***
Недавно все четверо ребят вернулись из казино «Счастливый утенок», где наконец дали себе расслабиться после общего раскрытия преступления. Парни были очень обходительны с Агатой, понимая, что именно ей пришлось так нелегко в эти дни. Александр старался быть как можно более нежным, хоть это ему совсем и не свойственно. Во всяком случае, на глазах других людей. Единственное, в чем он не поменялся, так это в подколах Сэма: — Что, малыш Сэмми, не пьешь, потому что боишься наделать глупостей или служба не позволяет? С первым я бы тебе с радостью помог, — самодовольная усмешка, за которой последовал тихий хриплый смех. Детектив лишь окинул его осуждающим взглядом. Конечно же Эллиа не мог не присоединиться к их компании. Сначала он долго рассматривал девушку издалека, но потом решился подойти. Разговор начался с комплимента: ‐ Вы ослепили меня с тех самых минут, как вошли в помещение. Просто невероятно, насколько вы красива, — щеки Агаты запылали от смущения, глаза загорелись, — Если бы это было в моих силах, я бы не уставал напоминать вам об этой истине каждый день. –Мне приятно ваше внимание, вы сегодня тоже совершенно обворожительны, — до сих пор спокойный Александр, еле заметно вздрогнул, услышав их диалог. Боже, этот мужчина просто уводит его Агату прямо из-под носа. Испепеляющий взгляд прошелся сначала по девушке, с радостью принимавшей комплименты, а затем перешел и остановился на администраторе казино: — Да, рыбка моя, я тоже заметил, что у вас тут как-то… слишком ярко, — все разом замолчали, удивляясь ярости в голосе парня. Первой взять себя в руки удалось Агате: — Алекс, пожалуйста, прекрати этот спектакль, — только строгость в словах и пронизывающий насквозь взгляд сейчас противостояли бушевавшему брюнету. — Наверное, мне пора, хорошего вам вечера, ребята, — натянуто улыбнувшись, Эллиа развернулся и постарался побыстрее скрыться в потоке людей. Через минуту до его руки коснулась чуть холодная ладонь девушки. — Не будешь против моей компании? — Что вело ее сейчас, не знала даже она сама: то ли чувство вины за поведение ее друга, то ли ее правда очаровал этот мужчина. — Всегда, мисс Харрис, — теперь уже улыбка передавала лишь теплоту и нежность. Он был совсем не похож на Сэма или Александра, только забота и уверенность. Остаток вечера они провели вместе, обсуждая все на свете. Разговор не обходился без недвусмысленных намеков с обеих сторон, ненавязчивых прикосновений, с каждой секундой становившихся все напористее. Агате нравилось внимание мужчины. Но, как она сама поняла для себя за время общения, никакой симпатии к нему она не чувствовала.***
–Кого ты из себя возомнил, Нильсен? Лучше расскажи, что случилось такого, что ты был готов буквально испепелить взглядом Эллиа? — она могла противостоять его напору. И это именно то, что цепляло его. Сильная и независимая девушка, не падающая в его объятья в ту же секунду, как он их открыл. Не такая, как остальные. Ему хотелось подчинить ее или не переставать чувствовать этот постоянный напор? — Твою мать, Агата, какое право он имеет влезать в нашу компанию и отвешивать тебе комплиенты, пожирая своим похотливым взглядом? А то как вы сидели вместе? Ты считаешь, это в порядке вещей — давать почти незнакомому парню лапать себя уже к концу вечера? Не будь дурой, ты и сама прекрасно все понимаешь, — Алекс еле сдерживал себя целый вечер, чтобы не ввязаться в драку с этим «великолепным мужчиной». И даже если бы его схватила охрана, и дело бы кончилось арестом на несколько дней — ему было плевать. Кто этот Эллиа такой, чтоб забирать того, кто, как он уже для себя решил, принадлежит ему? Гнев, бушевавший в душе парня, встретился с абсолютным спокойствием, отдающим даже небольшим холодком: — Какое твое дело, Алекс? Ты не мой муж, ты не делал мне