Доппельгенгер

      На парящий остров без травм приземлиться не получилось. Мими сама до конца не поняла, какой была истинная причина, слишком глубоко демоница ушла в раздумья. В потёмках это стало главной ошибкой: растянутое крыло после побега от взбешённого индрика заныло, вдобавок ударившись о дерево. Девушка зашипела, вовремя группируясь, и свалилась на землю. Закрывшись бордовыми пёрышками, Мими тихонько взвыла, но не от боли, а дабы выплеснуть всё то беспокойство, что приходилось держать внутри, начиная с момента прибытия в медпункт.       Толпа опустошала, затягивала в водоворот чужих эмоций, заставляя путаться в мироощущении, с трудом отличать, где заканчивались твои волнения и начинались общие. Демоница, обычно способная довольно чётко провести эту грань между собой и окружающими, отделяя сцену от зрительного зала, не ожидала, что так просто окажется одурманена страхом. Отупляющим, животным, жестоким. Она дышала адреналином до тех пор, пока Сэм не довёл подругу, потерянную и истощённую, до её комнаты в общежитии. Мими ещё испытывала чувство брошенности, когда она цеплялась пальцами за локоть ангела, но мысленно была благодарна другу за то, что он сам, в силу своего ментального состояния, побыл с ней рядом.       Всем было непросто.       Скулить демоница бросила через пару минут, глаза подсохли, и она выпрямилась. Брошенный поезд отражал от лаковой поверхности последние лучи лениво закатывающегося солнца. Мими сама до конца не понимала, отчего пришла сюда. Всё её существо стремилось оказаться в месте близком, безопасном, но при этом достаточно отчуждённом от других бессмертных. Волновать отца не хотелось, новая комната общежития ещё оставалась чужой и слишком неуютной. С другой стороны в голове сразу вспыхнула картина нескольких дней давности: как они с Лилу, тогда впервые оценившей их обитель, Ади и Сэмом стараются придать заброшенному поезду вид более культурный, чем у железной коробки. Смех, стоящий тогда над летающим островом, манил Мими куда сильнее, чем прежде.       И даже хорошо, что тут никого не могло быть.       Демоница открыла дверь одного из вагонов, на скрип механизма из глубины поезда тут же послышался топот больших, мягких подушечек лап по полу. Мими обернулась и охнула.       — Приветик, Фыр… Привет, сладкий мой, — дракон, маша длинным хвостом так бойко, что чуть не уронил одно из кресел, радостно льнул под руки Мими, которая старалась увернуться от его раздвоенного языка. — Ну-ну, мы же договаривались, без поцелуев. Я так устала… Даже ничего тебе не принесла.       Мими уже видела пару раз расстроенную морду Фыра, когда они навещали его без гостинцев. От вида громадных и печальных синих глаз Ади ещё ни разу не смог удержаться, чтобы не вернуться обратно дабы накормить эту тушку. Однако на сей раз проглот даже не отреагировал на отсутствие вкусняшек в руках демоницы. Значило это лишь одно — дракон был сыт. Мими нахмурилась.       — Фыр… У тебя ещё гости? — по прежнему виляя не только хвостом, но и всем длинным телом, питомец проурчал что-то утвердительное. — Хм… Идём.       Фыр побежал вперёд, ловко прыгая в перегородки без стёкол между вагонами. Опыт позволил ему развить скорость так, что Мими в какой-то момент даже испугалась, потеряв его из виду, но дракон тявкнул, оповещая о своём местонахождении. Девушка распахивала двери одну за другой… Пока наконец не встретила ещё одного пассажира.       Едва она зашла в вагон, ближайший к «голове», как вскрикнула: с диванчиков, стоящих у стены, резко вскочили. От звука испуга не меньше напугался и поднявшийся Люцифер, гитара выскользнула у него из пальцев, благо Фыр подскочил и схватил зубами гриф, гордо смотря на сына Сатаны.       — Ты… Ты чего пугаешь?! — Мими ощупала рукой лицо: от него отхлынула кровь.       — Это ты пугаешь. Дверь дёрнула со всей дури, я решил, что сюда уже учителя наведались! — глаза Люцифера тоже загорелись, крылья за спиной захлопали нервно.       Когда повисла тишина, оба неловко уставились в пол: становилось понятно, насколько нервы у демонов были расшатаны, а потому ругаться друг на друга было бесполезно. Дракон проскулил, не получая похвалы, и Люцифер спохватился, растерянно потрепав того между ушами.       — Хороший мальчик, — подхватив гитару, он с тяжёлым вздохом снова сел на диван.       Пальцы водили по струнам, но мелодия не складывалась, и Мими в этом механическом действии узнавала что-то родное: возможно она тоже сбежала сюда в попытке спрятаться за привычным действием, пусть даже смысла в этом никакого не было. Демоница подошла ближе к другу и, пока Фыр обвивался вокруг её ноги, спросила:       — Присяду?       Сын Сатаны коротко кивнул, отодвигая одно из крыльев, девушка опустилась рядом. Какое-то время они молчали, и лишь издаваемые гитарой звуки, складывающиеся в пусть и растянутую, но композицию, наполняли поезд подобием жизни. Фыр свернулся калачиком в кресле напротив, зевая во всю свою зубастую пасть, судя по ошмёткам, недавно заглотившую крольчатину.       Мими очнулась от неясного забытья, когда струна под пальцем Люцифера издала не ту ноту, что нужна. Сын Сатаны нахмурился и отложил инструмент, зарывшись рукой в волосы. Девушка поджала губы с неосознанной горечью, мышцам лица стало больно. Сколько невысказанного было между ними, сколько молчаливых обид и взаимных упрёков, но сейчас, когда флёр минувшей близости смерти ещё витал в воздухе, оседая пылью в вагоне… Это показалось нелепым. Слишком незначительным, чтобы заострять на этом своё внимание.       Мими повернулась к Люциферу корпусом. Демон сидел, закрыв глаза, одной рукой упираясь в лоб, а другой — в обивку дивана. Усталость, столь неожиданно взрослая, легла тенью на его лицо, окончательно лишая парня той детскости, которая, настолько давно, что это казалось сном, заставляла внутри Мими всё трепетать.       Воздух раскалился от внезапной волны чувств, непохожих ни на что другое, накрывшей девушку. Фыр, незадачливо заскулив, поднял морду и подошёл ближе к бессмертным, уткнув свой любопытный нос в коленку сына Сатаны. Но едва Люцифер двинулся, дабы погладить дракона, как его остановила тонкая девичья ладонь. Холодные пальцы легли на кожу почти невесомо, но парень тут же застыл, словно его придавила к вагону сила, близкая к божественной.       Мими хотела бы многое сказать — слова крутились у неё на языке волчком, вызывая неприятную щекотку. Но сейчас, встретившись с взглядом глубоких глаз, потемневших от дум, демоница осознала, что в этом нет нужды. Люциферу за столько времени их знакомства не нужно было обладать даром телепатии, чтобы знать, что у подруги на уме. Видеть, как случившееся на острове индриков сменило её гнев, разочарование на беспокойство. Гордость.       Случившееся дало понять в том конфликте, на чьей стороне Люцифер, и на чью он всегда будет вставать при малейшей опасности. С ним никогда не будет просто, Мими это знала так же ясно, как-то, что солнце завтра взойдёт. Однако если даже взор Дино потеплел, обращаясь к сыну Сатаны после всего, что услышала девушка, то она дальше наказывать и порицать его не имела никакого права.       И желания.       — Я так рада, что ты в порядке, — тихо прошептала она, чувствуя, как нижняя губа поджалась, выдавая приглушённое, по-детски искреннее чувство привязанности.       Бессмертные детишки, ворующие яблоки Евы в пришкольном саду, выросли и изменились, ровно как и их отношения. Ведь то, что раньше могло быть невыносимо болезненно, сейчас воспринималось совсем иначе.       Люцифер, кажется, сам об этом подумал — на дне вишнёвых глаз блеснула горечь, и Мими без всяких сомнений позволила ему уронить голову на своё плечо, обнимая парня крыльями. Её притянули в крепкие объятия, она чувствовала, как вся энергия сына Сатаны приглушается, трепещет, но это не вызывало в Мими ничего, кроме сестринского желания пожалеть мальчика, который наломал слишком много дров.       — Мне тебя так не хватало. Я столько всего наделал…       — Ничего, — Мими помотала головой.       — Я запутался.       — Знаю. Ничего… Это ничего.       Люцифер оторвался от неё, вздохнув с тяжестью. Рукой он провёл по глазам, и демоница не удержалась, тоже гладя друга по волосам с нежностью.       — Если они после того, что случилось с индриком смели обвинять тебя… — в её нежном щебетании зазвенела сталь.       — Это же ангелы. Их естественная реакция на подобную ситуацию, — Люцифер криво усмехнулся, прикрыв глаза — он сам напоминал Фыра сейчас, наслаждаясь невольно лаской. — Пусть. Я бы своего решения всё равно не изменил. Кроули поворчал, но всё же… Жизнь двух учеников против индрика…       Он замолчал, хмурясь. Мими снова сжала его ладони: в их кольцо рук уткнулся дракон, скуля в поисках нежности, и демоны с одинаковыми усмешками, прячущими умиление, принялись чесать перепончатые уши. Впрочем, демон вскоре отвлёкся. В голосе просквозило неподдельное волнение:       — Меня так быстро уволокли, я даже не успел узнать, как ребята, как ты… Все целы? — Мими кивнула.       — Перепугались… Все мы. Но отделались лишь испугом, слава Сатане.       — Это хорошо… Должно быть потому Дино так быстро и пригласили тоже к Кроули.       Красные крылышки Мими затрепетали, как крылья бабочки. Она беспокойно уточнила:       — Что?.. И Дино привели? Зачем?       — Не знаю. Я хотел подождать, но псинка Лилит… — Люцифер ощетинился. — Словно нарочно увести пытался. Всё что-то шипел про какие-то мероприятия в Аду по просьбе Лилит, как будто мне, чёрт его дери, в тот момент было не насрать!       Демон раздражённо дёрнул струну лежащей рядом гитары. Дракон, дёргая носом от колебаний энергий бессмертных, в ответ потянул штанину сына Сатаны зубами. Точно догадываясь, что, опомнившись, Люцифер не будет рад факту повреждения инструмента.       — Да не злюсь, я, Фыр… — вздохнув, юноша оставил гитару в покое. — Если честно… Я почему-то надеялся, когда услышал, как дверь открывается…       — Что пришла не я, а Дино? — понимающе продолжила Мими.       Люцифер провёл рукой по лицу. Усталость скрывать никак не выходило, виноватое выражение только сильнее углубило тени, врезающиеся в его лицо. Он отводил глаза от девушки, словно додумывая за неё немой вопрос, повисший в вагоне: «Имел ли я право ожидать такого после всего?». Однако демоница качнула головой успокаивающе.       — Дино наверняка сейчас с отцом. Ангел Фенцио уж вряд ли будет его ругать после такого, — она нырнула ближе к руке товарища, пристроившись щекой на его плече. — Но, если честно, веришь, когда всё это случилось с индриком… Я даже не сразу удивилась. Как будто на секунду показалось, что вот иначе и быть не могло. С Дино постоянно случается что-то странное… У тебя нет такого ощущения?       Сын Сатаны тихо вздохнул. Его голова тоже склонилась, пристроившись на макушке, нос уткнулся в шелковистые волосы. Аромат малины шлейфом окутал его, даря чувство чего-то близкого ему, естественного… Но было бы самой наглой ложью утверждать, что Люциферу не хотелось ощутить другой запах, чужой, плотно сплетённый с ароматом разряженного воздуха перед грозой.       — Если честно, есть. И мне это не нравится.       — Но ведь всё будет хорошо? — Мими его ласково шлёпнула крылом. — Не зря же мы сегодня так выстояли против всех. Может сейчас Дино наконец… Доверится нам окончательно?       Демон не ответил на этот вопрос. Ему вспомнились глаза ангела тогда, когда он отказывал ему в близости, хоть ощущалось в воздухе — их тянет друг к другу притяжением сильнее, чем физическим, магическим, кровным, любым, которое только может существовать. Но лёд, сковавший все внутренности Дино, словно не позволял ему допустить даже малейшую трещину на всём том полчище секретов, запечатанных в его душе отныне и навеки.       Вынуждая его лишь отмахиваться ничего не значащими фразами, скрывающими, Люцифер это чуял, правду, способную отравить сознание. Но бессмертный мечтал надышаться чужим ядом, пусть даже это изменит его так же, как изменило ангела, ради которого он был готов отдать всю мнимую ценность, что в нём была.       В открытые и разбитые стёкла вагона начал нырять холодный ветер, завывая в поезде, как природный мотор. Демоны инстинктивно распушили пёрышки, прижавшись друг к другу, предмет разговора не позволил Люциферу даже вспомнить о нетривиальной способности источать магмовое, обжигающее тепло. Слишком велико было инфантильное желание оказаться согретым кем-то другим. Однако неожиданно друзья прижались друг к другу ещё плотнее.       — Фыр? — Мими растерянно произнесла.       Дракон подскочил на диваны и без всяких команд обернулся своим длинным, чешуйчатым телом вокруг бессмертных. От его прохладной шкуры остался лишь внешний вид: прикрыв светящиеся от источения энергии глаза, зверь уткнулся мордой в кольцо рук парня и девушки и начал греть их, тихо урча. Люцифер зевнул несдержанно.       Демоница более не стала ничего говорить. Она удобнее прикорнула на чужом плече, вагон погрузился окончательно в умиротворяющую тишину. Темнота медленно, но верно заполняла собой небо, окончательно растворяя все тревоги прошедшего дня. И пусть даже на капельку, но от того, что хотя бы их противостояние разрешилось, и Мими, и Люцифер смогли провалиться в царство Морфея с лёгким сердцем, сбросившим свои тяжкие думы до следующего пробуждения.

