Полтора месяца назад
— Быстро собирай вещи, — командует Чон, когда буквально врывается в ванную к омеге и хватает его за руку. — Что ты собираешься делать? — пугается тот, явно ожидая быстрой смерти, а не сильной хватки на запястье. — Я отказал твоему брату в услуге, но он пришлёт другого. Не в моих правилах убивать чистых перед законом людей, — Чонгук не без помощи Пака находит небольшую сумку и принимается скидывать в неё вещи первой необходимости. — Сейчас ты выйдешь из дома через чёрный ход и постараешься спрятаться. Я найду тебя, как только улажу несколько вещей. — Просто убей меня, — Чим отшатывается, смотрит взглядом побитой собаки. — Он не успокоится. Чимин прекрасно понимает, что альфа не может. Потому что убийство истинного равноценно собственной смерти. Теперь им остаётся лишь бороться вместе. Либо умереть обоим. Чонгук ужасно сглупил, когда решил испытать на себе всю силу их связи. Теперь они погрязнут в этом омуте, но всплывут или потонут — это уже зависит от них. — Я здесь, чтобы спасти, — раздражённо выдыхает Чонгук, выходя из себя от неповиновения омеги. Он тут же выпускает феромоны, но использует их не в полную мощь, чтобы лишь припугнуть и привести в чувства. — Быстро собрался. Через пять минут тебя здесь быть не должно. — Х-хорошо, — хрипит Пак, ощущая всю силу альфы и больше не собираясь ему перечить. — Как ты меня найдёшь? — Доверюсь альфе, — коротко бросает боец и принимается помогать Чимину одеться. Через десять минут он остаётся в квартире один, по бокам от входной двери мигают красным небольшие бомбы, способные разнести всю квартиру к чертям. Чонгук на это и рассчитывает, ему необходимо создать видимость убийства. Позже он узнает о том, кого именно подослал Хочан. Подкупит судмедэксперта, принеся ему кровь Чимина для составления нужного отчёта, передаст завещание Пака нотариусу, поможет омеге сменить имя, найдёт для него убежище и впервые в жизни начнёт разрабатывать убийство не за плату, а по собственной прихоти. Чтобы у него всегда был тот маленький островок, куда он может приплыть в абсолютно любое время.pt/3
26 мая 2020 г. в 23:44
Тихо прикрыв за собой дверь, Чонгук едва слышно скидывает рюкзак и прячет его во встроенный шкаф. На улице глубокая ночь, отчего в квартире едва ли можно разглядеть очертания мебели, но альфа быстро привыкает и прислушивается к инстинктам. Он старается передвигаться как можно тише, стягивая с себя одежду по пути в ванную комнату. Его ждали ещё вчера, но из-за одного болтливого мальчишки пришлось задержаться. На штанах до сих пор виднеются капли засохшей крови, и альфа с тихим вздохом забрасывает все свои вещи в приоткрытую стиральную машинку. Следовало бы сжечь всё это, но так и разориться можно, если покупать на каждое дело новый комплект джинсов и толстовки.
Тёплая вода, смывающая усталость и напряжение, перекрывает все остальные звуки. Оставшись наедине с собой в безопасном месте, Чонгук наконец прислушивается к своему альфе и с удивлением отмечает, что тот непривычно молчалив. Возможно, всё дело в сладком аромате лесных цветов с привкусом хвойного дерева. Квартира буквально пропитана этим дурманящим запахом, от которого в первые несколько минут даже кружилась голова. Сейчас немного легче, вода сбивает густоту аромата, но альфа всё ещё не подает никаких признаков. Даже боль отпускает тело, позволяя по-настоящему расслабиться.
Как бы ни хотелось продлить минуты наслаждения, Чонгук лишь смывает с себя грязь и пот, после чего наспех вытирается и надевает сухую, чистую одежду. В голове неожиданно возникает мысль, что в квартире слишком тихо, и на шум воды до сих пор никто не отреагировал. Словно здесь и нет никого. Прежде чем Гук отправляется проверять свои опасения, он включает машинку и ждёт несколько мучительных секунд, чтобы убедиться, что она заработает. Пожалуй, стоит купить новую.
Ступая босыми ногами по тёплому паркету, альфа прислушивается к тишине и замирает за дверью комнаты в тени, когда слышит лязганье связки ключей. В квартиру входят, но свет в коридоре так и не включается. Лишь внутренний замок двери на секунду нарушает тишину, после чего снова становится тихо. Чонгука не проведёшь, он улавливает каждый шорох одежды и каждый тихий выдох приближающейся к нему цели. Задержав на мгновение дыхание, Чон делает осторожный выпад и ловит вошедшего в комнату парня со спины. Пальцы крепко обхватывают тонкие запястья омеги, чтобы тот не вздумал махать руками в попытке защититься, но, к удивлению Чона, парнишка облегченно выдыхает и жмётся спиной ближе, буквально вжимаясь в крепкую грудь альфы позади себя.
