***
Кит Вейл, так же известный, как Виктор Франкенштейн, ненавидел воскресные дежурства. Он всегда, если мог, старался избегать оставаться в больнице в воскресенье. Это были самые скучные и невыносимо долгие смены. Но в этот день он знал, что все будет по-другому. Во-первых, его дважды облили кофе. Во-вторых, в неотложку поступил Лерой, который два часа ныл, что он умирает, хотя он просто сломал палец на ноге. И где это умудрился? И почему было столько нытья, особенно из уст гнома, который должен быть привыкшим к мелким травмам, работая в шахтах. Хотя возможно все дело было в симпатичной фее, в одежде монашки, которая прибыла вместе с ним, и только охала и ахала, сочувственно поглаживая руку гнома. Ну, а в третьих… В третьих, он это понял, когда посреди ночи его, во время обхода, а точнее похода за чашечкой кофе в местную столовую, где работала одна миленькая деваха, у которой были такие большие… глаза, поймала в одном из коридоров шериф Свон, собственной персоной. — Вейл, — твердо сказала она, сжимая его локоть, в довольно крепкой и стальной хватке, для такой вроде с виду хрупкой женщины. — Мне нужна твоя помощь, как… — Мужчины? — шаловливо сказал он и пошевелил бровями, за что тут же получил удар под дых. Когда он смог наконец немного отдышаться, блондинка ехидно продолжила: — Нет, как врача, некрофил недобитый. Вейл обиженно поджал губы. — Я не некрофил, — проворчал он, потирая живот. Удар у шерифа был, как и хватка. Ого-го какой. — Да мне пофиг, — безразлично сказала Эмма и закатила глаза, уже жалея, что решила обратиться к этому недонекроманту доморощенному. Но к сожалению, других докторов она шибко близко не знала здесь, не то, чтобы с Вейлом они закадычные друзья, но этого фрукта она всегда сможет заткнуть, если что, или прикопать по тихому. — Ну, так что нужно-то? — недовольно спросил он, все еще надеясь выпить кофе. Эмма вздохнула и сжав кулаки, быстро сказала: — Ты должен меня осмотреть. Молча и без вопросов. Кроме тех, что касаются моего организма, понял? — А то что? — высокомерно спросил Вейл, подняв бровь и сложив руки на груди. Но таким самодовольным он был ровно до того момента, пока его причиндалы не оказались в железной хватке шерифа. — А то я оторву тебе все то, что я уверена тебе весьма ценно, — прошипела блондинка ему в лицо. — Договорились? — Да, — просипел он, боясь, что его мини-Виктор вот-вот его покинет и останется в тисках чада Прекрасных. Эмма выпустила все то, к чему предпочитала не помнить, что касалась, и широко улыбнулась. — Чудно, у тебя время до рассвета, — жизнерадостно заявила она и треснула его по плечу. Вейла перекосило от удара и боли в ущемлённым достоинстве. — До рассвета? Осталось всего пару часов! Я не успею провести полное обследование, если, конечно, вас, шериф, не мучает что-то конкретное, — прошипел он, скрестив ноги, и морщась от боли. Эмма вздохнула. — Мне нужно, чтобы ты осмотрел меня по… женской части, — тихо сказала она, оглядываясь по сторонам. Тот поднял брови. — Я же не гинеколог, — возмущенно сказал он. Блондинка выразительно глянула на него. — А роды у моей матери ты принимал как? На ощупь и в темноте? Или случайно мимо пробегал и поймал моего брата, когда он выскочил из утробы моей маман? — язвительно спросила Эмма, помня, с каким смущением ее родительница рассказывала, что роды у нее принял парень, с которым та провела одну ночь. Вейл фыркнул и поджав губы, махнул головой в один из коридоров. — Хорошо, идем. Спустя час унизительных расспросов о ее половой жизни, менструациях, пары колб крови и пребывание на дурацком гинекологическом кресле, терпя Вейла у себя между ног, как бы пошло это не звучало, Эмма, наконец, лежа на кушетке и почти не чувствуя холодного геля у себя на животе, услышала подтверждение того, о чем только вчера подумала. — Вы беременны, шериф Свон, причем уже довольно… сильно, — ехидно сказал Вейл, водя датчиком у нее по животу. Который, кстати, едва ли вырос, хотя