***
Пахло неприятно: чем-то искусственным и стерильным, ненатуральным. Отчасти он был рад тому, что в ноздри были воткнуты куски ваты. Если даже через них доносился столь сильный резкий аромат, то Дино мутило от одной лишь мысли о том, как от него пахло на самом деле. Юноша сфокусировал взгляд на своих коленях: безвольно лежащая ладонь шелохнулась, пальцы сжались. Как бы в медкабинете студентов ни пытались отчистить, всю кровь смыть всё равно не удалось даже по указанию серафима Кроули: под ногтями и у кутикул остались красные подтёки. Дино обратил внимание на то, что его телодвижения не остались незамеченными: секретарь приёмной директора школы глянула на него со смесью жалости, опаски и строгости. Хлопнув крыльями, парень спешно сжал руку в кулак. Воспоминания были смазанными: после того, что Люцифер телекинетически сотворил с индриком, появились учителя, и конкретно с этого момента ангел провалился в подобие апатии. Он не терял сознание, но разум словно на какое-то время отсоединился от тела, существовал отдельно, в вакууме, максимально отстранившись от происходящего. Будто это было не с Дино вовсе. Все действия были механическими, подчиняясь импульсам мышц: когда нужно было помогать перемещаться Ади, когда товарищи испуганно водили пальцами по его лицу, телу, отчищая его с рыжиком от крови. Когда Люцифер подлетел на подкашивающихся ногах наперерез Геральду, сажая Дино на землю. Его губы произносили одно и то же слово: «Дыши, дыши, дыши». Дино дышал, кажется, даже глубже, чем до нападения индрика. Или ему так только казалось? В любом случае, почти сразу между ними возникло иссиня-чёрное оперение преподавателя, а потом ангела увели другие учителя. Так он и Ади, несмотря на практически полное отсутствие ран, попали в медпункт одними из первых, наравне с Игни. Пока их отчищали от крови из бочек, внимательно проверяя тело на повреждения, краем уха Дино слушал нагнувшихся над Игни целителей: «…какой ужас… неужели говорят правду про чайку?.. повезло, что выжил… нужно освятить рану…». Ангел тогда и глазом не моргнул. Жив — это главное, даже такие придурки не достойны подобной участи. «А достойны ли другие?» — только после этой мысли парень ощутил, как что-то сдавило грудь, как будто он выплыл на поверхность после долгого нахождения на глубине. Апатия отступила на время, кишки скрутило. Перед глазами пролетели картинки, казалось, вырванные из памяти хотя бы на время. Деформация крупного черепа индрика, вылетевшие из глазниц яблоки, огромные рога, вдавившиеся внутрь мозга. А потом взрыв, превративший морду могучего зверя в сгусток крови. Зрелище такое же жуткое, как чайка, самоубийственно влетевшая бессмертному в глаз. От запаха железа, которым провоняли кожа и волосы, ангела стошнило в чашу, вовремя поднесённую Ади. К счастью, рыжик даже не просил ничего объяснить, сам то и дело поднося кулак ко рту и морщась. Когда медкабинет стал наполняться другими студентами, Геральд, залетев вихрем, успел найти глазами Дино и коротко, но всё же заботливо произнёс: — Когда станет легче, переоденешься и в кабинет директора. Для протокола, — юноша не шелохнулся, но, видимо, черты его лица что-то выдали, потому что учитель добавил. — Это не наказание. Переодеваться пришлось в то, что дали, а похвастаться школа могла одеяниями лишь в одной цветовой гамме. Серые штаны и кофта сели как по меркам — когда Дино, надев их, взглянул в зеркало, то едва не отшатнулся. Не будь за спиной белых крыльев, его можно было бы спутать с непризнанным. Запутавшимся, едва оперившимся бывшим смертным, не понимающим, куда он попал и что ждать от окружающих. Легче ангелу не стало, но и оставаться среди сокурсников, которые не без опаски отсаживались подальше на больничных кушетках, когда он проходил мимо, было невыносимо. Лишь с одним парнем Дино смог обменяться взглядом: Сэм, стоя у стены и помогая Мими растянуть примявшееся от удара крыло, посмотрел на него с таким искренним беспокойством, что стало больно в груди. Дино кивнул другу успокаивающе, взамен кивая на рыжика, всё ещё старающемуся очистить от алых разводов перья. Сэми с тоской помотал головой, и юноша не без сожаления оставил медпункт позади. Ему встретились по пути Астр и Лилу, как раз ответственно помогающие завершить эвакуацию. Дино бы никак не мог пройти мимо, хотя бы потому что парень с девушкой буквально вцепились в его плечи, наперебой спрашивая, как он себя чувствует и почему вообще разгуливает один после случившегося. Пробормотав что-то про кабинет Кроули, ангел заметил, как пара помрачнела. — Вот как… Значит, они не только Люцифера, но и тебя собрались допрашивать, — Астр нервно хлопнул крылом, заметив, как один из демонов, пошатываясь, опёрся о стену. — Ох, Шепфа, ещё один… — проведя пальцами Лилу по спине, точно беззвучно предупреждая о том, что он отойдет, крылоборец пошёл к студенту. — Ну-ну, дышим глубже. Давай руку. Дино обратился к подруге, наблюдающей за Астром со смесью беспокойства и гордости: — Люцифера тоже к Кроули позвали? — Скорее даже забрали, под руки увели, — Лилу убеждённо помотала головой. — Но это недоразумение. Любой подтвердит, что он сотворил… такое с индриком, только чтобы защитить вас с Ади. На том острове что-то странное случилось. То, что зверь тебе поклонился, потом ещё чайка… — Вдруг это из-за меня? Юноша выдохнул бездумно, спрашивая скорее самого себя, чем девушку. Лилу нахмурились. — С чего бы? Учитель Геральд сам сказал: со зверем что-то не так. Наверняка и чайка явилась, предчувствуя беду, — она добавила немного жёстче. — Я понимаю твоё состояние, Дино, но, прошу, перед встречей с директором Кроули возьми себя в руки. Тебе лучше меня должно быть известно, что показывать старшим ангелам свои слабости — ужасная идея. Парень кивнул, делая глубокий вдох и выдох. Лилу, не ведающей о всей подноготной его происхождения, не стоило труда найти логичное объяснение случившемуся. И было бы самоубийственно отбрасывать её мнение, напротив, стоило принять его, как собственное. Даже если всё нутро не сомневалось в его ошибочности. Так Дино и дошёл до приёмной кабинета директора, где, как и сказал Астр, ещё было занято. Нос защекотало от лёгкого аромата костра с фруктами. Люцифера явно ещё не отпустили, держали за закрытыми дверями. Секретарша слишком властно для своего положения предложила, но по тону скорее приказала, ангелу ждать на табурете. Спорить смысла не было. Спустя несколько минут, убедившись, что кровь остановилась, Дино вытащил из ноздрей вату, слегка окрашенную в красный. Он по привычке хотел сжечь её, но замялся. Энергии совсем не осталось, так что парень воспользовался мусоркой. Из кабинета директора до сих пор никто не вышел. «Интересно, отец тоже там?» — крылья вжались в спину, как раз когда дверь распахнулась, выведя Дино из дремоты. От лица отхлынула кровь. Из кабинета вышел Люцифер, вальяжно и почти нагло, расправив крылья, как в собственных владениях. Он был спокоен, но ощетинился, стоило руке в чёрной перчатке сдавить его плечо. Дино не нужно было видеть чужое лицо, он ощутил знакомую энергию раньше. Опалённый бергамот. Адмирон Винчесто, чью ладонь сын Сатаны гневливо отбросил от себя, шипя через сжатые зубы: «Не прикасайся ко мне!», не изменился в лице, когда увидел Дино, но зрачок его резко расширился. Волна стыда, нежности могла окатить Дино, но после всего произошедшего он не смог даже моргнуть, просто смотрел в ответ с ничего не выражающим лицом. Люцифер тоже увидел ангела, застопорившись. Его широкие шаги позволили оказаться сразу напротив поднявшегося с табурета парня. — Дино? Ты чего… В этом? — серая кофта сразу показалась тяжёлой, колючей. — Почему не в медпункте? — словно забыв обо всём, парень обеспокоенно сдавил предплечья юноши. — Позвали, — еле слышно выдохнул Дино, невольно скользнув взглядом через плечо сына Сатаны, где мужчина смотрел на него без капли осуждения, с сочувствием. Его глаза бегали. Юноша не знал, на кого глядеть. Люцифер заметил, резко обернулся к адмирону и ощетинился. — Ты мне больше не нужен, допрос окончен. Винчесто мягко вскинул уголки губ. Он тоже отвернулся от того, как собственнически, но одновременно беспокойно пальцы сына Сатаны сжали чужие запястья, массируя бездумно бледную кожу. — К вашему сожалению, помимо возникшей неприятности, у вас есть ещё некоторые обязательства, которые вы не можете и дальше откладывать, — Винчесто добавил мягче. — Не стоит задерживать вашего друга после пережитого, тем более что ему тоже предстоит встреча с серафимом Кроули. — Что мне делать с моим другом тебя никак не касается, — рычание заклокотало у Люцифера в горле. Дино одёрнул одну из рук, прижав её ко рту. Убившие друг друга змея и ворон, сцепившиеся