Быть родителем - так прекрасно.

Дети. Они так прекрасны, но в то же время до жути непослушны. Часто капризные и совсем невыносимые. С ними порой невозможно ни договориться, ни поговорить толком. Но когда они маленькие, они просто прекрасны и так милы. Вот и Ивайзуми вспоминает, какая Мива была в детстве, и улыбается сам себе. А потом вспоминает маленького Тобио, что постоянно как-то слишком сердито выглядел, так вообще сердечко его разрывалось. Они все вчетвером: он, Мива, Тобио и Тоору, ходили по паркам и другим местам, катались на горках и каруселях. Даже на лодке катались, тогда Тоору из нее выпал, и поэтому они больше не катаются. Ходили по паркам аттракционов и ели сладкую вату, попивая вредную для кожи и талии газировку, что была приторно-сладкой и отдавалась легким покалыванием на языке и в носу из-за пузырьков. Ходили в музеи познавать искусство предков и иногда смеяться с него. Сейчас уже все чутка по-другому. Мива уже девочка-подросток со своими закидонами и тараканами. «Прям вылитый Ойкава», — говорил иногда Хаджиме. А Тобио уже ходит в начальную школу и, как и его папочка-Тоору, играет в волейбол. Правда, Ойкава всегда вредничает, так как: «Сам еще ребенок, и ребенком и останется», — говорил опять же Хаджиме. Так теперь еще помимо баночек с кремом, шампунем, лосьоном и всякой такой ерундой, добавились крема, лосьоны и косметика их дочери, Мивы. А к мячам и всяким спортивным штучкам Ойкавы, добавились такие же штучки, только принадлежащие Тобио. А еще тишины в этом доме с каждым днем становилось меньше… — Мива, я сколько раз тебя просил, чтобы ты не разбрасывала свои вещи по ванной?! — Тоору был в бешенстве, он битый час не мог найти нужную ему вещь. — Да много раз, папочка-Тоору. Я уберу, — вытащив один наушник из уха, ответила она, вставляя его на свое законое место. — Ива-чан! Она меня не слушает, сделай что-нибудь! — о да, Тоору был ребенком не хуже Мивы и Тобио. Хаджиме бы сказал, что в сто раз хуже Мивы и Тобио. — Папочка-Тоору, пойдем в мячик поиграем, — на Тоору теперь смотрел маленький Тобио. Он подхватывает его на руки и тащит в спальню к Ивайзуми. — Ива-чан, сходи поиграй с Тобио-чаном, мне некогда. — Тоору, я занят, можно мне в конце концов поработать? — Ну, Ива-чан… — Нет, иди и с Мивой договорись. Она вполне согласится. — Идем, Тобио-чан, будем уговаривать Миву-чан, — на это тот лишь кивнул, по-детски засветившись. Пройдя к комнате дочери, Ойкава постучал, хотя она все равно сквозь наушники не услышит, и вошел в комнату. — Мива-чан, сходи поиграй с Тобио-чаном, — Ойкава грозно посмотрел на дочь, гладя при этом сына по голове. — Он вполне может поиграть и в гостиной. — Нет, он может что-нибудь разбить. — Ну, пап, почему я, а не папа-Хаджиме? — Твой папочка занят важными рабочими делами, чтобы потом купить тебе что-нибудь новое, — подкупать детей Ойкава умел. — Ладно, но тогда ты купишь мне то, что я хочу. — Идет. После Ойкава, отдав сына его дочери, прошел в комнату, где был Ивайзуми. — Ива-чан, скажи, что наши детки прекрасны, — Ойкава смотрел в окно на играющих в мяч Тобио и Миву.  — Да, все в тебя, такие же капризные, — он подошел ближе к мужу и чмокнул того в уголок губ. — Такие же королевы драмы. — Как грубо, Хаджиме.