Давай посвятим это время только друг другу?

По возвращению домой парни произошедшее на берегу озера больше не затрагивали, и вскоре всё встало на круги своя. Словно бы ничего и не было. Правда, в голове то всё оставалось. Степан на протяжении всех этих трёх дней не мог выбросить из неё томные вздохи, которыми награждал его Макс за очередные поцелуи, оставленные на бархатном теле. Его фигура, распластавшаяся под ним и открывшаяся, его доверительный взгляд, полный горячего обжигающего желания, его пальцы, которые впивались в плечи с новой силой при каждом нежном укусе. Всё это продолжало мелькать перед глазами, и Негрей был уверен, что такими темпами точно в скором времени сойдёт с ума. Если уже не сошёл… Просыпаться посреди ночи на мокрых простынях поначалу было чем-то ужасным, и ещё не раз Стёпа казнил свой разум за сны, в которых виделось продолжение того случая на берегу. Как извивался под ним Монахов, как стонал, как просил большего, не отрывая затуманенного взгляда от его карих глаз. Всё это было таким недоступным, таким неправильным и одновременно чем-то по истине прекрасным. И себя мужчина казнил за то, что желал воплотить эти жаркие сны в реальность. Пришлось предпринять жёсткие меры и попробовать избегать друга, но эти попытки не увенчались успехом хотя бы только потому, что жили они в одной квартире. И продолжаться это будет ещё две недели. Правда, теперь Негрей не был уверен в том, что переживёт отъезд Макса и его возвращение «на родину». Честно говоря, Максиму всё это время было не лучше. Из головы так же не лез образ Степана с хищным взглядом потемневших от желания глаз, его сильные руки, сжимающие чужие бёдра до синяков, и горячее дыхание где-то в районе укрытой бесконечными поцелуями и укусами шеи. Монахов сдался и принял это уже через несколько дней, хотя ещё не редко пытался избавиться от желания продолжить начатое на том чёртовом берегу. Почувствовать, как крепкое тело вжимает его в стену, как сильные руки скользят под футболку и сжимают покрасневшие соски, как темнеет взор, и ощутить в конце то концов эти тонкие губы на своих, застонать в грубый собственнический поцелуй от накативших разом чувств. Нельзя сказать, что друзья больше не разговаривали по приезду домой после незабываемого приключения, но их разговоры теперь явно стали более скудными и какими-то невесёлыми, что для них было очень непривычно. Стены больше не тряслись от громкого смеха, а квартира больше не была заполнена тем самым уютом, который накатывал при вечерних разговорах за просмотром кино с кружкой горячего чая в руках. И оба хотели, наконец, прекратить это медленное, но верное отдаление друг от друга, правда, очень хотели, но боялись быть отвергнутыми, стать ненужными и получить те самые презрительные, полные отвращения взгляды при каждой встречи. Одним таким очередным вечером, проведённым по разным комнатам в гордом одиночестве, сдался первым всё-таки Степан. Он с тяжёлым вздохом отложил ноутбук на стол и быстрым шагом направился к своей комнате, которая теперь принадлежала Максу. Кулак застыл над закрытой дверью, мужчина в нерешительности отвёл взгляд, но уже через пару секунд три раза постучал, мысленно прикрикнув на себя же. Что он как девчонка то, в самом деле?  — Да? — на удивление дверь ему открыл сам Монахов. Волосы его были непривычно взъерошены, а на лицо вернулись еле заметные синяки под глазами. Негрей наградил себя мысленным подзатыльником.  — Кхм, Макс? М-м-м… — вся заготовленная заранее речь вдруг куда-то испарилась, и Стёпа замер, глядя на друга, как какой-то дурачок. Макс приподнял бровь в немом вопросе, и тот вмиг почувствовал себя несколько неловко. Да и какое вообще «несколько»?.. — М-м-м, я там видел на твоём основном канале выходят видео… Видать, ребята подписчиков не бросают. Может, ты хочешь посмотреть хотя бы парочку, убедиться, что всё под контролем? Парень в задумчивости отвёл взор в сторону, поджимая нижнюю губу, а затем просто пожал плечами и кивнул, искренне улыбнувшись Степану. Тот от этого жеста чуть на месте не помер.  — Я уж думал, эта война будет продолжаться ещё несколько вечностей, — с доброй усмешкой сказал Монахов, идя к гостиной рядом с другом. — Но нет, ты у нас оказывается смелый, да, Степанидушка?  — Да, Максимка, получше рыцаря на белом коне буду, — фыркнул Стёпа и не удержался от улыбки. Как же ему не хватало этих дружеских перепалок.  — Как же мне повезло, — с притворной мечтательностью протянул Макс, усаживаясь на диване. Мужчина пристроился рядом, горделиво вздёргивая подбородок. И уже через пару секунд комната разразилась громким задорным смехом, которого здесь так сильно не хватало.  — Ну и сколько они там уже видосов выложили? — поинтересовался экспериментатор, успопоившись. Он с интересом заглянул в ноутбук и с приятным удивлением отметил то, что последнего видео, в котором ещё снимался он, и не видно вовсе.  — Если я не ошибся, а я не ошибся, штук пять точно, — ответил Степан и поставил гаджет к себе на колени, открывая самое первое после «ухода» Мамикса видео. Монахов осторожно придвинулся ближе, словно боясь ненароком сделать какое-то неправильное движение, и их плечи на миг соприкоснулись, что спровоцировало целый ураган эмоций в груди мужчины. Правда, в лице он никак не изменился, делая вид, будто бы ничего не произошло, и он полностью поглощён происходящим на экране. Честно говоря, после просмотра первого ролика оба были приятно удивлены, а в частности сам Максим. Команда и вправду постаралась на славу, эксперимент выдался интересным, монтаж как всегда на высоте, и, самое главное, простой, но отличный юмор тоже в сторонке не оставили. Парень тут же клацнул на следующее видео, дождавшись, пока ребята попрощаются со зрителями, и склонился к ноутбуку с ещё большим, чем в начале любопытством, заставив при этом Стёпу тихо усмехнуться. В такой уютной и, можно даже сказать, несколько семейной атмосфере друзья и не заметили, как время перевалило за одиннадцать вечера, а на улице стало значительно темнее. Парни окончательно расслабились, и теперь Монахов, свернувшись чуть ли не клубочком, привалился к левой руке Негрея, положив голову ему на плечо. Тот пытался игнорировать сильное желание притянуть сейчас этого «милашку» к себе и сжать в нежных объятиях, а затем никогда больше не отпускать, однако шанс того, что Макс воспримет это немного не так, как нужно, был слишком велик. Потому пришлось довольствоваться лишь тем, что есть, но и есть уже не так уж и мало.  — Это было круто, — протянул Монахов под конец последнего ролика, запрокидывая голову к потолку. На лице его застыла какая-то глупая улыбка, а разум уже наверняка давно улетел на Мальдивы.  — Надо отдать пацанам должное, — согласился Степан, ставя видео на паузу. — Они и вправду постарались, не жалея сил.  — Поскорее бы уже закончился этот месяц, — Макс говорил с воодушевлением, а глаза его горели привычными безумными огоньками. — У меня столько идей накопилось, скоро голова взорвётся!  — Хех, да, — с некоторой грустью ответил Негрей, постаравшись скрыть неприятные нотки из голоса, но получилось как-то безуспешно. Одна только мысль, что осталась всего неделя с лишним их с парнем проживания вместе заставляла мужчину содрогаться всем телом. Раньше он как-то особенно об этом не задумывался, а сейчас вот такая вот странная реакция. Впрочем, у него раньше и странной тяги к экспериментатору то и не было. Благо, ушедший далеко и надолго в свои мысли Монахов не заметил резкой смены настроения у друга. Они и продолжили бы сидеть в таком агрессивном молчании, если бы не резко упавший на колени к Степану Максим, что выбило весь воздух из груди первого от неожиданной близости. Он устроил голову в выемке между чужих ног и устремил сосредоточенный взгляд на всё тот же потолок, словно бы и не произошла сейчас эта резкая смена позиции. И выглядела она, мягко говоря, как-то двусмысленно, особенно для Стёпы, который сейчас прикладывал все свои усилия, дабы побороть накатившее с новой силой возбуждение.  — Как думаешь, у нас получится когда-нибудь сделать работающую ракету из картона и скотча? — решил спросить парень мнения эксперта, что сейчас пытался ухватиться за любую мысль, дабы выкинуть все ненужные из головы и обратить на неё всё своё внимание.  — Конечно получится, — с еле ощутимым сарказмом ответил Степан. — Кто будет первым испытуемым? Лёха? Думаю, ему эта идея определённо понравится.  — Я, — с гордостью оборвал его на последнем слове Макс, состроив героическую моську. Мужчина чуть воздухом не поперхнулся.  — Если ты когда-нибудь сможешь соорудить такую действующую постройку, то первым на ней точно не полетишь, — строго сказал Негрей, словно бы объясняя маленькому неразумному ребёнку, что есть хорошо, а что плохо. — Я тебя не пущу.  — А я себя пущу, — довольно хмыкнул Монахов, победно улыбнувшись.  — Забыл, чем окончился твой последний такой эксперимент? — Стёпа уже буквально рычал, полностью изменившись в лице и смотря на друга теперь с какой-то угрозой.  — Ладно, ладно, тигр, не рычи, — фыркнул экспериментатор, поднимаясь с колен мужчины и занимая обычную сидящую позу. — Я же просто шучу. Знаю ведь, что в такое путешествие ты меня первым точно не отпустишь. Если вообще отпустишь. А затем произошло то, чего Степан ожидать точно не мог. Максим осторожно склонился к его лицу и подарил быстрый, но до опьянения сладкий поцелуй в щёку, мгновенно возвращаясь в исходное положение и с интересом наблюдая за чужой реакцией. Он рассудил, что вполне может позволить себе это, раз уж на днях получил от мужчины целое ожерелье в виде алых засосов без смс и регистрации. Так почему бы и не вернуть ему должок? Негрей попросту застыл с глупой физиономией на лице, его немигающий взор был направлен куда-то перед собой, а рот приоткрылся от нехватки воздуха в организме и сбившегося дыхания. Внутри всё перевернулось с двойным сальто, которые крутил Лёха на самодельном батуте из резинок, а сердце готово было прямо сейчас вырваться из груди и самостоятельно отдаться человеку, сидящему слева от хозяина. Если он его уже не украл. Экспериментатор хмыкнул, довольный результатом, и уже было хотел возвратиться в свою комнату, однако не сумел пройти и пары шагов, как его остановила мёртвая хватка чужой ладони на своём же запястье. Парень в недоумение обернулся к возвратившемуся на землю другу, но не смог и глазом моргнуть, как уже был придавлен к дивану крепким телом. Стёпа расплылся в какой-то жутковатой ухмылке сошедшего с катушек садиста, а глаза искрились хитрым предвкушением сладкого отмщения. Всё, не видать больше Монахову рассветного луча солнца… Громкий изумлённый смех разрушил напряжённую тишину квартиры, заполнив собою каждый её тёмный уголок. Не прошло и пары секунд, а Макс уже катался по дивану в сладостной пытке и судорогах, пытаясь отбиться от коварных рук с не меньшим коварством смеющегося мужчины. Вот чего-чего, а щекотки парень боялся, кажется, сильнее всего другого на свете. Даже больше, чем снижения подписок на канале.  — Стёп!.. Хватит… — в передышках между безудержным смехом выдохнул Максим, всё ещё пытаясь хоть как-то укрыться от чужих рук, которые словно бы были абсолютно везде.  — Это моя мстя, и тебе от неё не отделаться! — для пущего эффекта Степан ещё и рассмеялся, как самый настоящий злодей, не переставая щекотать друга до слёз на глазах. Когда Монахов начал уже буквально задыхаться, мужчина всё же сжалился над ним и слез с него, не переставая широко улыбаться. Парню понадобилось несколько минут, дабы окончательно прийти в себя и сесть, положив руку на больной живот.  — Не делай… Так больше… — с тяжёлыми вздохами выдавил из себя экспериментатор, осуждающе взглянув на довольного как никогда Негрея. — Я тут чуть не помер, а он ещё и улыбается… Совсем уже… Стёпа усмехнулся и, резко ухватив парня руками за бока, усадил его к себе на колени. Тот вмиг зарделся и отвёл смущённый взгляд, пытаясь убрать с себя чужие ладони, однако все эти его попытки были тщетны, и Макс сдался. Правда, елозить на коленях не перестал, чем не слабо так заводил их обладателя.  — Ну и чего ещё ты хочешь? — со вздохом спросил парень, пытаясь побороть приятное тянущее тепло внизу живота.  — Ничего, — просто пожал плечами Негрей и притянул к себе друга, переместив руки ему на спину. Монахов теперь уже без протестов упал в крепкие, но нежные объятия, и ответно прижался к мужчине. Он даже позволил ему осторожный, пропитанный, как ему показалось любовью, поцелуй в макушку, от которого на душе стало так легко и спокойно, что Максим окончательно расслабился уже во второй раз за день. Рядом со Стёпой он теперь всегда ощущает себя иначе, нежели с другими. Экспериментатор ушёл далеко в свои безмятежные мысли, и разум начал медленно отключаться в силу позднего времени. Парень поудобнее устроился в надёжных руках Степана и уложил потяжелевшую голову ему на грудь, в то время как мужчина уткнулся носом в его шелковистые волосы, вдыхая их приятный и такой родной аромат.  — Я люблю тебя, — прошептал он, ласково улыбаясь. Ответом ему послужило лишь тихое сопение незаметно улыбнувшегося Макса.