Не смотри

- Мне очень жаль, господин Пак, - тихим, но твёрдым голосом сообщает секретарь Юн – лощёный мужчина сорока трёх лет в строгом чёрном костюме, сшитом на заказ, и гладко зачёсанными назад чёрными волосами. – Письма продолжают приходить. Пак Чимин, сидящий в мягком кожаном кресле за массивным столом из красного дерева, даже не поднимает головы, всматриваясь невидящим взглядом в договор в своих руках. Боковым зрением он видит, как на краешек стола опускается очередной чёрный конверт без указания отправителя и получателя. На плотной матовой бумаге есть только знак молнии, изображённый в виде зигзагообразного контура белого цвета. - Я позже посмотрю, - выдавливает из себя Чимин, понимая, что в этом нет необходимости. Он прекрасно знает, что спрятано в этом конверте. Всегда меняются лишь способы, но суть остаётся прежней – его смерть. Вот уже несколько месяцев Пак получает подобные конверты с белоснежными карточками, на каждой из которых изображён способ его убийства. - Если позволите, - вновь заговаривает секретарь Юн, - Мы больше не можем выжидать. Это зашло слишком далеко. Раз уж полиция и детективы не могут его вычислить, мы должны попробовать решить вопрос самостоятельно. Чимин резко вскидывает голову и простреливает насквозь секретаря Юна своим пронзительным взглядом. Однако мужчина уже привык. Он стойко выдерживает эту атаку, стоя перед господином в нескольких метрах с прямой осанкой и руками по швам. - Мы уже это обсуждали, - с ноткой усталости отвечает Пак, роняя на стол документы и слегка откидываясь на спинку кресла. Проходится пальцами по своим серебряным волосам, зачёсывая их назад. Но те упрямо возвращаются на своё место и снова падают на лоб и глаза. – Мы наняли лучшую охрану. Этих ребят уже больше, чем деревьев в моём саду. Они круглые сутки толпятся у дома и контролируют ситуацию. Это единственное, что мы можем сделать самостоятельно. - Прошу прощения, но я так не думаю, - спорит секретарь Юн, смотря непроницаемым взглядом куда-то вдаль, за спину Чимина, который молчаливо ожидает продолжения мысли. – Если недоброжелателя так трудно вычислить, то почему бы не поменять тактику? Мы знаем наверняка, где сможем его найти – рядом с Вами. Но из-за большого количества охраны он не показывается. Что, если охрана будет незаметной? Недоброжелатель выйдет из тени, и тогда мы сможем его поймать. Чимин упирается руками в подлокотники и плавно поднимается с места, отодвигая кресло. Спрятав руки в карманах брюк, отходит к одному из больших витражных окон, плотно занавешенных чёрными тяжёлыми шторами. Отодвигает ткань совсем немного, впуская в комнату тонкую полоску дневного света, и бегло осматривает территорию, по которой снуют машины для убийств в виде охранников и бойцовских собак. Если честно, Пак устал от этого бесконечного спектакля. - Хочешь сделать из меня наживку? – уточняет Чимин, задёрнув штору и развернувшись к секретарю, чтобы видеть выражение его лица. Хотя в этом нет смысла, лицо секретаря Юна абсолютно не читаемо, словно обколото ботоксом. – Допустим, я соглашусь. Ты сможешь предоставить мне ту незаметную охрану, о которой ты говорил, и которой можно будет доверить мою жизнь? - Вам нужен кто-то неприметный, но умелый. Кто-то, у кого есть твёрдые принципы и кого нельзя подкупить. Чимин непроизвольно хмыкает, понимая, что проще найти единорога, чем такого человека. - Разве такие бывают? - Думаю, да. - Думаешь? – повысив голос, переспрашивает Пак. Речь идёт о его жизни, простого «думаю» не достаточно. - Я уверен, господин, - поправляется Юн, - Я знаю такого человека. Чимин возвращается в кресло, попутно обдумывая своё решение. В силу молодого возраста Пак имеет мало опыта и знаний, поэтому он привык доверять интуиции. Из практики мысль, что приходит к нему в первые несколько минут, оказывается самой оптимальной. Поэтому он внимательно прислушивается к внутреннему голосу и быстро принимает решения. - Как его зовут? – интересуется Пак, понимая, что он согласится. - Мин Юнги. *** Вслушиваясь в размеренное лязганье силового тренажёра, Юнги игнорирует обжигающие вспышки боли в своих напряжённых до предела руках. Смотрит стеклянным взглядом чёрных глаз в точку