***
Расплывчатые картинки удаляющихся Московских высоток и элитных посёлков с ухоженными красивыми домами проносились одна за другой приливными волнами под монотонный машинный гул самолётных двигателей. Приятное тепло разливалось терпкой массой по всему телу, обволакивая, защищая и убаюкивая. Неожиданно громкий мужской голос буквально вырвал Измайлова из уютных объятий Морфея, заставив майора резко открыть глаза. Пара секунд ушло у парня на то, чтобы понять, что он в самолёте, а разбудивший его резкий звук был голосом пилота, который объявлял о скорой посадке. Гриша с силой потёр лицо, смахивая остатки сна, и постепенно распознавая остальные окружающие его звуки: мерный храп Савельева, сидевшего через проход, непрекращающаяся с момента посадки болтовня Наташи через пару сидений назад, периодический бубнёж Димона и чуть более высокий ответный бубнёж Олега где-то рядом. Измайлов повернул голову направо, туда, где было тихо. Замерев и почти не дыша, Рыбкина вглядывалась в овальное окошко иллюминатора, с восторженной улыбкой рассматривая простирающиеся на километры рельефные очертания гор, зелёные всплески лесов и солнечно-жёлтые – полей, становящиеся всё более детальными и различимыми крыши домов из красной черепицы. А самое главное, Гриша проследил за её завороженным взглядом, она смотрела на появившееся в поле зрения сверкающее бесконечной синевой море. В данный конкретный момент Измайлов почему-то почувствовал себя абсолютно счастливым. И совсем не расстраивал тот факт, что Алёна не смогла с ним полететь, в чём Володя даже оказался не виноват. У неё было запланировано много дел на ближаюшую неделю, связанных с открытием нового кафе, которые было бы очень сложно отменить и перенести. Само ожидание предстоящего отдыха и даже работы на живописном побережье поднимало настроение. Алиса же своей живой неподдельной реакцией каким-то образом всколыхнула по-детски радостное предвкушение чего-то необыкновенного, прекрасного. В конце концов, почувствовав, что за ней наблюдают, девушка обернулась и встретилась с майором глазами, в которых, казалось, всё ещё отсвечивало море. Её улыбка стала слегка смущённой, но всё же продолжала освещать её лицо. Гриша тепло посмотрел на неё и тоже улыбнулся. Внезапно ему в голову пришла неожиданная догадка. – Ты уже была на море? Она как-то загадочно улыбнулась и кивнула, отведя глаза. – Один раз, – Алиса всё ещё улыбалась, будто погрузившись в воспоминания. – Когда мне было семнадцать, – она снова встретилась с ним взглядом, в котором лучилось тепло. – От детдома. Теперь пришла очередь Гриши смущаться. Задержав глаза на её с секунду, он опустил взгляд, почему-то не в силах видеть ту бесконечную благодарность, которая отображалась в её глазах сейчас, чувствуя какое-то невнятное чувство вины за то, что не мог сделать для неё ещё больше. Будто бы не заметив его реакцию, девушка снова повернулась к окну, с растущей улыбкой вглядываясь в яркие краски за стеклом иллюминатора. – Как думаешь, мы почувствуем его запах, когда сойдём с трапа? – всё так же не поворачиваясь, спросила она негромко, так, что майору пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. Гриша озадаченно посмотрел ей в затылок с лежащим на плече русым хвостом. Алиса обернулась, почувствовав недоумение парня, и поспешила объяснить: – Моря, – улыбнулась она. – В тот раз, когда наш автобус был в двух часах от побережья, я почувствовала его запах. Никогда не забуду. Измайлов по-доброму усмехнулся, поняв, о чём она. – В принципе, хоть нам и ехать час до нашего городка, но само побережье всего в нескольких минутах от аэропорта. Так что это вполне вероятно, Рыбкина. Вдруг ощутив прилив того же самого тепла, что он только что почувствовал во сне, Гриша обхватил рукой хрупкую фигурку девушки за плечи и притянул к себе в мимолётном дружеском жесте. Алиса положила голову на его плечо на мгновение, счастливо улыбаясь и возвращая неожиданную ласку. А потом вернулась к созерцанию сменяющихся пейзажей за окном, которые становились всё более реальными с каждой секундой.***
