Не смотри

- К сожалению, я вынужден покинуть вас на какое-то время, - рассыпается в извинениях секретарь Юн, слегка кланяясь Юнги, который пренебрежительно осматривает Чимина, стоящего у окна. Пак наблюдает за тем, как территория вокруг дома освобождается от бесчисленной охраны. От этого одновременно и хорошо, и боязно. Пока этот Мин Юнги совершенно не внушает доверия, а, напротив, жутко раздражает. - Всё будет в порядке, - уверенно отвечает Юнги, переводя взгляд на секретаря. – Вы только скажите, где находится бутылочка для молока и чистые подгузники. - Господин Мин, - предостерегает секретарь Юн, тут же кидая опасливый взгляд на Чимина в надежде, что тот этого не услышал. Кажется, в его отсутствие стоит бояться не нападения недоброжелателя, а накала страстей между этими двумя. – Я Вас прошу звонить мне в любое время, если будут какие-то вопросы, - переводит тему Юн и протягивает Юнги свою визитку. Мин несколько секунд изучает плотный прямоугольник, подавляя ухмылку. - Повторяю: всё будет в норме, - делая акцент на каждом слове, произносит Юнги. – Кроме нас двоих кто ещё будет в доме? А то я ненароком вырублю не того. - Я позаботился об этом, - отвечает Юн и протягивает Мину тонкую папку формата А4. – Здесь собраны досье на всех работников, имеющих доступ к дому. Не считая обслуживающего персонала, на въезде по-прежнему остаётся охрана, поэтому Вы можете обращаться к ним за помощью в случае необходимости. Также в доме постоянно включена сигнализация. Если она сработает, незамедлительно приедет наряд полиции. Юнги молчаливо кивает и бегло пролистывает страницы папки. - Я вас прошу умерить свой пыл и попробовать ужиться, - почти молит Юн, переводя взгляд с Юнги на Чимина и обратно. – Это в наших общих интересах. До моего возвращения постарайтесь не покидать дом. Юнги поджимает губы и снова смотрит на Чимина, подавляя желание озвучить свой мысленный вопрос: «Нельзя покидать дом живыми или мёртвыми?». - Всё хорошо, секретарь Юн, - наконец, подаёт голос Чимин, отходя от окна. – Дом большой. Будем надеяться, что нам не придётся часто попадаться друг другу на глаза. Юнги прыскает и качает головой. Кажется, этот парень совершенно ничего не знает о работе телохранителя, в обязанности которого входит постоянное наблюдение за объектом. - Хорошо, - подытоживает Юн, проверяя время на дорогих наручных часах, - Мне уже пора выдвигаться. Проводив заботливого папашу, Юнги запирает дверь и осматривает уличную территорию в дверное окно. Всё выглядит спокойным. Мин обходит весь первый этаж по периметру, попутно проверяя окна и выглядывая наружу. Это жилище выглядит безопаснее, чем сам голубой дом президента. Кто рискнёт сюда пробраться?! Услышав непонятный звук, Юнги поспешно идёт на него и выходит на кухню, где орудует Чимин за барной стойкой. Мин проверяет помещение на предмет присутствия обслуживающего персонала, но не находит такового, приходя в замешательство. - Разве тебе не приносят еду на золотом подносе прямиком в кровать? – скептически уточняет Юнги, усаживаясь за длинную барную стойку с противоположной стороны от Пака, который поджимает губы и продолжает нарезать овощи. Кажется, Юнги откровенно игнорируют. - Язык проглотил? Чимин звучно бросает нож и отходит к раковине, чтобы ополоснуть руки. Юнги откидывается на спинку барного стула на высоких ножках и складывает руки на груди, провожая взглядом Чимина. Ему не привыкать к бзикам тех, за кем он вынужден присматривать. Надо признать, нежелание говорить ему даже импонирует. Главное, чтобы не выскакивали черти, что водятся в тихом омуте. Переведя взгляд на разделочную доску, Мин ощущает, как сжимается его пустой желудок. Сейчас уже около пяти вечера, а ел он последний раз ещё вчера днём по настоянию секретаря Юна. После завершения разговора и подписания необходимых бумажек, Юнги усадили за стол и плотно накормили, а затем отпустили домой за вещами. Этим утром он вернулся в резиденцию Пака, но остался без завтрака и даже без обеда. Решив, что пора бы подкрепиться, Юнги соскакивает со стула и подходит к холодильнику, распахивая дверцу. Округлив