***
У кого-то утро начинается с кофе, у кого-то с освежающего холодного душа или, может быть, со вкусного плотного завтрака. У Ричарда же оно началось совсем с иного. Как только его нога ступила на территорию участка, к нему подбежала девушка с короткими волнистыми волосами пепельного цвета. Одежда была простой: чёрные облегающие джинсы с высокой посадкой талии, светло-голубая рубашка, заправленная в эти самые джинсы, чёрные лаковые туфли. В дополнение ко всему на её правом виске красовался переливающийся жёлтым диод. Андроид оказалась не просто какой-то левой прохожей с улицы, а свидетельницей, которая находилась неподалёку во время третьего похищения и видела, по её же словам, очень важную деталь. Не теряя ни минуты, Девятка взял девушку за локоть и повёл в сторону допросной. Окинув быстрым взглядом свой стол, голубоглазый брюнет приметил, что его напарник до сих пор отсутствует, хотя должен быть на своём месте уже как целых 15 минут. Мысленно сделав пометку «поговорить с Гэвином Ридом», андроид уже собирался идти дальше, но дорогу ему преградил внезапно выросший перед ним Коннор. — Кто это? — без всяких лишних слов, любезностей и приветствий начал в лоб девиант, скрещивая руки на груди и наклоняя голову немного в бок. Взгляд Ричарда моментально похолодел. — Свидетельница, которую я веду в допросную, как ты можешь догадаться, для проведения допроса. Но ты мне немного мешаешь туда пройти, так что будь любезен, прочь с дороги, — с нескрываемым высокомерием процедил RK900. — Что ж, я иду с тобой. Можешь не смотреть на меня так, я переговорщик, и я тоже имею отношение к этому делу, — Коннор прекрасно понимал, что перед ним свидетельница одного из похищений, дело о которых они ведут вчетвером. Не имея смысла как-либо выражать и этим самым тратить драгоценное рабочее время, Ричард коротко кивнул, и они втроём прошли в допросную. Было принято решение вести допрос вдвоём. Вернее, такое решение принял RK900, не желавший доверять допрос своему предшественнику, но иначе он не отвязался бы, поэтому без лишней болтовни прошёл в помещение первым и встал перед допрашиваемой, просверливая своим холодным взглядом в ней буквально дырку. И только Коннор открыл рот, чтобы начать говорить, как его бесцеремонно оборвал Ричард. — Ваше имя и модель. И что Вы делали у места преступления? — сразу переходя к делу спросил андроид в белом форменном пиджаке, вместе с этим упиваясь негодующими взглядами своего предшественника. — Кейт, модель GS800. Я шла выбрасывать мусор в мусорный бак. Затем услышала какой-то шорох, ну и… решила спрятаться за ним же. Посчитала это более рациональным, если бы это был какой-нибудь маньяк и тому подобное, меня бы с большей вероятностью обнаружили, если бы я побежала, привлекая этим внимание. А так затаилась в тени у мусорных баков и всё. — Про какую важную деталь Вы мне хотели рассказать? — Ричард всё так же стоял у стола рядом с сидевшим на стуле Коннором, который молча метал молниями в своего «младшего брата». На вопрос свидетельница протянула свою руку, с которой начал сползать скин, оголивший белый пластик для контакта с андроидом. Что, собственно говоря, и сделал девятисотый. На несколько секунд оба застыли, словно недвижимые статуи, затем их взгляды снова прояснились, а руки начали покрываться синтетической кожей. — Благодарю за сотрудничество, можете быть свободны, — он проводил девушку из допросной и обернулся на окликнувшего его Коннора. — Твоё присутствие, как видишь, было совершенно необязательным. Ты зря потратил своё время, а ведь, вместо этого, мог заняться чем-то более важным, например, изучением улик и известных данных, — в его тоне мелькало осуждение, надменность и холодная усмешка. — Не тебе мне указывать что делать и как работать, — открытая злоба и раздражительность изрядно забавляла Ричарда. — Будь добр поделиться полученной информацией. И их руки сплелись в ещё одном пластиковом рукопожатии, длящемся так же несколько секунд, после чего RK900 кинул ещё один насмешливый и снисходительный взгляд на Коннора и направился к своему столу, за которым, о чудо, сидел его горе-напарник. — Детектив, не думаю, что закидывать свои ноги на стол в участке посреди рабочего дня – хорошая идея… — продолжить читать лекцию об обязанностях и компетенции работника полиции ему не дал резко оборвавший в своей манере Гэвин. — А я думаю, что тебе пора бы уже заткнуть свою пластиковую варежку и заниматься