Пухлый чёрный микроавтобус нёсся по живописным окрестностям Черногорских дорог мимо скалистых обрывов, колоритных в своей самобытности деревушек и бесконечного моря, которое, казалось, было повсюду. Алиса всё так же смотрела в окно, теперь уже наземного транспорта, расслабленно откинувшись в кресле. Салон был заполнен мерным храпом сразу троих оперов, вырубившихся на общем заднем сиденьи. Котельников выдавал самую громкую трель, удобно устроив голову на спинке кресла и смешно открыв рот. Елисеев с Савельевом, неосознанно практически полностью скопировав позу сидящих впереди них тоже похрапывающего Яковлева с женой, умильно прижались головами, таким образом поддерживая друг друга в относительно вертикальном положении. Гриша, вдоволь поглумившись над спящими коллегами и получив сотни мегабайт компромата на них на своём телефоне, наконец, вернулся на соседнее рядом с Рыбкиной место с довольной миной на лице и держа какую-то папку в руках. Капитан с интересом посмотрела на самого Измайлова и его добычу, улыбаясь ему в ответ и вопросительно вздёргивая брови. – Стащил у Володи из сумки, – шёпотом сказал он, принимая шкодливый вид. – Должно быть, наше дело. Опера с энтузиазмом раскрыли папку и, уставившись на первую страницу, через секунду почти синхронно подняли взгляды друг на друга, нахмурившись. – Тут всё на... черногорском? – неуверенно произнесла девушка, в следующее мгновение опять возвращаясь к папке и перебирая её содержимое в поисках хоть какого-то перевода. – Может, перевод в другой папке? Гриша, который тоже помогал ей в поисках необходимых бумаг, остановился и, уставившись на Алису, ответил, пожав плечами: – Там больше ничего нет. Кроме вещей, – потом отведя взгляд и посмотрев вперёд себя, добавил задумчиво: – Чё-то опять мутит Володя... С другой стороны, какая разница... – он снова пожал плечами. – Разберёмся. А пока у нас будет целое воскресенье завтра на то, чтобы насладиться этим местом, – на лице парня снова появилась довольная улыбка. – Неплохо ж. Ты вон тоже, я смотрю, прониклась, – он бросил на девушку хитрый взгляд. Та лукаво улыбнулась ему в ответ, глядя из-под полуприкрытых век, потом вдруг вскинула руки вверх и, сцепив пальцы, с наслаждением потянулась, напомнив Измайлову грациозную представительницу кошачих. – Не стану спорить, – отозвалась она, всё ещё оставаясь в том же положении. – Я не очень расстроюсь, если всё это дело окажется липой, сфабрикованной Яковлевым, и мы сможем просто отдохнуть. Гриша автоматически проскользил взглядом по её тонкой фигурке, на секунду задержав взгляд на полоске оголившейся кожи на животе между белой с кремовым отливом просторной майкой с красочным принтом чёрного черепа, окружённого цветами, и чёрным ремнём на светло-голубых рваных чуть больше обычного, "рабочего" варианта, джинсах. Алиса опустила руки, расслабленно сложив их на голове, и, снова отвернувшись к окну, отрешённо произнесла: – Я что-то так заебалась в последнее время, – она шумно вздохнула. – Только сейчас это поняла... Гриша только коротко хмыкнул на это, удивляясь, что при таком объёме работы, который она на себя берёт, капитан не заебалась куда раньше.***
Дело близилось к вечеру, когда чёрный Фольксваген, наконец, доставил своих семерых пассажиров к месту назначения – горчичного оттенка большой двухэтажной вилле с просторной верандой, огороженной белым рифлёным забором, и опоясывающим половину второго этажа балконом. Во дворе росло несколько высоких кипарисов, одна размашистая пальма и несколько видов различных кустов, на большинстве из которых что-то цвело. Когда вся честная компания зашла в дом, там их уже ждал невысокий жилистый мужичок с чёрными как смоль волосами и чёрными же густыми бровями, которые, казалось, занимали половину его лица. Мужичок сдержанно поприветствовал гостей на вполне сносном русском языке, представился, оказавшись одним из двух