в последний раз, некстати воспоминаниями о себе вызвали жжение в животе. Он был почти счастлив, когда из-за двери показался Геральд. Учитель окинул демонов недовольным взором, протянув руку: — Можешь зайти, Дино. Постараемся закончить этот день скорее, хорошо? — когда ангел шагнул к мужчине, тот распахнул между ним и остальными бессмертными вороное крыло. — А остальных попрошу не создавать толпу в приёмной. Брысь, оба. Раздался неприятный звон: секретарша, явно опешив от обращения рядового учителя к личному помощнику супруги Сатаны, уронила ложку в чашку с травяным чаем. Но испуг её был напрасен, Винчесто лишь склонил голову, не став спорить, и, снова сдавив плечо сопротивляющегося и шипящего гадости Люцифера, вывел наследника Ада. Хотя тот и упирался, то и дело с беспокойством оборачиваясь на Дино. Он словно пытался что-то передать одним лишь взглядом, но за ангелом стремительно закрылась дверь. Ранее юноше никогда прежде, впрочем, как и многим ученикам, не доводилось быть в кабинете директора. Этой участи удостаивались редко по хорошему поводу — в основном тут только собирались комиссии по делу об определении наказания. Поводов могло быть много, один из самых частых, разумеется, нарушение закона Равновесия. В зависимости от отдельной ситуации решение выносили разнообразные: отработка, исключение, в самых крайних и вопиющих случаях полагалась ссылка на Землю. Именно эта мысль была первой, пришедшей в голову Дино, стоило ему зайти в холодный каменный кабинет, больше напоминающий небольшой зал для собраний. Он был явно не обжит, выдавая тот факт, что серафим Кроули в школе не являлся частым гостем. Даже полки с книгами казались какими-то стерильными, искусственными, как и пустой стол, за которым восседал директор, разговаривающий с ангелом Мисселиной, что стояла сбоку, улыбаясь смиренно и вежливо. Когда директор обратил свой взор на юношу, тот склонил послушно голову, не шевелясь, пока не послышался хриплый от возраста смех: — Да, после визита сына Сатаны даже начинаешь забывать, что ещё осталась молодёжь с манерами, — Дино выпрямился, стараясь не слишком пристально вглядываться в морщинистое лицо. — Ну что ты, не стой, присаживайся. После случившегося стоит поберечь силы. Табурет прямо напротив стола не вызывал никакого чувства комфорта, но и слова серафима не звучали, как предложение. — Благодарю, директор Кроули, — тихо произнёс ангел, опускаясь на деревянное сидение, поджимая крылья, но на него даже не посмотрели. — Геральд, ты позвал ангела Фенцио? — Кроули посмотрел на демона пристально, тот кивнул. — С практики непризнанных как раз вернулся. Будет с минуты на ми… — его прервала тяжёлая поступь. Мятный ветер пронёсся по комнате, Дино ощутил его перьями, но не обернулся. Потому что помнил о предстоящей беседе или от всего произошедшего — он и сам не знал. Юноша плохо соображал, возможная реакция отца представлялась ему смутной, неясной. На плечо опустилась ладонь, и от неожиданно осторожного, бережного касания ангел дрогнул всем телом. Он вскинул голову и ощутил дурноту. Из-за расположения свечей в кабинете лицо его родителя казалось совсем измождённым… Из-за игры света, верно ведь?.. — Добрый день, серафим Кроули, — Фенцио отозвался максимально безэмоционально, но его руки, нервно сжимающие плечи сына, выдавали гораздо большее. Серафим, кажется, подумал о том же, он растянул губы в улыбке. — Надо же, когда вы стоите рядом, то немного похожи, — с учётом того, что оба ангела выглядели не лучшим образом, Дино посчитал это издёвкой. — Благодарю, что пришли, ангел Фенцио. Чистая формальность, конечно, но решил, что вам, как отцу, будет лучше из первых уст прослушать информацию о случившемся. Тем более что вряд ли кому-то понравится это пересказывать, правда, Дино? В его голосе были совсем странные, то ли старческие, то ли высокомерно-весёлые нотки. Словно учащиеся не подверглись большой опасности, а упали в лужу на прогулке в саду. У парня язык точно прилип к нёбу. — Не стоит благодарности, — Фенцио отозвался первым. Информацию зачитывал Геральд. Как понял Дино, он кратко суммировал показания всех, кто был способен хоть как-то объяснить случившееся. С учётом того, что совсем недавно в этом же кабинете изъяснялся Люцифер, реакция Дино также могла бы помочь определить истинность его показаний. Но толку было никакого: лицо подростка выражало экспрессию не ярче, чем у статуи Равновесия, а энергия была приглушена до минимума. Когда в своём рассказе Геральд дошёл до момента, что индрик признал Дино, директор хмыкнул. — Ангел Фенцио, признаться, услышав это впервые, я на мгновение едва ли не решил повысить вас до должности завуча по воспитательной работе. Геральд поспешно кашлянул, достав из рукава пергамент: — Кхм, вряд ли подобное импульсивное решение имело бы смысл. Дино, разумеется, не вызывает почти никаких нареканий, но всё же после осмотра острова нашими сотрудниками мне сообщили интересную деталь… Оказалось, в западном направлении острова смогли прорасти несанкционированные растительные культуры. Там обнаружилась целая поляна терновых кустов. Дино поморщился: на мгновение пальцы отца вцепились в его ключицу не хуже птичьих когтей, но хватка тут же ослабла. — Учитывая свойства этого растения… Если молодая особь индрика бы съела слишком много таких ягод, то симптоматика была бы непредсказуема. Возможно, случай с Дино был как раз из таких… Повысилось восприятие ангельской энергетики, вот и… — учитель махнул рукой, — …но это всё гипотезы, конечно. Реальную причину из-за случившегося инцидента установить вряд ли удастся. — Инцидента? — Фенцио переспросил волнительно. — Дино, — Геральд поймал блуждающий взор подростка. — Я правильно понимаю, что, когда я удалился, попросив вас проследить за индриком, между демонами и ангелами на почве случившегося начался конфликт? В повисшей тишине ничего не оставалось, кроме как кивнуть. — Между демонами и ангелами… Ангел Мисселина, не вы ли ранее говорили, как именно этому курсу лучше всего удаётся прививать культуру толерантности и терпимости? — директор Кроули вскинул бровь с едва скрытым скепсисом. Но женщина уверенно кивнула. — Да, серафим Кроули, я от своих слов не отказываюсь. Столько совместных занятий и активности между студентами не было с самого окончания войны. Но, полагаю, после прибытия с Земли между ребятами и правда назревали разногласия… Ранее они не касались именно классовых различий, но, полагаю, чем ближе экзамен на повышение ранга, тем больше дети нервничают, волнуются, ищут, куда выплеснуть всё накопившееся беспокойство… — Но разве вы не говорили, что конфликт начался не просто с недовольства демонов? — серафим спокойно достал какие-то записи. — Мы же собрались по поводу тех слухов про мальчика… Дино широко распахнул глаза. Даже с табурета он, точно на матче по крылоборству, напряг до предела своё зрение, желая ослепнуть от увиденного. В руках у директора были записаны знакомые стихотворные произведение, что преследовали его уже несколько лунных месяцев. Давление со спины исчезло, перед лицом юноши взмахнули волнительно огромные крылья, когда отец вышел вперёд. — Серафим Кроули, при всём уважении, — Фенцио очевидно старался сохранить спокойствие, которого осталась у него крошечная горстка. — Не представляю, как может быть верным решение обсуждать это сейчас, в присутствии студента. — Ох, в самом деле? — голос старика стал более маслянистым. — Вот же я… Простите меня, ангел Фенцио, за столько лунных веков для меня подобные вещи уже, должно быть, утратили остроту. Всё повторяется по кругу, одни и те же конфликты, ситуации, слухи… Сами понимаете, от такого круговорота эмпатичность тускнеет перед лицом настоящих проблем. Юноша буравил взглядом спину отца: широкую, сейчас будто сгорбившуюся в этом сером, бессмысленно обставленном кабинете. Ни грамма удивления не скользнуло в его голосе, и бесплодные надежды на иной предмет разговора, который Фенцио собирался с ним провести, окончательно затухли, как угли в угаснувшем костре. «Он узнал. Ясное дело, узнал… Но из уст директора? Или лично заметил?» — Дино поймал на себе взгляд Мисселины, та отвернулась, на лице её проступило что-то мрачное и обеспокоенное. Геральд и вовсе не глядел на ученика. Демон хлопнул крыльями, привлекая внимание: — Ангел Фенцио прав. Может, какие-то внутренние проблемы ангелов и стали поводом, но тем не менее конфликт произошёл именно на почве потребности ангелов и демонов возвысить свою природу над чужой. Дино, как и некоторые другие студенты, не разделяющие подобных идеалов, оказались втянуты волей случая. Случай с индриком — не что иное, как предлог. — А что насчёт чайки? — спросила Мисселина. — Чайки? Шепфа… — Фенцио