— Даже не дёрнешься? — уточняет Гук, невольно скользнув свободной рукой под футболку омеги. Подушечки пальцев тут же касаются плоского живота омеги, но тот продолжает жаться ближе и никак не реагирует на чужие прикосновения.
— Я знал, что это ты, — тихо отзывается парень, вдыхая полной грудью.
И тут он напрягается. Так, как обычно делает Чонгук перед нападением. Это заставляет альфу сбавить обороты и отпустить чужие руки, с сожалением убрав свою от манящего тела. Омега резко оборачивается, пытаясь рассмотреть родное лицо в темноте, и дёргает Чона на себя за ткань майки. Кончик его носа касается основания шеи, ноздри раздуваются от глубокого вдоха, и на выдохе слышится тихий и, кажется, обречённый стон.
— Почему от тебя пахнет вакциной? — обманчиво мягким голосом спрашивает молодой парень, потянув альфу за собой.
Тот не сопротивляется, позволяя себя вести, и разглядывает очертания омеги в темноте. Красивый. Чертовски. Даже в такой темноте, когда Гук едва может его видеть.
— Долго объяснять, — не желая развивать эту тему, Чонгук пытается отмахнуться, но тут же чувствует, как пальцы омеги с силой сжимаются на его майке, а сам он оборачивается. Прежде чем начать объяснять, альфа тяжело вздыхает, всем своим видом показывая, что ему не нравится данный разговор. — Не могу сказать точно, но организм будто взбунтовался. Всё началось с обычного жара, меня начало тянуть к омегам. Видимо, прошлая вакцинация не дала нужного результата, поэтому я вколол удвоенную дозу несколько дней назад.
— Ты… — омега обрывает свою речь, переводя дыхание. Он с силой толкает Чонгука в плечо, чего тот совсем не ожиданиет и заваливается на кровать, в полёте успевая перегруппироваться и упасть на спину. — Совсем голову от своих заказов потерял?
— Поубавь пыл, — слегка нахмурившись, Чонгук приподнимается на локтях. Ему не нравится этот воспитательный тон, даже от того, по кому он успел соскучиться. Вот, к слову, неужели омега по нему не тосковал? Почему он не может молча обнять и прижаться, а не кричать.
Отвлекшись на свои мысли, Чон запоздало замечает, как омега опускается на кровать следом, буквально нависая над ним. Он упирается в матрас коленями, почти оседлав крепкие бёдра альфы, и наклоняется ближе, опустив руки по обе стороны от его головы.
— У тебя гон, ненормальный, — с жаром выдыхает омега, касаясь дыханием чужих манящих губ. — А ты едва не добил себя тупой вакциной.
Чонгук хочет возразить, потому что в противном случае он бы уже разложил парня на постели и не позволил бы даже пикнуть, но вовремя останавливает себя. Из-за желания поскорее воплотить свой план в реальность, он совсем забыл о том, что есть такие естественные вещи, как желание спариться для продолжения рода.
— Тогда почему мой альфа ещё не овладел тобой? — он задаёт резонный вопрос, вновь обращаясь к своим притупившимся инстинктам. Тело перестало изнывать от боли, но и альфа молчит. Даже не тянется к омеге.
Парень, к слову, на мгновение замирает и что-то обдумывает. Чонгук запоздало понимает, что ему, наверное, ужасно неудобно находиться в такой позе, поэтому он притягивает омегу ближе и буквально заставляет лечь сверху.
— Все эти дни он выл и рвался так, что я боялся его не удержать, — делится своими ощущениями Чон, зарываясь пальцами в мягких волосах омеги. — А сейчас — ничего.
— Потому что он почувствовал своего омегу рядом и успокоился, — как вариант предлагает парень, все же приподнимаясь на руках, чтобы заглянуть в глаза Чона. — Тебе нужна разрядка.
— Нет, — хмыкает Гук, не чувствуя желание альфы взять омегу. На душе хорошо и спокойно, а тело невольно расслабляется под приятной тяжестью другого.
— Даже если тупая вакцина отключила твои животные инстинкты, тело по-прежнему реагирует на меня, — в подтверждение своих слов парень слабо ведёт бёдрами, притираясь к паху Чонгука.