***

      Расписание следующего дня, начинающееся с совместной лекции ангелов и демонов, особенно с учётом вчерашнего происшествия, определённо составлял пособник Мальбонте. Его требовалось как минимум навсегда отлучить от школы бессмертных, как максимум — отправить на трибунал. Ади редко размышлял в таком ключе о ком-либо вообще, но сейчас, будучи одним из первых, кто попал в аудиторию, не мог не поражаться жестокости принятого решения.       Может, ещё сказывалась их ссора с Сэми, как по ниточке подвязанная к случившейся стычке, обернувшейся трагедией, но факт оставался фактом — рыжик оказался этим утром морально не готов принимать в свой адрес как полные ярости взоры, так и презрительные шепотки. На рожон, естественно, никто не лез — уж в школе, в отличие от удалённого острова, учителя могли быстро вздёрнуть за уши особо крикливых, если не отправить к директору Кроули для профилактики. Тем более, что, по слухам, за вчерашний день там уже успели побывать как сын Сатаны, так и потомок свергнутого престола.       Кулаки чесались, что для Ади было практически противоестественно. «Всегда выгоднее заниматься любовью, а не войной», — бархатный смешок отца, готовящего у барной стойки высокоградусный напиток, раздался шипением откуда-то из затылка. Так демона растили, это было осознанное желание его родителей — никто никому не враг, никто не рождается с осознанным и необузданным желанием причинять окружающим боль. На это очевидно повлияла война, не могла не повлиять. Его мать и отец нагляделись на слишком многое, о чём роняли порой, на застольях в баре, крохи информации, от которой на затылке у Ади шевелились волосы.       И потому сейчас тонуть в унынии и раздражении было ещё обиднее.       — Привет, — девичий голос мелодичным переливом раздался над головой. — Ади… всё хорошо? — тонкие пальцы коснулись обеспокоенно его плеча, Ади оторвал лицо от парты.       К счастью, всё было не так плохо. Во всяком случае, львиная доля серости была смахнута с глаз демона в тот же миг, как к его месту приблизились друзья. Лилу и Астр заняли стол перед ним, изменив привычному ряду у стены: очевидно вчерашний конфликт внушал каждому на интуитивном уровне держаться ближе к соратникам. Крылоборец, расправив тяжёлые белые крылья, зыркнул на скалящихся демонов, и, когда те умолкли, присел на парту.       — Хэй, — он протянул кулак.       О большей поддержке от Астра и мечтать было нельзя. От мысли о том, сколько усилий для этого парню пришлось приложить, Ади сам не заметил, как расплылся в улыбке. Он отбил кулачок.       — Йоу, — после он обратил взор к блондинке, чьи сдвинутые к переносице брови всё ещё выдавали озабоченность. — Не переживай, не выспался просто. После вчерашнего все в таком тильте…       Парочка переглянулась. Они, очевидно, не знали точное определение конкретно этого слова смертных, но догадаться было нетрудно.       — Понимаю… Я вчера пыталась хоть что-то учить, чтобы отвлечься — без толку, — Лилу выкладывала свитки на парту без особого энтузиазма.       — Я колотил на площадке для полётов крыльями манекены, — пожал плечами Астр.       — Помогло?       Судя по скисшей физиономии парня, ответ был отрицательным. Ади похлопал их по плечам.       — Ну-ну, пичуги мои, не стоит унывать. Мы вчера всё-таки смогли выстоять против всех этих… — он махнул рукой, морщась.       — Это да… Только ведь все остались при своём мнении. И мы ещё ладно, можно сказать, против нас ничего с Астром не говорили, — Лилу стиснула так крепко в кулаке перо, что оно треснуло. — А про вас… Они права не имели!       Астр положил руку на пальцы девушки. Она в тот же миг выдохнула, зримо расслабившись, переведя на крылоборца грустный взор.       — Мы им больше не позволим. На словах не поймут — пару раз в лобешник их отрезвит.       — Думаешь… Вчера то, что случилось с Игни, кого-то образумило? — заметил Ади.       — Это другое. Да, это та ещё… — не в силах подобрать слова, Астр глянул на рыжика, который с ухмылкой подсказал:       — Жесть.       — Ага, та ещё жесть, — произнеся это, ангел закатил глаза. — Но всё же это произошло с участием чайки, всё же энергетическая нестабильность индрика сыграла свою роль. Да и прилетело всем, вы с Дино еле удрали, сам помнишь. В общем, это не то.       — И всё же, до открытого конфликта доводить не хотелось бы… — задумчиво произнесла Лилу.       — Мы не будем первыми. Уже точно не будем, — рыкнул Астр, но, осознав, что сболтнул лишнего, прикусил язык.       Ади и Лилу синхронно спросили:       — В каком это смысле, уже?..       Ангел сглотнул, рука его сама собой скользнула на затылок, начиная его нервно почёсывать.       — Эм-м… — оглянувшись, Астр спешно громко окликнул ребят из команды крылоборства, которые как раз завалились в класс. — Ребят! Чё там по тренировкам-то, кто подскажет?!       Стоило парню удалиться от парты, как Лилу и Ади многозначительно посмотрели друг на друга. Демон вскинул вопросительно брови.       — Ну и… Есть идеи, что это значит?       Девушка помотала головой, её светлые локоны хлестнули по щекам.       — Я такое бы запомнила. Но если подумать, Дино и Астр много времени начали проводить в последние лунные недели. Уходят куда-то… Я думала, это из-за крылоборства, в том плане, что Дино хочет как-то потренироваться перед следующими отборочными, — голос её потускнел, точно ангел сама осознала, насколько это мелочная причина в их ситуации. — Неужели это связано с тем, что… Дино…       Ади сглотнул. Холодок, только-только покинувший его с появлением товарищей, вновь напомнил о себе неприятным дуновением между рёбер.       — Уже ввязался в драку. Астр похож на того, кто мог бы дать пару советов по самообороне, — Лилу нервно отфыркнулась.       — Но это же глупость какая-то… Мы друзья. Он должен был нам сказать! Во всяком случае, мы были бы готовы к ссоре, как на острове индриков, и могли бы заранее…       Ангел неожиданно раздражённо стукнула ладонью по парте, и тут же тихо прошипела себе под нос ругательство, прижав ушибленную руку к груди. Ади легонько сжал запястье девушки.       — Ты же знаешь Дино… Наверняка не хотел нас беспокоить со всеми этими проблемами.       — Да, и выставил себя перед обидчиками в свете одиночки. Что им только скорее руки развязало! — голос Лилу, настолько сильно рассерженной, насколько и обеспокоенной, был наполнен волнением. — Если конфликт начался с ангелов, судя по тому, что мы вчера услышали, я даже не сомневаюсь — нападали со спины. Дабы не запятнать светлый лик, так нас растят. И отстранённость Дино даже от самых близких им только на пользу. Этот… Этот дурак, — она покачала головой. — Так бы и треснула его!       Демон никак не возразил. Сам он не стыдился признаться в том, что настолько глубокие корни разногласий Дино с другими бессмертными попросту не углядел, на первый план выходили совсем другие, инстинктивные порывы — спастись, защитить, утешить. Однако сейчас, когда речь Лилу звучала вполне себе разумно и убедительно, он тоже ощутил укол. Сколько же ещё им предстоит проверять свою дружбу на прочность, если этого оказалось недостаточно для Дино, чтобы убедиться в том, что никто ему не желает зла, не попытается ухудшить ситуацию? Мысль эта была столь дискомфортная, что почти царапала своими острыми краями рассудок юноши.       — Значит решено, — он кивнул. — Как только придёт, схватим в охапку. Сегодня у нас хор, а вот после ни за что не отпустим, пока не выложит всё. Как выясним всё — сразу определим план действий. То, что случилось на острове ингредиентов… Мы этого не допустим, Лу.       Ангел выдохнула тяжело, шмыгнув носом. Ади потрепал её по светлой макушке, и когда та с кривой улыбкой смахнула его руку, облегчённо хихикнул.       — Не могу не сказать: когда ты сердишься, я даже чуть-чуть Астру завидую.       — Подхалим, — Лилу мельком осмотрела аудиторию. — Кстати, а ты чего сегодня один пришёл в класс? Вы же обычно на совместные лекции сразу с Сэмом являетесь.       Рыжик ощутил, как против воли увёл глаза в сторону. Девушка виновато прикусила язык.       — Ох… Со вчерашнего так и не помирились?       — Пока нет, — демон впрочем постарался звучать оптимистично. — Что ж поделать, вчера у всех мозги набекрень встали.       — Ты только не накручивай себя, — Лилу уверенно заявила. — Не трогай его лишний раз, сам подойдёт.       — А вдруг… — одёрнул сам себя Ади, на что ему отозвались без грамма сомнения:       — Без «вдруг». Подойдёт, уж поверь.       Ади отправил девушке улыбку в ответ на её поддержку, которая, что главное, не казалась пустым звуком. Тема себя пока исчерпала, и парень уронил снова голову на парту, вслушиваясь в симфонию наполняющегося класса.       Долго пребывать в полудрёме ему не позволили: особенно когда за руку в кабинет вошли выразительно зевающие Мими с Люцифером. И пусть в свою сторону они получили пару смешков и выразительных взглядов, но пара демонов словно оглохла к чужим нападкам. Да и одного взора ярко-алых глаз сына Сатаны хватило, чтобы чужие недовольства утихни.       — Доброго утречка! — демоница тут же бросилась в объятия подруги, и Лилу не могла не отметить:       — Что я вижу, вы заходите в одно помещение и не шипите друг на друга?       Люцифер фыркнул, рухнув рядом с Ади. Заметив, что рыжик не бросился на него с лающим смехом, а лишь вскинул уголки губ, демон многозначительно придвинулся ближе.       — Попрошу, я ни на кого не шипел никогда. Ади подтвердит.       Расценив жест, как приглашение, демон захихикал, и тут же, как лис из засады, набросился на Люцифера, закинув руки ему на плечи.       — Разумеется! Вы только посмотрите на это милое личико, само воплощение доброты! — он почти дотянулся губами до чужой щеки, когда Люцифер отпрянул со звуком, один в один напоминающим недовольное ворчание Фыра.       Девчонки захихикали. Судя по сияющим глазам Мими, обращённым к другу детства, хоть у кого-то в их компании наконец наступил мир. Что, в условиях стойкого презрения некоторых компаний к их группе, было как никогда кстати.       Ади, признаться, настолько преисполнился энтузиазмом, что уже был на низком старте: дабы первым вспорхнуть из-за парты и подлететь к зашедшим ангелкам, утягивая их в их дружный круг. Нужно было дать Сэми понять, что между ними всё в порядке, а Дино — что он не один против всего мира. И придушить для профилактики, по завету Лилу.       Но шли минуты, а товарищи так и не появлялись. Люцифер тоже, пусть хоть и молчал, но на дверь косился с напряжением, а Мими, уже не сдерживаясь, причитала:       — Где их носит? Астр, котик, они там не в коридоре?!       Крылоборец, выглянув за дверь, отрицательно помотал головой, распушив перья. Неясное чувство тревоги потихоньку захватывало всех, Ади замечал это по малейшему дуновению энергии. «Какое-то поганое предчувствие. Вроде ведь ничего не должно быть страшного? Дино вчера завалился к Сэми ведь после ссоры с отцом. Может проспали, может ещё что…» — развить мысль демон не успел.       Одновременно с Геральдом, привычно хлопающим в ладони и призывающим всех угомониться, в класс, согнувшись и едва не вжав голову в плечи, следом незаметно проскользнул Сэм. Он рухнул на ближайшую, переднюю парту, перья его то распушивались, то прижимались друг к другу. Рассаживающиеся друзья шёпотом переговаривались:       — Что с Сэмом?       — Не знаю…       — Сэми, иди к нам!       Сам Ади молчал. В голове его что-то звенело, но это была не обида, не злоба. Неподдельное беспокойство накрыло его, когда он заметил, как ангел вскинул прозрачные глаза, осматривая класс. На друзьях он даже не задержался. Он искал другого бессмертного, и рыжик единственный знал точно, кого именно.       — Прости, котик, я сегодня на первой парте, — позаимствовав обращение у Мими, кинул наскоро напряжённому Люциферу Ади, похлопав товарища по плечу, прежде чем прорваться через толпу сокурсников к ангелу.       Когда он приземлился рядом, то заметил, насколько Сэм бледный, на лбу у него выступила испарина. Знакомый, лёгкий аромат глифта, почти незаметный, тут же заставил ноздри Ади затрепетать. Последствия алкоголя смешались с лимонным ненавязчивым запахом природной энергии ангела, сейчас она была почти неразличима от чужих переживаний.       Которые с каждой секундой всё стремительнее обращались в испуг.       Сэм, заметив рыжеволосого демона, едва не отпрыгнул назад, но Ади сдавил его колено.       — Тише… Это же я, Сэми. Всё хорошо, — произносил он это спокойно.       Вчерашняя их ссора как-то померкла перед таким видом ангела. Сэм нервно полоснул ногтями его по руке на колене.       — Ты что творишь?..       — Сам же попросил. На виду не хватать, — заметив, как учитель становится за трибуну для вещания, уже успев приготовить свиток, Ади понизил тон голоса. — Но ты сейчас как воробей взлетишь, если не угомонишься. Вот и сказал, чтобы ты в себя пришёл, — когда дыхание ангела утихло, он добавил куда мягче. — Хэй.       Сэм поджал губу. Она была подсушенной, с едва заметной трещиной. Когда ангел перестал дёргаться, Ади убрал свои пальцы, и тут же услышал тихое:       — Хэй…       Геральд говорил что-то, но сейчас для двух бессмертных не имело никакого значения. Ади тихо спросил:       — Похмелье? — на вскинутые в удивлении брови отозвался. — Я же в баре чуть ли не с рождения тусуюсь. Этот флёр где хочешь узнаю. Дай угадаю, пили, а наутро Дино куда-то делся? Раз вы не вместе пришли, и ты такой… Взвинченный.       Ангел вздохнул. Глаза его забегали, когда он отозвался смято:       — Что-то вроде того… Если честно, воспоминания какие-то смазанные. Голова болит.       — Зато ты явился на урок. Интересно знать, где достопочтенный сынок преподавателя отсыпается, — желая подбодрить, Ади вскинул уголки рта.       Сэм укусил и без того раненную губу. Демон ощутил, как брови против воли встают домиком, но ничего не мог поделать. Варианты, как ещё можно помочь, становились всё скуднее, стремясь к нулю.       — Слушай, знаю, у нас случились разногласия… Но это не значит, что я перестал быть твоим другом. Я могу что-то сделать?       Ангел помотал головой, видимо, чтобы отвлечься, беря перо и расправляя пергамент. Однако когда Ади, не дождавшись ответа, и сам уткнулся в лекцию, услышал едва слышное:       — Спасибо тебе… И прости меня.       — Уже простил, — демон улыбнулся в ответ, подразумевая вчерашнюю стычку в комнате.       Впервые за их партой на протяжении всей лекции сохранялось столь тяжёлое, физически ощутимое молчание. Оно было густым, как мёд, Ади даже писать стало невмоготу, когда он осознавал, что для Сэми это было неадекватно сложно. Почему, о чём он думал? Об этом было спрашивать не время и не место, но с приближением перерыва рыжик воспрянул духом. Да и ангел как будто забылся, а может последствия похмелья начинали потихоньку затухать.       Дочитав лекцию, Геральд благодушно похлопал крыльями, гоня всех из аудитории. Бессмертные во всём своём многообразии повыскакивали с мест. Ади коснулся руки Сэми под партой, и тот, ещё дописывая, даже не убрал её со своей. Веснушчатые пальцы пощекотали чужое запястье, и ангел тихо хохотнул.       — Убери, придурь, весь текст съедет сейчас…       Но Ади даже не успел выдохнуть шутку, крутящуюся на языке, которая уж точно вернула бы их общение на сегодня в привычное русло — его прервал преподаватель:       — Ах, да… Люцифер, Лилу, Астр, Мими, Ади, Сэми, — он многозначительно посмотрел на каждого. — Задержитесь.       Ребята переглянулись между собой. Рыжик посмотрел на ангела, и в этот момент отчётливо увидел, как в глазах его потухла какая-то слабая надежда. Словно он знал, что так будет.       Они выстроились перед учителем в линию, и Геральд на секунду выглянул в коридор, качнув головой за собой. В аудиторию следом за ним вошёл ангел Фенцио, и от одного вида синяков под его глазами по крыльям учеников прошла нервная дрожь. По всему помещению, несмотря на закрытые окна, промчался неприятный сквозняк, пробирая до костей. Сэми, стоя рядом с Ади, неожиданно и, скорее всего неосознанно, схватил его за рукав кофты. Но демон и виду не подал, что обратил на это какое-то лишнее внимание.       Выдержав паузу, Геральд заговорил. Ангел Фенцио стоял немного позади него, опираясь на одну из колонн, прижав крылья ближе к спине. Вид у него был не враждебный, скорее очень усталый и вымотанный.       — …Я думаю, догадки, почему вас попросили остаться, у вас уже появились.       Никто не успел даже вздохнуть: с губ Люцифера предположение сорвалось без тени сомнения.       — С Дино что-то случилось, — сын Сатаны уставился прямо на Фенцио, не моргая.       — Сплюнь, — Геральд ощетинился. — И лучше помолись Шепфа, чтобы это не оказалось правдой.       — Но это связано с Дино? — Лилу тоже выступила вперёд. — Где он?       Геральд обернулся к коллеге, как бы говоря, что один диалог он вести не намерен. Фенцио не стал спорить. Он выдохнул тоном таким ледяным, что ещё немного, и у присутствующих изо рта мог бы пойти пар:       — Именно это я и хотел спросить у вас.       Друзья обмерли, услышанное повергло их в шок.       — Что значит «у нас»? — дыхание Люцифера стало шумнее, выдавая то, что внутри у него всё забурлило. — Он живёт в вашем доме!       — Спасибо, что просветил, — нос Фенцио хищно дёрнулся.       — Цыц!       Геральд громко хлопнул крыльями. Пока все были отвлечены стремительным переходом обыденной речи в крик, никто не заметил, как Ади кинул на Сэми острый взгляд. Ангел посмотрел на него в ответ абсолютно пустыми глазами, за которыми не было ни одной идеи, как стоит поступить.       — Слушайте… Мы затеяли этот разговор не для ругани. И не для обвинений, — взрослый демон сейчас сам, похоже, осознавал какую зыбкую позицию между двумя сторонами занял, а потому убрал из тона все эмоции. — Можем собачиться, сколько влезет, вот только факт остаётся фактом — Дино дома нет, где его найти никто из взрослых понятия не имеет. Понимаю, вы растёте и считаете себя очень самостоятельными, но хочу напомнить, что вы ни одного серьёзного задания без надзора учителей не успели сделать в своей жизни. А мир за стенами школы гораздо опаснее, чем вы думаете. И я сейчас не животных и монстров имею в виду.       Мужчина снова взглянул на Фенцио, что-то передавая ему одним взглядом. Ребята обмерли, Мими первая выдохнула с неподдельным испугом:       — Как же так?.. Дино исчез?       Взрослый ангел распушил перья, выдавая беспокойство, погребённое под айсбергом решимости, затмившим собой все чувства, что могли помешать ему держать себя в руках.       — Послушайте, — Фенцио обвёл своих учеников взором настолько искренним, насколько было возможно. — Я прекрасно осознаю, что не вызываю у вас восторга. Если кто-то из вас всё же видел Дино, то знает, у нас вчера произошла ссора. И это случилось по моей вине… Я в этом виноват, — по лицу прошла судорога.       Юные бессмертные поражённо молчали, не ожидая услышать подобное. Всех сковала растерянность, как действовать никто не представлял.       — Дино, прежде чем покинуть вечером дом, сказал, что остановится у друга. Он прихватил не только вещи, но и амулет сокрытия энергии. Я надеялся, что утром застану его, но его отсутствия на занятиях всё осложняет.       — Если Дино находится в доме или комнате, или в месте по наводке одного из вас, лучше сообщите, — Геральд качнул головой. — Мы не желаем зла вам и, тем более, Дино. Просто осознайте последствия: если к вечеру, а именно ровно через лунные сутки после его ухода, у нас не будет информации о том, где студент, эту информацию придётся вывести за пределы школы. Поисками бессмертных занимается отделение крылоборцев Цитадели… И никто не будет цацкаться с ближним кругом пропавшего. Перевернут память вверх дном.       — Что?.. — Люцифер от услышанного побледнел, остальные студенты тоже ощутили дрожь в перьях.       — Может у наследника Ада и есть в этом плане льготы, мне об этом не известно, — Геральд пожал плечами. — Мы с вами честны. Надеемся и на вашу помощь. Если вы тоже не знаете где Дино, то малейший повод предположить, где он может находится, тоже поможет.       Фенцио добавил тихо:       — И отсрочит охоту, которая ни для кого хорошо не закончится.       — И для Дино?.. — осторожно спросила Лилу.       Ангел нахмурился, окинув ледяным взором, как рука Астра приобняла блондинку, но почти сразу он отвернулся.       — Клеймо беглеца в личном деле ещё никому не приносило пользы. Вы ещё слишком юны, чтобы осознавать все последствия ваших поступков. Уверяю, о чём-то незначительном можно сожалеть лунные десятилетия, если не века. К сожалению, жизнь устроена так, что вы в любом случае сами в этом убедитесь.       Ади широко распахнул глаза. У него в ушах шумело: насос, качающий кровь, стал работать на пределе. Рыжик чувствовал, как Сэми подле него бьёт мелкая дрожь. «Какого дьявола у вас произошло?» — хотелось ему спросить, но тело словно одеревенело. «Не понимаю… Он хочет промолчать? А как же Дино? Вдруг это… Важно», — пока разум демона метался в панике, сделал он противоположное, словно физическая оболочка приняла решение гораздо раньше.       Вряд ли оно было верным с моральной точки зрения, но, протянув крыло и накрыв им плечи ангела, Ади в ответ схватил руку ангела, и, заведя её за спину Сэми, крепко сжал его пальцы. Юноша рядом дёрнулся, и словно очнулся, взглянув на демона. Ади тоже посмотрел на него, и пусть губы его побледнели, отчаянная решимость говорила сама за себя: «Что бы ты не решил, звёздочка, как ни поступишь, я с тобой. Разберёмся». Ангел на такой жест же в ответ перестал дрожать, как лист на ветру. Ади невольно ощутил, как кончики ушей краснеют: Сэм стиснул его пальцы в ответ благодарно, прежде чем отпустить.       Он подал голос, пусть неуверенный, но Ади один, кажется, ощутил как истину: такую смелость ангел не проявлял ещё ни разу в жизни.       — Учитель Геральд, ангел Фенцио… Я был вчера последним, кто видел Дино. И я бы хотел поделиться информацией, но… не при всех. Простите, — тихо сказал он друзьям.       Люцифер взвился в то же мгновение:       — Не при всех? Мы вообще-то тоже!.. — рука Ади, стиснувшая плечо товарища, впрочем, быстро остудила его пыл.       — Люц, ну, не всё же в этом мире должно быть о тебе, — демон усмехнулся, но через прикосновение, казалось, просил успокоиться более вдумчиво, чем могло показаться со стороны.       Оба преподавателя хоть внешне никак и не отреагировали на заявление Сэми, ощущалось в воздухе — энергия их заискрилась в пространстве. Фенцио смотрел на ангела не моргая, в то время как Геральд кивнул.       — Что ж… Если более никто информацией не располагает, полагаю, на уступки мы можем пойти. Подождите друга за дверью, ладно?       Ангел Фенцио, заметив, как сын Сатаны выразительно фыркнул, скинув показательно ладонь Ади, обронил:       — Или можете идти на занятия. Их никто не отменял.       — При всём уважении, ангел Фенцио, мы подождём, — Астр, заметив, как девчонки, даже не замечая сами, сделали шажок назад от преподавателя, чья энергия словно выкачивала кислород из воздуха, выступил вперёд, открыв крылья. — Сэми наш друг. И раз такая ситуация… Лучше рядом держаться.       Возражений не последовало. Ади, выходя из аудитории последним, обернулся к Сэми. Ангел сделал шаг вперёд, спросив беспокойно:       — Вы ведь не будете проверять память?..       — Не будем. Тебе не о чем беспокоиться, — демон даже задержался невольно в дверном проходе, однако тут же пожалел о том.       Ангелу Фенцио было достаточно взмахнуть небрежно рукой, чтобы дверь в лекционную резко захлопнулась, едва не прищемив нос рыжику. Ади передёрнуло: «Чёрт… Он смотрит прямо как…» На ум пришёл сразу пустой, жёсткий взгляд Дино, когда тот, неизвестно с какой целью, влез в сознание Люцифера, и пялился перед собой, слизывая кровь из текущего носа.       Долго молчание не продержалось. Люцифер, после того, как Мими устроилась возле его плеча, беспокойно гладя по руке, обратился к товарищу:       — Ты знал?       — Только то, что Дино ночевать остался. Но вроде как… Сэм проснулся, а его уже не было. Может, он ему что-то сказал…       Пока он говорил, Люцифер вдруг содрогнулся. Зрачки его хищно расширились, перья встали дыбом. Он уставился на дверь в класс.       — Вы почувствовали? — сипло спросил он.       — А что должны были? — Астр изогнул бровь, обернувшись к задумчивой Лилу.       Крылоборец заботливо чмокнул её в макушку, и девушка вопросила:       — М? Я… Я ничего не ощутила. Всё думаю об этом…       — Я тоже не почувствовал ничего, — Ади пожал плечами.       Мими вздохнула:       — Мы все на взводе, Люци. Может, собственные колебания энергии считываешь?       — Нет. Хотя… — шатко отозвался сын Сатаны. — Может быть. Не знаю. Мать вашу, от вчерашнего все только-только очухиваться стали, Игни даже из медпункта выписать не успели, и опять…       Едва он это сказал, как дверь отворилась. Сэми вышел весьма спокойный, во всяком случае выглядел он куда лучше, чем в начале лекции. Ади подлетел моментально вместе с остальным кругом, который, впрочем, тут же разогнал высунувшийся Геральд, рыком отправив их на уроки.       — Ну, что?.. Не сильно ругались, что там вообще… — рыжик вопрошал беспокойно.       Сэм ответил кратко:       — Ничего такого. Рассказал, что Дино был у меня, а потом исчез, пока я спал. Больше ничего не спросили… Сказали, что вечером могут прийти в комнату, попытаться энергетический отпечаток снять.       — И ты не мог это при нас сказать? — Люцифер спросил напряжённно.       Сэми сглотнул, но всё же, стиснув кулаки, отозвался в ответ:       — Откуда мне было знать, что мне в голову не полезут? Знаешь ли… Я и вас защищаю, — он ощетинился по-ангельски сдержанно, но одновременно гневливо. — То, что ты огрызался ангелу Фенцио после того, как вся школа начала трубить слухами от старших ангелов о ваших отношениях, раз даже до учителей дошло… Думаешь, так ты ему поможешь?       Сын Сатаны остолбенел, но не один: Сэм ахнул, едва не полетев носом в каменный пол. Вся компания замерла на месте, точно бессмертные вросли в землю.       — Люцифер! — Мими охнула. — А если бы я нос разбила?! — она постаралась перевести фокус внимания на себя, но демон не шелохнулся.       — А может и стоит тебе в голову влезть?.. Чего тебя так трясло всю лекцию? — Люцифер единственный смог подойти к ангелу.       Ади с Астром синхронно попытались дёрнуться, но энергетическое болото не давало и шанса.       — Ты с катушек слетел? — зашипел Астр. — Немедленно убери свою телекинетическую дрянь, иначе тебя будут отдирать от пола.       — Люц! Угомонись, мы же в школе! — рыжик как мог, дотянувшись, и стиснул плечо друга.       Сэми глаз от наследника Ада не отводил, но догадываясь, что тот хочет провернуть, кажется от испуга был готов использовать кулаки.       — Я хочу знать всю правду. Сэми даже может не осознавать некоторые вещи, на что стоит обратить внимание, — Люцифер попытался отцепиться, но Ади так резко дёрнул его кофту на себя, что ткань затрещала.       Рыжик сам не заметил, как оскалил крупные ввиду демонической крови клыки:       — Но это только его воспоминания. Ты никакое в них права без разрешения влезать не имеешь! Раз сказал — столько, сколько нужно. Мы друзья, дьявол нас подери! По такому принципу мы и Дино в голову должны были уже кучу раз влезть. И тебе! Мы с Лилу только сегодняшним утром это обсуждали… Если мы не будем друг к другу прислушиваться и доверять, то чем мы будем лучше охотников из Цитадели?!       Ади тяжело дышал, глядя на взбешённого Люцифера, но чем дольше они смотрели друг на друга, тем сильнее ослабевали путы на ногах. К тому моменту, как можно было ступить шаг, Ади подошёл ещё ближе, но не чтобы встряхнуть друга, а нажать ему на затылок, позволяя уткнуться себе в плечо. Сэми, облизав дрожащие губы, угодил в руки Мими: та подлетела к нему, стискивая в бережливых объятиях. Люцифера пробила дрожь, и рыжик добавил тихо:       — Дино найдётся, вот увидишь. Я это знаю, друг… Ну всё. Давайте больше без глупостей, да? — дождавшись кивка, Ади ласково клюнул его в висок. — Чувак, ты же знаешь, как я тебя люблю за благоразумие?       — Иди ты… — коротко буркнул ему в рубашку демон.       Астр услышал в своих руках взволнованный всхлип. Лилу, вытерев влагу под глазами, покачала головой.       — Мальчики… Давайте… Пойдём лучше, а то ангел Мисселина так опоздания не любит.       Так гурьбой, по ощущением, не допустив превращение школьного коридора в Армагеддон, они всё же двинулись в направлении нужной аудитории. Ади, так и не отпуская от себя Люцифера, чья энергия, подобно беспокойному морю, держала его в раздрае, то и дело ловил на себе взор Сэми. Рыжик недолго думая протянул ему ладонь, и ангел поначалу отвернулся, осматривая коридор… Но затем мизинцем невесомо коснулся чужого. Импульс энергии их настолько сблизился, что в какой-то момент, всего на секунду, Ади ощутил на языке послевкусие чужих, очень сильных чувств.       Вины и благодарности.

***

      Мышцы сводило. Чувство было тошнотное, мерзкое. Под кожей что-то кололо, щекотало, точно сотни насекомых всколыхнулись внутри измученного тела и теперь, когда оно перестало получать хоть какую-то энергию для пропитания, в панике метались в мясной клетке. Попытка пошевелиться привела к ещё более незавидному положению: от копошения тяжёлое одеяло сползло с плеча, и кожу лизнул могильный холод. Изо рта с громким вздохом вырвался пар. Дино этого не видел, почувствовал, как тяжёлый воздух осел на подушке, в миг покрывая влажную ткань инеем. Он был в Аду. По ощущениям и по факту, сомневаться с этом не приходилось.       Ангел изогнул позвоночник против воли и замычал, уткнувшись в твёрдый, обтянутый тканью матрас под собой. В звуке этом юноша как будто сам не знал, что выразить: мысли в голове отсутствовали, он метался по постели, как раненый зверь, не знающий, куда себя деть. Спина так сильно болела, от каждого взмаха крыльев звуки с губ теряли остатки ангельской сдержанности. В какой-то момент боль застелила глаза даже под опущенными веками, алая пелена спрятала спасительную темноту, Дино завопил.       Звуки различались плохо, он вообще плохо что-либо осознавал. Лишь когда его смогли ухватить, сжав поперёк плеч, и оторвали лицо от подушки, Дино ощутил, с каким трудом ему удаётся втягивать в лёгкие кислород. Сиплый звук вырвался из глотки, на подушку закапала слюна. Он промычал нечленораздельно, стараясь вырваться из рук, обхвативших его поперёк плеч.       — Сейчас… Станет легче, малыш.       Глаза заслезились, Дино ощутил, как ему сунули в рот что-то длинное, твердое. «Пальцы» — осознал он и сомкнул слабо зубы, но тут же твердые подушечки с силой надавили на корень его языка. Всё тело содрогнулось, перья встали дыбом. Дино согнули куда-то вбок от постели вовремя: чёрная жижа выплеснулась в подставленный большой таз. Кашляя, ангел пытался вырваться. Поток гадости, выплёскивающийся из него, не останавливался, и он порывался отстраниться хоть куда-то, пусть даже от горячей кожи, единственного, что было способно его согреть неестественно морозной ночью.       — Нет-нет, — но его твёрдо возвращали на место, при запахе чего-то сладкого и цветочного, смешанного с гнилью, рвота снова поднималась по горлу. — Знаю, неприятно, но надо, чтобы всё вышло. Давай, ещё немного.       Дино царапал чужие руки, бил крылом, осознанно целясь в голову, но без толку. Его словно пытали, раз за разом встряхивая над чаном, пока юноша не осознал, что в ответ на рвотные позывы ничто не выходит.       — Слава Сатане… — мокрая ткань прошлась по рту, а затем по шее и груди, что-то счищая, наверняка капли чёрной жидкости.       Весь содрогаясь, Дино рухнул в постель, как только его отпустили. Конечности моментально окутали колючей и тяжёлой тканью, от которой подросток интуитивно попытался отползти.       — Прости, как бы я не хотел остаться тебя греть сам — не могу. Местные холода пусть и очищают душу, но для слабого ангельского тела являют опасность. Тебе придётся терпеть, — Дино проныл что-то в протесте, но жёсткость в чужом тоне дала понять, что другого варианта у него нет. — Не заставляй тебя связывать.       Не пришлось, пусть даже и ангел в ответ на угрозу и замахнулся на говорящего крылом. Силы покинули его в то же мгновение. Дино только тогда плотно зажмурился и осознал, что несмотря на пелену перед глазами, он всё это время, кажется, был в сознании, но отдалённом. В полуознобе, полубреду. Тьма скрыла за собой всё и всех, отдавая его мнимому одиночеству на растерзание.       При отключке в голове всплывали странные образы: они не были похожи на сон, совсем нет. Скорее мысленные эскизы, столь плотно засевшие в Дино, что неосознанно возвращались к нему в беспомощном состоянии. За опущенными веками ангелу виделось существо: с его лицом, цветом глаз, но при том совершенно чужое. Без крыльев, с длинными волосами. Он смотрел на него снизу вверх и хотел было что-то сказать, но язык не слушался, еле волочась во рту. Тёмный двойник из видения Сэми тоже не обращался к нему, лишь продолжал смотреть с ноткой снисхождения и, пожалуй, какого-то необъяснимого сочувствия. Дино протянул к нему руку, но стоило пальцам мазнуть недостижимый образ, как руку пробило фантомной болью: образ длинноволосого мужчины развеялся, обернувшись чайкой, хищно и больно вцепившейся клювом в пальцы юного бессмертного до крови.       Так Дино и проснулся: через сон он одёрнул руку ближе к груди и, не почувствовав раны, резко распахнул глаза.       Было темно и душно, на коже выступила испарина. Неудивительно, вокруг было ничего не разглядеть, ангел оказался накрыт жарким одеялом с головой. Ангел инстинктивно вскинул крыло, но тут же зашипел. Тонкие кости при малейшем шевелении отдали во всё тело ломотой. Знакомое чувство беспомощности наполнило Дино от макушки до кончиков пальцев, примерно так же он себя чувствовал после наказания в чулане. Вся энергия из еды уже давно усвоилась, сил не осталось практически ни на что.       Ангел стал стараться шевелиться аккуратнее: для начала медленно сел, руками сбросив с себя одеяло. От света заболела голова, но хотя бы дышать стало легче. Дино уткнулся лбом в колени, тут же ощущая, какой влажной у него была кожа от жары. Штаны стали мокрыми, а капли пота стекали по торсу. Волосы липли к лицу, ангела била дрожь омерзения. Хотелось стянуть с себя скальп, лишь бы не чувствовать ничего подобного. Нужно было отвлечься, хоть немного. Взгляд бессмертного заскользил по помещению.       Он находился в спальне, обстановка выдавала зажиточность владельца, однако была лишена той роскоши в интерьере, что привносила пошлость. Повсюду были тёмно-синие тона, и сейчас в холодных оттенках можно было хоть как-то избавиться от внешних проявлений жара преисподней. Кровать, на которой Дино провёл неизвестное количество времени, вся была сбита, половина постельного белья валялось на полу. Прямо там, где ночью был таз, в который ангела… Бессмертного замутило, он прижал руку ко рту. На ум пришла молитва о покаянии Шепфа, и он мысленно забормотал её. Образ развеялся, стало легче. Отвернувшись от злополучной стороны постели, Дино встрепенулся.       