было порывался обернуться к сыну, но сдержался. — Чайка, как результат негативной энергии и отравленного ягодами терна индрика, если честно, меня тоже мало удивляет. Правда, тот факт, что она напала на студента… — учитель Геральд снова устало вздохнул, — не радует. Демон потерял глаз… — И сын Сатаны закономерно решил, что в таком случае имеет право творить то, что он хочет, — продолжил Кроули, не скрывая неудовольствия. — А судя по прошедшей беседе, ещё и считает себя абсолютно правым. Раз уж вы, учитель Геральд, позволили ему считать, что он, ученик, имеет какое-то право нести ответственность за благополучие своих сокурсников. Демон склонил голову, однако, несмотря на то, что он являлся единственным бессмертным с тёмными крыльями сейчас, в голосе его не звучало никакого пресмыкания перед начальством, которое Дино сам наблюдал на крылоборстве от ангелов и демонов положения более высокого, чем простой школьный учитель. — Мне казалось, тема себя исчерпала, но, раз вы снова её подняли, я ещё раз скажу, что считаю себя виновным лишь в том, что мне, учитывая возможность возникновения конфликта среди студентов, не стоило ставить во главу угла необычность индрика, а скорее увести с острова учеников. Однако если брать во внимание опасность подобных аномалий, особенно сопровождающихся появлением чаек, Люцифер на роль лидера был лучшим вариантом. И ликвидацию им индрика… Я считаю верным решением. В конце концов это спасло ещё больше бессмертных от ранений. А возможно, и гибели. Директор Кроули недовольно скривил губы, но не стал вступать в полемику. Мисселина тоже подала голос: — Хочу добавить… В первую очередь для вас, ангел Фенцио, — юноша взглянул в мягкие черты женщины, в голосе которой зазвенела бескомпромиссность, резонирующая явно с какими-то внутренними убеждениями, — что мы не связываем этот инцидент с распространяющимися слухами среди ангелов о нарушении Дино закона о Равновесии. Директор Кроули, вам известно, как никому, как складывающаяся сейчас дружба ангелов с демонами, в том числе между Дино, Люцифером и всеми ребятами из их компании, положительно влияет как на процесс обучения, так и на привитие новому поколению верных ценностей в служении Шепфа. Послевоенные предрассудки от случившейся трагедии, все эти расприи на нашем различии, амбициозность… Мы должны обернуть случившейся инцидент как раз в пользу совместного обучения ангелов и демонов. — Однако распространяющиеся слухи только мешают данному замыслу, и не могу сказать, что не вижу, откуда растут эти сплетни, — серафим оживился. — Ангел Фенцио, странно, что ваш сын попал в подобный переплёт, вы ведь и сами должны знать… как ваша репутация на это влияет. Горло закололо, поперёк него будто встало острое перо. Серое, прямо как тряпки, слишком хорошо севшие на его фигуру. Дино сам не заметил, как произнёс: — То, что мой отец принял наказание за нарушение закона Равновесия, даёт право каким-то выскочкам считать меня ангелом второго сорта и по малейшему моему отказу выполнять их прихоти распускать мерзкие слухи? Фенцио медленно отвёл крыло, обернувшись на сына с бледным, мраморным лицом. Преподаватели молчали, лишь глаза их выдали изумление: уж слишком редко тихий, послушный, умный студент позволял себя ляпнуть такую откровенную, агрессивную и бессмысленную глупость. Директор Кроули не сдержал хриплого смеха, кашляя после в кулак. — Ох, ангел Фенцио… Природа коварна. Вы похожи куда больше, чем кажется сначала. — Директор Кроули, прошу не судить строго, — Мисселина неожиданно подошла ближе к ученику, её перья распушились, скрывая холодные, полные раздражения глаза юноши. — Мальчик пережил такой шок, столь близко оказался к чайкам, к месту убийства магического создания… Дино заметил, как краем крыла преподавательница тыкает в бок Фенцио. Точно просит не молчать, сказать хоть что-то. Юноша взбесился от этого ещё сильнее. — Я не в шоке, я абсолютно спокоен, — праведное возмущение запершило в горле. — И раз уж вы нашли произведения этих ангелов, то, может, амулетами принадлежности определили бы их энергию и пригласили сюда хоть одного?!.. Прежде чем он произнёс ещё хоть одно слово, губы его загорелись, а во рту стало больно. На языке словно перекатывалось лезвие. Дино схватился рукой за рот, не в силах произнести ни звука. В рукаве у отца блеснул зелёный камень амулета за позолоченной цепочке, а голос его прозвучал показательно отстранённо. — Ангел Мисселина права. Директор Кроули, мой сын явно сейчас не в состоянии вести диалог адекватно… Я обязательно проведу с ним беседу по поводу всего произошедшего. Особенно того, что касается осуждения действий старших ангелов. После данных слов Дино мало вникал в происходящее. Всё, казалось, потеряло свой смысл. Вскоре боль на языке растворилась, как кусочек сахара, но попыток вступить в разговор юноша больше не предпринимал. Впрочем, не сказать, что его участие требовалось, — он занимал внимание в обсуждении взрослых явно не большее, чем мебель. Когда, наконец условившись о том, как правильно будет отчитаться о случившемся в Цитадель, директор Кроули поднялся, прощаясь скупо, парень ощутил, как хищная хватка отца на его плече вернулась. Ладонью Фенцио надавил ему на затылок, склоняя голову, и тут же покинул кабинет, не выпуская плечо сына. Дино был ростом практически с родителя, но сейчас чувствовал себя совсем крошечным, микроскопическим и безвольным в его руках, подобно пылинке на одеянии Шепфа. Он не сопротивлялся, но только по той причине, что сейчас в этом не было никакого смысла. И, должно быть, отец это понимал: чем ближе они подходили к дому, тем сильнее была его хватка. На сегодня разговоры ещё были не закончены. В доме было тихо, почти издевательски уютно. Ангел моргнул и тут же оказался усажен за стол, пока Фенцио то подходил к чайнику, подогревая его амулетом, то наливал что-то, то зачем-то прикрывал дверь в спальню. Отслеживать его перемещения было трудно, усталость накатила на Дино, как волна. В какой-то момент юноша упёрся лбом в руку, практически ложась на стол. Шея была открыта, словно подставлена под заточенное лезвие гильотины. Отец присел вскоре напротив, пододвигая к Дино кружку. Пахло оттуда травами и чем-то терпким, зелёная субстанция вызывала чувства, мало схожие с аппетитом. — Это от воздействия амулета. Чтобы язык быстрее перестало вязать, — пояснил он, но парень не шелохнулся. — Пей. — Ты об этом хотел поговорить, — юноша ногтём стал скрести кожу ладони, уставившись на отца прямо. — Об этих стихах. Перед тем, как я сказал, что ухожу на практику с учителем Геральдом. Фенцио нервно встряхнул крыльями, два шумных хлопка от соприкосновения перьев вызвали в воздухе волну, стягивающую с них показательную безэмоциональность. В голосах начали слышаться истинные эмоции. — Да, об этом тоже. Думал, что я не узнаю? — морщины между тёмных бровей стали глубже, напоминая трещины на некогда красивой статуе. — Надеялся, что я уничтожил достаточно, чтобы тебе на глаза не попались, — слово «тоже» зацепило, но пока Дино не придал ему должное внимание. — И что бы я сказал? «Меня обижают старшие ангелы, папочка, помоги мне»? — Во всяком случае это было бы лучше, чем выслушивать сочувствие от ангела Мисселины, когда я даже не понимаю, о чём она толкует, — Фенцио провёл ладонью по глазам. — Ты бы не смог скрыть всё, в женской умывальной про это тоже писали. — Женской… Ясно, — Дино скрестил руки на груди. — Ждёшь от меня объяснений? — Было бы славно, — раздражённо произнёс Фенцио. — Да, было бы. Но их не будет. Не о чем разговаривать, — надеясь, что колебание энергии его не выдаст, глядя родителю прямо в лицо, парень бессовестно солгал отчасти. — Если тебе интересно, я не спал с Люцифером, чтобы добраться до финала мачта по крылоборстсву. Всем телом отец содрогнулся, и Дино сам очнулся. Ледяная волна какой-то грусти и стыда окатила его, вытягивая на какие-то мгновения из клетки безразличия ко всему происходящему. В последний раз, когда в этом доме хотя бы повисали слова о чём-то интимном, юноша и не подозревал о самой природе секса, а сейчас бросал это столь буднично, цинично. Показывая, как многое изменилось. — …Они обвиняют тебя в этом? — Всё сложно, — куцо бросил юноша. — Но повод придумали такой. — Если бы ты с ним не шатался… — Но я шатался. И шатаюсь. Это всё? — Дино сам не ожидал, что огрызнётся столь резко, поднимаясь. Он по привычке шагнул к спальне, не ожидая, как резко и с какой силой схватят его за локоть. Стол покачнулся, зелёная жидкость хлынула на скатерть, оставляя большое уродливое пятно, но отец на это и не взглянул. Фенцио смотрел в лицо Дино, и впервые за показной гневливостью в нём проглядывало что-то иное во время