— Чёрт, — шипит тот, только сейчас ощущая напряжение внизу живота. Адское жжение прошло, но и приятной тяги или лёгкого покалывания не ощущается. Словно он перестал понимать, что такое возбуждение.
— Всё хорошо? — тут же замирает объект его вожделения, прекращая свои притирания. — Больно?
— Я… Я ничего не испытываю… В плане… — Чонгук не может сформулировать мысли правильно, лишь рвано выдыхает. — Член стоит, но на этом всё.
— Вот до чего доводит увлечение тупыми лекарствами, — тихо ворчит парень, приподнимаясь и усаживаясь на бедра Чонгука. — Или, возможно, дело не в этом.
Желание касаться своего омеги никуда не пропало, поэтому Чон кладёт ладони на его ягодицы и мягко поглаживает большими пальцами сквозь джинсы. На парне катастрофически много одежды, это отвлекает даже от такой серьёзной проблемы, как притупившиеся чувства альфы.
— А в чём? — всё же отзывается Гук, замечая лукавый блеск в родных глазах. Он уже привык ко мраку, теперь с лёгкостью подмечая каждую деталь в омеге. Странно, что его охотничьи повадки работают так хорошо, в то время как физиологические — нет.
— Это ты. Ты сам блокируешь свои инстинкты, — парню приходится слегка сдвинуться, когда Чонгук поднимается и усаживается на кровати.
Омега сидит на нём, в крепких надёжных объятиях, и выискивающе ловит взгляд альфы. Он недолго молчит, видимо, ожидая реакции от Чонгука, но вскоре продолжает свою мысль.
— Наверное, гон пошёл на спад, поэтому тебе так легко удаётся себя контролировать. В самый пик ты бы, скорее всего, не сдержался. Но сейчас — без труда, потому что желание защитить меня на данный момент сильнее желания поиметь, — замолчав на мгновение, парень переводит дыхание и забирается пальцами в волосы альфы, как-то нервозно сжимая их на затылке. — Потому что я беременный, Чон. Альфа это чувствует.
Тёплое тело в его руках напрягается, как скульптура из глины, и даже перестаёт дышать. Чонгук запоздало понимает, что Чимин говорит ему об этом впервые. Он ведь не знает, что альфа нашёл тот снимок и даже успел припрятать в кармане. Всё это время им не удавалось нормально поговорить, нужно было спрятать Чимина так далеко, где его не достанут. Поэтому мысли про малыша уходили на второй план в редкие минуты их встреч.
— Ты стал лучше разбираться в природе омег и альф, — с гордостью подмечает Гук, поддаваясь желанию вдохнуть аромат Пака поглубже.
— Да, я изучил много литературы по этому вопросу, чтобы ты больше не ругал меня, — тихо смеётся тот, чувствуя, как старший утыкается носом в его шею. Но напряжение никуда не уходит, он всё так же боится лишний раз даже вздохнуть.
— Мне показалось, что ты не хотел этого ребёнка, — Чонгук решает начать признание со своих опасений. Он вообще не был уверен, что Чим действительно не решился тогда на аборт. В отличие от своего альфы, Гук не способен ощущать едва зарождающуюся жизнь внутри омеги. — Я нашёл подписанные тобой документы ещё в тот день, когда мы составили план твоего побега.
— Нет. Нет. Я бы не смог. Нет, — растерянно тараторит Чим, видимо, пытаясь ухватиться за хаотичные мысли в своей голове. Не ожидал. — Я тогда испугался, что не потяну двоих, что ты будешь против. А потом мне стало плевать. Этот ребёнок — твой, я ни за что не смог бы его убить.
Выделенное Чимином «твой» оседает в сердце сладкой истомой. Чонгук до сих пор не узнаёт себя, он слишком размяк и расслабился рядом с омегой. Видимо, альфа пытается перекрыть заботой возбуждение, и у него это удаётся, но Гук чувствует себя каким-то героем любовного романа для подростков. Ему не свойственно вот так прижиматься и нежиться, Чимину это известно, как никому другому. Но он молчит, даже если замечает непривычные действия, за что Чон ему благодарен.
Молчание затягивается. Не испытывая стремления к продолжению беседы, Чонгук молча тянется под футболку омеги. Это неконтролируемое желание, которое он не смог побороть ещё там, у дверей комнаты, как только ощутил родное тело в своих руках. Смиренно и даже доверчиво подставляясь под нежные ласки альфы, Чимин облегченно выдыхает и позволяет себе едва ли не обмякнуть на плече Чонгука. Тот гладит, изучает, кусает губу изнутри, чтобы совсем не показаться размазней и не спуститься поцелуями на плоский живот. Точно. Вот оно. То, что не даёт Чонгуку покой с тех самых пор, как он впервые за этот вечер коснулся Пака.