На прикроватном столике его дожидался поднос. Ножки напоминали щупальца, а резьба в центре подноса походила на распахнутую круглую пасть с острыми, вытянутыми клыками, но даже это не избавило Дино от урчания в животе. Ему оставили еду: салат и какое-то коричневое, полупрозрачное варево в стеклянном, большом бокале. В обычной ситуации ангел бы подумал, но сейчас даже голова отказывалась соображать. Он дрожащими руками потянул на себя столик и стал жадно нанизывать на вилку овощи и мясо, отправляя их себе в рот.       Когда Дино до блеска вылизал посуду, то уже ощущал себя гораздо лучше. Крылья за спиной на пробу сделали пару взмахов. Рези ещё присутствовали, но ватное состояние стремительно отступало, органы чувств обострялись, особенно когда Дино провёл пальцами по лицу, неожиданно ощутив что-то странное. Одёрнув руку, парень непонимающе снова повторил прикосновение. «На лице… это волосы?» — по спине прошёл холодок. Во-первых, потому что в школе, даже если он ощущал пробивающиеся волоски, это происходило раз в несколько лунных суток, и после умывания русалочьей водой всё проходило, как его и приучил отец. А во-вторых, если у него успела появиться щетина… Сколько же он тут находится?       Личность ночного помощника не являлась тайной ни потому что Дино чётко вспомнил, какое письмо успел отправить прежде чем добрался до Плачущих дев, провалившись в забытье, ни поскольку дверь скоро распахнулась. Ангел поджал крылья, но отсутствующее выражение его лица не поменялось. Он ожидал, что зайдёт никто иной, как адмирон Винчесто.       Выглядел мужчина измотанным: волосы были стянуты в небрежный хвостик, но недавно остриженные пряди всё равно выбивались, подтверждая чужую занятость, под глазами появились тёмные круги. Однако привычное одеяние выдавало в нём бессмертного, который, несмотря ни на какие неудобства, более, чем способен справляться со своими обязанностями. Это подтвердила и улыбка, возникшая на лице.       — Дино… Проснулся наконец, — юный бессмертный поджал одну ногу к груди, то ли скрывая наготу, а то ли неосознанно выстраивая между ними незримую стену. — Как себя чувствуешь?       Ангелу пришлось прочистить горло, прежде чем заговорить. Внутри першило.       — Кхм… Здравствуй… Стало лучше после еды.       — Рад это слышать, — Винчесто осмотрел его и понимающе сказал. — Знаю, у тебя есть вопросы, но давай это обсудим позже. Тебе наверняка хочется помыться.       Спорить с подобным утверждением было трудно. Раньше бы Дино ещё и обязательно озаботился отсутствием у себя одежды на смену, но сейчас почему-то это не беспокоило. О сумке, как раз наполненной тряпками, в тот миг разрозненный разум умолчал, упрощая максимально восприятие бессмертного. Раз адмирон предложил — то отказываться было бы глупо.       Ванная комната располагалась рядом со спальней, так что ангел дошёл самостоятельно, пусть и цеплялся пока за стену. Прохладная вода привела его в чувства и избавила от той плёнки на теле, которая напоминала засохший слой сукровицы. На шее неизменно висел сине-фиолетовый амулет сокрытия энергии, своим холодком даруя успокоение. Оттеревшись мочалкой, Дино, выйдя из ванной, заметил, что на пуф у двери сложили штаны и рубашку в демонической гамме. Придираться, впрочем, не хотелось — ангел с иронией отметил мысленно, что слишком часто влезал в чужие одежды, чтобы теперь оставаться разборчивым.       Однако подойдя к раковине, умываясь, бессмертный не мог удержаться. Он провёл ладонью по лицу, непривычная колючесть вызывала в нём незнакомый ворох эмоций. Хоть что-то должно было остаться обычным, правильным. Парень осмотрел ящики в поисках зелёных склянок, но потерпев неудачу, обратился к Винчесто.       Тот зашёл в ванную, посмеиваясь.       — Русалочья вода — исключительно ангельская прерогатива. И неудивительно: при климате Ада в таких перепадах температуры она теряет все свои полезные свойства. В этом плане демоны ближе к смертным, им, как и нам, пришлось приспособиться для работы с бритвой.       Он достал небольшой станок из нижнего ящика, и, вставив чистое, острое лезвие, протянул его Дино. Ангел моргнул рассеянно, снова посмотрев на взрослого демона.       — Это похоже на нож.       — Не сказал бы. Куда острее ножа, — Винчесто и сам нахмурился, когда, всё ещё непонимающий, Дино потянул слегка дрожащие пальцы к приспособлению. — И это ты верно подметил… Небольшая демонстрация на первый раз не повредит.       Пиджак демона полетел в сторону, на крючок рядом с халатами, и, закатав рукава, мужчина профессионально вздёрнул чужое лицо. Румянец не появился, болезненность усыпила временно неловкость и стыд. Кистью вспенив мыло, Винчесто аккуратными мазками стал покрывать кожу юноши, и, наблюдая за сосредоточением демона, Дино впервые с момента пробуждения мог дать предварительную оценку случившемуся.       Он не помнил ничего, начиная с момента, когда рухнул в пещеру со статуями Плачущих дев. Физическое недомогание тогда накрыло его с головой, сочетаясь с так невовремя вернувшимся приступом удушья. Должно быть, он потерял от этого сознание… И, вероятно, ему повезло, что раньше, чем дикие звери, его обнаружил Винчесто, получивший письмо. Обрывочное пробуждение ночью напомнило о себе саднящим горлом. Его тошнило и лихорадило — можно было бы списать на нервное потрясение, но специфический запах и, если зрение не подвело, вид собственной рвоты наводил на более логичные мысли.       — Что за недомогание у меня случилось? — просипел Дино, приоткрыв рот, когда по губам случайно прошла кисточка.       Винчесто стёр пену пальцем, и ангел почти ощутил, как что-то дрогнуло в животе, но куда слабее, чем могло бы. Демон как будто подумал о том же, вскинув уголок губ.       — Такой умный ангел уже обязательно сделал бы предположение.       Пока демон опустил кисть в воду, ополаскивая её, юный бессмертный отозвался:       — Раз тошнило, значит отравление. Только чем — не представляю, — демон вздохнул.       — Значит, запомнил. Да… Тяжёлая была ночь очищения. Но просто при отравлении беленой не бывает, — он добавил сурово. — Не знаю, по какой причине ты, очевидно, сам попытался нагреть компоненты, но с неверными пропорциями это лекарство обернулось ядом, и очень опасным. Это был очень глупый поступок.       Дино медленно опустил глаза, но ему не позволили. Винчесто снова придержал его лицо, возвращая к себе, не отпуская фокус внимания. Тон не смягчился, какие-то нотки выдавали то, насколько важно было демону сказать честно:       — Ты меня очень встревожил своим письмом. Я до последнего надеялся, что тот факт, что ты не смог бы ответить — юношеское преувеличение. Как и драматизм, касаемый природы наших отношений. Но найти тебя без сознания, ещё и в амулете сокрытия энергии, было последним, что мне хотелось в жизни. Ты не приходил в себя три дня… Я не нахожу себе места, что происходит в школе после твоей пропажи даже представить страшно. Надеюсь, ты не позволишь эгоизму отрицать тот факт, что своими действиями ты добавил себе и окружающим множество сложностей.       Ангел содрогнулся, глаза стали матовыми. «Три дня… Это много для отравления. Организм, должно быть, боролся на пределе», — Дино прекрасно осознал, что его пробуждение и очищение желудка ознаменовали победу бессмертного тела над ядовитыми парами чёрной белены. И значит, это было прошлой ночью, перед которой он очнулся. Остальное время заботы над его оболочкой легли на плечи Винчесто, итак достаточно занятого.       И без того эмоционально внимающему его бедам. Горло окаменело, в носу защекотало. Но прежде чем ангел что-то ответил, отшатнулся — в глаза прыгнул солнечный зайчик, отразившись от лезвия.       — Не беспокойся. И не дёргайся, пожалуйста, — несмотря на холодность, по коже лезвие проскользило с хирургической точностью и аккуратностью.       Бритва скользила по щеке, потом подбородку, шее. Дино отвёл глаза в сторону.        «Он мог бы бросить меня у статуй Плачущих дев. Или, если была бы нужда, приставить сейчас лезвие к горлу и выпытать всё, что его интересует, ведь о моём местонахождении никто не знает. Какая же чушь… Люцифер прав в одном: мне совершенно неизвестны истинные причины, почему Винчесто стал проявлять в моей жизни столько участливости, но одновременно столько его поступков не вписываются в хладнокровный расчёт. Вот сейчас… Стоило ли меня отчитывать, будь его отношение ко мне лишь долгом? Я даже сам не уверен, являются ли мои рассуждения до конца объективным, или я ищу оправдания. Я ведь… Не хочу, чтобы подобное было правдой».       — Дино.        «Потому что если вдруг это на самом деле лишь его задание от Лилит, то это обесценит вообще всё. В первую очередь… Меня самого. Нравилось ли мне, что взрослый бессмертный видит во мне нечто большее, чем глупого, проблемного ангела?»       — Дино?..       Что-то тёплое скользнуло по щеке. Ангел вскинул взгляд из-под ресниц. Палец Винчесто коснулся его гладкой щеки, бережно проводя по коже. Рука демона была сильно напряжена, точно он знал, что сейчас стоит отстраниться, но тело его предавало.       — Мне стало тяжело, — вдруг произнёс откровенно ангел. — От того, что ты мне мало рассказываешь. Скрываешь что-то.       Винчесто тихо хохотнул, качая головой.       — Мы берём пример друг с друга. Верно?       Голова у Дино закружилась, он качнулся вперёд, и демон его подхватил, приобняв. Запах бергамота, прежде приглушённый, будто расцвёл. Острые нотки заставляли нос ангела хищно дёргаться даже в нынешней слабости. Он бездумно стиснул пальцами рубашку демона, Винчесто зашипел на ухо:       — Тш-ш… Я не уйду.       — Если бы я рассказал всё… Ты бы ответил мне взаимной искренностью?       Слова вырвались против воли, как жест отчаяния. Дино опустил веки: его макушки коснулись чужие губы, задержавшись куда дольше допустимого. Туда же шепнули, мурашки по телу донесли всю серьёзность и горесть чужих чувств:       — Нет, малыш. Я не могу, никак.       Это звучало и как извинение, и как настоятельная просьба. «И прошу тебя от всего сердца тоже не усложнять происходящее ещё сильнее», — беззвучное продолжение фразы дуновением энергии промчалось между ними.       В груди сердце стучало гулко и как будто тяжело, от каждого стука содрогались внутренние органы. Ангел помотал головой.       — Голова кружится…       Не стоило повторяться больше. Без лишних вопросов его подхватили под ноги, и вскоре Дино уже снова оказался в постели. Веки налились свинцом, крылья трепыхались без реальной возможности поднять тело в воздух.       — Ты ещё не восстановился, — демон подхватил бокал, удовлетворённо кивнул. — Должно быть, тебя чай взбодрил сильнее, чем еда. Я добавил туда пару трав, ускоряющих усвоение энергии. К вечеру поешь ещё и станет гораздо лучше.       — К вечеру? — в животе заурчало, но Винчесто мотнул головой.       — Не раньше. Может схудиться.       Рука коснулась светлых волос, пальцы распутывали мокрые после мытья пряди.       — Тебе надо идти? — Дино спросил совершенно спокойно.       — Всегда надо, — Винчесто хмыкнул. — Те пару дней, что ты лежал без сознания я ставил амулеты-оповещения. Но с ночи я здесь… Вернусь к вечеру. Боюсь, тебе придётся пока остаться одному.       По коже пробежали мурашки. Ангел бросил взгляд по углам, где в доме Мамона тенями копошились прислужники. Заметив это, адмирон качнул головой:       — У меня нет на службе бесов. Не беспокойся.       Юноша хлопнул светлыми крыльями. Правда — беспокойство улеглось.       — Остальные вопросы оставим на вечер, — Винчесто задержался на мгновение, в алых глазах блеснула соблазнительная мысль, но он потушил её, качнув головой. — Не скучай.       Демон удалился, прежде устало вздохнув. За дверь он не выходил: стиснул амулет пальцами и чёрной дымкой растворился в воздухе. Дино же рухнул на подушку затылком. Постельное белье было свежим, сухим, и, перевернувшись на бок, он сжался клубочком.       Никогда прежде он не ощущал себя таким запутавшимся, нервным, беспомощным и… непонятым. Самим же собой. Дино коснулся большого пальца, на котором чужой амулет всё никак не покидал его. И ангел ощутил иррациональное желание впервые его снять.

***

      Пара дней после пробуждения Дино прошла куда спокойнее, чем он мог ожидать. Несмотря на не самое лучшее самочувствие, ангел медленно, но верно приходил в себя. Еда, щедро приправленная лекарственными травами, зримо ускоряла процесс: их у Винчесто в доме оказалось больше, чем ожидаешь от демона. Должно быть, сказывался дар исцеления. Очевидно, в работе адмирона именно врачевание являлось одним из основных направлений. И с учётом того, что он считался подчинённым именно супруги Сатаны, нельзя было не догадываться о причине его найма на данную должность.       При обсуждении вечером того злополучного дня, когда Дино на предложение искренности получил пусть и вежливый, но твёрдый отказ, юноша, как мог, отодвинул свою, он сам понимал, детскую обиду, как можно дальше. Но выходило скверно — хотя бы потому что на протяжении всего рассказа о причинах побега из дома парень не мог прекратить крутить на пальце злополучное кольцо. Винчесто не мог не заметить, но тоже ничего не сказал.       Никакого чёткого плана действий не было: адмирон лишь заверил, что ангел может оставаться здесь, пока письмо с местоположением острова знаний не будет доставлено. Однако исключительно до этого момента — демон подчеркнул это настолько серьёзно, что Дино не удержался, глухо отозвавшись:       — Я понял с первого раза.       — Не сомневаюсь, — Винчесто вскинул брови. — Но ты и не заикаешься о доме, о школе. Как я понял, с отцом ты попрощался не лучшим образом. А ведь вернуться придётся. И как ты объяснишь своё исчезновение?       Дино безэмоционально сказал:       — Так же, как он мне объясняет свои. Никак.       Адмирон смягчил тон.       — Дино… Твой отец наверняка себе места не находит. Ты отсутствуешь продолжительное время, — ангел сдвинул брови к переносице, и демон поднял руки, признавая поражение. — Что ж, тебе лучше знать. Но если вдруг передумаешь, в секретере всегда есть письменные принадлежности. Захочешь отправить весточку — покажу руну для отрезания энергетического следа.       После этого разговор как-то завершился сам собой. Винчесто не стал допытывать взвинченного подростка, а Дино, раздражаясь от своего настроения, отстранился максимально.       Адмирон не врал, дома его действительно почти не бывало. Все следующие лунные сутки Дино провёл в одиночестве, а потому успел изучить жилище Винчесто. Виды из окна давали понять, что находится помещение в одном из многоквартирных готичных домов Пандемониума. Две спальни, кухня, ванная, прихожая — о масштабах жилища Мамона и речи не шло. Но при этом мебель и некоторые практичные инструменты выдавали почти неприличный достаток: например коллекция заготовок для амулетов, которые Дино обнаружил в поисках еды в кухонных шкафах. Он не удержался от соблазна: пальцы погрузились в камешки, сочащиеся энергией, и по коже побежали мурашки, но ангел спешно одёрнул себя.       Приходил адмирон ближе к ночи и, узнав о самочувствии жильца, неизменно уходил в свою комнату. Дино на второй день попытался зайти туда, попросить чая, но дёрнув ручку обнаружил, что она закрыта наглухо. Стук тоже не помог, как и попытка позвать демона по имени. «Делает вид, что меня не существует? Или телепортировался так, чтобы я не знал?» — оба варианта по-своему причиняли боль, и Дино, выругавшись себе под нос, отправился на поиски основы для напитка сам.       Странное дело: разве не должны бессмертные сближаться, находясь в одном замкнутом пространстве? Дино это казалось если не естественным, то закономерным ходом событий. Но поведение адмирона рушило в голове все шаблоны, вызывало в душе смятение по разрушительной силе схожее с ураганом. Каким он был настоящим в итоге: тем нежным и заботливым, каким Дино знал мужчину, или отстранённым карьеристом? Ангел не понимал, почему ему внимания уделяется не больше, чем домашней зверушке.       Некстати вспомнился позорный сон, в котором поводок от ошейника ангела достался именно Винчесто.       Разумеется, демон ничего не должен был Дино, совершенно. Но если он решил помочь, не значило ли это, что между ними есть хоть что-то настоящее? Пусть не влюблённость, но хоть какая-то связь. Юноша в раздумьях выплеснул пригоршню каких-то ягод в чайничек. Пахло вкусно, однако в демонических растениях он был далеко не так силён, как мог бы, потому ориентироваться приходилось на собственные ощущения. Закинув ещё несколько трав, Дино снова понюхал. Оставшись довольным, он залил заварку кипятком. Налив себе чашку, юноша сделал глоток.       — Тьфу ты… — из ниоткуда взявшаяся сладость, даже приторность, прошибла так, что едва не выбила дух.       Дино, морщась, попытался отпить ещё, но бесполезно. В итоге он вылил содержимое чашки, а вот чайник трогать не стал. «Сам пусть попробует. Может хоть совесть помучает тем, какую гадость пришлось пить», — ангел же вернулся в отведённую ему комнату.       Она оказалась гораздо более любопытной, чем на первый взгляд. Пребывая в состоянии авитаминоза, Дино не сразу обратил внимание на несколько полок, занятых книгами, но при малейшей приступе скуки, потянувшись к тяжёлым томикам, он обнаружил кое-что неожиданное.       На внутренней стороне обложки каждой книги стояла одна и та же подпись: «Принадлежит Лилит. Пусть Сатана покарает каждого без спросу смотрящего!» Она могла показаться угрожающей, если бы точка на восклицательном знаке не складывалась в едва заметный, крохотный рисунок. Присмотревшись, Дино осознал, что там нарисована улыбающаяся рожица. И опешил.       «Это точно… Та Лилит?» — образ матери Люцифера с вот таким… необычным оформлением знака препинания никак не соотносился.       