если она не ошибалась, уже должен был бы. — Но почему живот почти не вырос? — хрипло сказала Эмма, не отрывая взгляда от монитора, где был виден уже почти полностью сформировавшийся малыш, хотя и очень маленький. «Господи… Хотела свой личный кабачок, и вот получай», — немного истерично думала она. Нет, она уже и так знала, что беременна. Восемь тестов, которые она сделала в хижине и которые все еще валялись на столике, ей это очень четко подсказали, но все же… Все же видеть это на мониторе УЗИ совсем по другому, нежели на пластмассовой палке пару полос. Ею вдруг овладел жуткий страх, что с ребенком что-то не так. Не так из-за нее. Ведь она за последние почти четыре месяца успела попрыгать по порталам времени, побегать от зубастиков из снега и… Да что она только не делала! Особенно то, чем нормальные беременные женщины не занимаются! «Нормальные женщины и понимают, что они беременны, чутка пораньше, а не тогда, когда уже почти половина той самой беременности прошла!» — самоуничижительно подумала она и глянула на Вейла. — Не беспокойтесь так, — умиротворяюще сказал он. — У некоторых женщин и до конца срока живот почти не виден. А может уже через неделю вы не влезете в любимые джинсы. Тут все зависит от того, как плод лежит. У вас он просто находится ближе к позвоночнику, вот поэтому ничего почти и не видно, но малыш здоровый, сердце у него весьма бодро бьется, чуть подрастет, перевернется, и новый гардероб станет вам необходим. С неохотой, Эмма оторвала взгляд от монитора, вытерла гель с живота и встала с кушетки. «Сиськи Морганы, я — буду мамой! Опять», — ошарашено думала она, переодеваясь в свою одежду за ширмой. Но покровительственно положив руки на едва заметный изгиб своего живота, Эмма решительно закончила свою мысль: — «Но в этот раз, я, во чтобы то не стало, не облажаюсь, кроха. Я буду самой потрясной мамой на свете. Той, которой никогда не было у меня. И уж точно никому тебя не отдам. Второй раз я так не облажаюсь. Я клянусь».Глава 37 или та-да!
4 августа 2020 г. в 15:05
Как только ее шок от находки немного прошел, Эмма тут же перенеслась в участок. На дворе ночь была, поэтому там вряд ли сейчас кто-то был.
Казалось, найденный кинжал придал ей новых сил. Сам факт, что имя на лезвии все еще было, немного Эмму успокоил. Есть имя — значит живой. К тому же, она вдруг поняла, что за всей этой магией и прочими волшебными факторами, забыла, что она вообще-то, блин, охотник за головами! Поэтому временно свернув свои магические поиски, Эмма решила использовать старые добрые, маггловские, так сказать, методы.
Тот факт, что она все еще шериф, очень даже был кстати. Хотя Эмме было интересно, как это до сих пор работало, если технически Сторибрук не существовал. Отголоски первого проклятия, поди, все еще действовали. Поступают же сюда товары и почта. Но это не важно. Сделать запросы в больницы и в полицию штата в середине ночи Эмма не могла, но вот просмотреть базы и узнать, не был ли найден неподалеку отсюда мужчина, подходящий под описание Румпеля, скорее всего с амнезией, вполне.
Но в базах, к ее огорчению, таковых не нашлось, как и мужчин в принципе. Да и женщин. В этой округе амнезийных товарищей в последние месяцы вообще не находили. Хотя, отчаиваться было рано, ведь перед тем, как информация будет занесена в базы, могло пройти время. Поэтому Эмма составила и отправила более подробный запрос в полицию ближайшего крупного населенного пункта, то есть в Портленд, с надеждой в сердце и верой в лучшее в душе. Запрос, к ее печали, будет рассматриваться в течение пары недель, но это все же лучше, чем месяц, который нужен для приготовления зелья поиска.
Чувствуя, как на нее вновь накатывает уже привычная, но вредная для ее организма, усталость, Эмма стиснула зубы и наконец решилась сделать то, о чем должна была озаботиться еще несколько месяцев назад, не будь она такой ненаблюдательной дурой.
Она взмахнула рукой и растворилась в белой дымке.