глаза, парень несколько раз моргает, не веря тому, что видит абсолютно пустые полки. Закрыв дверцу, Мин пытается найти другой холодильник, но, не заметив такового, снова открывает ту же дверцу. Картина не меняется. - Я не люблю скоропортящиеся продукты, - слышится голос Чимина. – Обычно готовую еду привозят по заказу. В доме редко кто готовит. Сказать, что Юнги разочарован, это ничего не сказать. Такого поворота он точно не ожидал. Раньше на работе никогда не возникало проблем с едой. Да в его съёмной квартирке и то больше еды, чем в этом огромном доме. - Я уже сделал заказ, - в голосе Чимина слышатся оправдательные нотки. – Пока его не привезут, можешь перекусить салатом. Раздражённо хлопнув дверцей холодильника, Юнги молчаливо подходит к Чимину с намерением помочь в приготовлении, но замирает, когда Пак слегка отпрыгивает от него. - Я здесь, чтобы тебя охранять, а не запугивать, - как бы напоминает Юнги, скептически выгибая бровь, пока осматривает Чимина снизу вверх. - Я тебя не боюсь, - слишком быстро отвечает Пак. – Просто…не привык. Ко мне редко кто подходит так близко. Теперь у Юнги взлетают обе брови. - Это ещё почему? Пак пожимает плечами и продолжает нарезать перец. Юнги поджимает губы и поворачивается к барной стойке, не желая развивать эту тему. Он надеется, что это задание будет таким же скоротечным, как и все предыдущие. Незачем захламлять голову сведениями о человеке, о существовании которого он в скором времени забудет. Положив перед собой помидор, Юнги бегло осматривается и находит стойку с ножами. Недолго думая, тянется к ней, пересекая рукой разделочную доску Чимина, который шипит и вскидывает руку. На его пальце виднеется алая капля крови, сочащейся из пореза. Не увидев в этом проблемы, Юнги принимается нарезать овощ. Боковым зрением замечает, как Чимин медленно пятится, продолжая смотреть на руку. «Только не заставляй меня дуть тебе на рану», - думает Юнги, закатывая глаза. Отложив нож, Мин резко разворачивается к Чимину, готовый накричать на него, но замирает, когда видит на побледневшем лице парня ужас. Без преувеличения Чимин выглядит так, будто только что отрезал себе кисть, и теперь осматривает свою окровавленную культю. - В чём дело? – строго спрашивает Юнги. Чимин никак не реагирует. Не моргая, смотрит на свою руку и продолжает пятиться, пока не упирается спиной в кухонный шкаф. От столкновения скопившаяся капля крови падает на кафель, а Чимин летит следом за ней, резко оседая на пол. Открывает и закрывает рот в немом крике отчаяния, пугая Юнги до чёртиков. - Чимин! – зовёт тот, присаживаясь на корточки перед Паком. Встряхивает парня за плечо, но тот так глубоко погружён в себя, что не замечает ничего вокруг. Выпрямившись, Юнги осматривается, но понимает, что больше никого нет. Никого, кто мог бы объяснить, что здесь, чёрт возьми, происходит?! А надо что-то делать. Причём срочно. Зацепившись взглядом за стеклянный кувшин с водой, Юнги хватает его и опрокидывает в лицо Чимина, обдавая его водой. Пак шумно вдыхает воздух через распахнутый рот и часто моргает, бегая взглядом по кухне. - Ты меня слышишь? – допытывается Мин, снова опускаясь на корточки перед парнем и встряхивая его за плечо. Тот кивает головой, но всё ещё выглядит полностью дезориентированным. – Что происходит? Тебе нужен врач? Юнги порывисто обхватывает тонкое запястье парня своими длинными пальцами и осматривает порез. Выхватив со столешницы полотенце, оборачивает его вокруг руки Чимина и зажимает пальцами, вскидывая голову. - Что я должен сделать? У тебя приступ? Тебе нужны таблетки? – выпаливает Юнги. Чимин проводит по лицу снизу вверх свободной рукой, зачёсывая мокрые волосы назад. - Ничего, - отвечает он немного раздражённо. – Ты уже всё сделал. Вскочив на ноги, Чимин стремительно покидает кухню, оставляя Юнги в полной растерянности. А это, к слову, с Юнги бывает крайне редко. «Чёртов Пак Чимин», - думает он и поднимается на ноги, потеряв весь аппетит. Находит свою сумку, брошенную в гостиной, и выуживает пачку мятных сигарет. Неужели он испугался? Но чего? Он не раз сталкивался с