——————
По полу раздаются торопливые шаги, время от времени прерываемые скрипом дерева о камень. Когда звук затихает, его место занимает тихое бормотание. Раздается деревянный стук. Металл стонет и щелкает на месте, когда дверь в тронный зал запирается. Лекса поднимает руку с подлокотника трона ладонью вперед. Сразу же все звуки затихают. Подняв голову, Лекса оглядывает послов двенадцати кланов. Она наблюдает за каждым по очереди, медленно продвигаясь вдоль линии, отмечая любой подозрительный язык тела. — Послы. Лекса знает этих людей. Знает их предпочтение роскошному образу жизни. Политики, с редким уважением относящиеся к своему народу; больше заинтересованные в том, чтобы набить собственные карманы. Она знает, как говорить с ними, как обращаться к ним; даже знает, как быть одной из них, когда это необходимо. А теперь Лекса должна играть роль политика. Должна играть в их игру. — Еще одна наша деревня подверглась нападению. На этот раз погибли пятеро. Двое из них были детьми, еще недостаточно взрослыми, чтобы быть Вторыми. — Она делает паузу, чтобы посмотреть на их реакцию. Очередное нападение на деревню в гуще кланов явно выбило их из колеи. Нападения, которые были совершены неизвестными людьми, без видимых причин. Нападения, в которых до сегодняшнего дня не было выживших. — Пятеро погибли, но один выжил. Даже тяжело раненный после нападения, он все же сумел передать подробности нападения. Послы оживляются, желая услышать любую информацию, которая может быть у выжившего о нападавших. — Группа собирала припасы для деревенского целителя и возвращалась, когда на них напали из засады. Войны пряталась у ручья, перехватывая жителей деревни, когда те пытались перейти реку. По словам выжившего, никаких требований не выдвигалось. Они напали сразу же после того, как дали о себе знать. При этом раздаются гневные возгласы: предыдущие жертвы были вооруженными деревенскими стражниками. У кланов есть правила, сформированные из долгой истории кровопролития. Нападение на деревенских жителей в любой форме, кроме самообороны — это гарантированный смертный приговор. Wamplei kom thauz kodon. (Смерть от тысячи порезов) Но нападать на детей? Чтобы напасть на тех, кто помечен одеждой целителя? На войне это считалось бы военным преступлением. Целители были священны. В мирное время? Это было бы объявлением войны. Любой клан, признанный виновным, столкнется с гневом остальных одиннадцати кланов. Окинув взглядом зал, Лекса замечает возмущенные и нервные взгляды каждого посла. Они по праву нервничают из-за разбойничьих группировок из их собственных кланов. — Выживший утверждает, что смог опознать клан нападавшего. Вытянувшись по стойке смирно, прервав все разговоры, послы пристально смотрят на Лексу. — Он утверждает, что на них была одежда из Азгеды, и у них были шрамы на лице, которыми они славятся. — Она переводит взгляд на представителя Азгеды. — Азгеда. Объясните, как ваш народ оказался так далеко на территории Трикру. Лекса наблюдает за ним. Глядя, как его пальцы нервно постукивают по подлокотнику кресла; как его глаза бегают между всеми, не находя точки фокусировки. Это не займет много времени, прежде чем его тренировка начнется, эмоции смываются с его лица и тела, становясь все более расслабленными. — Простите, Хеда, но кроме одного выжившего, какие еще есть доказательства? Я гарантирую, что никто из моего клана не посмеет так предать нашу королеву. Лекса вздыхает. Она ожидала, что все пойдет именно так, но надеялась, что этого не произойдет. Она начинает в общих чертах излагать доказательства, предоставленные выжившим, и то, как они, по-видимому, связаны с предыдущими нападениями. Ее желудок мягко урчит, напоминая, что она все еще ничего не ела. Joken politics (Гребаная политика)——————
Дверь захлопывается за ней, и она яростно топает по коридорам башни. Встреча с послами затянулась на несколько часов. Они перешли на атаку друг на друга с едва заметными вежливыми оскорблениями. У Азгеды возникли проблемы с доказательствами, и Лекса могла задавать им вопросы только на основании имеющихся у нее доказательств. Что, как она неохотно признается себе, гораздо меньше, чем нужно, чтобы сказать наверняка. Затем встреча сменила направление. Расспросы о ее выборе в Маунде. Не веря, что она оставила Маунов в живых. Ей пришлось объяснить свои действия, как она спасла несколько сотен их людей, людей из разных кланов. Как она планировала разделить армию на более мелкие группы, чтобы избежать обнаружения. Как она намеревалась дождаться отступления Скайкру и организовать новую атаку. Все с этим согласились. Ничего особо критического не было сказано, ни