следователей в местном отделе полиции, которого отправили к свалившимся на голову русским из-за хорошего знания языка, и бегло показал дом, впрочем, расплывшись в улыбке и уделив особое внимание Наташе, когда та попросила поподробнее рассказать, как пользоваться бытовой техникой в доме. После его ухода все разбрелись по выбранным спальням, коих в доме оказалось ровно столько, чтобы хватило на всех, учитывая, что полковник с женой занимают одну, хоть и самую большую. Вилла когда-то использовалась как небольшой семейный отель, но несколько месяцев уже простаивала, так как бывшие владельцы попали в тюрьму по делу о мошенничестве, а сам дом оказался во временном пользовании полиции. Поэтому вид он имел не новый, но вполне добротный. К тому же было заметно, что к их приезду подготовились, гостеприимно наведя чистоту во всех помещениях. Алиса выбрала самую светлую комнату в доме, на втором этаже, на окне которой вместо штор были лишь лёгкие полупрозрачные занавески. Она так привыкла. И сейчас, разгружая свой небольшой чемоданчик на двуспальной кровати с цветастым покрывалом, с удовольствием поглядывала на рыжие всполохи заходящего солнца на лазурно-голубом небе. Измайлов с Володей вели непринуждённую беседу на кухне, стоя рядом с большим кухонным столом, перекусывая той нехитрой снедью, которую для них оставили рачительные коллеги-полицейские, чтобы уставшие гости не умерли с голоду в первый вечер в незнакомом Черногорском городке. Гриша обернулся на негромкие мягкие шаги, ещё до того, как увидел, поняв, что это была Алиса. – Ты куда это собралась, Рыбкина? – всё ещё жуя, удивлённо вопросил майор. Девушка распустила волосы и переоделась в довольно короткие хаки-шорты, оставшись всё в той же белой майке с принтом, из-под которой ясно выступали тонкие тесёмки купальника, а в руках у неё было большое пляжное полотенце. – На море, – невозмутимо ответила она с явным воодушевлением на лице. – На улице темень. Какое море? – возмутился парень с проскальзывающим беспокойством в голосе. Полковник лишь наблюдал за ними обоими с живым, но безучастным интересом, жуя охотничью колбаску и попеременно переводя взгляд с одного подчинённого на другого. Впрочем, на Рыбкиной и её стройных ногах он задерживался в разы дольше, что Демон ощущал буквально затылком и начинал потихоньку закипать, и сам не до конца осознавая причину. – Да пляж тут через дорогу. Всё я найду. Капитан собиралась было пройти мимо, но Измайлов цепко ухватил её за локоть, останавливая. – Рыбкина, да что угодно может быть! – не сдавался он. – Камни острые, ещё какая-нибудь хрень. Не видно ж нихера! – парень всё же отпустил её руку и уже спокойнее добавил. – Завтра с утра все вместе пойдём. – Слушай, Измайлов, не гунди, а? – Алиса только слегка иронично улыбнулась и, закатив глаза, всё же проследовала на выход. – Там луна яркая, всё видно. Я до завтра не вытерплю. Майор шумно вздохнул, проглатывая не слишком любезное "не гунди" в свою сторону, без аппетита отбросил на стол кусок свежей розмариновой лепёшки, которую собирался съесть и, еле слышно прорычав себе что-то под нос, отправился вслед за девушкой. – А ты что, не пойдёшь купаться? – спросила Рыбкина, снимая с себя топик и оставаясь в светлом на тонких завязках купальнике и шортах, в то время, как Гриша осторожно уселся на крупную ещё тёплую гальку, сложив руки на коленях, старательно глядя на отражающую лунный свет гладь воды вместо полуголой коллеги. – Не, Рыбкина, я не настолько сумасшедший, как некоторые... – он всё же бросил быстрый улыбающийся взгляд на девушку, которая уже скинула с себя шорты и, небрежно кинув их к другим вещам, осторожно ступая по камням, пошла ближе к воде. Капитан только негромко, но задорно рассмеялась, не оборачиваясь. И почувствовав на себе ласковые тёплые волны, лениво подкатывающие к её ногам, произнесла с довольным вздохом: – Много теряете, товарищ майор, – Гриша почувствовал, как она улыбается. – Вода просто обалденная. На несколько