делами. Хм, например… — Ай-яй-яй, Андерсон, вроде лейтенант, блюститель закона, а балуешься азартными играми и ставками! Как не стыдно! Может, ещё и наркотой увлекаешься? Знаешь, сейчас же модно красным льдом закуриваться! — подал свой насмешливый голос вечно не затыкающийся Пирсон, у которого будто шило в заднице было, в каждой бочке затычка. Вот кто действительно мог тягаться с Гэвином в выбрасывании желчи и подколов на всех и вся. Хотя, конечно же, в их гонке выигрывал всё же Гэвин, у которого выговоров с занесением в личное дело было больше, да и которого буквально ненавидел весь отдел, за исключением Фаулера, в чей адрес просто не было послано столько яда в лоб, да Тины Чен. Последнюю наш мудаковатый детектив считал за подругу, единственную, между прочим. Весь отдел резко обернулся на застывшего в стеклянном проёме опешившего Хэнка, который только и мог сейчас открывать рот, а затем лишь молча закрывать, словно рыба, выброшенная морской волной на сушу, жадно хватающая кислород. Повисло тяжёлое и тягучее молчание. Кто-то осуждающе косился на заставшего врасплох лейтенанта, кто-то хоть и тщательно скрывал, но даже по глазам была видна насмешка. И единственный, кто не скрывал этого был, не поверите, Гэвин. Его настолько сильно забавляла складывающаяся ситуация, что он просто ну не мог взять, и не ухмыльнуться! Счастье Андерсона, что зеленоглазый детектив изо всех сил, но сдерживал себя, чтобы не заржать в голос. Ну правда, это ведь было действительно смешно! Хэнка поймали, будто маленького ребёнка за кражей шоколадки со стола до обеда. Нет, конечно, никто не безгрешен, Гэвин в том числе. Но всем удавалось как-то не раскрывать своих секретов и тайн, скелетов в шкафу, если будет угодно. Конечно же, выражение лица мудаковатого детектива не укрылось от Хэнка, всё так же стоящего на входе в отдел. Только вот теперь он свирепо сжимал кулаки, мысленно проклиная тот день, когда Гэвин пришёл в этот участок работать. — Чё уставились, будто увидели королеву Англии?! Работайте блин! — рявкнул взбешённый Андерсон, раздувая от злости ноздри, и надвигающийся грузным шагом в сторону стола, на котором стояла табличка с надписью «дет. Рид». И, да неужели, все, кто находились в отделе, послушавшись лейтенанта, действительно опустили головы к своим терминалам. Все, кроме человека, к которому подходил седовласый матёрый полицейский. — На пару слов, — кивнув в знак приветствия сидящему на своём кресле Ричарду, не без интереса смотревшему на только что подошедшего к столу и своего напарника, Хэнк резко дёрнул на себя ухмыляющегося ровно до этого момента детектива и потащил в более безлюдное место, а именно, на крышу. Захлопнув за собой, лейтенант подскочил к Гэвину, схватив его за грудки, и, прижав к двери, буквально прошипел в лицо. — Ах ты, ёбаный говнюк! У самого репутация в отделе, мягко говоря, дерьмовая, так теперь портишь другим?! Как тебе вообще совести хватило, безмозглый ты придурок?! — могло показаться, что у старика вот-вот пойдёт пар из ушей и глаза вылетят из орбит, настолько он был в ярости. — Я понимаю, что у нас херовые отношения, и что тебе лишь бы нагадить кому-нибудь, но зачем было пиздеть всему отделу?! — взбешённый мужчина уже даже приподнял дрыгающегося Рида вверх по двери, отрывая последнего от земли под ногами. — Отпусти, старый выблядок! У тебя с головой вообще всё в порядке?! — Рид ухватился за припечатывающие к стене руки и стал пытаться вырваться из железной хватки Андерсона, раздражённо смотря в покрасневшие от злости глаза напротив своего лица. — У меня-то как раз-таки всё более чем в порядке! А вот у тебя? Ты нахера всему участку высрал, что я ставки делаю?! Хотя, знаешь, похер на ставки… Какой нахуй красный лёд?! — Ты ебанутый блять?! «Какой нахуй красный лёд»?! Ты меня спрашиваешь?! Да я сука в душе не ебал до сегодняшнего дня чё ты там делаешь в свободное время! Ты думаешь, я слежу блять за тобой и тем, что ты там употребляешь?! В любом случае, уж извини, но старые пердуны, страдающие алкоголизмом, меня не интересуют! — прохрипел так же закипающий Гэвин. Лейтенант заторможенно убрал руки, отойдя на шаг назад, и непонимающе, с настороженностью уставился на осевшего по поверхности двери детектива. — Так… Что-то я нихрена не понимаю тогда. Если не ты наплёл эту пургу всем в участке, то кто? И главное, зачем? — Андерсон не сводил взгляда с Рида, почёсывая свою белую отросшую бороду. — «Кто»? Серьёзно? Ты