Ловец наград

      Каждый год по делам работы Лео вынужден был наблюдать Беллетэйн — отнюдь не новый, но чуждый нильфгаардским провинциям праздник. Эта тлетворная мода пошла с севера, как будто были другие варианты!       Каждый год Бонарт видел юношей и девушек, скачущих через костры. Редко вблизи. Чаще из-за деревьев леса, в котором он нагонял убегающих преступников. Тени, отблески и тени. В прерывистое дыхание, уханье сов и топот ног всегда вклинивались веселые крики празднующих. Это сбивало настрой. Бонарт раздраженно скалился и рывком ускорял свой бег.       Уже после, слыша название ненавистного праздника, ощущая его приторный запашок на коже, Бонарт раздраженно скалился.       Беллетэйн…       Чужеродные элементы режут слух на манер фальшивой ноты в знакомой песне. С годами утрачивается способность принимать все новое, и на Лео это сказывалось как ни на ком другом.       Однако, несмотря ни на что, он никогда не отказывал себе в удовольствии посмеяться над молодежью, что возводила этот праздник в культ. А как же, ведь в эту жаркую весеннюю ночь спадают все запреты и социальные нормы. Человек может лечь с эльфкой, а король с простолюдинкой. Эти яркие впечатления толкают молодых людей на глупые и весьма опасные поступки. Очень, очень опасные поступки.       Выходя вечером в поля за очередным беглым бандитом или, наоборот, уже возвращаясь с головой в мешке, Ловец наград частенько натыкался на молодые парочки. В такие мгновения он частенько посмеивался в усы. Посмеивался, и пристально смотрел проходящим мимо парням и девушкам в глаза, отчего улыбки на их лицах тускнели и гасли. Всегда. Бонарт хорошо знал этот вид: розовые от амуров щеки бледнеют, и из глубин души поднимается страх, застилающий взор. В такие моменты тебе приходит конец: ты пойман! Завидев впереди Бонарта, юноши спешили увести своих пассий куда-нибудь в подальше. Может, не все знали, что им встретился именно Лео Бонарт. Но все чувствовали, что этого человека надлежало опасаться. В лице старого Лео в любовные грезы парочек вторгалась жестокая реальность, грязная и неприглядная. И романтические настроения разбивались, как брошенные в гневе зеркала. Осколки счастья, лежащие в холодной жиже душевной грязи, резали сердца любовников не хуже острейших лезвий.       Бонарт смеялся. Он знал, что будет после. Ведь так нелегко отпустить молодую хорошенькую незнакомку восвояси! Так сложно забыть прекрасную ночь на сеновале! Или на цветочном лугу. Или где там трахается нынешняя молодежь. Суть в том, что кто-нибудь из празднующих всегда потом приходил к Бонарту. Тайком и обязательно под вечер.       Согласно профессиональной этике Бонарт уважительно молчал, предоставляя потенциальному клиенту возможность излить душу в гробовой тишине затененной комнаты. Когда говоришь о своих проблемах, всегда страдаешь от жалости к себе. И упиваешься своей ничтожностью. Лео хорошо читал подобные эмоции в душах просителей. Он молчал, но в душе смеялся. Этот же парень с такой нежностью надевал на любимую венок! Король и королева ночи! Лео видел это, остановившись посмотреть, как молодые крестьянки прыгают через костер.       Приходили и девушки, но с ними Бонарту было откровенно скучно. Все они говорили одно и то же, а женские слезы не трогали его вовсе.       — Ах, я так любила его, я так надеялась что сближусь с ним в Беллэтейн…       «Дать-то ты ему дала, а что это должно было поменять?»       Девушки плакали, от осознания своей униженности. От боли разрушенных ожиданий. Им стыдно, неприятно.       Лео почти хохочет.       «Что слезы женские? Вода!»       Лео всегда слушал историю от начала до конца. Даже если знал, что у бедолаг не хватит денег заплатить ему, ибо услуги Лео стоили уж очень дорого. Слушал, чтобы потом одним единственным хлестким словом отказать.       В Беллетэйн Лео часто думал о том, как вся эта напускная любовь рушится и гниет с первым криком петуха. Цветы, вплетенные в волосы смердят и гниют, утопая в грязи, которую бывшие любовники выливают друг на друга. Наблюдать за этим было весьма забавно.       А когда Бонарт отказывал им, он готовился ждать. И обязательно запоминал лица. Для этого есть причины. Если для других Беллетэйн — это ночь любви, то для Лео это время ставок. Вопрос стоит только один: кого из этих парочек найдут раньше с почерневшим от яда языком?