их ссор. Страх? Нет, скорее отчаяние. — Дино, — голос его дёрнулся птицей, но, несмотря на свою крепкую хватку, мужчина старался говорить спокойно. — Прости, — подросток застыл, не понимая, как реагировать. — Прости, если ты решил там, в этом кабинете, что я поверю во всю ту мерзость, что пишут ангелы, — горло закололо сильнее прежнего. — Ты ведь уже там всё сказал, о чём молчишь сейчас. Те ангелы, что пишут про тебя, считают, что имеют на это право из-за моего суда. Из-за того, что я нарушил закон Равновесия. И я… не считаю это справедливым и сам. Но послушай… Ты должен перестать меня защищать, перестать цепляться за их слова. Если им нужно покаяние, Дино, просто дай им его. Перед глазами встала полубезумная улыбка Рафаила, его собственнический взор и приказное, не терпящее возражений: «Раздевайся». — Ты не знаешь, что предлагаешь, — Дино помотал головой. — Ты даже не представляешь… — Представляю. Тебе так вряд ли кажется, но я тоже был молод. И тоже… испытывал соблазны добиться чего-то лёгким путём… Но, поверь, ничего надёжнее, ничего более стабильного, чем поддержка ангелов, у тебя не будет, если ты хочешь добиться в жизни хоть чего-то стоящего. Лицемерны ли ангелы? Да. Но, если угодить им раз, хоть раз показать, на что ты готов, чтобы заслужить их уважение, тебе больше не придётся раз за разом утыкаться носом в подобные уродства! Если им нужно, чтобы мы выслужились, дьявол с ними! Но не позволяй гордыни овладевать своим рассудком, давать себе помышлять о том, что некоторых благ можно добиться иными, более лёгкими путями! От сквозняка дверь в спальню заскрипела. Дино, потеряв нить монолога отца, кинул взгляд в сторону звука скорее интуитивно, чем действительно желая отвернуться… Однако тут же замер, подобно напуганному зверьку. Его кровать… Она была словно вывернута наизнанку. — Дино… Дино! — после того, как отойти ему не дали, юноша, как дикое животное, резко отбросил ладонь родителя крылом, быстрыми шагами идя в спальню. Всё было скручено, с остервенением выпотрошено. Перья из подушки летали по комнате, матрас тоже был поднят. А на полу валялись конверты в тёмной бумаги. Все, адресованные ему от адмирона Винчесто. На тумбе лежал ингалятор, проткнутый чем-то острым, просыпавшиеся лепестки чёрной белены, рассыпаясь от контакта с солнечным светом, тлели на полу. Заметки о пирокинезе лежали на кровати отца, явно внимательно изученные. Там же покоилось кольцо-амулет: потревоженный вырезанный череп, словно чувствуя настрой хозяина, оплавился, потеряв привычные демонические черты. Сердце стучало загнанно, в самом горле. Оно грозилось вот-вот выпрыгнуть. Массивный орган перекрывал доступ кислороду, в ушах зазвенело. Дино опёрся рукой о железное основание кровати, медленно обернувшись. Фенцио смотрел на него со смесью гнева, страха и печали. Но парень и не мог видеть его лицо, всё сошлось в одно тёмное смазанное пятно. — Ты… Т-ты рылся… В моих вещах… — Я бы испытывал больше вины, если бы мои подозрения оказались беспочвенными… Я это сделал не специально, но… — белые крылья отца хлопнули нервно, когда его прервали криком. У Дино продолжало звенеть в голове. От гнева глаза жгло так, словно вместо слёз на щёки могла хлынуть кровь. — Как это могло быть не специально?! Ты рылся в моих вещах! Какого чёрта?! Какого чёрта, ты не имеешь никакого на это права!!! — Не имею?.. — в ответ на крик неминуемо послышался ответный рёв. — Не имею?! У тебя под матрасом спрятана, оказывается, целая вторая жизнь! Хочешь сказать, это нормально?! — он схватил одно из писем, и Дино отшатнулся: в руках родителя бумагу тут же объяло пламенем, письмо осыпалось пеплом. — Ты сам знаешь, какого уровня подобные зачарования? Не студента… Взрослого, могущественного бессмертного. И сомневаюсь, что женщинам было бы интересно проводить время со школьником, а это значит!.. Шепфа… Мне стоило догадаться. Все эти долгие прогулки, твои умалчивания… А это?! — он махнул рукой на ингалятор. — Тут чёрная белена… Она стоит дороже всей этой пристройки, в которой мы ютимся, ты это знаешь?! Ты хоть представляешь, что всё это значит??? Тебя покупают, ты что, не видишь?! Думаешь, так будет лучше, легче? Ты даже не представляешь, к чему это может всё привести, и тогда все эти мерзкие стишки в твой адрес будут лишь началом! Дино обмер. Он пошатнулся, прижимая разрезанный ингалятор к груди. Губы заболели куда сильнее, чем от амулета: нервная, дёрганная улыбка возникла на его лице, смешанная с ничем не сравнимой болью. — Ты всерьёз… думаешь, что я сплю с кем-то за… за какие-то блага? За вещи?.. — Дино! Парень помотал головой. Голова окончательно перестала работать. Фенцио порывался сделать шаг, но дверь в спальню захлопнулась прямо перед его носом. Дино, шатаясь, почти не слыша, как родитель рвётся в дверь, стал ходить по комнате, собирая остатки того, что уцелело после «проверки» отца. Он как во сне собрал остатки белены, вернув их в мешок ингалятора, который потерял свой смысл. Дотянулся до кольца: амулет послушно обхватил палец. — Я разнесу к чертям эту дверь, если ты её сейчас же не откроешь!!! Нам нужно поговорить, я… Это не то, что я хотел сказать! Дино! Всё совершалось на автомате. Письма в один карман, ингалятор в другой, в третий лёг амулет сокрытия энергии, вытащенный дрожащими пальцами из хранилища. Потом сумка — одна кофта, вторая, штаны, обувь. Ангела трясло. Он не продумывал ничего, действовал инстинктивно. Хватал то, что видел, то, что попадалось под руку. Когда он открыл дверь, Фенцио отступил на два шага: мужчина явно не ожидал, что сын поддастся на его уговоры. Дино вышел с сумкой в руке, кровь снова потекла у него из носа, но только потому, что он удерживал прямо перед собой в руке достаточно большой шар огня. Юноша слизал красную каплю. — Пропусти, пожалуйста. — Про пирокинез ты мне тоже решил не рассказывать… — мужчина почти сразу поморщился, и парень успел заметить, как он сам больно себя кусает за язык. — Куда ты собрался? — Я переночую у друзей. Не с теми, с которыми сплю за вещи, — добавил Дино, идя вперёд. — Дино, прекрати… Рука отца практически снова его коснулась, но одёрнулась, когда вспышка огня донесла до кожи болезненный жар. Подросток ощутил, как у него хищно дёргается нос. — Нет, это ты прекрати. Я не хочу слышать от тебя упрёки о том, что я что-то скрываю, чего-то не договариваю… Уж точно не сейчас, не от тебя! — Фенцио отступил на шаг, и ангел потёр глаза, чувствуя, как алая пелена обиды и гнева застилает обзор, ограничивает трезвое восприятие. — Я принял всё, как данность, когда ещё увидел здесь, в нашем доме, серафима Ребекку, когда ты стал пропадать ночами. Я решил: хорошо, у нас есть секреты, то, что мы не можем друг другу доверить! Пусть, если так будет лучше для тебя, для меня, на то воля Шепфа! Но сейчас, когда ты выворачиваешь мою личную жизнь наизнанку, когда ты бросаешься обвинениями, даже не представляя, о чём говоришь, то и я могу, верно? — Дино подошёл вплотную. — Я ведь тоже могу спросить, почему ягоды терна уже который лунный год оказываются у меня в еде. Не по этой ли причине индрик ошибочно принял меня за непогрешимого ангела? И то, что на том острове, так близко к школе оказалось столь редкое растение… Какое интересное совпадение. Фенцио молчал, ни один звук не сорвался с его губ. Он явно думал, как как облачить мысли в слова, но, судя по всему, никак не мог избежать чего-то неудобного. Правды или очередной лжи? Ангел покачал головой. — Не утруждайся придумывать ответ. Я узнаю его сам, если ты не хочешь мне рассказывать правду… Всё равно я уже решил, что это только моя проблема. Может, ты и прав, и это действительно может подождать, это опасно. Живи с этой мыслью, папа, но я не могу так больше. Дино подошёл ко входной двери, внутренне напрягаясь, как заведённая пружина. Он ожидал почему-то, что его остановят: схватят за крылья, крикнут что-то в спину, или вовсе резко снова утащат в сторону темноты чулана. Однако ничего не произошло. Обернувшись, юноша увидел, как отец присел за стол, упираясь лбом в подставленную руку. Разлитый напиток для восстановления чувствительности языка после применения амулета продолжал разрастаться по скатерти, как опухоль, пачкая всё светлое на своём пути без сопротивления. «Постой, я расскажу тебе всю правду», — Дино вцепился пальцами в ручку двери, представляя, как могли бы прозвучать эти слова из уст отца. И тогда он остался бы, без сомнений остался бы. Рассказал бы про всё: даже про Люцифера, даже про адмирона Винчесто, про всё на свете, лишь бы видел, что Фенцио доверяет ему истину, какой бы пугающей она ни была. Пустые, детские мечты. — Люблю тебя, — бросил сипло Дино напоследок, заметив, как белые перья за спиной