Но чем он дальше заходил в исследовании книг и пары свитков, тем яснее осознавал, что оказалось у него в руках: это принадлежало не супруге Сатаны, а демонице Лилит, ещё юной студентке школы ангелов и демонов. Об этом говорили каракули и странные приписки, встречаемые то тут, то там. Дино встретил даже пару карикатур на неизвестных ему учителей, не сдержав смешка от уродливости явленных ему рож.       «Она кажется через эти учебники такой… забавной», — он почти мог услышать льющийся со страниц звонкий девичий смех. «Такая же, как Люцифер, любительница везде сказать своё очень важное мнение», — в груди тоскливо заныло, и Дино бездумно провёл пальцами по солнечному сплетению, точно разгоняя очаг неприятных чувств по всему остальному телу. «Неужели можно настолько поменяться? От чего? И насколько это легко?..»       Перед глазами ангела пролетело дымкой чужое видение: о длинноволосом бескрылом бессмертном, маниакально заявляющим о том, что он наконец может дышать. Дино вздохнул громче положенного, неприятный присвист напомнил о себе, но от идеи использования чёрной белены стоило отказаться до полного выздоровления. Юноша сглотнул. «А на что я способен пойти, чтобы… просто дышать? Если вдруг это потеряю эту возможность…» — риторический вопрос звенел в голове ещё какое-то время, пока не утих, как затихает всякий колокол после громкого перелива.       После неудачной попытки заварки чая Дино как раз вернулся к просмотру чужих опусов. Сами тексты его мало интересовали, скорее заметки владелицы. О моральной стороне вопроса ангел старался не задумываться — в конце концов, раз эти предметы оказались в его спальне и даже не содержали на себе охранных рун, вряд ли они представляли какую-то ценность.       Впрочем, было немного странно, почему в таком случае Лилит передала эти книги Винчесто, а не сожгла в камине. Если тут имела место ностальгия… То картина представлялась совсем грустной. Дино листал страницу за страницу. Рожиц становилось всё больше, нерадивая ученица как будто вместо занятий пыталась запечатлеть лица однокурсников. «Не удивлюсь, если она в таком темпе ещё и умудрялась всё усваивать. Хотя… с чего бы удивляться? Ангел Мисселина не просто так намекала. Лучшие ученики с ангельской и демонической стороны вели совместный проект… Много ли нервов вы друг другу попортили, папа?» — тихо усмехнувшись, ангел перелистнул одну из страниц с названием главы, от чего почти весь лист был пустым, белым…       И тут же застыл. Дино не сразу понял, что перед ним рисунок, оставленный рукой владелицы, а не издателя книги. Перед ним предстал портрет юноши в профиль. Отросшие волосы ниспадали ему на плечи и были убраны за уши для удобства. Прямой нос показался некомфортно знакомым. Рукой студент подпёр острый подбородок, взгляд скорее пустой, чем спокойный, был устремлён вдаль. За спиной у бессмертного были до боли подробно прорисованы крылья: чуть ли не каждое пёрышко. В белом цвете это становилось особенно заметно. Для обычного рисунка, ещё и ангела, между страниц было приложено какое-то сверхъестественное усердие.       Дино поймал себя на том, что тяжело дышит. Сердце сбилось с ритма. «Такое ощущение… Этот парень как будто похож на меня. Но если это невозможно, тогда… Это папа?» — от догадки поплохело. Парень резко захлопнул книгу.       — Да я спятил… — сам себе прошептал он, зажмурившись и помотав головой для верности. — Такого быть не может.       Но взглянув снова, Дино осознал, что нельзя было ошибиться. Слишком щепетильно был изображён разрез глаз, волевая линия нижней челюсти, слегка волнистые на концах пряди молочных волос. Мысленно накинув изображению возраста, ангел вцепился пальцами в короткую чёлку.       На коже остался налёт пыли от грифеля карандаша. Тогда-то ангел обратил внимание, что не только портрет его молодого отца остался на бумаге. Фоном служили едва различимые надписи, растушёванные, словно художнице самой стало за них стыдно, и она стёрла их, пусть и не до конца. Дино поднёс рисунок ближе к источнику света, сглотнув. Фраза повторялась на каждой строчке, по витиеватому почерку походя на рисунок волны. Робкие слова складывались в монотонный заговор:       «Посмотри на меня, если я тебе нравлюсь»       «Посмотри на меня, если я тебе нравлюсь»       «Посмотри на меня, если я тебе нравлюсь»       В самом низу появилось отличие. Оно было написано… как будто позже. Карандашом надавили уже безбоязненно, точно потеряв смысл скрывать что-то столь порочное.       «Я больше никогда такого не почувствую?»       Дино отбросил от себя книгу, как ядовитую змею. Словно та была способна обвиться вокруг его запястья и вонзить в кожу клыки, пропитывая его чужими пороками, смешивая с его собственными. Ангел нервно царапал себе шею, сам того не замечая.       Ему даже в голову такое не могло прийти, присниться в самом бредовом сне. То, что супруга Сатаны и его отец ходили в школу на один курс было в принципе сложно осознать. Демоница казалась в своей ипостаси такой отстранённой, словно отгородившись от остальных бессмертных не по выбору, а по собственной природе. И если её эфемерное прошлое ещё представлялось какой-то печальной картиной, то факт осознания чувств… К его отцу… Дино передёрнуло. «Я бы никогда не подумал… Слышал ведь, как они за глаза относятся друг к другу. Папа выступал против моего общения с Люцифером именно потому что «знал его родителей», Лилит же в первую встречу окрестила меня потомком любителя отбросов. Как же… Общались ли они? Знал ли папа вообще о том, что она его… Хотя, как можно не понять, когда демон влюблён?» — мысль заставила содрогнуться своей противозаконной естественностью.       Влюблён. Люцифер в него влюблён. Так же ли, как его мама была очарована ангелом на своем курсе? «Мы же их дети. И как так только могло выйти? Как же это всё… Поэтому они так настойчиво нас отводили друг от друга? Испытали ли они сами что-то подобное или же?..» — Дино обхватил голову руками, в висках стреляло. Чувство было похоже на то, когда тебя вбивают на крылоборстве с огромной высоты лицом в землю. Даже не успеваешь испугаться, лишь услышать звон в ушах.       Ангел собрал все раскиданные книги, сам не заметив, как продолжил их с остервенением листать. Странное дело: мысль толком даже не успела осесть и найти своё место в потоке сознания, но интуитивно даже через что-то богобоязненное, глаза словно сами стали жадно цепляться за обрывки хоть какой-то истории. Имело ли для Дино значение история взаимоотношения их с Люцифером родителей? Поверхностно — нет, никакого. Но от одного только намерения забыть о находке, внутри всё скрутилось тугим жгутом внутренностей.       Дино был жадным до хоть какой-то правды, какой бы неприятной та не была. Солёная слюна подгоняла его, но разочарование подступало к горлу: больше ничего подобного на страницах не попадалось. Как будто тот портрет был несдержанным, отчаянным порывом, на который более осмелиться не позволяли ни высшие силы, ни собственный рассудок демоницы.       За дверью что-то громыхнуло. Дино дрогнул и медленно обвёл себя взглядом. Он сам не заметил, как сложил из одеяла и книг вокруг себя что-то наподобие гнезда, в котором теперь сидел, ища чужие секреты. Осознав, как это ненормально могло выглядеть, ангел подскочил, небрежно запихивая рукописи на полки. В каком порядке сейчас было неважно, лишь одну он оставил специально с краю, помня, что там изображено. Тяжело дыша, Дино шагнул к двери. Участливость, пробившаяся через страх быть обнаруженным, дала о себе знать. «Винчесто наконец-то вышел?» — но едва ангел выглянул наружу, как остолбенел.       На полу лежал разбитый чайничек, розовато-алая жидкость от заваренных ягод растекалась на полу подобно кровавому пятну. Дино принюхался и качнулся: приторный аромат теперь разносился по всей квартире. На кухне Винчесто что-то искал в ящиках, придерживаясь за кухонную тумбу. Почему-то в глаза только сейчас бросилось оперение адмирона, Дино никогда не замечал, чтобы мужчина так распушал перья.       — Обжёгся? — спросил юноша тихо, но Винчесто услышал и обернулся.       Парень пошатнулся. Сначала почудилось, что глаза у адмирона стали угольно-чёрными, лишь немного проглядывало тонкое кольцо радужки. Зрачки увеличились многократно, давая сходство демону с чересчур игривым котом. Мужчина сглотнул, и усилием воли оторвал масляный взор от ангела. Его хриплый, бархатный тембр отчего-то прозвучал почти моляще:       — Дино… Пожалуйста, иди к себе.       Юноша решил, что ослышался. Между рёбер запекло: забылись моментально и рисунки Лилит, и собственные сомнения. Его охватило странное желание, наливающее жаром всё тело. И злость это только распаляла.       — Ты же не всерьёз?.. Если действительно настолько недоволен тем, что я хозяйничаю на твоей кухне, то мог хотя бы отозваться, когда тебе стучат!       Винчесто нервно усмехнулся, но повторил на рыке, когда Дино сделал шаг в его направлении:       — Иди к себе. Дино, немедленно.       — Я не собака, чтобы меня отправлять «на место»!       Ангел сам себя не узнавал: потаённые, тёмные мысли, которые он даже не представлял, что сорвутся с языка так просто, полились сплошным потоком. Перед глазами плясали пурпурные круги, сладость облепляла лёгкие, не давала втянуть свежего воздуха.       — Какой же упрямый… — то, что должно было звучать упрёком, вырвалось у Винчесто с нежностью. — Упрямый и ещё такой юный. Ты хоть знаешь, что именно заварил? — ангел непонимающе моргнул, плечом опираясь о дверной косяк, смотря, как жилка бьётся у адмирона на шее, что не скрывал расстёгнутый воротник. — Даже не отличаешь заговорённые травы от лекарственных. Этот запах… Совсем ничего в голову не приходит?       Дино покачал головой. Ему как будто бы уже никогда и ничего не могло прийти на ум: голову кружило, а чёрные глазищи Винчесто затягивали в себя куда сильнее, чем собственный опасный дар. Демон подошёл к нему, кинув на пол в лужу тряпку. Видно, её мужчина и искал. Запах бергамота показался почти спасительным от сладкой вони, Винчесто схватил ластящегося ангела под челюстью, удерживая. Но сам неминуемо подаваясь ближе.       Их носы столкнулись, Дино ощутил чужую агоническую дрожь.       — Это же амор-ягода. Знакомое название?..       — Разжигающая страсть? — пробормотал ангел. — Но только для демонов… А почему мне… так?..       — Настоялась. Ты её кипятком ошпарил, поток вышедшей энергии сейчас… весь дом окутает.       Словно в подтверждение его слов за стенкой вдруг раздался скрип кровати вперемешку с женскими стонами. Дино никогда не слышал соседей за два дня своего пребывания здесь: может это даже было не по настоящему, галлюцинацией.       — При сильной концентрации может… влиять и на ангелов… — Винчесто сделал шаг вперёд, и, сам того не замечая, юноша поддался ему, ступая назад. — Глупый… Какой же ты ещё глупый…       — Хватит меня так называть, — демон горько хохотнул.       — Как же мне ещё звать тебя? Я ведь уже говорил, после использования дара мне не получается контролировать энергию. А ты ведь совсем рядом… И вы с ней так похожи. Ты хоть можешь себе представить, как тяжело сдерживаться?..       Ответить Дино не успел, он громко ахнул, когда его запястья крепко сжали и завели над головой. Крылья захлопали за спиной нервно, как будто единственные от всего тела противящиеся возбуждающему эликсиру. Но белые перья почти сразу смялись о поверхности двери, к которой Винчесто и прижал ангела. Юноша молчал, глядя на демона, который находился так близко к нему. Разгорячённое дыхание оседало на губах Дино, а тот, даже если бы попытался, не нашёл бы в себе сил вырваться.       Винчесто нахмурился, точно от боли, его рот прильнул к бледному плечу, обнажившемуся в слишком широком вороте кофты. Но поцелуй быстро смазался.       — Ай! — Дино захлопал крыльями, пальцы сжались: боль от зубов, погрузившихся в его плоть, почти вплотную к кости ключицы, немного отрезвила.       Но Винчесто как будто не слышал его, окончательно потеряв контроль. Он сжимал челюсти всё плотнее: на плече, на запястье, у ушка, подбираясь к шее. Точно оголодавший зверь, всю жизнь сидящий в клетке, оказавшись впервые вне её, демон потерял всякую способность сдерживаться. Ангел же, напротив, стремительно выныривал из чужой энергии похоти. Словно всплывая с морского дна, он делал жадные вдохи каждый раз, когда зубы мужчины оставляли на нём кровоподтёк или вовсе прокусывали тонкую кожу.       — Хватит… — скулил он, но когда Винчесто потянулся зубами к щеке, рассвирепел. — Мне больно!       Дино сам не заметил, как впился в ответ зубами в чужую нижнюю губу. Щеки намокли, рот наполнился вкусом железа, и только тогда адмирон оторвал его от себя, инстинктивно ударив по щеке.       Ангел бесстрашно вскинул на него взор: искусанный и трясущийся, но глядя прямо в глаза демону, обретающему над собой хоть какой-то контроль. Винчесто, тяжело дыша, неверяще глядел на ангела, пока не произнёс едва слышно:       — Прости…       Он стремительно нагнулся к его плечу, и Дино ногтями впился в широкую спину и затылок, стараясь задержать.       — Нет, не приближайся! Перестань! — ангел зажмурился, осознавая, что его сил всё же не хватает противостоять могущественному бессмертному, солёная влага окропила его щёки.       Но боли не было. Напротив, резь на месте раны утихала каждый раз, когда её заботливо касался чужой язык. Дино замер, переведя взор на демона. Тот прикрыл светящиеся глаза: пальцы, стискивающие руки ангела, ослабли, энергия чужого дара разливалась по коже, как обезболивающее. Винчесто даже не давал себе перерыва стабилизировать баланс сил, с такой виной и отчаянием он льнул к оставленным самим собой следам на теле юноши, вымаливая прощение.       Он залатал все раны, ото рта ангела пахло кровью, сил у Винчесто как будто бы не осталось совсем, чрезмерное использование дара его в какой-то момент сделало совершенно безвольным, опустошённым. Язык прошёл по щеке Дино, пусть даже укуса там не было — только одно намерение. Ангел дрожащей рукой коснулся лица Винчесто: тело не болело, но внутренности все ещё содрогались. Нос снова втянул запах эликсира и по лицу демона пошла рябь. Дино неверяще коснулся размытых черт, на его глазах смешивающихся с другими, такими родными и желанными в тот миг, что сердце заметалось в клетке рёбер, лишь бы ринуться к нему.       — Люцифер… Где Люцифер?.. — прошептал он бездумно в его рот, языком моляще проводя по раненной губе, тут же сталкиваясь с чужим.       Поцелуй утягивал их обоих в какую-то сонную нёгу, успокаивая взвинченные нервы и всё то напряжение, что между бессмертными накалялось все эти дни. Дино обвил шею мужчины, звуки то размыкающихся, то снова сталкивающихся губ пускали по рукам мурашки. Истина, такая постыдная, но одновременно дающая столько облегчения, сейчас без всяких объяснений рождалась между ними.       Дино искал в Винчесто кого-то другого, помимо него самого.       Как и Винчесто разглядел в Дино кого-то иного.       И оба подсознательно это знали с самого начала, ступая на тропу этих иллюзорных отношений, имитации того настоящего, от которого они отказались сами же. От желания ли защитить, из собственного эгоизма — причины оказались погребены под пеплом эффекта плацебо, дающего им мнимое лекарство в виде ласк друг друга.       На языке растёкся вкус лимона. Дино вспомнился Сэми, то, как они тоже пытались забыться перед его уходом. И снова он ступает на ту же дорожку… Действительно ли это то, что стоило делать? Насколько далеко можно было зайти в попытках скрыть то уязвимое, что льнуло к объятиям других бессмертных, лишь бы не осознавать правду о том, что всё, о чём Дино мог думать где-то там, на периферии осознанности — Люцифер.       Они видели друг друга в разных ипостасях: и в самой лучшей, и в худшей. И каждая доводила ангела до исступления, кидала то в огонь ненависти, то нежности. Если касания иных губ позволяли Дино словно забыться, сбежать от самого себя, то Люцифер, напротив, точно на цепи вытягивал из ангела всё самое стыдливое, но при этом честное.       Весь его побег… Так ли он относился к поиску правды? Или был очередной попыткой отвлечься испуганного Дино, осознавшего, что даже пресловутая дружба, которой он так дорожил за свою мнимую простоту и понятность, не способна вместить в себя всё, что он чувствовал к Люциферу?       Когда от его рта оторвались, ангел схватился за горло, всё изнутри скукожившееся от простой, но такой отчего-то страшной мысли.        «Я… полюбил его?» — Дино задыхался от ужаса. — «Полюбил Люцифера, подставил под удар своим происхождением, сбежал и сбегаю: к другим, к опасности. Нарушаю запреты, ругаюсь с отцом. Всё, лишь бы не думать, что я в самом деле… Люблю. Непонятно кто, враг Шепфа, заслуживающий казни… Свою противоположность полюбил. Тому, кому жить было предначертано ещё до рождения… А мне — и вовсе не рождаться».       Перед глазами повисла тёмная пелена. Дино ощущал прикосновения к щекам, но не отзывался, весь сжавшись в себя самого, точно мог обратиться точкой в пространство и раствориться без следа. Лишь когда его схватили на руки и, занеся в комнату, открыли все окна, наполняющим спальню кусачим морозом адских сумерек, лёгкие стали заполняться воздухом.       На кровать рядом присели, горячая рука гладила Дино по голове: он это чувствовал, пусть и не мог отозваться.       — Извини меня, малыш… Прости. Что же я творю?.. — мужской голос, полный вины, убаюкивал его, подобно колыбельной, а потому Дино даже не получилось сдерживаться: он не стал сдерживаться, проваливаясь в глубокий, беспробудный сон.