предложение. Боже, Нильсен, мы даже не встречаемся. Я могу вести себя с кем и как хочу. Это моя жизнь, в конце концов, тебя это не касается, — сказала, как отрезала. Если бы не руки Александра, уперевшиеся в дверь его спальни, прямо по бокам от ее головы, она бы уже давно ушла. Нельзя сказать, что слова парня ее не обидели, но Агата не привыкла так просто поддаваться чужим словам и выходкам. — Не касается? — Это кольнуло брюнета, и в порыве эмоций обида отразилась и на его лице. — А то, что мы делали на гребаном чердаке? Это для тебя тоже ничего не значит? Ты всем парням даешь доводить себя до оргазма? И просишь об этом? Или все же мы больше друг для друга, чем никто? — бровь взлетела наверх, выжидающе наблюдая некоторое время, пока в голове девушки яркими вспышками пролетали моменты того дня: как они поднялись на верхний этаж, как вместе оказались за буфетом, его насмешливые фразочки и сильные, умелые руки. Кажется, тогда он угадывал все ее желания без единой подсказки. Вот его руки гладят ее тело и останавливаются на груди, сжимают ее, отчего тело сиюминутно покрывается мурашками. Губы ласкают шею девушки, слегка покусывая… Его властный голос и ее просящие стоны… — Или тебе нужно, как в 15 лет, сказать что-то вроде «Ты мне нравишься, мин альскеде*. Давай встречаться?» — Алекс отвлек девушку от ее мыслей так внезапно, что она вспыхнула, покрывшись румянцем по всему телу. И это не укрылось от цепкого взгляда парня, самодовольная улыбка расплылась на его лице, будто угадывая все ее неприличные мысли. На следующей фразе голос смягчился. — Мне казалось, что по мне видно, как я к тебе отношусь, м? ‐ К концу этой фразы он совсем перешел на шепот, наклонив голову вбок. Выглядел он сейчас, словно кот, так что девушке вдруг захотелось зарыться ладошкой ему в волосы, притянуть к себе, снова почувствовать его губы на своих, опытные руки, иследующие ее тело. Но она быстро отбросила эту мысль, встретившись глазами с брюнетом. Он знал, был уверен, что его чувства взаимны. Ни на секунду не сомневался в своем очаровании. И в этом был весь Александр. Поэтому он не нуждался в словесном подтверждении их отношений. То, что происходило между ними, то, какие искры летали в те моменты, когда они рядом — уже много значит, и этого явно хватает для того, чтоб не сомневаться в том, что они вместе. — Сначала ты обвиняешь меня в легком поведении, а потом думаешь, что это твое полупризнание в любви что-то исправии? Да шел бы ты! — Пользуясь секундной растерянностью Александра, девушка вынырнула из-под рук брюнета и скрылась за дверью, все еще пылая от раздражения (или от других чувств, вспыхнувших в ней?). Нильсен запустил руки себе в волосы и шумно выдохнул. Все же это невозможно сложная девушка. И пусть пока она не признается в своих чувствах к нему — это только подливает масла в огонь, разжигает в парне желание добиваться ее и обладать. Брюнет обессиленно падает на кровать, пытаясь унять эмоции в его душе. Сначала ему хотелось придушить Эллиа, чтоб больше никогда не видеть его заинтересованный взгляд на своей девушке. Вслед за тем злость перешла на Агату за то, что она не сопротивлялась его настойчивости, отдавала свое внимание ему, а не Алексу. И наконец на самого себя за то, что ему не хватило настойчивости решить все, не вовлекая девушку. Но все эти мысли отошли на второй план, когда сознание брюнет вдруг подсунуло ему картинку гордо стоящей Агаты, с высоко поднятой головой и пронизывающими глазами даже в тот момент, когда она прижата к стене, когда он зол и готов рвать и метать. Как же ему хотелось стереть это выражение с ее милого личика, но доставляя ей удовольствие, меняя его на выражение полного блаженства, так чтобы слышать ее возбужденные вздохи и тихие просящие речи. И он точно сделает это. Если не сегодня, то очень скоро.