— Почему нет живота? — вопрошает он, слишком сильно сжав омегу в объятиях свободной рукой. Тот как-то рвано выдыхает, вынужденный вжаться в альфу всем телом.
— Он появится чуть позже, — с лёгким смущением выдыхает Пак, утыкаясь носом в плечо Гука. — Когда плод начнёт расти активнее.
Коротко кивнув, чтобы показать, что ответ удовлетворил, Чонгук прислушивается к тихо урчащему внутри альфе и тихо выдыхает. Всё хорошо, всё под контролем. Лишь Чимин слабо трясётся, будто боится чего-то.
— Прости, я слишком сильно сжал? — уточняюще спрашивает старший, ослабляя хватку, чтобы омега смог отодвинуться.
— Нет, — хрипло выдыхает Чимин, наоборот вжимаясь в крепкое тело бойца вплотную. Чон отчётливо ощущает причину такого состояния Пака, невольно изогнув губы в похабной улыбке.
— Кому там, говоришь, нужна разрядка?
— Тобой провонял весь дом ещё до того, как я вернулся. Твой запах непривычно терпкий и сильный, вполне естественно, что это меня возбуждает, — оправдывается Чимин, не в силах отстраниться от Чона. — И у беременных часто возрастает сексуальное влечение. А когда желанный альфа находится так далеко, а потом неожиданно возвращается с гоном, всё лишь усугубляется.
— Могу помочь, — не скрывая ухмылки, Чонгук опускает ладонь ниже, расстёгивая джинсы парня.
— Нет, мне нужна полноценная связь, — хрипит возбужденный Чим, сжимая в пальцах ткань чужой майки.
— Не могу, альфа не даёт, — пожимает плечами Гук с таким лицом, словно ему совсем не жаль. — Видимо, это может навредить малышу.
— Обещаю, что всё будет хорошо, — взмаливается Чимин, хватая наполненный ароматом альфы воздух губами. — Срок ещё маленький, секс не запрещён.
— За тебя говорит омега, я не поведусь, — мягко качая головой, Чонгук всё же останавливает свою руку.
Если это правда, то, скорее всего, альфа перестанет себя сдерживать. И приятная нега тут же уступит место дикому возбуждению.
— Я подошёл к этому вопросу серьёзно. Изучил анатомию омег и альф, консультировался с врачом, — жарко шепчет Чимин куда-то в висок Гука, явно изнывая без его рук на своём теле. — Так что выпусти своего альфу. Ты так давно не касался меня…
Умоляющий тон омеги действует опьяняюще, пробирается в самые недра некогда закаменевшего сердца и трогает хорошо спрятанные струны души. Чонгук позволяет парню себя уговорить, тут же стягивая с него футболку и ведя кончиком носа вдоль подставленной и открытой шеи. Все переживания уходят на второй план, альфа, наконец, отпускает себя и уже через пару мгновений вжимает абсолютно обнажённого Чимина в постель.
Первые лучи поднимающегося солнца окрашивают небо в нежно-розовый, заставляя любоваться красотой природы. Расслабленное после оргазменной истомы тело едва ли слушается, Чонгуку не хочется даже дышать. Но он стойко продолжает стоять у окна и изредка прислушивается к шуму воды из ванной комнаты, дожидаясь омегу. Уснуть им не удалось, Чимин практически всю ночь шёпотом рассказывал всё, что успел узнать про связь истинных, про предназначение омег и про силу альф. К чему эта информация самому Гуку — непонятно, но слушать Пака в такие моменты одно удовольствие.
— Ты снова вернулся в своё привычное состояние, — раздаётся тихий голос за спиной, а горячие, нежные губы касаются небольшого старого шрама на лопатке.
— Возобновил контроль над телом, — коротко кивает Гук, чувствуя, как тёплые ладони омеги смыкаются на его животе. Чимин жмётся к нему сзади, притираясь щекой к обнажённой спине.
— Обычно во время гона альфы становятся дикими, необузданными, и бросаются, как дикие звери. А ты стал плюшевым и мягким, — тихо смеётся Пак, его лёгкий выдох касается кожи между лопаток.
— Через несколько дней я убью твоего брата, — Чонгук тянет омегу за руку, усаживая перед собой на подоконник.