родителя прижались к спине, и наконец вышел за дверь. С каждым шагом, отдаляющим его от пристройки, юноша чувствовал, как его лёгкие сковываются, покрываются коркой льда. Присвист срывался с уст. Он не знал, куда идти, но шаг не замедлял, словно боялся передумать. Карман своей тяжестью оттягивал испорченный ингалятор, и ангел достал из него высушенные лепестки чёрной белены, что пылью оставались на пальцах. Перед глазами темнело, он терял сознание, и, ощутив небольшой огонёк в ладони, ещё тлеющий после попытки отгородиться от отца, Дино поднёс кулак ко рту, подогревая остатки растения. Он глубоко вдохнул получившийся дым, капля крови, капающей из носа, придала цветочному аромату вкус железа. Спазм, сковавший горло, стремительно отступил, всё ниже линии нижней челюсти в теле расслабилось, обмякло, голова избавилась от тяжести. Все эмоции отступили на задний план, воскрешая трезвость ума. Куда ему идти? Тело будто знало ответ само, оно стремилось к энергии с ароматом костра и фруктов, но рассудок, вернувший себе контроль, сразу стал выступать против этого решения. К Люциферу, который ещё и ютился с Ади? Да и что он мог у него попросить?.. Наследник Ада и сам после всех оказанных ангелу знаков внимания имел полное право требовать от Дино правду. Вот только мог ли он чем-то помочь в разрешении обрушившихся на Дино проблем? Ответ, ясный и жёсткий, пришёл в голову моментально: нет, не мог. Даже не только из-за ограниченности своих возможностей в силу возраста. Сегодня Люцифер доказал полностью, на что он готов пойти ради юноши, и это пугало Дино. Узнай он, что ангел — потомок предателей Шепфа, он бы не отвернулся от него, а значит, поставил бы под удар уже целый Ад, своих подданных. К чему бы это привело, если не к гонениям, шантажу, новой войне? Дино опустил руку, в которой тлели лепестки чёрной белены, медленно разжав пальцы. Ему представилось то выражение лица Люцифера, что он видел за прошедшие сутки не раз: глаза, полные сочувствия, плотно сжатые губы, брови, сведённые к переносице. Он не хотел это видеть больше. Не хотел, чтобы он за него переживал. Дино просто… был готов отпустить его, если это означало, что демон проживёт свою жизнь спокойно, счастливо, правильно. Даже если без него. Ангел повёл пальцами по своей груди и почувствовал, как кирпич, лежавший на его лёгких, от этой мысли провалился, сломав рёбра. С пустой головой после всего обдуманного Дино медленно повернулся в сторону здания, стоящего недалеко от главного корпуса школы. Проходя мимо питьевого фонтанчика, юноша умылся, не ощущая совершенно ничего внутри. Розовая вода стекала с его пальцев, мокрое лицо покрылось мурашками. Один поворот, другой. Двери в общежитие: Дино ускорил шаг, проходя мимо ангела-наблюдательницы, сворачивая в мужское крыло. Когда он подошёл к нужной двери, то услышал из комнаты приглушённые голоса. В них сквозили напряжение, невысказанные обиды, грусть, смешанная с нежностью и виной. Будь парень в другом состоянии, то обязательно бы удалился, услышав подобное, но сейчас это показалось ему скорее досадным недоразумением, чем серьёзной размолвкой. Дино постучал. В комнате стало тихо, послышался шёпот: — Ну что, мне под кровать прятаться или сразу в окно? А то вдруг… — Прекрати, я уже всё объяснил! — нервно раздалось в ответ, и наконец дверь распахнулась. Открыл Сэм, белки у него были розовые от полопавшихся капилляров, то ли от напряжения ссоры, то ли от всего пережитого в лесу с индриками. — Дино?.. — в шоке выдохнул он. Из-за плеча ангела резко показалась голова Ади: рыжик, несмотря на то, что был в недобром расположении духа, казалось, сразу забыл обо всём. — Птенчик… Ты что тут? — Дино и ответить не успел, его затащили внутрь. — Ну-ну, не стой в проходе-то… Дино опустился на стул, полупустая сумка упала на пол. Друзья уставились на него с заметным волнением: Ади опустился на корточки рядом, пока Сэм растерянно сел на кровать. — Хэй, не молчи, птенец. Пугаешь, — демон вскинул уголки губ подбадривающе, хоть улыбаться ему хотелось в последнюю очередь. — Дино, ты с ангелом Фенцио поссорился? Юноша дёрнул крылом, ощутив, как перья опустились до пола. Отозвался спокойно, хотя скорее безэмоционально: — Да, поссорился, — от него ждали подробностей, но Дино их не дал. — Я хотел попросить… переночевать. Но если вы заняты, то я пойму. Сэми дёрнул крыльями. Он мотнул головой. — Не заняты. Ади уже уходит, — рыжик обернулся на него, но молчал. Парни буравили друг друга взглядами, однако ангел отвернулся первым, он пошёл к чайнику, настраивая амулеты для подогрева. Ади потянулся к Дино, оставив тёплое прикосновение на виске. — Отдыхай, птенчик. Завтра будет лучше, вот увидишь. Если что, зови, — парень деревянно кивнул, и рыжик удалился, не прощаясь с Сэмом. В комнате повисла тишина, но ангелу было сложно отслеживать течение времени. Белена была подогрета им, видимо, неправильно: эффект успокоения сменился апатией ещё большей, чем после нападения зверя. Она была искусственной, больной, пустивший его энергию в другое, незнакомое русло. Дино приоткрыл глаза, когда Сэм коснулся его плеча. — ...но? Дино, эй… — М? — Ты задремал? — ангел помотал головой, друг вздохнул. — Может, хочешь переодеться? У тебя тут от капель… Бордовые разводы от крови на серой кофте так и притягивали взгляд. Дино кивнул, выпрямляясь и доставая из сумки белую рубаху с коротким рукавом и штаны. — Сейчас в умывальной никого не должно быть… Но, если хочешь, у меня тут нагрето немного воды, — Сэм махнул рукой за небольшую ширму у окна. — Ты её приготовил не для себя? — Если честно, я после медпункта и так проторчал в бочке больше часа… Если помоюсь ещё раз, смогу мылом дотереть до костей, — Сэми покачал головой, но, когда товарищ почти удалился, позвал. — Дино, и я… спросить хотел… Я просто сам хотел, но одному как-то неправильно будет… Юноша обернулся. Друг открыл дверцу одного из шкафов, вытащив на свет от свечей бутылку с переливающейся синей жидкостью. Сэм показал её будто стыдливо. — Хочешь выпить? — Скорее, напиться. Звучит ужасно не по-ангельски, да? — брюнет горько усмехнулся, почти сразу отводя глаза. — Ладно… Не знаю, чем я думал, это дурная идея… — Дурная, — Дино кивнул. — Мне бы такая тоже пришла в голову, будь у меня бутылка. Не убирай. Сэм захлопал крылышками за спиной, вздох облегчения вырвался из него. Он снова полез в шкаф, звеня чем-то стеклянным, пока Дино раздевался за ширмой. Когда над школой сияла в своём великолепии луна, не скрывающаяся ни единым облачком, ангелы расположились на кровати. Звон кружек раздался в тишине, они одновременно пригубили напиток. Диалог пошёл сам собой, точно ища мало-мальский повод для начала излияния проблем. Выдохнув через ноздри густой белый дым от глифта, Сэм сказал: — Ты такой грустный. — Я не чувствую грусти. Если честно, я вообще ничего не чувствую… — Дино сделал несколько внушительных глотков. — Но мне не плохо. — Ты… с папой серьёзно повздорил? Ангелы прикончили первый стакан слишком быстро, а последующие уже вряд ли собирались считать. Дино выдержал паузу, прежде чем ответить: — Он узнал про конфликт с ангелами. Что про меня и Люцифера стишки сочиняют, — глаза Сэми расширились. — То, что в женских умывальных это будут писать, я как-то не подумал. — Шепфа… Орал? — Нет. Но сказал, если коротко, что был бы я умнее — дал бы им то, что они хотят, и не попал бы в такую ситуацию. Что, дескать, это лучше, чем продаваться кому-то влиятельному, надеясь таким образом выбить себе место под солнцем среди бессмертных. — Продаваться?.. Что, прости? Дино криво улыбнулся. — Он перевернул всю мою половину спальни. И нашёл, в общем… Письма от Винчесто. Прочитать, узнать адресанта не смог, те оказались зачарованы. Но нашёл их и пару подарков… Один из которых очень дорогой. В общем, решил, что я, видимо, для продвижения кадрю какого-то влиятельного ангела… Или демона. Не уточнил, под кого больше боится, я мог лечь. Он повернулся лицом к товарищу и на мгновение едва не одёрнулся. Сэм качал головой, глаза его были наполнены жалостью и неозвученной болью, словно выражая всё то, что Дино погрёб там, под кирпичом, что рухнул ему на сердце. — Это какой-то кошмар… Он не имел права… Всё же совсем не так. Он не мог так подумать, ты же совсем не такой! — Значит, мой отец меня не знает. Или я не знаю его, — ангел отпил ещё. — Не хочу его видеть… Не сейчас уж точно. О долгой предыстории их семейных тайн рассуждать не хотелось. Во всяком случае на Сэми уж точно не должна была сваливаться непрошенная роль судьи в отношениях с Фенцио. Хватало того, что он мог выслушать малую часть. — Не могу тебя винить в этом. Но, если можно спросить… А насчёт Люцифера он сказал