же вроде лейтенант, неужели не можешь сложить «2 + 2»? Кто начал орать первый на весь участок про ставки и то, что ты употребляешь? Блять, пиздец… Неужели ты настолько опустился, что теперь куришь эту токсичную ебанину? Я, конечно, всё понимаю, но это уже трэш, старик… — Да блять, Рид! Я, по-твоему, похож на того, кто употребляет наркотики в не рабочее время? Да и в любом случае, красный лёд – это уже действительно перебор. Я бы никогда в жизни не прикоснулся к этой херне! — возмущённо процедил Хэнк, скрестив руки на груди. — И насчёт Пирсона. Вряд ли он бы стал специально за мной следить, чтобы узнать про такую фигню, как ставки. Нахрена ему это? У нас с ним тёрок нет, причины намеренно портить мне репутацию в отделе – нет. Да, он тот ещё кусок говна, но он слишком ленив для этого. В отличие от тебя, не обессудь. Уж ты-то точно мог такое сделать, — он пожал плечами. — Блять, да ты издеваешься? Делать мне больше нечего, кроме как следить за старым алкашом. — Рид, я давно бросил это дело. Запомни уже блин, а если у тебя проблемы с памятью, то запиши где-нибудь себе, не знаю, — на это Гэвин демонстративно закатил глаза, заставляя Андерсона поморщится. — Больно надо. Если Пирсон просто долбоёб, который подхватил слушок, а так, скорее всего, и есть, то это значит только одно, — он многозначительно посмотрел на застывшего на секунду Хэнка. — У нас завелась полицейская крыса.***
Оставшееся рабочее время в участке сохранялось относительное спокойствие. Тема об увлечениях старого лейтенанта больше не поднималась. Видимо, в отсутствие Хэнка и Гэвина все начали опять шушукаться и на них гаркнул Фаулер, ибо некоторые до сих пор как-то боязливо и настороженно смотрели в сторону стеклянного аквариума, стены которого были сейчас затемнены. Некоторые офицеры уже собирались на патрулирование улиц города, кто-то ещё с недовольной миной активно клацал отчёт на своём терминале, по несколько раз останавливаясь, проверяя на наличие каких-то недочётов и ошибок, ибо слушать нотации и ругань капитана, который требовал адекватное и правильное составление отчётов, совершенно не хотелось в конце дня. Коннор же в это время терроризировал уже полу спящего на столе напарника, что-то гневно, судя по выражению его лица и мимике, высказывая, наклонившись корпусом к столу напротив. Похоже, он вёл односторонний диалог насчёт азартных «хобби» Андерсона и их вреде и бла-бла-бла… В общем, ничего интересного, как рассуждал у себя в голове откинувшийся на спинку кресла Гэвин, отчаянно избегающий отчётов, которые ему нужно было по идее писать прямо сейчас. По идее. Ещё полчаса тупого сидения и вот – в отделе уже почти никого нет, либо кто-то уже скрывался за дверьми, а это значило только то, что теперь ему даже некого подколоть и некому съязвить что-то эдакое, а желание смотреть на недовольные рожи было сейчас как никогда высоким. И тут Риду приходит гениальная, как ему сначала кажется, идея. — Слышь, болтосборник на ножках! — убедившись теперь на все 100%, что в участке они остались вдвоём, обратился Гэвин к своему напарнику, который ожидаемо сразу же поднял свой непроницаемый взгляд. — Детектив, Вы прекрасно знаете моё имя, и я не вижу абсолютно никакого смысла в использовании на мне подобных прозвищ. Мне стоит напоминать Вам о том, что теперь я имею возможность и могу написать жалобу на Ваше поведение по отношению ко мне капитану Фаулеру? — Я хочу кофе, — абсолютно не слушая того, что бубнил ему андроид пару секунд назад, совершенно спокойно и чётко проговорил Рид. На лице Ричарда на секунду дрогнул мускул, видимо, выражая его недовольство вперемешку с раздражением, но даже и этого человеку хватило, чтобы гаденько ухмыльнуться. — Я не замечаю у Вас каких-либо проблем с ногами или опорно-двигательной системой, поэтому Вам не составит труда поднять свой зад и самостоятельно пройти до кафетерия. Хоть чем-то займётесь спустя час безделья, — детектив замер на секунду, а затем, встав с кресла и поставив локти на стол, наклонился вперёд, прямо на андроида. — Ты ещё меня будешь упрекать? Я сказал: принеси мне кофе, ебучий торшер, — прошипел по-змеиному Рид, глаза которого превратились в опасные щёлки. Молчание и бездействие обоих затянулось на пару минут, после чего Ричард встал с кресла и скрылся в кафетерии. Спустя минуту андроид стоял со стаканчиком кофе в руке, говоря: «Ваш кофе, детектив». И только Гэвин победно улыбнулся, уже открывая рот для