неадекватным поведением своих подопечных, наблюдая, как те травятся алкоголем или наркотиками, и бьются в припадках. Тогда Юнги оставался беспристрастным и хладнокровным. Но не теперь. Вскинув голову, Мин пытается найти противопожарную сигнализацию, и таки находит, удручённо понимая, что здесь покурить ему не удастся. Перекатывая незажженную сигарету между большим и указательным пальцами, Юнги подхватывает свою сумку свободной рукой и поднимается на второй этаж, в гостевую комнату. Распахнув дверь, что с глухим звуком ударяется о стену и отпрыгивает от неё, Юнги входит в тёмную спальню и кидает сумку с вещами на пол к кровати. Торопливо подходит к окну и открывает его, запрыгивая на подоконник. Вечерняя свежесть обдаёт лицо и приятно холодит вспыхнувшую кожу. Чиркнув зажигалкой, Мин прикуривает сигарету и втягивает терпкий сигаретный дым, обжигающий лёгкие, но приносящий долгожданную безмятежность. Он был хладнокровен, когда нерадивые детишки элиты перебарщивали с алкоголем и валились замертво к его ногам, пуская пену изо рта. Тогда Юнги точно знал, что стало причиной припадка. Но с Чимином…это стало неожиданностью, пошатнувшей самоуверенность Юнги. На долю секунды он действительно испугался за Пака. Хоть он и выглядит как самовлюблённый индюк, пока не давал поводов разочароваться в себе. Впрочем, это лишь вопрос времени. Однако Юнги должен понять, что произошло, чтобы быть готовым в следующий раз. На этой мысли Мин тушит окурок о внешний откос окна и покидает комнату с намерением расставить все точки над «i». Ещё днём секретарь Юн любезно провёл небольшую экскурсию и показал Юнги его комнату и комнату Чимина. Поэтому Мин точно знает, куда идти. Наткнувшись на закрытую дверь, он хочет её тут же открыть, но в самый последний момент вспоминает о правилах приличия и легонько стучит, давая о себе знать. Не услышав ответа, Юнги пожимает плечами и проникает в комнату Пака. В конце концов, он его телохранитель и должен знать, что происходит с его подопечным. В этой комнате не так темно, как в гостевой. Центральный свет отключён, однако от зажженных бра и торшеров исходит достаточно много мягкого холодного света. Юнги сканирует помещение и находит Чимина на большой двуспальной кровати. Парень лежит в её центре, свернувшись калачиком и прикрыв глаза. От этого вида Мин снова вспыхивает. Как же ему надоело исполнять роль няньки. Подойдя к кровати вплотную, Юнги замечает рядом с Паком фотографию в рамке. Кажется, это семейный портрет. Этот факт ещё больше раззадоривает Юнги. Очередной маменькин сынок! - Я всё ещё жду объяснений! – громким твёрдым тоном произносит Юнги, заставляя Чимина встрепенуться и сесть в кровати. - Кто разрешал тебе входить? – выпаливает Пак, ощущая, как перепуганное сердце колотится в груди. - Договор, подписанный ещё вчера, - язвит Юнги, складывая руки на груди. – Что, родители улетели на отдых, а тебя с собой не взяли? – продолжает острить Мин, кивая на фотографию. Чимин подхватывает рамку и переворачивает её лицом вниз. - Вроде того, - выплёвывает он, смотря одичавшим взглядом снизу вверх. – Они умерли. Юнги так и давится своей желчью, с трудом проглатывая её. Роняет руки и отходит в сторону, чтобы уйти от пристального осуждающего взгляда Пака. - Прости, - с трудом выдавливает Мин, изучая обстановку. Он не хотел никого обижать. Но поведение Чимина всё равно ему не понятно. Нельзя быть такой размазнёй. Ни в этом мире. Развернувшись лицом к Паку, Юнги упирается в комод и снова скрещивает руки на груди, выжидающе глядя на Чимина. - Какого чёрта произошло на кухне? – требовательно спрашивает он. - Секретарь Юн предоставил тебе все необходимые сведения. Потрудись изучить, - отчеканивает Пак, сползая с кровати. Ставит рамку на прикроватную тумбу и отходит к окну. На улице уже совсем стемнело. С высоты второго этажа он может видеть лишь пышные кроны деревьев, однако это лучше, чем неприятная физиономия Мин Юнги. - Я спрашиваю у тебя. Не строй из себя обиженную девочку и просто ответь, - не унимается Мин. Чимин так и вспыхивает, слыша подобные оскорбления в свой адрес. - Почему