что-нибудь? — Что всё было бы проще, не таскайся я с ним, — от глифта защекотало в носу, вызывая шмыганье. — Вот как… А насчёт того, что вы?.. Сэм укусил губу, явно думая, как сказать правильнее. Дино качнул головой. — Сказал, верит: я с ним не мог преступить закон Равновесия. Иронично, скажи? — Кстати об этом, — парень тоже допил очередную кружку, вновь её наполняя. — Не пойми неправильно, я тебе рад, но почему ты не пошёл к Люциферу? Я решил, после сегодня, что вы… Ну… Снова вместе. — Вместе… Дино тихо засмеялся. Сначала он решил, что это пройдёт быстро, но шла секунда, вторая, а он всё ещё не мог прекратить хохотать. Глифт дал в голову: под черепом раздавался перезвон колоколов, способный легко вписаться, как аккомпанемент к любой их хоровой песне. Сэми молчал, но вскоре юноша почувствовал тепло плечом и повернулся. Друг присел рядом, сблизив их своим крылом. Смех наконец прекратился. — Он мне предложил встречаться. Несколько дней назад, — вдруг сказал Дино. — А что ты? — Отказался. Сэм прикрыл глаза, понимающе кивнув и отпивая. Дино шепнул: — Как же я рад, что тебе не нужно ничего объяснять… — Не знаю, благословение это или проклятье, — товарищ грустно улыбнулся. Некоторое время они продолжили пить в тишине. Ангелы теснее прижались плечами, ощущая так необходимое именно сейчас тепло чужого тела, природный отпечаток энергии, без чопорности сливающийся с их собственным. В какой-то момент Сэм отставил кружку, она пролевитировала по кривой траектории до тумбочки и опустилась на какой-то свежий замызганный рисунок с пронзительным скрипом фарфора о дерево. — Ади бы точно не понял, — выдохнул брюнет. — Он и сейчас не понимает ничего… как бы я ни объяснял. — Ты ему очень сильно нравишься. Сэми вздохнул. — Знаю… Но я просто… не могу. Не могу понять пока, что для меня важнее, — Сэм утёр рукой лицо. — Никогда не мог понять. Почему-то всегда думал, что, когда стану старше, смогу с этим разобраться, а в итоге всё сильнее запутываюсь. А самое мерзкое, что я злюсь. На этих демонов, на других ангелов… Умом понимаю, что у всех свои проблемы, но, когда мне начинают ставить в укор то, что я трус, который сам не знает, чего хочет, я просто… Чёрт. Он выругался себе под нос и неожиданно отпил с горла. Дино не стал возражать, очевидно, по инициативе друга можно было понять, что ему глифт нужен куда сильнее. — Так было всегда, — Сэми несло, с уст срывалось то, что, казалось, он носил в себе уже очень-очень долго. — Родители, которые возмущаются, что я не хочу стремиться вверх по карьере, хотя им самим она никогда не была особо интересна. Ангелы, которые недоумевают, почему я вместо их компании предпочёл ту, где шатаются демоны. Демон, который не понимает, почему это я не могу при всех его держать за руку! Действительно, мать его, — он шмыгнул носом, утирая его. — И чем сильнее я стараюсь пытаться понять, что всё-таки у меня внутри: что примешано страхом от видений, что природное, что навязано всем этим классовым воспитанием… Тем больше обжигаюсь. Даже сегодня, когда Сэра возмутилась, я ведь понимаю, почему она… Это ведь моя вина. Дино вспомнил обиженный взгляд девушки с пшеничными крылышками. Он тихо сказал: — Раньше она, кажется, была менее категорична в отношении демонов. Но как ты в этом виноват? — Потому что я… — Сэм помотал головой, тело будто сопротивлялось правде. — Мы с ней… ещё давно, до поездки на землю… Он снова выругался, но, когда потянулся к бутылке, ощутил прикосновение. Ангел опустил глаза, видя, как чужие пальцы понимающе и ненавязчиво скользят по его. Их ладони почти сразу сцепились в замок, Дино стало даже немного больно, но он не отстранился ни физически, ни морально. Сэм отставил глифт. — Дело не только в самом Ади. Я ведь изначально, то есть… Я осознал, что мне никогда девочки не нравились, вообще. Даже среди ангелов я не ловил их взгляды, не задерживался на их фигурах. И меня это напугало. А когда я понял, что думаю столько о парне, о демоне… Мне просто нужно было понять, в чём дело. Мы тогда ещё с Сэрой неплохо общались, я не так сильно отдалился от компании, где мы познакомились. И я предложил ей… попробовать. Ты понимаешь? Дино кивнул. Друг вздохнул. — Закончилось всё, даже не начавшись. Я просто не могу, никак. И когда я это осознал, то сам разозлился, и Сэра рассердилась, потому что я просто не мог из себя выдавить правду. Стал избегать. Как-то так всё и кончилось… Знаешь, единственное место, где мне показалось всё лёгким и очевидным, было миром смертных… И это странно, потому что я их терпеть не могу. Слишком уж у людей всё, по сравнению с нами, просто… Или я снова надумываю. Но там всё казалось таким очевидным. А после мы вернулись сюда, и… проблемы начались у тебя, теперь вот у всех нас. Ади как будто ничего не стоит защищаться от этих бесконечных нападок. Он сегодня даже не дрогнул, когда его обвинили в том, что он мог с тобой… А для меня это ноша. Когда я думаю о том, что позволю ему и дальше приближаться, будто взваливаю себе ярмо на шею… А разве с чувствами так должно быть? Сэм замолчал на некоторое время. Он очнулся, лишь когда Дино отпустил его руку, потянувшись к бутылке: та опасно скатилась к краю кровати, грозясь рухнуть на пол. Товарищ помотал головой: — Что это я… У тебя самого столько забот, а тут ещё и это… — А я никогда даже не думал, — ангел прервал его, специально или нет. — Мне тоже никогда не нравились девочки. Не то чтобы мне много кто нравился… Но с девушками я даже представить что-то не могу. И никогда не думал о том, что именно это неправильно… Потому что то, что мне нравился демон, как-то затмевало всё остальное. А оказывается, и это важно, — юноша посмотрел на друга. — Это так плохо, когда девушки не нравятся? Сэми глядел на него ошарашенно. Неясно было, что поражало ангела больше: то, что Дино никогда не задумывался о подобном, или же то, что он столь наивно задавал такой вопрос. Ангел вздохнул, обдумав всё. — Надеюсь, что не плохо. Иначе зачем Шепфа создал нас такими? Впрочем, делу это не помогает… — Сэм отвернулся. — Насколько всё было бы проще, если бы вместо демонов нам нравились ангелы… Это бы решило столько проблем, тебе не кажется? — юноша тихо хохотнул, уронив голову на плечо Дино. — Например, если бы мы нравились друг другу… Нам было бы и правда весело всегда, ты так не думаешь? Ха-ха… Парень промолчал. Бутылка так же неуклюже отлетела к чашке, приземляясь рядом. В голове стали вспыхивать некоторые картины, которые, как казалось Дино, уже остались далеко в прошлом, там, где подсознание, исстрадавшееся от похоти, подкидывало развратные, несбыточные сценарии. Но сейчас, после всех событий этого сумасшедшего дня, чувство стыда не последовало за этими образами. Юноша тихо отозвался: — Если «нравиться», значит мучаться мыслями о том, правильно ли то, что чувствуешь, и происходит ли это на самом деле, то мне бы такого не хотелось. Честно говоря… мне приятнее именно то, что мы друзья. Хотя бы здесь я не сомневаюсь в том, что ощущаю. — А что ты ощущаешь? — Сэм тоже спросил неожиданно приглушённо и серьёзно. Дино пожал плечами. — Любовь. Безусловную. Где-то за дверью послышались шаги: кажется, мимо комнаты прошла компания парней, хохочущих над одним из учителей, передразнивая строгие интонации. Оконная ставня скрипнула, пропуская ночной, прохладный ветер. Бутылка глифта, стоящая на самом краю, наконец упала на пол, не разбившись, но издав гулкий звон. Всё это случилось одномоментно с тем, как Дино ощутил: его сжали за лицо и повернули в сторону. Сэм медленно подался вперёд, аккуратно касаясь его губ своими. Ангел не закрыл глаза, видел, как подрагивают чужие ресницы, чувствовал, как полыхает жаром рот. Сердце стучало спокойно, но что-то там, между рёбер, где зияла собственноручно созданная дыра, что-то заныло. Печаль смешалась с чем-то тёплым, до боли приятным. Может, это был и правда единственный вариант всё упростить? Дать им хоть какое-то подобие нормальности, пусть даже таким способом? «Может, это будет честнее? Ему нравится демон, мне тоже… Так и что с того? Не заслужили ли мы чего-то спокойного и простого за всё это?» — Дино приоткрыл рот, отвечая на поцелуй, и тогда Сэм отодвинулся. Он открыл глаза, смотря на друга испуганно, затравленно. Словно ожидал каких-то слов, приговора, обвинения, укуса. Но Дино молча подался ближе, потираясь своим носом об его. Впервые ангел поймал себя на мысли, что хотел бы пойти дальше поцелуев с кем-то, кроме демонов, что истерзали его понимание хорошего и плохого в клочья, спутав всё и поменяв местами. — Дино… — выдохнул Сэм, и, когда Дино коснулся его рта, неуверенно и волнительно углубил поцелуй. Комната наполнилась звуками причмокиваниями, запахи энергий стёрлись, оставляя