заготовленной заранее колкости, как содержимое стаканчика выливается ему на голову. — Ты совсем охуел?! — прорычал Рид, закрывший обожжённое горячим кофе лицо, вытирая его от остатков, и поднял бешеный взгляд на андроида. Нет, ему не показалось, ебучий тостер высокомерно ухмылялся, наблюдая за Ридом, как за жалким отродьем. От вида в край обнаглевшего лица ярость подступила с новой силой. — Ах ты, пластиковый гандон!.. — его кулак уже летит в корпус андроида, куда-то, где находится тириумный регулятор, но Ричард легко блокирует удар, при этом резко выворачивая руку Гэвина за спину и прижимая его с силой лицом к столу. — Как неосмотрительно, детектив… Ничего более оригинального придумать не могли? — голос RK900 звучит прямо над ухом дёргающегося Рида, шипящего от усилившейся боли в зажатой мёртвой хваткой андроида руке. — Хватит дёргаться, детектив, Вы же понимаете, что все Ваши попытки вырваться в любом случае не увенчаются успехом так же, как и попытки атаковать меня, — шёпот Ричарда искрил холодным высокомерием и кричащим предупреждением. Но у Рида чувство самосохранения уже давно отсутствовало, прямо с того момента, когда он пошёл в 7 класс в школе. Поэтому он как-то извернулся и, прежде прошипев «пошёл к чёрту», плюнул андроиду прямо в лицо, довольно оскалившись. Но вскоре очень пожалел об этом. Ричард отстраняется от мужчины, рассчитывая на то, что тот потеряет бдительность, что и произошло. Поэтому он резко хватает детектива за волосы, оттягивая их назад, и, руша все надежды Рида на спасение, с силой припечатывает последнего лицом к поверхности стола, на которой сразу же появляется небольшая, но с каждой секундой увеличивающаяся лужица крови. Рид из последних сил сдерживает болезненный стон, поджимая губы. Как попал в туалет департамента – детектив так и не понял. Он будто на пару минут просто выпал из реальности, но его быстро привела в сознание резкая и внезапная боль в затылке, которая с каждой секундой становилась всё сильнее. Он медленно размыкает потяжелевшие веки и видит в полумраке холодного помещения две угрожающе блестевшие точки и бешено переливающийся ярко-алым диод, приближающийся опасно близко. — Ничему не учит Вас жизнь, — с какой-то надменной обречённостью рассекает воздух бархатный баритон, от которого тело пробивает мелкая дрожь, от которого лоб прошибает холодный пот. Где-то под ложечкой неприятно засосало, где-то внизу живота всё скрутилось в крепкий узел. Казалось, он перестал дышать. Ему страшно. Животный ужас овладевает всем его телом, будто останавливая работу всех жизненно важных органов. — Вы такой никчёмный, Гэвин. Вас давно уже пора было наказать. Кольцо стальной хватки смыкается на шее Рида, словно удавка, сжимая всё сильнее и перекрывая медленно поступление кислорода в организм. В голове всё мутнеет, мысли путаются, и Гэвин уже даже не слышит, как с его же уст срываются жалобные хрипы, а глаза наполняются влагой. «Неужели всё так и закончится?» — пронеслось в потухающем сознании Рида. Неужели он умрёт в туалете департамента от удушения пластиковым засранцем, которого ненавидел и возненавидел бы теперь ещё больше? Конечно, если это «теперь» наступит. Но сквозь пелену он ощущает, как хватка на его глотке ослабевает, после чего он валится на пол, словно бесформенный мешок костей. И всё бы ничего, но через мгновение его снова за шкирку поднимают наверх, отрывая ноги от земли. Какое-то чувство дежавю, кажется, сегодня его так уже поднимали. Удар. Рид больше не в состоянии держаться, поэтому с уст срывается хриплый, болезненный стон. Ещё удар, но уже в ребро и, кажется, там теперь трещина, потому что боль становится неимоверной. Третий и, пожалуй, самый сильный удар в солнечное сплетение. Гэвина отпускают, и он валится на пол, ударяясь виском о холодный кафель. Но эта боль – ничто, по сравнению с той, что до сих пор ощущается на затылке, ребре, животе. Он буквально чувствует на своём теле кулаки андроида. Жалобный скулёж разносится эхом по тёмному и сырому помещению. Гэвин сворачивается калачиком, прижимая колени к окровавленному лицу. Слышатся удаляющиеся шаги и глухой грохот закрывающейся двери. И больше не в силах сдерживаться, мужчина издаёт первый всхлип. И здесь, в погружённом во мрак туалете департамента остро ощущает каждой клеточкой своего тела, как внутренний стержень, создававшийся и сохранявшийся столько лет, начинает ломаться. Он сам начинает мучительно медленно ломаться.