секунд он застыл взглядом на её плавном изящном облике в лучах ниспадающего лунного света, не в силах отвести глаза. Но потом вдруг резко мотнул головой, будто стряхивая с себя внезапное наваждение, и произнёс ей вслед с лёгким недовольством, но с улыбкой на лице: – Угу. И тёмная. Неизвестно, кто там плавает. Напорешься на какую-нибудь морскую змею... – Чё ты там бубнишь? – расслышав его только частично, посмеиваясь спросила Алиса перед тем, как полностью окунуться в воду и поплыть. Буквально через десять минут расслабляющих для Рыбкиной водных процедур, во время которых Измайлов не сводил внимательного взгляда с плавающей девушки (благо ночь была лунной), он почувствовал на себе прыгающие лучи яркого искусственного света и повернулся на их источник. К нему подходили двое молодых людей в форме, по виду патрульных. Один из них продолжал светить фонариком на майора, в то время, как другой окидывал взором вечернее море. Полицейские начали что-то говорить Измайлову, который автоматически поднялся на ноги, но понять их было практически невозможно. Черногорский язык, как успел выяснить Гриша, был в чём-то схож с русским, но понять беглую речь коренных жителей без посторонней помощи не представлялось реальным. Майор напряг свой усталый после длинного дня мозг и поспешил прибегнуть к тем знаниям английского, что покоились на дальних запыленных уголках его разума. Алиса же, заметив непонятную суматоху на берегу, выбралась из воды и тоже направилась к компании мужчин. – Что происходит? – тихо спросила она у Измайлова. – Купаться ночью тут запрещено, – так же тихо ответил он, повернувшись к ней. – Они говорят это опасно, – парень вздёрнул брови и вперил в девушку многозначительный взгляд, но тут же поменялся в лице, когда разглядел её поближе, вернее её влажное, покрытое блестящими каплями тело, чуть дрожащее от холода. Но глаза больше всего зацепились на очевидно среагировавшие на тот же холод практически просвечивающие через тонкую материю купальника соски. Гриша судорожно кашлянул и, повернувшись обратно к патрульным, начал быстро что-то объяснять им по-английски, стараясь непринуждённо и приветливо улыбаться. В то же время он поднял лежавшее на гальке полотенце и, не прекращая разговаривать с полицейскими, торопливо обернул в него Алису как маленького ребёнка и, только убедившись, что она полностью укутана и скрыта от посторонних взглядов, вернул своё полное внимание молодым людям. Когда те, наконец, ушли, майор повернулся к девушке, которая уже накидывала свою одежду прямо на мокрый купальник и, показательно громко вздохнув, сказал: – Эх, Алиса. Опять ты нас впутываешь в неприятности... Капитан лишь улыбнулась, кинув на него хитрый лисий взгляд из-под пушистых ресниц. – Если бы не моё природное обаяние, – Измайлов обворожительно улыбнулся, – Пришлось бы нам платить штраф. Алиса, негромко засмеявшись, покачала головой и, пристально посмотрев на неспеша направившегося обратно к дому парня, иронично произнесла: – И что бы я без тебя делала... Гриша обернулся на оставшуюся позади Рыбкину и сказал немного устало, но с проскальзывающей улыбкой в голосе: – Пойдём уже, рыбка морская... Завтра с утра наплаваешься. Та последовала за ним, не догоняя его полностью, но и не сильно отставая. Её лицо вдруг озарила лукавая улыбка, и девушка, не останавливаясь, произнесла майору в спину: – Измайлов, а почему ты сказал им, что я твоя гёрлфренд? Застигнутый врасплох вопросом, Измайлов резко обернулся, встретившись со слегка насмешливым взглядом Алисы. Она всё так же улыбалась, глядя на его смущённое лицо. – У меня тоже неплохо с английским... – кокетливо объяснилась девушка. Гриша отвернулся обратно, уставившись вперёд себя, и отпинув поддетую носком кед гальку, буркнул почти неслышно: – Чтобы они перестали на тебя пялиться как дебилы... Впрочем Алисе громкости хватило. Она улыбнулась довольно и чуть застенчиво и, наконец, нагнав парня, зашагала с ним вровень, не произнося больше ни слова.