вместо себя только аромат глифта, кажущийся сейчас ещё более горьким и насыщенным, чем обычно. Ангелы не сходили с ума от страсти, их руки даже не тянулись стягивать друг с друга одежду, но прекратить целоваться они не могли. Однако с каждым мгновением грань стиралась. Дино ощутил, как пальцы Сэма скользнули ему по бокам, стараясь ухватить край рубахи, и отстранился. Когда он посмотрел на друга, то увидел, как заалели его скулы. Руки сразу одёрнулись. — Я… Извини. То есть, я не собирался так далеко… Ангел прервался, как только рука друга сильно надавила ему на грудь, вынуждая упасть спиной на постель, поджав крылья. Брюнет было привстал на локтях, но обмер, глядя во все глаза на Дино. Тот с неожиданной пластичностью, без грамма стеснения, по-кошачьи заполз сверху на него, усаживаясь на бёдра. Парень стянул с себя рубаху, взмахивая крыльями, вытягивая их из нешироких разрезов на спине, и отбросил тряпку прочь. — Д-Дино… Погоди… Мы же… — его прервал лёгкий, нежный поцелуй, — …друзья. — Не переживай на этот счёт. Конечно друзья, — Дино взял его руки, кладя себе на живот и медленно ёрзая. Он сам не понимал, что с ним происходит. Просто видя Сэми таким зажавшимся и неуверенным, Дино просто не мог не взять инициативу в свои руки. Почти всегда будучи скорее ведомым и неопытным, сейчас он просто не мог себе позволить и дальше сомневаться в том, чего он так хотел. Так желал. Забыть обо всём. — Охренеть… — пальцы Сэма поползли выше, легли на грудь, и Дино наклонился ниже, чувствуя бедром чужое возбуждение. — Мне утром будет очень-очень стыдно… Но ты просто… Ты словно не ты… Юноши снова поцеловались, и Дино почувствовал, как Сэм пальцами сжал немного его соски. Их языки сплетались то во ртах, то касаясь друг друга навесу. Одежда летела в сторону, белые перья парили между ними, по всей комнате. Ангелы становились всё смелее, всё менее сдержанными. Когда Дино сжал Сэма ладонью внизу, тот выгнулся дугой, громко застонав и упав на лопатки. Ангел повёл губы ниже: от шеи к выпирающим рёбрам, к пупку и низу живота, оставляя мокрый след. Уже ничего не было важно кроме этого. Они не желали обладать друг другом, им не было ни весело, ни грустно. Только телам было очень-очень хорошо. Пальцы Сэми зарылись в светлые волосы, и, когда Дино провёл языком по выпирающей косточке таза, друг проскулил. — Пожалуйста… Пожалуйста-пожалуйста… Что-то вдруг вспыхнуло в его серых глазах. Какая-то цветастая, яркая вспышка. Дино заметил это на миг, но замер, как охотничий пёс. Его к этому влекла вся его сущность. Он дразняще повторил движение, пальцы стиснули нежную плоть. Он не произносил ни звука, давая понять действиями, чего хочет. — Д-дино… Перестань… — новый звук причмокивания вырвал из Сэма болезненный стон. — Не мучай… Прошу… Ах, Шепфа… От упоминания имени Бога крылья за спинами ангелов затрепетали от осознания порочности этого слова в данной ситуации. Сэми не мог сдержаться, когда пальцы Дино сжали его талию, нежно проводя по рёбрам: он покраснел и всё же опустил на него взор. Дино ухватился за него, как хищник, впивающийся зубами в жертву. Он как никогда открыто видел то, что порой замечал в глазах друга, когда он отворачивался от него. В чужих зрачках плясали цвета, что-то манило его, влекло, чужеродное и одновременно близкое, важное. Разнеженный, слишком возбуждённый ангел просто не мог этого больше прятать. Страх ушёл, и он открыл то, что совсем не ожидал. Дино уже испытывал подобное прежде: как его утягивало в чужое сознание. И сейчас он просто не смог устоять. Парень поддался своему желанию, глаза заволокло пеленой, представшей перед ним чужими воспоминаниями.***
Что-то было не так. На это намекало само окружение: если прежде, ныряя в воспоминания, Дино оказывался в чёрном безграничном пространстве, то сейчас всё было иначе. Он очутился в вакууме самых разнообразных кислотных цветов, постоянно сменяющих друг друга. Они вызывали чувство тошноты и иррационального страха, но ангел лишь зажмурился, прижимая ладони к глазам, стараясь привыкнуть. Можно было бы списать это на последствия вдыхания паров лекарства, смешанного с алкоголем, но какое-то чутьё подсказывало ангелу, что дело было совершенно в другом. Тут же он услышал волнительный всхлип и распахнул глаза. В нескольких метрах от него, обняв себя крылышками за плечи, жался ангелок едва-едва доросший до возраста поступления в школу. Сложно было не узнать в этом зажатом напуганном ребёнке Сэми: он дёргался каждый раз, когда очередной цвет выжигал глаза. Ребёнок зажал рот, но прежде чем Дино поддался порыву коснуться его, мальчик закричал: — Х-хорошо-хорошо! Я посмотрю, я посмотрю снова! Пусть только это прекратится! Едва он это произнёс, как посреди цветастого пространства словно что-то разорвалось. Белый яркий свет полился из появившейся в воздухе червоточины. Он нёс с собой пугающие звуки: крики, треск камней, звуки ударов. И всё же, зажимая рот из-за тошноты, Сэм рванул туда, не имея иного выхода. Дино направился за ним след в след. Белый цвет ослепил лишь на мгновение, тут же преображаясь в огромное пространство. Дино увидел, как из воздуха соткались высокие башенки, каменные стены, появилась под ногами трава, в отдалении заколыхались деревья. Пейзаж стал знакомым: перед ним раскинулась школа ангелов и демонов. И всё же во всём чувствовалось что-то ненастоящее, фальшивое и иллюзорное. Некоторые деревья словно накладывались друг на друга, в пространстве повсюду ещё колыхались червоточины, источая кислотно-болезненные цвета. Ангел опустил глаза вниз и отшатнулся. Он и сам, как оказалось, стоял на отдельной, небольшой плитке, парящей над пустотой внизу. «Это не воспоминание», — осматриваясь, наконец понял Дино. «Это сновидение Сэма… Но почему он о нём думал, когда мы?.. Неужели это то самое?». Юноша заметил мальчика неподалёку: Сэм нервно прыгал с одной плитки на другую неправильно собранного основания школы в виде парящего острова. Ребёнок смотрел на огромное здание, бормоча себе под нос: — Только не снова… Не снова, не снова. Но сновидениям было суждено повторяться вновь и вновь, пока те не сбудутся, — это Дино с занятий знал так же ясно, как-то, что все они созданы по воле Шепфа. И надежды Сэма рассыпались в прах, когда в школе прогремел звон стёкол, звуки разрушений. — Нет! — мальчик побежал вперёд, едва не падая. Дино рванул за ним. Они забежали в главное здание, где всё напоминало Ад наяву. Повсюду следовали раненые студенты, они укрывали головы и глаза, были не в силах взлететь. Дино поднял голову и сам пригнулся. Что-то огромное и чёрное летало под потолком школьного коридора: оно то разрасталось, занимая собой всё пространство, то сжималось в несколько раз. Сотни красных глаз уставились на школьников свысока, точно упрекая их в чём-то. Дино спешил за Сэмом, того словно влекло, как на поводке, к главному источнику видения. В какой-то момент по бокам тёмные, неопределённые фигуры стали набрасываться на ангелов, но они ускорились. Школа была разрушена: колонны растрескались, как сухие ветви, осколки некогда красивых витражей хрустели под ногами. И всё же Сэм не останавливался, бежал и бежал на последнем издыхании, пока не добрался до большого зала и замер, прячась за чудом уцелевшей лестницей. Дино скрылся там же, осторожно выглянул за угол. Его взор остекленел. Перед ним сцепились двое бессмертных, но, несмотря на антропоморфный вид, они отчего-то казались скорее дикими животными, чем ангелом и демоном. Всё было смазанным, лишь какие-то детали попадали в поле зрения. Один из них, с алыми глазами и огромными красными крыльями, рычал, то и дело бросаясь отчаянно на другого, пока юноша с длинными светлыми волосами уклонялся, острыми когтями впиваясь в самые незащищённые места в ответ. Вскоре демон схватился за живот, там, где разрослось алое пятно, как расцветающая роза, и его противник сел на него сверху, сжимая ладонями крепкую шею, покрытую тёмными узорами. Было видно, как напрягаются на спине его мышцы от сильных сжатий… Только сейчас Дино осознал: это было от того, что на спине у длинноволосого бессмертного не было крыльев. Но от него разило силой. Огромной, пропитанной злобой, отчаянием и ненавистью. — Перестань! — Сэми, содрогаясь от страха, побежал вперёд. Его серые глаза были широко раскрыты, он сам не знал, почему его тело так поступает, почему заставляет проходить через этот кошмар раз за разом. Но эффект от его появления был: хватка на шее демона разжалась, он судорожно закашлялся, будучи практически в бессознательном состоянии. Длинноволосый бессмертный выпрямился, сидя на поверженном сопернике, и медленно повернул лицо на Сэми. У Дино подкатило к горлу, несмотря на то, что эмоции в видении