В свете утреннего солнца тот выглядит совсем как ангел. Потрепанный, счастливый и оттраханный ангел. Его светло-карие глаза заглядывают в самую душу, но во взгляде нет ни ненависти, ни брезгливости. Чимин принимает Чона таким, какой он есть. И даже не старается изменить.
— После этого я собираюсь завязать, — Чон упирается руками в крепкое дерево по обе стороны от бёдер омеги, наклоняясь к нему всем корпусом. Словно сжимает капкан, чтобы жертва не смогла убежать и спрятаться.
— И чем ты будешь заниматься? — Чимин не выглядит, как человек, которому дают слабую надежду на счастливое будущее, или умело скрывает это.
Чонгук склонен думать, что омега понимает его, как самого себя, и поэтому прекрасно осознаёт, что Чон ещё не скоро захочет домик на берегу моря и тихие вечера в кругу большой семьи. У них не будет ничего из того, что должно быть у истинных альфы и омеги. Будь воля Гука, он бы ни за что не стал привязываться и испытывать большее, чем просто благодарность за спасение. Но судьба распорядилась иначе, и вот, прямо напротив него сидит Чимин, выпытывающе глядя в тёмные глаза. Пожалуй, именно ему так важно сейчас завести крепкие, настоящие отношения, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне. А Чонгук такой уверенности дать не может. Но и отпускать омегу не намерен. У него всегда есть запасной план или тузы в рукаве, Чимин относится именно к этой категории.
— Вернусь на прежнюю работу, — жмёт плечами альфа, чувствуя, как пальчики Пака касаются его рук. Невесомо, играючи, но не для того, чтобы завести. Просто из-за обоюдного желания касаться друг друга, ощущать родное тепло почти вплотную.
— Тебя там ждут? — возможно, парень хочет узнать больше, но он понимает, что Чон расскажет ровно столько, сколько посчитает нужным.
— Не уверен, — задумчиво хмыкает тот, скользнув взглядом по телу омеги.
На нём чистые боксеры и свежая белоснежная футболка. От кожи пахнет гелем для душа, но через несколько минут он выветрится, а комната вновь наполнится природным ароматом омеги. На свежую голову, Чон чётче ощущает непривычные нотки хвои, подмечая, что это нисколько не портит запах Чимина. Даже стойкий аромат древесины, которым Гук буквально насквозь пропитал омегу, отходит на второй план.
— У нас будет альфа, — слова слетают с его губ быстрее, чем он успевает поймать мысли в голове.
— Да, — коротко выдыхает Пак, слегка растерявшись от резкой смены темы. — Его аромат больше похож на твой.
— Чем пахло от тебя, когда забеременел Тэхёном? — с любопытством интересуется Гук, выпрямляясь.
— Черёмухой, — вспоминает Чим, мягко улыбнувшись. — Тэ будет омегой.
— Кстати, — Чонгук на секунду замолкает, что-то выискивая в глазах напротив, и решает продолжить. — Человек, который предложил мне работу, смог без проблем найти твоего сына. Это, пожалуй, самая главная причина, по которой я собираюсь согласиться.
— У него есть связи и власть, — слегка поджав свои прекрасные губы, Чим хмурит брови в раздумьях. — Тэ в порядке? Он…
— Если бы он хотел навредить, то…
— Передай, что в следующий раз я ему руки переломаю, если он приблизится к моему ребёнку, -спрыгнув с насиженного места, Чимин огибает альфу и старается его не касаться. Показывает своё недовольство, но молча. — Завтра позвоню дедушке, чтобы они переехали.
— Хорошая идея. Хочан подозревает, что Тэхён мстит, поэтому хочет его убрать. Лучше перестраховаться.
— Совсем чокнулся, — зло шипит омега, не веря своим ушам. Как вообще можно додуматься обвинять во всём шестилетнего мальчика? Бред.
— Скоро вам не придётся скрываться, — Чонгук облокачивается на стену, наблюдая за тем, как Чимин устраивается на чистой постели.
— Спасибо, — в очередной раз благодарит Пак, но сейчас даже не смотрит в сторону альфы. — Правда, спасибо. Если бы не ты, меня бы убили ещё в тот день.
— Давай спать, — прерывая затянувшийся разговор, Чон забирается к Чимину.
Он прижимает его плотнее к себе, прислушивается к тихому дыханию и вновь несознательно кладёт ладонь на живот сквозь футболку. Ох уже эти повадки и инстинкты альфы, никуда от них не деться. Особенно после того, как он вкусил аромат своего омеги. В тот вечер Гук совершил самую глупую ошибку в своей жизни, и сейчас он, конечно, не жалеет, но сомнения закрадываются в его голове.