***

      Следующее утро было оглушающе тихим. Ангел поначалу даже не мог понять: не продолжается ли его сон: уж слишком разительная разница была между его состоянием сейчас и в ночи. Голова побаливала, но приглушённо, чувствовалось, что боль ушла вглубь, к затылку, как спрятавшийся от солнечного света ночной зверь. Сев на кровати, Дино медленно осмотрел все те места, которые вчера пострадали от зубов адмирона. Они оказались стянуты свежей, белой кожей, словно ничего и не было. На языке ещё оставался знакомый вкус. Кровь. Ангел коснулся губ пальцами.        «Поцеловались… Голову потеряли», — опустив веки, юноша выругался беззвучно.       В контексте вчерашнего осознания это осознавать было ещё хуже. Впрочем… Не говорил ли Винчесто о том, как Дино похож на некую «неё»? Вот только чем… Мышцы гудели, дефицит энергии дал о себе знать после вчерашнего стресса. Наскоро одевшись, ангел уже повернул ручку, чтобы дойти до кухни, до дверь распахнулась раньше.       Демон с подносом еды вовремя остановился. Бессмертные уставились друг на друга молча, без слов ведя диалог. Они пытались усмотреть друг в друге обиду, боль от предательства, но не находили ничего, кроме взаимного беспокойства. Словно вчера между ними случилось то закономерное, что должно было произойти рано или поздно. Винчесто осознал это первым, а потому заботливо подхватил ангела под локоть.       — Доброе утро. Не ожидал, что ты проснёшься так рано, — это можно было понять по остаткам прохлады, стремительно испаряющейся из помещения.       — Доброе, — эхом повторил Дино.       Он опустился на кровать и, получив в руки поднос, услышал, как у него урчит живот. Винчесто вскинул уголки губ, устроившись у окна.       — Ешь… Нужно набраться сегодня сил, — на вопросительный взгляд он отозвался. — Я вчера… Не просто так вышел из кабинета, не только из-за запаха чайника. Мне прислали ответ по местонахождению книги запретного знания.       Ангел подорвался, крылья нервно захлопали за спиной.       — Прислали?.. — голос дрогнул. — Сегодня можно будет лететь?       — Не сразу. Надо уладить пару дел, но как только освобожусь, да. Лучше бы тебе ещё отлежаться, конечно, но боюсь вчерашний мой поступок… Существенно урезал мои возможности.       Дино сглотнул кусочек мяса, но он провалился в желудок безвкусным комом.       — Что именно ты имеешь в виду?       На дне глаз Винчесто мелькнула горечь, но улыбаться он не перестал, демонстрируя полное смирение.       — Нарушение мною закона неприкосновения… Боюсь, госпожа Лилит не оценит. Она и так достаточно на многое закрыла назад по моей просьбе, но её терпимости есть предел. Я об этом знал. Так что… Стоит помочь тебе прежде чем на меня будут наложены какие-либо ограничения возможностей.       Ангел потупил взор. Ему вспомнились слова Люцифера про свободный доступ его матери к воспоминаниям его слуги, но если он был прав…       — Она узнает, потому что ты не можешь ей не показать? — адмирон кивнул. — А что же до этого? Когда ты открыл то, что… Желаешь со мной сблизиться? Признавался в симпатии? Разве это уже не наказуемо?       Демон тихо усмехнулся.       — Вы, ангелы, столь искусно задаёте вопросы, что даже если постараться, не удастся избежать всего, чего хотелось бы. Закон неприкосновения… Весьма удобный инструмент контроля. Поскольку за его несоблюдение можно привлечь в разной степени сближения ангела и демона. Всё зависит лишь от положения, возможностей и желания того, кому довелось судить бессмертного. У госпожи Лилит такие возможности несомненно есть. Но в знак моей долгой и безукоризненной службы, для которой она прекрасно знает, сколько жертв я принёс, увидев в моих глаз интерес, направленный к тебе… Она сжалилась надо мной. У неё не было никаких запретов на действия в отношении тебя, Дино, лишь приказ никогда не преступать черту, при которой она меня оправдать не сможет. Но я её подвёл.       Дино, подумав, признался:       — Я в какой-то момент думал… Тебе приказано сблизиться со мной.       Винчесто спрятал сверкнувший взгляд.       — Не буду врать, полагаю, умысел в нашем сближении у госпожи Лилит в любом случае есть. Однако вчера я, кажется, понял, что она имела в виду… Про то, что ни один дух, тянущийся к другому, нельзя сломить извне. По этой причине она не предпринимала попыток. Считала, что это бессмысленная трата ресурсов.       «Адмирон не говорит напрямую, но ему и не нужно. Лилит в том числе не возражала против его отношений со мной из-за Люцифера, надеясь, что судьба сама разведёт нас разными дорогами. Потому ли она так мягка… Потому что сама…» — глаза Дино скользнули по полке с книгами, но давать знать Винчесто о своей осведомлённости не стоило. Если фрагмент данных воспоминаний увидит сама супруга Сатаны, последствия могли быть непредсказуемы, а лезть в голову адмирона, помня опыт с Люцифером, хотелось меньше всего.       При этом в голове задребезжало высокочастотным звуком уточнение: «Но ведь Сэми… Он как будто совсем не отреагировал на то, что я узрел его видение. Не упомянул ни единым словом. Решил, что это из-за алкоголя или нашей близости тогда? Или он только на утро осознал случившееся?..»       Его размышления прервал Винчесто. Отводя взор от улицы, он шагнул ближе к кровати и опустился на одно колено.       — Я ещё раз хочу попросить у тебя прощения. Я вчера испугал тебя. Это было недопустимо, какие бы обстоятельства вокруг не были, — ладонь парня оказалась подхвачена мужскими пальцами. — Такого быть не должно. И если вдруг, со мной или нет, такое повторится… Никогда не бойся ответить на боль в близости, если ты о ней не просил.       Дино ответил на прикосновение. Подушечки пальцев скользнули по твёрдым костяшкам. Но неожиданно ангел, цепляясь за этот миг откровенности, вопросил:       — Скажи, почему Люцифер тебя так ненавидит?       Демон осознал, что это должно было прозвучать взамен слов сожаления, пусть даже юноша и не обозначил это вслух. От этого тоскливая нежность вернулась на его лице вместе с улыбкой, ознаменовавшей то, что Винчесто сдался.       — Имеет полное право. Ведь я предал его доверие.       — Предал?..       — Я ведь сказал, госпожа Лилит знает, сколько жертв я принёс. Одной из них была наша с Люцифером дружба. Я ведь вырастил его. И не всегда был в такой немилости. Но когда он, вернувшись однажды с полёта, с восторгом поведал мне, его другу, о том, что он встретил ангела… Зная, что его родители не оценят такой порыв, я сделал то, что должен был.       При одной мысли о шокированной от такого предательства мордашки маленького Люцифера дыхание спёрло в горле.       — Ты рассказал им.       Винчесто кивнул.       — После моего доноса Люцифер получил первую татуировку на руке. И больше никогда не смотрел на меня без презрения. Но я его за это не осуждаю. Сложно представить, как в данной ситуации можно было бы поступить более жестоко.       — Оно того стоило?       Адмирон, недолго подумав, выпрямился, поднявшись с пола. Он бездумно расправил пальцами растрёпанные, светлые пряди волос.       — Помнишь мой плохой совет?       — Хочешь избавиться от сердца — притворись, что у тебя его нет.       Демон кивнул, отозвавшись, прежде чем раствориться в тёмной дымке, объявшей всё его тело.       — То, что он работает — самое худшее в нём. Собирайся потихоньку… Вскоре отправимся.       С этими словами ангел остался в доме совершенно один.

***

      Винчесто не обманул — во всяком случае, он вернулся в дом гораздо быстрее, чем мог себе представить ангел. Поскольку никаких вещей с собой не было, кроме злополучного амулета и пары кофт, которые Дино даже не успел разобрать, попросту забыв о существовании своего походного мешка, юноша занялся более сомнительным делом, а именно успел долистать до конца принадлежащие Лилит томики. Надежда найти что-то столь же компрометирующее, как портрет ещё молодого отца, истлела с закрытием последней книги. Это же заставило Дино задуматься о причинах нахождения здесь столь личной и сентиментальной для супруги Сатаны вещи. «Сомневаюсь, что в её комнате не хватает для них полок. И если она опасалась, что найдут портрет, то могла бы отдать на хранение Винчесто только один учебник. Но все… Она стыдится прошлого? Или же, напротив, оберегает его от чужих глаз?» — понимая, что догадками ангел может увести себя куда-то не туда, он остановился.       Напоследок бессмертный не смог отказать себе в желании ещё раз рассмотреть рисунок Фенцио. Не только для того, чтобы поискать возможные зацепки в виде скрытого послания, которое он мог пропустить, но чтобы снова взглянуть в лицо, столь схожее с его собственным. «Встреться мы с ним в той его ипостаси, можно было бы спутать, если сильно не вглядываться. Каким нужно быть по нраву, чтобы демоница очаровалась?» — в воспоминаниях раздался полный ярости и боли визг Ариэль, каждый раз нападающей на ангелов лишь как будто бы с целью, чтобы Валентин ещё хоть раз на неё взглянул. Пусть с раздражением, мольбой и стыдом, но даровал хоть каплю внимания.       «Посмотри на меня, если я тебе нравлюсь»       Возможно иррационального тут было куда больше, чем ангел был готов признать. Однако после осознания собственных чувств прошлой ночью, допустить вероятность бессмысленной и горькой, но столь сильной тяги к кому-то другому стало куда легче.       «Догадывается ли Люцифер, насколько Лилит его понимает? Или уже нет?..» — Дино вовремя вернул письмена на место: Винчесто в тот миг как раз постучал в дверь, оповестив об отбытии.       Нужно было успеть до захода солнца. Это объяснялось тем, что, согласно письму неизвестного Дино информатора, оригинал искомой им книги находился на самом отдалённым к северу летучему острову из всех, хранящих запретные знания. В поэмах довоенного времени ангелы описывали на древнеангельском такую даль как «locus ad osculum Lunae relinquendum». Однако второе название, которое поведал об этом месте Винчесто, как показалось Дино, куда дословнее отражало реальность.       — Этот остров прозвали «обителью чудовищ», — произнёс он, когда они уже вышли на улицу и приблизились к снаряжённому для долгого полёта Уроборосу.       Дракон Винчесто, распушив чёрную гриву, сунул свою клыкастую пасть под капюшон к Дино, обнюхивая знакомого: не было времени искать ангелу маскировочный амулет, потому юноше приходилось изнывать от жары пока под плотным слоем ткани. Ангел взглянул на адмирона открыто, пусть и не скрыл то, как губы его нервно поджались.       — Чего-то такого я и ожидал, — учитывая содержание оригинала послания «Нашим детям», не стоило ожидать радужные облака и кисельные реки. — Пытаешься меня отговорить?       Во взгляде Винчесто мелькнула мягкость, не имеющая ничего общего с его ночным, страстным порывом. Дино почему-то только сейчас осознал: демон в своём самом естественном состоянии физически не мог испытывать к нему страсти, желания обладать. Это всё было привязано к той особе, чьи черты угадывались в ангеле, но к нему самому… Пожалуй, мужчина и впрямь питал что-то более возвышенное. И с учётом чувств Дино, от этого он испытал облегчение с каплей вины. Неужто от их прямого поцелуя, отравленного и абсурдного, жизнь Винчесто впрямь настолько усложнится, несмотря на всю его помощь?       — Ни за что. Мне, как демону, от столь диких поступков, отговаривать никак не положено по статусу, — придержав за поводья недовольно урчащего Уробороса, мужчина кивнул Дино на седло.       — На побег из дома это тоже распространяется? — Дино не удержался от ехидства, и получил ответный смешок.       — А ты заметил, чтобы тебя гнали обратно в школу? — вопрос был риторическим, после него дракон сорвался стремглав в небо, без шансов на то, что удастся удержаться, не зарывшись лицом в чужие перья.       Летели долго. Мышцы ниже пояса затекали, а думать не получалось: ветер, бьющий в лицо и задувающий уши, нещадно выпотрошил все мысли. Осложнялся полёт тем, что из адского пекла они вынырнули в прохладное поднебесье, на что Уроборос капризно начал рычать и брыкаться, замерзая от смены климата, так что они начинали петлять. Адмирон довольно быстро выправил зверя, но время всё равно было потеряно.       Так добраться получилось лишь во второй половине дня. Дино понятия не имел, по какому принципу работают острова запретного знания, лишь знал, что книга не должна была покидать этих земель. Должен ли был кто-то помочь в поисках или нет, есть ли система обмена чего-то на знания — это оставалось загадкой в виду закрытости этих институтов. Ангелу бы даже не удалось определить этот остров из многих других, не будь рядом Винчесто: тот в картографии был куда опытнее, поскольку сверившись один раз, он безошибочно направил Уробороса к зелёной точке вдалеке.       Когда они пролетали над островом, Дино затаил дыхание. Это место напоминало чем-то заповедное место индриков: море зелени раскинулось под ними, в которое как будто можно было нырнуть, точно в водную гладь. Лишь извилистые каменные постройки, пока неопределимые с высоты, мелькали змейками между густой растительности. Винчесто предупредил о снижении, и когда Дино, наученный горьким опытом, крепче вжался в его спину, дракон ловко спланировал вниз.       Со всех сторон тут же послышались довольно странные звуки. Ангел оторвался от Винчесто, растерянно спросив:       — Что это?.. — но его тут же прервал снова возглас.       Это было блеянье. Уроборос отскочил от испуга: из высокой травы на краю острова, куда и приземлился дракон, неожиданно высунулась белокурая мордашка ягнёнка, снова издавшего звук беспокойства. Бессмертные заозирались удивлённо. Повсюду вокруг них всполошились прежде лежащие в траве ягнята разных цветов и видов. Демон, нахмурившись, спустился первым, помогая ангелу, оставившему плащ на седле.       — Почему тут так много ягнят?       Парнокопытные с любопытством стали приближаться к ним, и дракон, на удивление, пусть и рычал на них, но не набрасывался. Один из маленьких барашков осмелел, потираясь головой о штанину Дино, ласково блея. Ангел не удержался, потянувшись пальцами к мягкой шёрстке… Но пальцы просочились сквозь ягнёнка, как через солнечный луч.       — Жертвенные агнцы, — пояснил Винчесто не без недовольства. — Когда-то давно несколько демонов, приближенных к Сатане VI, решили, что будет забавно отправить в мир смертных пару текстов истинных ритуалов призыва. Думали, люди не осмелятся приносить жертвы. В итоге чистая, невинная энергия ягнят в какой-то момент перенасытила преисподнюю, и тогдашний правитель Ада виновникам приказал вернуть манифесты, а сгустки энергии предложил сослать на один из островов запретных знаний. Совет Цитадели с этим согласился. Не ожидал, что когда-то воочию увижу итог той идиотичной выходки.       Юноша хлопнул крыльями. Сердце его задрожало от осознания этого поступка моментально: ужасно ведь было не столько то, что энергии невинных ягнят пришлось направить на отдельный остров, а то, что их было так много… И даже после изъятия текстов истинных ритуалов, в мире смертных явно не стало меньше тех, кто готов приносить жертвы демонам за исполнение желаний. И далеко не только ягнят.       — Значит такова твоя судьба. Возможно это зрелище, запечетлённое в душе, когда-то наведёт тебя на мысль о бессмысленной жестокости губительности чего-то столь непорочного?       Глубокий голос позади бессмертных стал полной неожиданностью. Он прокатился над ними волной, гудя и внушая страх. Дино обернулся почти сразу после Винчесто, почувствовав по колебанию энергетического пространства, что стояли позади них. Перед ними предстал демон: не то мужчина, не то женщина. Дело было не в излишней жеманности, напротив, всё в его лице и теле, покрытом простой чёрной накидкой, не было схожим не только с определённым полом, но и вообще с бессмертным существом. Лицо демона иссохло, голова была лишена волос, лишь увенчана несколькими парами белокостных рожек. Тонкими руками с длинными пальцами он держал у груди ягнёнка, точно своё дитя. Поначалу Дино не увидел крыльев за спиной демона, но когда осознал, что тонкие веточки костей было единственным, что от них осталось, на языке растеклась кислятина. Это зрелище было противоестественным, как на анатомическом рисунке в учебнике. Может от того весь вид незнакомца и вызывал чувство дискомфорта: оболочка его тела выглядела слишком искусственной.       Винчесто взял себя в руки куда быстрее — пусть его и Дино лицо не выразили эмоций, но адмирон внутри содрогнулся.       — Хранитель знаний, — он склонил голову, ангел поступил так же.       Хранитель кивнул им чинно, отросшие, тонкие ногти его погрузились в белые кудряшки ягнёнка. Барашек требовательно заблеял, и демон опустил его в траву, где малыш тут же поскакал играть со своими собратьями. «Он может их касаться?» — Дино сощурился, и тут же услышал:       — Долгое нахождение в этом месте играет с бессмертными злую шутку, — бесцветные тонкие губы изогнулись в жутковатой улыбке. — Стирает границу с восприятием энергии, обостряет то потаённое, что в нас скрыто, притягивает сущности.       Адмирон хлопнул крыльями: он пытался вставить слово, но бессмертный перед ними без всяких усилий расставлением пауз и ударений лишал его этой возможности.       — Говорю я вам потому, что без осознания природы сего места, никогда не сыскать ни ангелу, ни демону, ни непризнанному того, что он здесь ищет.       — Мы не говорили, что пришли в поисках чего-либо, — спокойно заметил Винчесто.       Демон кинул на него пронзительный взгляд. Глаза были единственным, что выделялось на его лице: оранжевые с горизонтальным зрачком они давали понять, сколько жизни ещё теплится в этой странной форме тела.       — Вам не нужно, — он вытянул палец, указав им прямо на Дино. — Намерения, выраженные в малейшем содрогании энергии, мне подвластны. И я вижу стремление. Инстинктивное, неосознанное… Как у птицы, что должна перелететь от холодных ветров поближе к линии лунного горизонта. Ты оказался здесь по своей природе.       Хранитель полностью вытеснил Винчесто из диалога без всяких слов, как будто накрыв их с Дино куполом. Адмирон посмотрел на ангела, что не моргал, лишь бы не разорвать зрительный контакт, и смиренно склонил голову.       — Вы знаете, что я ищу? — голос у Дино немного ослабел, выдавая благоговение перед истиной.       — Разумеется. Всех ответов ты здесь не получишь, но ту часть, что тебе предначертана, будет твоей… Если докажешь, что достоин, — в голосе демона слышался интерес.       — Нужно пройти какие-то испытания? Или… ответить на вопросы? — предположил ангел.       Не ответив, хранитель развернулся, идя куда-то к густой листве. Дино двинулся следом, почему-то ему хотелось схватить бессмертного за плечо и вытрясти из него ответы, но взор Винчесто сбоку возвращал его к реальности. «Должно быть колебания энергии и на меня влияют. Нужно быть спокойнее, не создавать лишнюю рябь…», — когда блеяние ягнят осталось позади, думать стало легче.       Бессмертный подошёл к небольшой каменной арке, стоящей посреди двух могучих дубов. Листва шумела в вышине будто в предупреждении. Чем дольше Дино глядел на пространство в арке, тем сильнее ощущал, как перья его поднимаются, создавая сходство ангела с ощетинившимся котом.       — Дорога к искомому тобой фолианту и будет твоим испытанием. Пройдя через эти врата, остров сам считает, что ты ищешь и покажет путь. Только от тебя зависит, пройдёшь ли ты его.       Юноша ощутил касание к локтю: Винчесто мягко придержал его.       — Я смогу зайти с ним? — хранитель вскинул уголки губ иронично.       — Только если желаешь затеряться во тьме пустоты своих мыслей. Тебя с этим местом ничто не связывает, и хода, кроме гибельного, не откроется.       Хватка немного усилилась. Не до боли, но выдавая обеспокоенность адмирона. Дино обернулся к демону, коснувшись его руки. Почему-то присутствие хранителя рядом не пугало: он создавал впечатление существа настолько всезнающего, что уж скрывать что-то столь явное казалось глупым.       — Если тебе будет… проблематично меня ждать, ты не обязан оставаться, — мужчина прервал его одним лишь взором.       — Спишу это предложение на твою молодость.       Неожиданно Винчесто сжал плечо Дино и, приблизив к себе, обнял, что-то шепча. По макушке растеклось что-то похожее на горячую, густую жидкость.       — Что это? — сорвалось с губ невольно.       — Пустяковый заговор на защиту. Тебе не понадобится, а мне будет спокойнее.       Ангел не стал спорить с предлогом, втянув в нос запах бергамота. Это мгновение показалось настолько комфортным, что он был готов провалиться в дремоту, но Дино сам разомкнул объятия. Отправив в утешение улыбку, он обернулся к неизвестному демону и, выдохнув, почти прошёл под аркой, когда хранитель произнёс:       — Это место притягивает множество энергетических отпечатков и сущностей. Они не согнаны сюда другими бессмертными. Воля Цитадели и Сатаны здесь не властна над их домом. Помни об этом…       Он понизил свой голос до того, что никто, лишь один Дино смог услышать окончание фразы, прозвучавшие над его надбровными дугами внутри головы, как жгучий импульс, объявший его череп тугим обручем:       — …апостол.       Ангел то ли шагнул в арку, то ли отшатнулся в неё от испуга, в любом случае, он оказался в одно мгновение точно в ином пространстве. Арка не изменилась, деревья вокруг — тоже, но отсутствие Винчесто и Хранителя рядом говорило о том, что Дино оказался от них отрезан волей острова. «Значит, он сам меня приведёт к книге. Что ж, пожалуйста», — приметив тропинку впереди, ангел пошёл вперёд, сжимая руки в кулаки.       Отчасти он стал осознавать слова хранителя, когда заметил, что не только деревья теперь окружают его, но и каменные стены вырастают камень за камнем по мере каждого его шага, пока не приобретают вид пусть и заброшенного, неухоженного, но лабиринта. «Как в саду Адама и Евы… Энергетически нестабильные места часто приобретают вид запутанного сооружения», — школьные лекции помогали хоть как-то отвлекаться от волнения. Крылья у ангела хлопали за спиной, а зубы легонько постукивали друг о друга, как бы он не осознавал значимость нахождения им запретного знания.       Препятствия начались с первого же поворота. Дино едва не отпрыгнул от стены, заметив сидящих в вышине горгулий. Те спокойно передвигались на высоте, будучи не облачёнными в виде статуй, и психосоматический кашель подступил у юноши к горлу. «Остров знает, какие испытания мне подсовывать?» — рука бессмертного нащупала на шее амулет сокрытия энергии, но от него не было никакого отклика. Кольцо тоже потеряло свой энергетический отпечаток. Всё подавлялось этим местом. Надеяться ни на кого было нельзя.       Опасаясь сломать крылья о столь плотно стоящие деревья, Дино решил взамен ускориться как можно ниже к земле — тренировки по крылоборству и с Астром, приучившие его к юркости и изворотливости, дали не только опыт, но и уверенность, а потому ангел не преминул возможностью оттолкнуться от стены и промчаться, пока горгульи его не заметили. Одно из чудовищ повело носом в воздухе, когда юноша пролетел под ним, гаркнула, словно на проверку, но Дино вовремя совершил взмах перед поворотом, к счастью, не врезавшись носом в стену. Горгульи остались позади.       Дальнейшая обстановка всё сильнее убеждала Дино в том, что сущности, притягиваемые в лабиринт, были связаны скорее с ним, а не с искомой им книгой. Один поворот скрывал за собой сборище галдящих чаек, едва не выщипавших перья из крыльев Дино до проплешин, другой — зеркала, в которых неизвестная тёмная сущность следовала за его отражением, оставляя раны на ангеле всякий раз, когда он дышал, что можно было понять методом проб и ошибок. Когда для открытия одного из проходов от бессмертного потребовалось спеть по нотам, которыми был усеян весь пол, мелодию, юноша перестал воспринимать это, как издёвку. Возможно остров хотел, чтобы именно он всё-таки дошёл до правды, а значит посылал ему то, с чем Дино обязан был справиться, как со всяким кошмаром.       Сколько именно ангел шёл понять было сложно. Белый диск над головой, светящий без намёка на тепло, не пробивающееся через плотное полотно листьев, застыл в зените. Дино потряхивало от холода: для одного из заданий ему пришлось проплыть в поисках перехода в следующий поворот, припомнив священную речку. Горло тоже саднило. В какой-то момент, когда он заглянул за угол лабиринта, то из груди его вышел весь воздух. Фигура кудрявого юноши, облачённого в форму крылоборца, и стоящего лицом к углу лабиринта, была почти скрыта белыми, могучими крыльями, но даже так Дино физически ощущал, как он улыбается. На стенах повторялось одно и то же слово, написанное чем-то чёрным и густым.       «Хвостик»       Ангел сполз по стене, возможность дышать отнялась так, словно он забыл, как это делать. Пространство вокруг пошло рябью ужаса, когда парень стал сам себе бормотать под нос:       — Его нет здесь… Нет, нет, нет. Он не встанет между мной… И правдой… Не встанет… Вставай, — тело ещё противилось, приходилось сипеть. — Вставай же!       Но вот — спазм отступил на мгновение. Ещё на немного, и ещё, понемногу горло наконец расслабилось. Глаза у Дино закатились, смаргивая выступившую влагу от приступа удушья, он медленно поднялся, и резко снова посмотрел за угол. Никого не было. Этот промежуток ангел пробежал даже быстрее, чем на крыльях.       Непонимание того, сколько пройденное составляло от общего расстояния до цели угнетало, однако юноша старался об этом не думать. Несмотря на конструкцию лабиринта, как было видно с высоты полёта на драконе, путь Дино был един, без развилок. Он ему не противился, идя вперёд и вперёд, не ощущая ног от усталости.       Всхлип. Непривычный звук, принадлежащий кому-то живому, заставил Дино оцепенеть. Слушая всё это время только себя и некоторых монстров, ангел воспринял звук плача с таким пониманием, что заозирался. Возможно ли, что звук раздался из-за поворота? Но нет, там была пустота. Дино всё ещё слышал плач, тонкий, девушки или, скорее, ребёнка, искренний, непонятная тоска сжигала его изнутри.       «Но если я не вижу никого… возможно ли, что это меня не касается? Хранитель говорил, что это место стало домом для многих сущностей», — всхлип перерос почти с истеричный вскрик, и ангел дёрнулся. «А разве в доме должно быть так плохо? Все, кого я встретил прежде, кажутся вполне довольными новым пристанищем. Ох, Шепфа…» — Дино помотал головой, сам не веря в то, что делает, и прижался ухом к стене.       Мотивация его поступка не была понятна и ему самому до конца. Простого осознания того, что уйти он не имеет права, для ангела сейчас было почему-то достаточно. Наконец он нашёл то место, где, за кирпичом, плач слышался наиболее чётко. Дино надавил плечом на стену… И неожиданно она, в миг потеряв свою устойчивость, рухнула, как карточный домик.       Юноша упал на пол, моментально чихая от пыли. Плач в тот же миг прекратился, источник звука стал ясен практически сразу: из тёмного угла тупика лабиринта на Дино уставились блестящие глаза. Ангел посмотрел в ответ, в миг осознав, как он может пугающе выглядеть. Маленькая фигура, скрытая во тьме, оцепенела.       — Эй… — поднявшись с каменного пола и встав на корточки, Дино постарался произнести спокойнее. — Здравствуй. Я… услышал твой плач и… Не ожидал, что стена обрушится. Ты застрял между стенами?..       Ответа ангел не услышал и тут вдруг ощутил дрожь. Не от холода: она прошла по рукам, нащупав что-то в пространстве. В воздухе, всё ещё насыщенном песком, прыгали пылинки, точно вращаясь друг с дружкой в вальсе, а пробивающийся сверху даже скудный солнечный свет никак не развеял потёмки, в которых скрывался некто.       Дино прошептал:       — Не бойся.       И тут же осознал, что его и не боялись. Сущность во тьме была изумлена, смущена, растеряна, но никак не испугана. Ангел уже думал подняться на ноги, но не мог, он точно был загипнотизирован чужим взором. И наконец услышал голос: мальчишеский, но с нотками, которые не могут принадлежать ребёнку.       — Ты узрел меня?       Слово, используемое скорее в молитвах, чем в живой речи, оцарапало слух. Звук движения оповестил о том, что неизвестный двинулся из тени ближе.       — Сначала услышал. Но я… Да, вижу тебя. Только очень темно в углу, — ответил ангел.       Едва он это произнёс, как фигура, точно неверяще, скорее ступила на свет. Дино почему-то был уверен, что увидит кого-то близкого: сердце ёкнуло, когда на свету показались тёмные короткие волосы, но перед ним оказался совершенно незнакомый ребёнок. Мальчик в тёмных одеждах встал над ангелом, смотря сверху вниз на бессмертного широко распахнутыми опалами глаз. За спиной его трепыхались слегка необычные крылья: от спины до запястья они были светлыми, но к кончикам перьев протягивался градиент, выводя цвет постепенно в серый и угольно-чёрный. Возможно, так в этом месте играл свет, ведь в остальном мальчик был похож на типичного демона. Правильные черты его оставались неподвижны, а о плаче напоминали только солёные дорожки на щеках: кожа даже не покраснела.       — И сейчас видишь? — спросил мальчик, опустившись на корточки.       Дино кивнул. Лицо ребёнка наполнилось такими эмоциями, что крылья затрепетали за спиной. Глаза засверкали, на мгновение наполнившись светом энергии, но мальчик это моментально скрыл, точно стараясь вернуть собранность. Он вскинул вежливо уголки губ.       — Благодарю тебя. О, так благодарю, — крылья его захлопали за спиной, градиент очень красиво заблестел на оперении. — Я верил, нет, знал, так не может быть вечно!       Демонёнок обогнул Дино, не удержавшись, выйдя в лабиринт, с неподдельным восторгом глядя на протянувшуюся дорогу. Ангел, чьи мышцы дали знать, что слушают его, напряглись, и юноша поднялся, шагнув к ребёнку.       — Сколько же ты сидел там? — рука его случайно коснулась крыла мальчика, но прошла сквозь, прямо как с жертвенным ягнёнком.       «Тоже отпечаток энергии», — ребёнок заметил это, глаза его блеснули, но комментировать мальчик ничего не стал.       — Достаточно долго. Считать тут не представляется возможным… Тоскливо же было находиться в темноте, слыша, как прочие формы энергии удостоились лучшей участи, — тёмные бровки сошлись на переносице, но мальчик спрятал разочарование.       — Так ты знаешь, что ты… Лишь отпечаток?       На скулах демона заходили желваки, когда он отозвался:       — Вне всяких сомнений. Моя оболочка находится в весьма… Плачевном состоянии, так что, полагаю, я остался, как выражение воли. Того, чтобы всё стало правильно, — он охватил одну руку другой, потирая локоть.       Говорить с таким созданием было достаточно странно. И немного жутко. Но всё же перед ним был просто ребёнок. Дино решил уточнить:       — И тебе известно, где мы находимся?       — Остров запретного знания в северном направлении, известный как «обитель чудовищ», — поймав удивлённый взгляд, ребёнок внезапно усмехнулся несвойственно возрасту. — Неужели с образованием всё так плохо, что я чем-то смог тебя удивить?       — Кхм… Нет, но ты кажешься… Весьма юным для подобных знаний, — мальчик, и бровью не поведя, улыбнулся смиренно:       — Подловил… Просто у папы было так много книг в шкафу, вот я и забирался иногда… — прежде чем Дино задумался, насколько такое объяснение имеет смысл вообще, с учётом признания мальчиком факта, что он лишь отголосок прошлого, его спросили с плохо скрытым интересом. — Ты пришёл за книгой, правда?       Ангел кивнул.       — Да. Честно говоря, я уже долго шёл и надеюсь… Может, я близко? — он кивнул в направлении, куда его вёл остров.       — Не могу знать. Я слышал многих, продвигающихся по лабиринту, но они приходили за разным. И много кто не доходил до конца, — при этих словах у мальчика вырвался смешок, после которого он виновато носом обуви стал ковырять траву, проросшую в плитах лабиринта на земле.       «Странный парнишка. Хотя, мне ли судить?» — Дино спросил с сочувствием:       — И никто тебе не помог? Может, хотя бы пытались?       Ребёнок помотал головой.       — Они меня не слышали.       — Может… — парень прикусил язык, мальчик подхватил:       — Делали вид? Нет. В какой-то момент я сильно разозлился на них, тоже так полагая. Пытался до них достучаться. Так хорошо притворяться никто не умеет, — при малейшем проблеске вопроса в глазах собеседника, мальчик снова увёл разговор в сторону. — И сам я вырваться не мог. А ты эту стену просто разрушил до кирпичика.       — Да… Не знаю как так вышло, — юноша неловко хохотнул, потирая шею. — Я далеко не силач.       Демонёнок закивал:       — Да-да, так странно.       Перед глазами у Дино снова пошла рябь. Пространство острова как будто само упрекало его в том, что он так долго стоял на одном месте. Ангел покачнулся, и к нему подскочил мальчик, пытаясь ухватить за руку, но пальцы остались бесплотными.       — Что с тобой? Тебе плохо?       — Нет. Но, кажется, книга меня зовёт, — муть отступила, но гневить местные законы было нельзя. — Сюда ведь можно зайти только с определённой целью. Мне пора… Я должен дойти.       — Постой!       Мальчик, раскинув крылья, пробежал вперёд, встав перед проходом, как будто это могло помочь удержать бессмертного. Глаза его снова наполнились слезами, а в голосе сквозила мольба более искренняя, чем любая, когда-либо звучавшая в адрес Шепфа.       — Пожалуйста… Пожалуйста, не прошу остаться, знаю, у тебя свои причины быть здесь, но позволь дойти с тобой! Никто прежде здесь не говорил со мной так долго… Точно меня не существует, — какая-то высокая нотка, похожая на ультразвук, скрипнула в тонком горле, ребёнок закашлялся. — Вдруг ты уйдёшь, а я окажусь опять там, в темноте…       Какая-то часть Дино пустила по телу сигнал в виде мурашек, пробежавших под одеждой по коже. Иррациональное желание сбежать в мозгу пробилось почти с истеричным напором, скорее пугая ангела, чем призывая прислушиваться к нему. Омуты чёрных глаз приковывали к себе. Такого цвета даже как будто и не существовало: столь глубокого и непроглядного, что он сливался со зрачком воедино. Где-то на дне сверкали отблески: чего-то алого, светло-голубого?..       — Я… — Дино сдался, вздохнув. — Хорошо. Полагаю, я тоже достаточно прошагал в одиночестве. Но если я не смогу тебя провести, то…       Его уже не слушали. Мальчик закивал, голос его заискрился неподдельной радостью и облегчением.       — Спасибо! Огромное спасибо! — он покрутился вокруг себя, точно у него разбегались глаза, и демонёнок аж побежал вперёд.       — Эй, погоди, вдруг там!..       Дино едва успел шагнуть за суетливым отпечатком энергии, как отшатнулся: следом за мальчиком в повороте неожиданно как-то неправильно скользнула по стене тень. Точно солнечный круг сам завалился на бок на миг, подсвечивая её для ангела. Тень эта плечистая, высокая и с огромными крыльями, принадлежала кому угодно, но не ребёнку. Бессмертный замер напуганным зайцем. «Ч-Что это? Тень, как у взрослого… Но ведь это в принципе бесплотный энергетический дух, откуда мне знать, как вообще работают в таком случае тени? Он сказал, с его оболочкой что-то не то… Возможно ли взрослому создать отпечаток энергии в виде себя из детства? Или что-то должно произойти в юном возрасте, а теперь какой-то след просто будет связывать энергию с уже выросшим владельцем?» — его поторопили.       — Ты где? Ау?!       — …Иду, — отозвался ангел, сглотнув солёную слюну.       «В любом случае, нужно быть аккуратнее. Ничего нового», — мальчик оказался за следующим поворотом, нетерпеливо качаясь с носка на пятку. Никакой тени больше не было, но это не значит, что про неё стоило забывать.       Как ни странно, последующие испытания, даже если на первый взгляд казались сложными, Дино проходил подозрительно легко. И не сказать, что в этом не играл роль его новый компаньон. Мальчик сходу, едва они осматривали пасущихся индриков или наблюдали за порхающими в воздухе трансфигурационными письмами, окроплёнными кровью, находил решение. Его быстрый, юркий взгляд усматривал и слепые зоны у животных, благодаря не съеденным яблокам Евы на полу, и спрятанный между кирпичами нож для писем. Ангел принимал помощь весьма осторожно, после долгого убеждения в том, что иных вариантов и правда нет.       — Ты как будто не доверяешь мне, — произнёс после очередного поворота мальчик.       Ангел сам не понял, как так просто выдохнул:       — Не доверяю.       Ребёнок тихо прыснул без всякой обиды.       — Знаю. Мне это в тебе импонирует, — очередное слово, нетипичное для его возраста, было легко брошено. — С таким мышлением ты проживёшь долгую жизнь.       — Хах… У бессмертных это не такое уж и достижение.       Демонёнок улыбнулся.       — Так только кажется.       Лабиринт удивил Дино, когда пред ним предстал очень длинный проход: широкий и без всяких искривлений. Впереди манил к себе зелёный цвет, но ангел даже не успел вздохнуть от облегчения окончания лабиринта. Позади него, где-то в глубине стен стали слышны скрежет и рычание. Инстинктивно юноша попытался схватить руку ребёнка, но пусть даже не вышло, он крикнул:       — Беги!       