были притуплены. Но как же тошно ему было сейчас видеть на этом бессмертном, том, от кого хотелось бежать как можно дальше, своё лицо. Повзрослевшее, с более острыми крупными чертами, но определённо его. «Какого дьявола… Этого не может быть…» — перед глазами вспыхивали звёзды, пространство вокруг начало словно рваться, распадаться на куски, не в силах принять за истину происходящее. Его тёмный двойник отвёл волосы с лица алой от крови рукой и медленно встал, подходя к Сэму. Он смотрел прямо на него, но взор его блуждал немного выше чёрной макушки: там, где должно быть лицо взрослого, выросшего сновидца. — Ты ведь это видел, правда? Именно этот момент… — голос был неприятный, шипяще-булькающие нотки в нём вызывали дрожь. — Видел всю жизнь, но так и не понял… Так ничего и не сказал мне… Трусишка, — смех вышел ничуть не более мягким и лёгким. — Но я не сержусь, больше ни на кого не сержусь. Мне сейчас так легко… Как будто я наконец-то дышу по-настоящему… Я дышу! — впрочем, показушное сломанное счастье утихло, стоило взрослому Дино обратить взор на колонну. Юноша обмер на месте. Его тёмный двойник смотрел прямо на него, вцепившегося пальцами в гранит, неспособный его защитить. — Я ведь тоже это видел, ты знаешь, Сэми? И ничегошеньки не понял, не догадался… Как было бы просто рассказать сейчас, правда? — парень хохотнул. — Но зачем… портить приятный сюрприз? Ты ведь согласен со мной, Сэм… — лицо, вернувшись к сновидцу, потеряло всякую миловидность и игривость, наполняясь отчаянием. — Иначе зачем тебе прятать нож за спиной? В этот миг мальчик, и впрямь держа руку за спиной, закричал, полетев прямо на своего друга. Дино ощетинился, с прытью ядовитой змеи бросаясь на Сэма в ответ. В руке мальчика материализовалось из воздуха длинное, тонкое лезвие. Слишком тонкое для ножа, но подумать об этом не представилось возможным. Едва ангелы сцепились, как уже знакомое чувство вакуума наполнило всё тело, расщепило и Дино, и бессмертных перед ним, и остатки разрушающейся школы. Лишь чёрные тени остались парить, не подчиняющиеся законам как видения, так и реальности. Ускользая из чужого сна, Дино показалось, что чем ближе тени подлетали к нему, тем отчётливее в ушах звучал свист рассекающих воздух крыльев. И птичьи крики.***
Вернуться в реальность пришлось с болезненным вдохом. Дино буквально слизал кислород с чужой кожи, с каплями пота, с живота, куда уткнулся лицом, рисуя бездумно языком причудливые узоры. Он ощутил себя странно: горло сокращалось, словно вот-вот собираясь сжаться до диаметра кольца, обхватывающего крепко палец ангела, но тело противилось командам мозга, оставалось максимально расслабленным, разнеженным. Пальцы сжались уже знакомо, волосы на макушке больно оттянули, раздался стыдливый стон. Ладонь стала влажной прежде чем Дино смог полностью осознать реальность. — Ах… Шепфа… Дино, у меня голова кружится… Ангел медленно выпрямился, приподняв голову… он застыл. Ладонь, что прежде, до видения, касалась груди Сэми, теперь лежала ровно у него на горле. Не сжимала, но придерживала, аккуратно и твёрдо. Серые глаза парня почти что косили: он сохранял сознание одним лишь усилием воли, одновременно испытав оргазм и пустив кого-то другого в своё подсознание, себе под кожу, как паразита. Дино ощутил пальцами быстрый пульс друга. Когда ангел медленно убрал руку с чужой шеи, Сэм вскинул на него лихорадочный взгляд. На мгновение в нём промелькнул страх, тут же скрываясь за пьяной дымкой. Дино обвили за талию, влажный рот прильнул с почти детской нежностью к его соску, пряча за излишней тактильностью глубоко-глубоко спрятанную надежду. «Может, это поможет? Может, это поменяет будущее? Может, смогу, я смогу?» Но нет, теперь, анализируя сказанное его будущей, пугающей версией, Дино мог убедиться лишь в одном. Такое будущее и сбывается, раз он уже увидел его видение. Сэми видит истину, слишком боясь принять её за единственный верный вариант. «Так тоже нельзя, не получится просто всё забыть, упростить, вычеркнуть из уравнения похожие символы. Я увидел будущее… "Не догадался", по словам себя самого, но до чего же должен был? Связано ли это как-то с апостолами, с моими способностями?.. И, во имя Шепфа, какого чёрта я вообще дрался с Люцифером, почему школа была в руинах?» — если бы не действие чёрной белены, паника уже обуяла бы Дино, он чувствовал это кончиками подрагивающих пальцев, но, пока эмоции были у него в узде, стоило рассуждать. Вывод из его положения сейчас напрашивался единственный. Может, он и не был верным, но самым продуктивным, который только мог придумать Дино, как никогда осознавший, насколько скрываемая от него правда ставит всех его близких под удар… От него самого… Или того, во что он может превратиться. — Ты так долго молчишь… — ангел посмотрел на друга, оторвавшегося от его тела после бесплодных попыток возбудить. — Дино… Разве ты не хочешь тоже?.. — Сэм зримо замялся, приходя в себя после волны эйфории. «Хотел ли он расслабиться на самом деле или увидел возможность хотя бы так повлиять на будущее?.. Уже не важно», — Дино наклонился к парню, приподняв его подбородок. Лицо Сэми было горячим, а глаза всё ещё разнеженными, податливыми. Даже малого импульса его истощённой энергии хватило, когда он, глядя в глаза друга, шепнул тихо в чужой рот: — Ты хочешь спать, — радужка слабо засветилась, и глаза Сэма тут же закатились, скрываясь за опустившимися веками. Ангел упал на спину, сопя так сладко, словно он всю жизнь ждал возможности так крепко заснуть. Дино, несколько мгновений сидя на его бёдрах, шмыгнул носом, вытирая пальцами верхнюю губу. Кровь всё же пошла, но сейчас это не имело никакого значения. Поднявшись, юноша направился к бочке. Убедившись, что стекающая с лица вода не имеет розового оттенка, парень подошёл к сумке. Надел сверху кофту потеплее, штаны, зашнуровал высокие ботинки. Сэм тихо проныл во сне, точно чуя неладное, переворачиваясь на живот. Крылья его затрепыхались, но Дино стоило только укрыть его пледом, как звуки прекратились. Письменные принадлежности нашлись быстро: как всякий воспитанный ангел, Сэми не мог хранить их в месте отличном от ящика стола. Дино не стал писать много: во-первых, потому что почти всё нельзя было объяснить словами, а во-вторых, потому что надеялся опередить время начала работы адресата и получить ответ как можно скорее. Черкнув несколько строк, Дино заполз рукой в карман: амулет сокрытия энергии не обязательно было держать на теле, достаточно просто сохранять близкую дистанцию, но он повесил фиолетово-синий камень себе на шею, не желая проверять способности учителей, особенно отца, отслеживать путь студента по энергетическому отпечатку. Проверив все вещи ещё раз, ангел вернулся к другу и, подумав, убрал бутыль из-под глифта и кружки подальше от кровати. Юноша постарался как можно тише отворить окно, несмотря на то, что чувствовал — Сэм не проснётся ещё очень долго, возможно, даже до утра. Дино обратил на него свой взор, когда уже забрался с ногами на карниз, разминая крылья. Он приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, однако сам себя остановил. Какой толк был от речей теперь? Оставалось только действовать. Нагнувшись, Дино извиняюще клюнул Сэма в нос перед тем, как расправить крылья и выпорхнуть из окна. Приземляться на землю он не стал, пользуясь ясностью ночи и воспаряя всё выше и выше. Наметив курс, единственное, что сделал Дино, это достал конверт с уже написанным адресатом, подкинув его в воздух над собой. Бумага послушно сложилась в виде белой небольшой голубки и, курлыча, ринулась вниз, в адскую преисподнюю, как того велело краткое «Адмирону Винчесто» на её крыле. Ангел же полетел в противоположную сторону. Парень, чувствуя, как понемногу апатия от вдохнутых трав начинает исчезать, лишь мог надеяться, что получит быстрый ответ на письмо, не имеющее много вариантов толкования: «Винчесто, Прости, что пишу в столь ранний час, но у меня нет возможности ждать. Всё очень осложнилось. Я ушёл из дома и школы. Мне необходимо где-то переждать бурю, пока я не получу ответы на острове абсолютного знания, чьи координаты ты ждёшь. Ты писал, что всегда будешь на моей стороне, что, если что-то случится, мы что-нибудь придумаем. Ты единственный, к кому я могу обратиться, единственный, на кого я рассчитываю. Знай, что я буду ждать тебя следующие лунные сутки у статуй Плачущих дев. У меня не будет материала и, боюсь, сил, чтобы написать ответ. Если же ты отрекаешься от своих слов, а природа наших отношений имела тот смысл, о коем мне было неизвестно, прошу в знак всего, что нас связывало, никому не сообщай об этой весточке. А все письма от меня — сожги. С надеждой на скорую встречу, Дино».