против нее, ни против ее выбора. Однако по комнате пронесся скрытый ток напряжения, от которого волосы у нее на затылке встали дыбом. К счастью, никто не упомянул о Кларк ком Скайкру, о Ванхеде. Они знали, что Гора пала, и знали, что все Мауноны погибли. Они были слишком умны, чтобы спрашивать, по крайней мере публично, как слабые Скайкру свалили Маунде. Лекса знает, что у них есть подозрения, возможно, даже от своих шпионов. Она знает, что они проведут расследование; как они пошлют торговцев и ремесленников в ТонДС, которые удобно узнают, что произошло. Признает, что она ничего не может сделать, чтобы предотвратить это. И все же инстинкт подсказывал ей, что посол Азгеды знает больше, чем говорит. Это чувство отозвалось эхом духа внутри нее. Как только тронный зал опустел, Лекса вызвала Райдера, одного из своих самых доверенных охранников. Ему было поручено усилить наблюдение за делегацией Азгеды. Лекса хочет знать все, что делает посол и его сотрудники. Где они живут, с кем разговаривают. Если возможно, она хочет получить копии их переписки; шаг, который она не сделала раньше, но она сделает все, чтобы предотвратить новую войну. Ее люди еще не готовы. Лекса еще не готова. Но Хеда должна. Кто-то прочищает горло прямо перед ней. Лекса резко возвращается к реальности, обнаружив, что стоит за дверью своих покоев. Охранники, стоящие по обе стороны двери, с тревогой наблюдают за ней; обычно она лучше ориентируется в окружающей обстановке. Лекса винит в этом свои скачущие мысли и голод, который воет внутри нее, требуя внимания. Один из охранников мягко делает движение, чтобы привлечь ее внимание. — Хеда, корреспонденция из ТонДС прибыла к вам во время вашей встречи. Она хочет пожаловаться, хочет издать стон, который нарастает в ее горле. Она так устала. Но это было бы неприлично для Хеды. Хеда принадлежит своему народу, и Лекса не может позволить себе проявить слабость. — Очень хорошо. Пожалуйста, принесите немного еды, так как встреча продлилась дольше, чем предполагалось. Когда дверь за ней закрывается, Лекса наконец-то может расслабиться. Спотыкаясь от нахлынувшего на нее облегчения, она опирается на стол у двери. Ощущение грубой бумаги под рукой напоминает Лексе о письме. Она решает покончить с этим, чтобы наконец-то получить столь необходимый отдых. Она садится за свой стол, изучая сообщение. Он запечатан воском, маленькая гравировка дерева на вершине символа Тригедакру. От Индры. Либо оно недостаточно важно, чтобы послать гонца, либо хочет, чтобы это осталось между нами. Ее оружие скользит автоматическим движением. Печать вскрывается, и Кинжал возвращается в ножны, когда Лекса разворачивает послание Индры. Оно написано аккуратным и методичным почерком Индры. Коротко и по существу, как и та женщина, которая его написала.——————
Хеда, Восстановление ТонДС продвигается, как и ожидалось. Поскольку поврежденная часть города состояла только из казарм и гостевых домов, мы не потеряли ни товаров, ни продовольствия на зиму. Я приказала заменить разрушенные здания новыми более прочными бревенчатыми домиками, чтобы они служили большим жильем для семей и гостей. Как уже говорилось, северные казармы вполне подойдут для наших воинов, пока не будут закончены восточные. Скайкру слабы. Они мало охотятся и отпугивают дичь от своего лагеря. Только их охранники покидают пределы своих металлических стен. Мои разведчики сообщили мне, что Скайкру пытаются построить фермы внутри стен. Они ведут себя как загнанные в угол животные, опасаясь нападения на каждом углу. Аванпост в Маунде сообщил о многочисленных визитах стражников Скайкру. Они подошли к входу и с удивлением обнаружили, что он закрыт. Разведчик заметил, что нескольких охранников вырвало, увидев сообщение Ванхеды. Тело, которое Ванхеда использовала для своего послания, забрали и отнесли в свой лагерь. Через несколько дней они вернулись. На этот раз они привели больше людей. Большая группа охранников и два человека, в которых Алексис узнала Рейвен и Монти ком Скайкру. Охранникам, похоже, пришлось силой прижимать их к металлической двери. Им было приказано осмотреть ее и открыть. Сообщение Ванхеды, казалось, удивило Рейвен, в то время как Монти не казался удивленным. Алексис предположила, что он, возможно, знал о планах Ванхеды, поскольку она видела, как Ванхеда и Монти уходили вместе. Они долго осматривали дверь, открывали потайные панели и что-то делали со своим теком. Что бы они там ни обнаружили, стражникам это явно не понравилось. Они практически потащили обоих обратно в лагерь быстрым шагом, не обращая внимания на раны и крики боли Рейвен. Я жду Ваших указаний. Индра.