нашёптывая на ухо гадости, которые сделает с ней, если та не заткнется. Впрочем, он сделает это с ней в любом случае. Третий — низкорослый мужчина бальзаковского возраста с колючей щетиной на лице и маленькими, словно два остывших уголька, глазками, не понимал причины беспокойства. У него на левой руке нет безымянного пальца, а в голове — здравых мыслей. Все трое прислушиваются. Тихое перешёптывание деревьев, звон дрожащих стёкол и скрип прогнившей рамы — канонические звуки зимнего леса, мешающиеся с привычными шумами, что издаёт старый дом. А далее — три отчетливых удара в дверь. Лёгких, тихих, но уверенных. Половицы истошно заныли от увесистых шагов. Рука без безымянного пальца ложится на дверную ручку, пока другая сжимает алебарду с выгравированными инициалами бывшего хозяина. Резкий порыв морозного ветра врывается в хижину, отчего несколько свечей погасают. На пороге стоит женщина в заснеженном плаще; намокшие пряди цвета свежего молока обрамляют бледное личико, искривлённое от злости и отвращения. Взгляд медленно ползет по мужчинам, останавливается на измученной долгими рыданиями девушке, трясущейся то ли от холода, то ли от страха. И глаза у незнакомки темнеют от этого зрелища. Тонкие пальцы касаются рукояти меча. — Отдайте мне девушку и никто не пострадает, — мужчины меняются в лице от этого заявления. Немного расслабляются, но продолжают недоверчиво пялиться на дверь, ожидая кого-то ещё. Женщина ловит взгляд насильника, что склонился над девушкой, — со мной мой друг. Он с недоверием морщит нос, выпрямляется. Резким рывком ставит девчонку на ноги, больно впившись в плечо мясистыми пальцами. — В начале мы поимеем её, заставив тебя смотреть, а потом то же самое сделаем с тобой. — Как ты вышла на нас? — раскинувшийся на стуле мужчина пронзает взглядом нарушительницу спокойствия, щербато улыбается, — я сделаю из твоей кожи ножны, а из мяса лучшее рагу во всем Вестеросе. — Кончай трепаться с этой дрянью, тащи её сюда! Девчонка еле стоит на ногах. И стоит поднять голову, чтобы рассмотреть лицо спасительнице, как во взгляде несчастной что-то меняется. Странный блеск, отражающий никому непонятное внутреннее состояние. Ни страх, ни боль, ни печаль — нечто более глубокое, сильное. Она узнала. Когда похититель лезет за спрятанным ранее кинжалом, девчонка срывается с места, почувствовав, как хватка слабнет. Тот предпринимает жалкую попытку удержать, но лишь задевает кончиками пальцев тощее предплечье. Остальных лишь смешит это наивное рвение жить. Вокруг — их дом. Их лес. До боли знакомый, родной, с выученными наизусть пнями, канавами и поваленными деревьями. Со множеством гниющих под толщей земли тел зверей и людей. Это — их обитель. Стук колен об пол никого не удивляет. Девчонка в изнеможении падает у ног незнакомки, сваливаясь набок. Создавшуюся паузу разбавляет чьё-то осуждающее хмыканье. — Что ж, — молчавший ранее преступник замирает в трех метрах от девушек. Покрытые шрамами подушечки пальцев нежно оглаживают кончик охотничьего ножа, — Видимо, кто-то воздал нам за все беды. Две бабы за один день… От гортанного смеха блевать тянет. Женщина наклоняется к девушке, предпринимает попытки её поднять, что-то рьяно нашёптывая. Та лишь слабо кивает, всматриваясь в лицо спасительницы. — И никого не бойся. Секундная заминка. Незнакомка выталкивает девчонку в раскрытую дверь под раздражённые крики мужчин. К ней подлетает самый юный член группировки, заламывает руки, пока остальные бегут в сторону двери. Как вдруг. — Дракарис! Незнакомка срывает горло в крике, потому что знает — лучше момента уже не будет. Один из похитителей в ужасе отпрянул от распахнутой двери; охотничий нож вываливается из обмякших рук. — Седьмое пекло! Вспышка. Огонь охватывает хижину, застаёт врасплох суетящихся мужчин. Кожа на их лицах слезает лоскутами в считанные минуты, теплая одежда затрудняет движения. Паника, суета, крики. Безысходность. Только женщину пламя не трогает. Лижет извилистыми языками одежду, подсушивает намокшие от снега волосы, пачкает сажей бледные щеки. Окутывает приятным теплом, успокаивает разболевшуюся душу. И затихающие крики — излюбленная колыбельная для той, что дружит с огнем. Она медленно выходит на улицу, осматривает дрожащую в снегу девчонку, что смотрит на дракона глазами, полными ужаса. — Он не тронет тебя, — женщина снимает с плеч плащ и накрывает несчастную, — Дрогон милосерднее многих людей. Как твоё имя? — Мелисса. Дочь кузнеца из Королевской Гавани. А вы… вы же! Нет, не может быть. — Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств. Преданная и убитая своими союзниками, но возрождённая драконьим пламенем. — Невозможно! Дейнерис гладит девушку по холодной щеке, понимающе улыбается. — Сир Бронн Черноводный в столице? — Что? Вы о… лорде Хайгардена? О мастере над монетой? — заметив неуверенный кивок собеседницы, дочь кузнеца продолжает. — Да, кажется… да! — Ты возьмёшь коня и отправишься обратно в город, — женщина вкладывает в тощую ручку свёрнутую полоску бумаги, — будешь моей птичкой. Передай это Бронну и забудь о сегодняшней ночи. Если кто-то спросит о произошедшем — соври.***
Вид утихающего пожарища приятно тяготит душу; треск тлеющих брёвен успокаивает. Ржание лошади заставляет женщину повернуть голову и слабо улыбнуться счастливому лицу девчонки. В седле дочь кузнеца выглядит уверенной, повод держит умело; спина у неё прямая, как струна, и подбородок гордо вздёрнут. — Найдёшь дорогу? Обнадёживающий кивок успокаивает Дейнерис. Лошадь лёгкой рысцой удаляется прочь, растворяясь во мраке ночного леса. Женщина устало выдыхает. Ей необходимо найти информатора среди приближённых к королю, и кандидатура бывшего наёмника не такой уж плохой вариант. Осталось выйти на него, а затем заручиться поддержкой Серого Червя и армии. С драконом можно изничтожить целые города, но людей не подчинишь. И Дейнерис трезво оценивает свои шансы на долгую жизнь, возьми она престол силой. В этот раз невинные не пострадают. Она, подобно лекарству, убьёт каждую болезнетворную клетку организма. Медленно, незаметно подберется к цели. Уничтожит одним мощным ударом. И когда девчонка отдаст письмо Бронну — игра начнётся.