Мальчик сорвался с ним одновременно, расправив крылья. Они сорвались в полёт на низкой высоте, когда Дино обернулся, зашипев от боли: до его ноги всё же добрались, прокусывая брючину. Булькающий звук, до омерзения знакомый, снова прозвучал из глотки беса:       — КТ̃О ̥Т̃Ы̓?!       Ангел вдарил по морде монстра ступнёй, шипя:       — Да катитесь вы в Ад, твари!       Ребёнок кинул на него любопытный взгляд, лишённый всякого страха, и тут обернулся назад. Синхронное бульканье и шипение с одним и тем же повторяющимся вопросов звучало позади всё дальше и дальше, пока не осталось совсем далеко. Дино, маша крыльями изо всех сил, лицом впечатался в землю, как только покинул лабиринт, крылья свело энергетическим воздействием, ограничивающим полёты. Перевернувшись на спину он, тяжело дыша, уставился вверх. Через листву проглядывал кусочек неба, и сейчас оно, вне белого кирпича лабиринта, показалось куда более близким. Обессиленный ангел протянул вверх руку, и тут же над ним склонилось мальчишеское лицо.       Взгляд мальчика на него в тот момент… Дино не мог придумать, с чем его можно было бы сравнить, пока одно воспоминание не пришло на ум. На одном из заданий в мире смертных ангел оказался на детской площадке и видел, как один ребёнок, в отличие от остальных, не суетится с игрушками в песочнице, а наблюдает за копошащимися муравьями. Закидывает песком — и смотрит, кидает — смотрит.       — Монстры гонятся за тобой с таким остервенением. Даже завидно чуть-чуть, — демонёнок хихикнул.       — Наверное это потому что я невероятно вкусный, — вздохнул бессмертный, садясь на траву.       После белизны глаза побаливали, он тёр их под опущенными веками, когда услышал задумчивый тон:       — Необязательно. Ты ведь знаешь, есть животные, очень обеспокоенные состоянием здоровья своих сородичей. Даже если внешне существо может быть абсолютно в порядке, они как-то всё равно осознают, что с ним что-то не так. Чуют запах гнили. Некоторые виды гонят таких зверей куда подальше, не говоря о том, что чаще их и вовсе убивают. Чтобы не вздумало размножаться.       Увидев, что Дино смотрит на него без тени улыбки, ребёнок не смутился, напротив, шкодливо заулыбался.       — Смотрю, у твоего папы была целая библиотека с разными интересными фактами.       — Ты даже не представляешь, — он взмахнул крыльями и хмыкнул. — Ты ведь понимаешь, что это ещё не конец?       Ангел встрепенулся, вскакивая на ноги:       — Что? Но ведь лабиринт… — перед ним с мальчиком открылась небольшая тропинка, тянущаяся вниз с холма, петляя между деревьями. — Неважно. Тогда идём?       Кивнув, маленький демон уже привычно зашагал впереди, Дино — следом. Несмотря на то, что стены вокруг исчезли, чувство свободы отчего-то не появлялось. Они шли по выверенной тропе, точно по верёвочке, и как бы ангел не хотел ступить в траву, что-то его останавливало. Он смотрел на тёмную, стриженную макушку перед собой: «Почему я действительно услышал его первым за всё время? Если, конечно, он мне говорит правду. Хотя, с чего врать? Другие создания и без меня себя чувствуют здесь вполне вольготно, а ему сдалось шататься с каким-то бессмертным…»       Обстановка сменилась у подножия. Тропинка с зелёных лугов вывела их на карий песок, вперемешку с камешками. При каждом шаге на поверхность от давления выходила вода, моча ноги. То тут, то там торчали острые камни, напоминающие шипы, а единственным возможным путём стала пещера в высокой и протянувшейся на весь им видимый горизонт скале, чей вход был вымазан в зеленоватой слизи. Из непроницаемой темноты доносились звуки, заставляющие перья на крыльях встать дыбом: стрекотание, птичье щебетание и скрежет когтей о стены.       — Чёрт побери… — Дино пробормотал себе под нос, забыв даже о ребёнке, пусть это и была лишь энергетическая форма. — Этого просто не может быть, проклятье…       — Что такое? — собеседник склонил голову на бок.       — Это же… — ангел облизал губы. — Это гнездо субантр. Обитаемое, судя по звукам. И дорога привела нас сюда, а значит там…       — Там истина. Судя по месту хранения, достаточно страшная, — мальчик хмыкнул, но когда на его остроту не отозвались, снова посмотрел на юношу.       Тот ощущал себя далеко не так уверенно, как в начале пути. Не только потому что гнездо субантр — первое и главное предостережение для всех бессмертных, едва-едва научившихся вставать на крыло. Не было участи хуже, чем оказаться в лапах этих существ, то ли гибридов растений, то ли птиц. Была у смятения Дино и другая причина: ребёнок после столкновения с бесами как нарочно напомнил, что у магических существ к ангелу как будто ощущалась претензия. Одинаковая, повторяющаяся у всех.       Ему нужно было немного времени, совсем чуть-чуть: собраться и принять свою судьбу. Ведь если остров вёл его, есть шанс, что Дино не умрёт. «Но если это ловушка? Да, хранитель сказал, что власти здесь не имеют ни Цитадель, ни Сатана, однако с чего мне ему верить? И вообще верить хоть кому-то? Он знает, что я апостол, сам это сказал. Таких как я… Уничтожали до тех пор, пока не признали исчезнувшими. Что, если это конец, вот прямо сейчас?» — по пространству снова пошла рябь, бессмертный помотал головой. Ещё немного, ещё чуть-чуть подготовиться…       Лицо Люцифера вспыхнуло перед глазами, смешалось с образами отца, друзей. Пальцы стиснули ткань на груди.       — Ты не умрёшь.       Дино резко открыл глаза. Мальчик сказал это спокойно, как-то тягуче и излишне уверенно. Он ждал вопроса.       — Возможно, — пробормотал ангел.       — Нет. Точно не умрёшь… Если сделаешь всё правильно, — он улыбнулся по-хулигански. — Хочешь расскажу?       Ангел качнул головой коротко.       — Откуда тебе знать, как правильно?       — Успел понять, пока наблюдал за тобой, — на недоверие маленький демон даже не насупился.       — Ты очень сообразительный, этого не отнять… — бессмертный снова заметил в глазах этот маниакальный блеск. — Но ты ведь мне не скажешь просто так?       — Отчего же? Скажу. Я хочу помочь другу, — он добавил, опустив взор. — Вот только… Друзья должны обязательно представиться, пожать руки. Мы так долго прошли, а так и не узнали о себе такое простое.       Тревожный звоночек уже не просто давал о себе знать: у Дино начался нервный тик, нижнее веко задёргалось неконтролируемо, приходилось тереть глаз пальцами.       — Я бы с радостью, но ведь и коснуться тебя не могу. Даже при большом желании.       — Это верно… Вот только большой поток энергии, полагаю, мог бы дать мне телесность хоть на несколько мгновений в момент контакта, — как бы странно это не звучало, логика в словах мальчика была, особенно с учётом того, что ангел и сам недавно видел, как хранитель держал на руках бесплотного ягнёнка. — Твой запас энергии не так объёмен, знаю. Но книга запретного знания содержит на себе такой отпечаток, что если ты одолжишь немного, этого точно хватит.       — То есть… — парень решил уточнить. — Ты предлагаешь дать мне решение, как дойти до книги и за это просишь… Представиться и пожать тебе руку?       Мальчик хохотнул мягко, с каким-то взрослым умилением.       — Ты мотивируешь меня попросить что-то существеннее? Но ты ведь мне иного и предложить не можешь. Да и я… не хочу ничего другого, — крылья зашелестели нетерпеливо. — Ну что?.. Обещаешь?       Всё было неправильно. Само нахождение кого-то другого рядом с Дино словно сбивало весь путь, неуловимо меняло и атмосферу, и самого ангела. Он ощущал, как на плечи ему давит какой-то невообразимо тяжёлый груз. Рябь перед глазами заставляла паниковать, отдаляя шанс узнать правду… Он бы не прошёл это ещё раз. Было поздно сворачивать назад. Борясь с неприятными ощущениями от нервного тика, бессмертный скрепя сердце, принял решение, выбрав меньшее из зол.       — Хорошо. Будь по-твоему.       Широкая улыбка мальчика настолько же напрягла, насколько успокоила Дино. Этот ребёнок… Сочетал в себе вещи, казалось бы, слишком противоположные. Детская непосредственность пересекалась с сухой расчётливостью, ласка и потребность в ком-то соседствовала с ершистостью и самостоятельностью. Мальчик сел подле него, рассуждая так, словно объяснял что-то элементарное своему дитя:       — Ты боишься, что субантры тебя разорвут, верно? Почему?       — Немного странный вопрос. Хищные монстры, охотящиеся на бессмертных — нужны ещё причины? — он добавил, отмахнувшись. — Не говоря о том, что у чудовищ ко мне итак откуда-то вопросы…       Мальчик торжествующе произнёс:       — Именно. Мне не послышалось, да? Они спрашивали тебя, кто ты, — Дино отвернул лицо разочарованно.       — Да… Всю жизнь допытываются в перерывах между попытками меня прикончить. Толку-то…       — Толку мало, — согласно кивнул демонёнок. — С учётом того, что ты не отвечаешь.       Моргнув, ангел снова посмотрел на ребёнка, решив, что ослышался.       — Прости?       — Ты им не отвечаешь на прямой вопрос. Что ещё прикажешь с тобой делать в таком случае? — мальчик добавил. — Даже если бы для меня не было это вопросом выживания, того, кто меня игнорирует, находясь на моей территории, я бы, полагаю… проучил похожим образом.       Юноша покачал головой. Это звучало для него в данном контексте бредово, словно Дино очутился в сновидении, сам того не заметив.       — Что ж… Даже если так, что прикажешь им ответить?       — Правду, — мягкий голос продолжил звенеть бескомпромиссно. — Всегда нужно говорить правду.       — А если я не знаю правды?       Демонёнок снова засмеялся, куда звонче и искреннее, чем прежде. Он глядел на своего собеседника с чувством, близким к эйфоричному обожанию ребёнка к новой игрушке.       — Так и ответить.       Тянуть дальше было просто нельзя: энергетические потоки, очевидно, влияли на Дино всё сильнее с каждым мгновением. И раз других идей не было, то эта, которая никогда бы не пришла ни одному благоразумному бессмертному на ум в такой ситуации, оставалась единственным вариантом. Поднявшись на ноги, ангел зашагал без промедления в пещеру. Мальчик едва поспевал за ним.       — Если ты это сказал специально, чтобы получить друга-призрака, то у нас будет интересное соседство на этом острове. И любопытно, как ты собрался обойти пункт с попаданием в Небытие, — нервно шепнул Дино, а мальчик подавился смехом:       — Это была бы презабавная задачка, но вряд ли актуальная. Хотя бы потому что моя оболочка ещё вполне жива, и тебе того желаю.       Намёки на веселье исчезли в тот же момент, когда пещера поглотила бессмертного вместе с последними лучиками солнца. Слизь, капающая с потолка и хлюпающая под ногами — это было единственным, что мог щупать, слышать, нюхать ангел, находясь в этом забытом Шепфа месте. Ступать приходилось аккуратно, а огонь в руке не загорался. Местное зловоние не позволяло пробиться ни одному природному явлению.       — Чёрт…       — Тьма не такая страшная, как кажется сначала, — ободряюще послышалось сбоку.       Чем глубже продвигался Дино с мальчиком, тем тише вокруг них становилось. Но Дино не питал надежд, даже когда увидел впереди лучик света: тот опускался на аналой, освещая его, как единственное ценное, что осталось в этой пещере. Подставка была тоже влажной, с неё капала неизвестная субстанция, но то, что на ней лежало… как будто не принадлежало этой реальности. Знакомые золотые буквы на чёрном фоне складывались в название труда: «Нашим детям». Дино сделал к книге шаг, за ним ещё, прежде чем свалиться вниз от испуга, когда сверху на него набросилась субантра, щёлкнув зубами прямо у лица.       Звуки клокотания раздавались над головой ангела отовсюду. В темноте монстров почти было неразличим, но основные их черты можно было выделить. Всё, как писали в учебниках: крылья с огромными когтями, по толщине и длине походящие на мечи; бесполое человеческое тело без рук зелёного цвета, покрытое волокнами растения и розовыми перьями; аккуратный нос и пухлые губы, прячущие безразмерную пасть, полную острых зубов; отсутствие глаз и макушка, напоминающая бутон розы.       Присвист и урчание раздавались дисгармонично, но так быстро, что даже эти звуки вразнобой почему-то слышались Дино весьма осознанно. Он не поверил бы в это, если бы сам не услышал. Сверху на него вместе с каплями слизи, впиваясь в кожу, обрушивался один и тот же вопрос.       «Кто ты? Кто ты? КТО ТЫ?!»       Этот вопрос был костью поперёк горла, его больной раной, никогда не затягивающейся. Наполненной слишком многими мыслями, которые не забывались, как бы давно Дино об этом не думал: почему всё же у него такая слабая энергия, тонкие крылья, реакция на яблоки Евы, кто его мать, за что он родился апостолом и за что, будь все прокляты, за что его ненавидят?!       С перекошенным лицом Дино сам не заметил, как выпустил из горла крик: пронзительный, визгливый, который попросту разорвал бы его изнутри, сдержись он ещё хоть на секунду:       — Не знаю! Понятно вам?! Не знаю я, мать вашу, я ничего не знаю, ничего! Может, я — никто!!! Неизвестно откуда и зачем! Может, я как вы!!!       «Монстр. Чудовище. Ошибка природы», — зазвенело в голове чужими голосами, смешавшимися в одно ушераздирающее завывание. Дино затрясло, замутило от недостатка кислорода. Он закрыл глаза, звуки по истошности и отчаянности напоминая птичьи, рвались из груди, сотрясая всё тело. Это была настоящая истерика, отключающая всякий инстинкт самосохранения.       Потому Дино даже сначала не поверил, когда коснулся кого-то. К нему кто-то подполз спереди, сзади, с боков. Тыркались в изгиб шеи, под руки, зарывались в крылья. Дино коснулся руками чьего-то плечевого пояса. Пальцы стиснули влажную кожу, как точку опоры, просто чтобы начать дышать, и тогда бессмертный услышал… Как ему курлычут на ухо в такт с его дыханием.       Веки еле разомкнулись, создавалось ощущение, что Дино ослеп или вовсе лишился рассудка. Он неверяще осмотрелся кругом. Субантры: не одна, не две, а все, что только были в гнезде, столпились вокруг него плотным кружком, образуя какой-то странный, единый организм, в центре которого находился юноша. Плотоядные монстры распушили перья, держа его, притираясь всё ближе. Убаюкивая своим щебетанием.       «Я умер?.. Этого же не может быть… Такого не бывает», — всхлипывая, ангел не шевелился. Не только от эмоционального истощения, но и будучи в полной растерянности. Грудь его наполнялась кислородом, и крылья субантр, обнимающие его, опускались и поднимались, точно мешок лёгких. Не давая сбиться и забыть, как может быть иначе. По мере того, как Дино обрёл способность шевелиться, круг из субантр стал редеть, пока не осталась одна, которой и касался ангел. Он опустил руки и посмотрел прямо в слепую морду существа. Чудовище курлыкнуло ему и, приблизившись, оставило на щеке что-то, похожее не поцелуй. А после тоже взлетело под потолок, точно устроившись для ночлега.       Дино сидел на полу ещё немного, прежде чем встал на ноги. Он дошёл до книги, но был настолько потерян, что буквы скакали перед глазами.       — Ты не то, что думаешь о себе, — голова развернулась на чужой голос.       Энергетический отпечаток оказался возле него, точно всегда находился рядом. Может так и было, просто перевозбуждённый мозг отказывался после пережитого воспринимать что-то ещё? Лицо мальчика едва заметно изменилось. Не в плане черт, но флёр какой-то лёгкости и капельки надменности, которую Дино игнорировал всё это время, растворился.       — Не знаю, — ангел помотал головой.       — Уверяю. Это было удивительно, ты знаешь? — чёрные глаза заблестели пронзительнее.       Юноша положил одну руку на обложку книги, прикрыв глаза. И правда — энергия потекла через пальцы, словно вода впала в опустевшую реку.       — Без тебя вряд ли бы вышло, — признал бессмертный без утайки, на неё банально не хватало сил, и протянул руку, выполняя обещание. — Спасибо тебе большое. Это… наверное, самое странное знакомство в моей жизни, — он кинул взор на субантр, некоторые из которых пусть и не видели, но слышали гостя и принюхивались так неестественно спокойно, что сердце замирало. — Меня зовут Дино.       Демонёнок моргнул как будто даже с неверием, что его желание выполняют сразу и без каких-то напоминаний. Губы его изогнулись в улыбке, искренней, но не лишённой понимания чего-то более глубокого для ангела, непостижимого. Ребёнок протянул свои тонкие пальцы к его.       Руку точно пробила молния, каждую мышцу свело от боли, такой огромный поток энергии тело вдруг пропустило через себя. Дино охнул, уставившись через мучения в лицо своего знакомого. Темнота глаз, как завеса, исчезла. Радужки заливались двумя цветами, противоположными по своему значению для ангелов и демонов. Один глаз у мальчика горел голубым, а другой — ярко-красным. На губах оставалась улыбка, отправляемая в утешение.       — Не поверишь… Для меня знакомство не менее странное, — в голосе ребёнка появилось что-то странное, он точно расщепился, оставаясь детским и одновременно сплетаясь с более взрослым, низким и урчащим мужским. — Мне ведь… Уже необязательно представляться? Раз ты ищешь оригиналы таких книжек, то про меня уже наверняка прочитал.       Тело затрясло в конвульсиях. Дино, кажется, закричал: он буквально стал сейчас проводником энергии, из которого брали всё, что только можно было. Даже субантры от такого выброса чужого отпечатка в панике заметались по гнезду, вылетая. Ноги Дино не держали, он был готов отключиться, но пальцы его вцепились в книгу, не желая отпускать истину ни при каких обстоятельствах. Даже когда колени подкосились, ангел неожиданно качнулся вперёд… И остался на месте. Рука, твёрдая и тяжёлая, от осознания одной мощи которой можно было умереть от страха, придержала Дино, пока второй ладонью из пальцев бессмертного в телесную оболочку отпечатка энергии погружалась энергия.       Ангел стащил с собой книгу с аналоя, осев на пол, и едва не ударился затылком о стену пещеры, но его, на удивление, бережно усадили. Смех Мальбонте, проклятого дитя ангела и демона, чьё кровосмешение было признано самым страшным, на что только могли решиться дети Шепфа, стал растворяться, как и ощущение его телесности, но бессмертный успел услышать слова, прежде чем рябь острова не вытеснила его сознание прочь из энергетического безумия:       — Бедное дитя… Как я могу лишить истины? Я ведь не жестокий Создатель… — шелест его растворился в холодном завывании ветра. — Ты как никто это поймёшь, Дино. А до тех пор — прощай.