на противоположной стене, крепко сжимая челюсти. В тренажёрном зале практически никого нет. Но, даже будь здесь целая толпа, Юнги всё равно остался бы незаметным. Он привык быть невидимкой. Такой статус ему даже нравится, помогает сосредоточиться на своих мыслях. Пропитанная насквозь потом тёмно-синяя свободная футболка приятно холодит разгорячённую кожу. Чёрные длинные волосы прилипают к лицу и падают на глаза, сбрасывая с кончиков капельки солёного пота от каждого нового толчка. «Кто бы мог подумать, что я стану телохранителем важных шишек», - едва заметно ухмыляется Юнги своим мыслям. Последние несколько лет его жизни были настолько стремительными, что он не успел толком осознать, что вообще происходит и как он в итоге оказался в этой точке. Всё это кажется неправильным и даже противоестественным, но даёт парню шанс для достижения своей цели. Судьба никогда не была благосклонна к Мину, поэтому возникшая из ниоткуда возможность воспринимается им в штыки, да только она может оказаться единственной. Поэтому он непременно воспользуется ей. Следуя за непрекращающимся потоком мыслей, Юнги не слышит вибрацию своего телефона, который не прекращает звонить. Такое, к слову, бывает крайне редко, потому что сам Мин никому и никогда не даёт свой номер. Однако незнакомцы периодически звонят ему и предлагают работу. Этот факт ещё раз показывает парню, как много возможностей открывается перед теми, кто неприлично богат. Почувствовав, что силы уже на исходе, Юнги делает ещё несколько рывков и заканчивает тренировку, поднимаясь на ноги. Хватает с соседнего тренажёра своё полотенце и обтирает лицо и шею. Ему нравится чувство измотанности и усталости, когда всё тело ломит, а каждая мышца отдаёт болью, словно напоминая о себе. Только в такие моменты парень понимает, что он жив. Подхватив спортивную сумку, Юнги запихивает внутрь мокрое полотенце и только тогда ощущает вибрацию телефона. Очередной незнакомый номер. Почти не задумываясь, Мин отвечает: - Слушаю. - Добрый вечер. Это Мин Юнги? – уточняет мужской голос. - Смотря, кто спрашивает, - дерзко отвечает парень. Собеседник на мгновение тушуется, но тут же продолжает: - Прошу прощения. Мне сказали, что по этому номеру я могу связаться с человеком, который оказывает охранные услуги. Если это Вы, я продолжу, с Вашего позволения. Юнги кривит губы от того, насколько приторно всё это звучит, как много наигранности слышится в словах собеседника, но, взяв себя под контроль, всё же сухо отвечает: - Продолжайте. - Спасибо. Дело в том, что нам нужна Ваша помощь… - Кому «нам»? – бесцеремонно перебивает Юнги. Он не любит долгих разговоров, тем более с незнакомцами. Лучше, когда кратко и по делу. - Эм…Вы наверняка слышали о компании PK Group. Это крупная компания в сфере недвижимости. Одному из директоров требуются Ваши услуги, - почти на одном дыхании выпаливает незнакомец и затихает, ожидая реакции. - Я не услышал ответа на свой вопрос, - с недовольством в голосе сообщает Юнги. Он уже готов завершить разговор, как слышит: - Пак Чимин. Я звоню от его имени. Сердце Юнги делает два лишних удара, сбивая ритм. - Пак Чимин? – переспрашивает Мин, крепче сжимая телефонную трубку. - Верно. Так Вы сможете нам помочь? - Назовите место и время, - отчеканивает Юнги, пока в его голове проносится мысль: «Ещё кто кому сможет помочь». *** Юнги приезжает в указанное место, откуда его забирает чёрный тонированный внедорожник и привозит прямиком в частное владение директора PK Group Пак Чимина. Мин последние два года часто общался со сливками общества, поэтому его уже не удивляет такая излишняя настороженность и скрытность в поведении работодателя. Однако тот размах, с которым обустроены жилые дома элиты, по-прежнему обескураживает его, хоть он и не подаёт виду. Как только Юнги преодолевает центральные ворота, он понимает, что попал в высшую лигу. Пока автомобиль плавно движется по подъездной дорожке, парень осматривает прилегающую территорию, которой не видно конца и края. Бесчисленное количество мужчин в строгих чёрных костюмах говорит о том, что директор Пак Чимин вляпался в большую кучу дерьма. - Добро пожаловать! Я – секретарь Юн, - представляется мужчина, встречающий