ты обращается ко мне неформально?! Я твой работодатель, в конце концов, - выпаливает Чимин, разворачиваясь лицом к собеседнику. Кто дал ему право так вести себя? Почему он позволяет себе такие вольности? И почему Пак должен всё это терпеть? Юнги веселит эта ситуация. Изогнув губы в полуулыбке, он отвечает вопросом на вопрос: - Сколько тебе лет? Ты хоть совершеннолетний? И, знаешь, чтобы к тебе обращались уважительно, нужно доказать, что ты заслуживаешь уважения. Но пока я только и вижу неумелого птенца, пользующегося состоянием своих родителей. - Пошёл вон! – гневно выкрикивает Чимин. – Я не собираюсь больше это терпеть! - А мне и не нужно твоё разрешение, - отмахивается Юнги. – Формально я заключил договор с секретарём Юном. Он мой работодатель, поэтому я могу подчиняться только его требованиям. - Ах, так, - вспыхивает Чимин и выхватывает с прикроватной тумбы мобильный телефон. – Секретарь Юн, говоришь… Не успев даже зайти в список вызовов, чтобы найти нужный номер, Чимин больно ударяется спиной о стену, выплёвывая воздух из лёгких, и слышит, как хрустят его пальцы, которые с силой сжимает Юнги, выхватывая телефон. Бросает трубку на кровать и припечатывает Пака обеими руками к стене. Чимин съёживается, вжимаясь в стену. Затаив дыхание смотрит округлившимися глазами в напряжённое лицо Юнги, улавливая мятный сигаретный запах, которым пропитано его горячее дыхание. Юнги скользит почти ощутимым взглядом по лицу Пака, останавливаясь на его полных приоткрытых губах. Внутри что-то неприятно щемит, поэтому Мин отталкивается от стены и отступает на шаг назад. - Я просто задал вопрос, - хриплым голосом произносит Юнги, отводя взгляд в сторону. Даже ему кажется, что он перешёл черту. - ПТСР, - почти шёпотом запоздало отвечает Чимин, всё ещё ощущая себя в ловушке. – Автомобильная авария. Я выжил, а родители – нет. Шёл сильный дождь. Когда я очнулся, вокруг бурлили реки крови. Теперь… - его голос ломается. Сглотнув сухим ртом, Пак продолжает: - …я не переношу вида крови. Юнги делает ещё шаг назад, словно слова Чимина его отталкивают, давят на него, заставляют сломаться под тяжестью чувства вины. И ему совершенно это не нравится. Это не его дело. И не его вина, что всё так случилось. Никто не говорил, что жить легко. - По крайней мере, у тебя были родители, - тихим, но твёрдым тоном произносит Юнги, не поднимая глаз. – И они оставили тебе средства к существованию. Ты не имеешь права себя жалеть. - Я и не жалею, - более уверенным голосом отвечает Чимин. – Мне просто нужно время, чтобы с этим справиться. А что на счёт тебя? Юнги поднимает взгляд, не понимая вопроса. - Поэтому ты такой жестокий и неотёсанный, потому что у тебя не было родителей, и они не научили тебя вежливости? Юнги буквально ощущает, как его ударяют под дых. Глаза так и застилает алая пелена злости, а губы приоткрываются в зверином оскале. Сжав дрожащие руки в кулаки, он готов растерзать Пака, который будто не замечает перемены настроения. Так и стоит у стены, осматривая Юнги. Молчаливо вскидывает руку вверх в останавливающем жесте. - Ты здесь, чтобы охранять меня, помнишь? – спрашивает Пак и как будто бы совсем не боится. Но Юнги не остановить. Ярость целиком охватила всё его существо, и требует выхода. Издав утробный рык, Юнги порывисто разворачивается и одним махом сметает всё, что стоит на декоративной тумбе на пол. Замахнувшись, бьёт кулаком по поверхности, впитывая вспыхнувшую боль, что торопливо бежит по венам. - Ты играешь с огнём, - сухо говорит Мин и выбегает из комнаты прежде, чем ярость снова обрушится на него, лишая всякого контроля. Заскакивает в свою комнату и громко закрывает дверь, падая на неё спиной. Сползает на пол и погружает пальцы в свои волосы, сжимая их в кулаках до боли. - Ааа! – вопит он, дрожа всем телом. Пожимает одну руку другой, пока не нащупывает серебряный браслет на своём запястье. Единственное материальное напоминание о том, что он должен держать себя в руках, чтобы достигнуть поставленной цели. И сейчас он как никогда близок к ней. Он не может всё разрушить, поддавшись эмоциям. Не может.