Юнги у центрального входа. – Господин Пак Вас уже ожидает. Мин закатывает глаза от слова «господин». Рабовладельческий строй давно отменили, очнитесь! За высокой и широкой входной дверью открывается просторное и светлое фойе, кричащее о своей безупречности. По крайней мере, дизайнер именно так и думал, когда обустраивал помещение. Как, по мнению Юнги, высокомерие и надменность – самый страшный из семи смертных грехопадений. - Прошу, располагайтесь в этом кабинете, - любезно предлагает Юн, приведя Мина в одну из комнат на первом этаже, - Господин Пак сейчас подойдёт. «Как же любят все эти богатеи показушничать», - думает Юнги. – «Делают вид, что слишком заняты для такого, как я». Проблема в том, что Юнги уж слишком хорошо успел познакомиться с представителями верхних слоёв населения. Настолько хорошо, что молит богов ниспослать ему амнезию. Заложив руки в карманы брюк, Юнги вяло переступает с ноги на ногу, блуждая по просторному кабинету. Зацепившись взглядом за книжные полки, заполняющие одну из стен целиком, парень с сожалением думает о том, что лучше бы эти книги передали в университетскую библиотеку, где их использовали по назначению, а не чисто для дизайнерского решения. Звук открывшейся двери привлекает внимание Юнги. В дверях он видит молодого парня с серебряными волосами, прикрывающими лоб по бокам. На смазливом лице нет ни намёка на то, что парень утруждает себя мыслительным процессом. Для этого у него, наверняка, есть отдельная группа рабов. Строгий клетчатый костюм с идеальной посадкой не идёт ни в какое сравнение с той бесформенной одеждой, которую натянул на себя Мин. Тем не менее, Юнги ни в коем случае не тушуется. Напротив, ещё сильнее поднимает подбородок и слегка выпячивает грудь вперёд, показывая всем своим видом, что в любой момент может развернуться и уйти без сожалений. Так что, пусть этот Пак Чимин ещё попробует его заинтересовать. - Добро пожаловать, - произносит Чимин, не меняясь в лице. Проходит вглубь комнаты, закрыв за собой дверь. Пока следует к столу, также изучает гостя. Если бы секретарь Юн не предупредил его, что в кабинете ожидает телохранитель, Чимин подумал бы, что перед ним стоит мойщик окон или доставщик пиццы, не более того. Неужели на этот раз интуиция его подвела? – Прошу, присаживайтесь, - предлагает Чимин, кивая на стулья, выстроенные рядком за столом, что стоит перпендикулярно к его столу. Юнги касается языком уголка губ и выдерживает паузу прежде, чем принять предложение. Подойдя к столу, шумно выдвигает стул, стараясь делать это как можно медленнее. Повернув стул, садится лицом к большому боссу, откинувшись на спинку стула и широко расставив ноги. Едва успевает подавить ухмылку, когда видит, как Чимина передёргивает от такого хамства. - Что ж, - выдыхает Чимин, сцепив руки в замок на столе. – С Вами я не знаком, однако, секретарь Юн поручился за Вас, поэтому Вы здесь. «Всё ещё здесь», - мысленно добавляет Чимин, едва сдерживая свой порыв прогнать бродягу. Этот парень совершенно не вписывается в обстановку. Так и раздражает глаз только своим присутствием. Думается, что, как только он заговорит, Пак тут же сорвётся. - Предлагаю перейти сразу к делу, - изрекает Юнги, складывая руки на груди. – В какое дерьмо ты вляпался? Чимин так и подскакивает с места, шумно отодвигая свой стул. Он уже открывает рот, чтобы высказать всё, что думает о собеседнике, как слышит звук открывающейся двери. Переведя взгляд, видит там секретаря Юна, что удерживает в руках небольшую чёрную коробку. - Подумал, Вам потребуется помощь в обсуждении условий трудоустройства, - сообщает Юн, подходя к столу, у которого сидит Юнги. - Боюсь, произошло недоразумение, - отвечает Чимин, выходя из-за стола. – Полагаю, мы справимся своими силами. Помощь нам не нужна. Юнги медленно скользит взглядом по Чимину, словно хочет дать ему второй шанс показать себя. Однако не видит ничего, что могло бы его заинтересовать. Очередной богатенький отпрыск, как и десятки тех, с которыми ему приходилось работать ранее. Такой же избалованный, надменный и самоуверенный. Разница лишь в том, что имя у этого Пак Чимин. Имя, которое приблизит Юнги к его цели. Поэтому придётся потерпеть. Мин встаёт на ноги, двигая ножками стула по полу, от чего присутствующие переводят внимание на него. Он же, задержав взгляд на Чимине, медленно поворачивает голову и переводит внимание на секретаря Юна. - Пожалуй, парень прав, - протягивает Юнги хриплым скучающим голосом, - Помощь, действительно, нужна не вам, а только ему. Но, раз он не в состоянии вести переговоры, пусть идёт. Взрослые решат всё без него. Чимин непроизвольно подаётся вперёд, но секретарь Юн вскидывает руку и останавливает его порыв. - Господин Пак, давайте просто поговорим, - как можно спокойнее предлагает Юн. – Нельзя судить о книге по обложке. Юнги хмыкает и отводит взгляд в сторону. «Откуда ему об этом знать, если он наверняка не держал ни одной книги в руках», - думает он. Чимин ничего не отвечает, но и не уходит. Секретарь Юн воспринимает это как хороший знак и переводит взгляд на Юнги. - Посмотрите на это, - предлагает Юн, опуская на стол коробку и пододвигая её к Юнги. Тот неспешно откидывает крышку и заглядывает внутрь. Выуживает один чёрный квадрат, понимая, что это конверт с изображением знака молнии. Вскрыв его, достаёт белую плотную карточку, на которой видит цветное изображение мужчины со вспоротым брюхом. Картинка весьма красочно и подробно передаёт всю суть произошедшего, уродуя лицо жертвы гримасой боли и отчаяния, показывая яркими красками все его внутренности, так и норовящие выскользнуть наружу. Откинув это послание в сторону, Юнги просматривает ещё несколько конвертов, выгибая бровь. В конце концов, вскидывает взгляд на Чимина, пытаясь понять, что такого он сделал, чтобы получать подобные угрозы. - Эти конверты приходят уже второй месяц, - сообщает Юн. – Мы задействовали полицию и частных детективов, но безрезультатно. Обстановка накалена до предела. Господин Пак вынужден отсиживаться дома, не имея возможности выполнять свои прямые обязанности в компании. Юнги такие меры кажутся слегка излишними, но он об этом не говорит. - Что требуется от меня? – спрашивает он. - Мы подумали, что следует убрать охрану с периметра, но оставить одного личного телохранителя, который не будет бросаться в глаза, - поясняет Юн. – Возможно, тогда отправитель проявит себя, и у нас получится его обезвредить. - А, возможно, эти письма отправляет одна из его бывших, которую он обидел и бросил, и никакой опасности, требующей введения военного положения, нет, - отчеканивает Юнги, осматривая Чимина. - Это исключено, - уверяет секретарь Юн, заставляя Мина удивлённо вскинуть брови. - Это ещё почему?… – Юнги не успевает озвучить свою не совсем уместную мысль, так как Юн его прерывает: - …Мы тщательно проверили всё близкое окружение. Это кто-то незнакомый. - И что я должен буду делать? – уточняет Юнги. - Вам придётся 24 часа в сутки находиться рядом с господином Паком, чтобы иметь возможность предотвратить любые попытки нападения. - Нет! – протестует Чимин. – Это исключено. - У нас нет выбора, - напоминает Юн. – Вам нужно как можно скорее возвращаться к работе. Собрание акционеров состоится сразу после Вашего дня рождения. Вы должны проявить себя, господин Пак. Чимин ещё раз осматривает Юнги, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который, как назло, молчит. Только слова отца вспыхивают в голове ярким свечением: «Основа всякой мудрости есть терпение». Он не может позволить себе запятнать память родителей своей неспособностью управлять эмоциями, что приведёт к необратимым последствиям. - Все, кто находятся в доме, неукоснительно соблюдают установленные правила, - сдаётся Чимин, сжимая руки в кулаки. – Секретарь Юн Вам о них расскажет. Любое их нарушение приведёт к расторжению договора. – На последнем предложении Чимин переводит взгляд на Юна, давая ему явно понять, что последнее слово всё же останется за ним. - Правила, - протягивает Юнги. – Соблюдая правила, ты пришёл к этому? – Сделав выпад рукой, Мин кидает в сторону Чимина одну из белоснежных карточек, что скользит по глянцевому столу до тех пор, пока Пак не останавливает её, припечатывая к столешнице пальцами. Взяв карточку в руку, Чимин видит на изображении мужчину, руки и ноги которого привязаны к четырём лошадям, бегущим в разных направлениях.