***
Оказывается, в Нью-Джерси и правда делают вино. Отличное вино. Сладкое и сухое. Белое и красное. И ещё какое-то — Дэнни называет его фруктовым. Смешно, потому что любое вино делают из фруктов. Но это вино — не виноградное с добавками или ароматизаторами. Это вино из персиков, яблок и черники. Никакого винограда. Вино из клубники и граната, слив, и, чёрт возьми, оно настолько вкусное, что Стив просто не может остановиться, пока не попробует всё. — Конечно, вряд ли Джерси — единственный штат, который этим промышляет, — говорит Дэнни. — Почти уверен, что видел на Гавайях вино из ананасов. Но Джерси однозначно чемпион. Что ж. Стив охотно верит. Его друг продолжает рассуждать на эту тему, пока они не покидают первую винодельню. Теперь Дэнни сидит напротив, пьёт меньше и, хоть в это и трудно поверить, говорит тоже меньше, зато улыбается чаще. На его лице довольное и снисходительное выражение: примерно такое же, какое появляется, когда он балует Грейс и Чарли. Хотя, конечно, он не балует их подобным образом. Но какая-то часть Стива понимает, что сейчас с ним проделывают то же самое. Когда они выбирают вино, Дэнни пускает его вперёд и позволяет самому решить, какие вкусы они будут попробовать. Отдаёт Стиву свою порцию того, которое больше всего ему понравилось. Покупает Стиву сувенирный бокал в той винодельне, где продегустировать не получается. Расхваливает Стива перед сомелье так, что те начинают строить ему глазки, а в четвёртой винодельне и вовсе приносят ему целую тарелку с сырной нарезкой. И Стив позволяет себя баловать. Обычно у него не очень хорошо получается, но вино сильно помогает.***
Дэнни прерывает их путешествие, как и планировал, после пятой винодельни. Стив к тому времени уже основательно пьян, хотя и в самом приятном смысле. Забравшись на своё место в машине, он прислоняется к окну и тихо хихикает. — Ты как? — интересуется Дэнни. — Прекрасно. Я счастлив. — Хорошо. — Мне нравится, когда мы делаем… что-то такое. Такое. М-м-м. Нормальное. Когда не нужно бежать и спасать глупый остров через каждые три минуты. — Стивен, у меня нет слов. Не могу поверить, что ты это говоришь. У меня просто нет слов. Стив лениво косится в его сторону, пытаясь сфокусировать боковое зрение на его лице. — Но тебе же нравится? — Шутишь? Нравится ли мне пить с тобой вино? Нравится ли мне отдыхать, посещать интересные места и путешествовать вместе со своим чокнутым лучшим другом? Конечно, нравится. Ты, бестолочь. — Я рад, — пьяно хмыкает Стив. — Мне тоже нравится. — Ну вот и хорошо. Как-нибудь повторим, да? — Стиву кажется, что Дэнни сейчас внимательно его рассматривает, хотя точно он сказать не может, поскольку закрыл глаза. — Где бы мы в конце концов не оказались, мы время от времени будем устраивать что-то подобное, договорились? — Договорились, — невнятно бормочет Стив. — Хорошо. У него самую малость перехватывает дыхание. Он вдруг вспоминает то Рождество, когда Дэнни вешает на камин ещё один носок специально для него. Стив покачивается, слегка постукивая пальцами в такт музыке, льющейся из стереосистемы. Джерсийский альбом Бон Джови: Дэнни захватил диск с собой в поездку, и до сих пор они не слушали ничего другого. Стив уже успел выучить все песни. “Homebound Train”, которая сейчас играет, нравится ему больше всех: лирическая и немного грустная, если вслушиваться в слова, но сама композиция энергичная и задорная, торжествующая и вместе с тем сердитая. “Я уже в пути, — напевает радио. — Я возвращаюсь домой к своей малышке. Чтобы быть там, где должен. Еду знакомой дорогой. Посмотри, я отмотал свой срок, и возвращаюсь в свой дом.” Стив открывает глаза, намереваясь сказать что-нибудь хорошее. “Вот и я, малыш, вот и я, малыш.” Существует уйма вещей, о которых он мог бы сейчас сказать. — Эй, Дэнни. — М-м? — По-моему, меня сейчас стошнит. Дэнни вздыхает. Машина направляется к обочине, и желудок Стива неприятно сжимается. Несмотря на это, его вдруг разбирает смех. Бон Джови всё ещё поёт. Всё ещё едет домой. Машина останавливается. Стив отстёгивается, распахивает дверь, и его тошнит. Его тошнит, потом он смеётся. Его снова тошнит. Он чувствует, как горячая неприятная волна поднимается по пищеводу, и через секунду брызги разлетаются по асфальту. На самом деле, их не так уж и много. Но всё равно считается. Стив стонет и несколько раз сглатывает. Его снова пробирает смех. Твою мать. Не верится, что это с ним происходит. Хотя глупо отрицать. На языке ужасный привкус. Желудок жжёт от алкоголя и кислоты. Но в жизни надо всё испытать, верно? Так говорят. Но это не значит, что любой опыт — приятный. — Да, офицер, всё в порядке, — громко говорит Дэнни со вздохом. — Вообще-то мы тоже копы. Представляете? Конечно, я трезвый. Хотите, по прямой пройдусь? Удивительно, но, как и любой нормальный взрослый человек, я могу продегустировать вино и при этом не надраться в стельку всего-то к трём часам дня. — Не в стельку! — протестует Стив. — Ой, а это мой лучший друг. Он не просто коп, он ещё и морской супер-котик, вот так. Уж от него-то можно было бы ожидать, что он способен удержать в себе алкоголь, а? — Я способен, — мямлит Стив. — Меня просто укачало. Дэнни смеётся и перестаёт говорить с воображаемыми полицейскими. — Тебя не укачало, ты, придурок. Всю неделю, пока я был за рулём, никаких проблем не было, так что не надо придумывать. Убедившись, что всё закончилось, Стив заползает обратно. — Всё равно это ты виноват, — отвечает он. Потому что так и есть. Он никогда не был в пяти винодельнях за один день. Возможно, он вообще за всю жизнь не был в пяти винодельнях. — А ещё твоя машина пахнет ветчиной, и это тоже ты виноват. Ты вчера забыл коробки с едой. — Мы оба вчера забыли коробки с едой. Мы были эмоционально скомпрометированы. — Ой. Ой, — так и быть. — Но всё равно ты виноват в том, что я напился. К тому же на пустой желудок. Скажешь, нет? — У тебя был сыр! Уф. Ладно уж, — Дэнни смеётся, признавая поражение. — Это моя вина, малыш. Слушай, я вижу знак остановки через пару миль. Справишься? — М-м. Наверно. — Наверно, —усмехается Дэнни. — Мне нравится. Стив справляется. Спустя несколько минут они съезжают с трассы на маленькую остановку. Стив сонно отмечает, что неподалёку расположились несколько столиков для пикника и туалетные кабинки. Никаких домов. Никаких машин. Ни одного свидетеля их маленького, глупого приключения, по крайней мере в данный момент. — Ладно, Стивен, — хмыкает Дэнни и глушит мотор. — Теперь спи. По крайней мере до тех пор, пока ты снова не будешь в состоянии терпеть скорость. Сейчас, сидя на месте, Стив чувствует себя немного лучше. Тошнота отступила и, как бы бредово это ни звучало, он вдруг ощущает себя в полной безопасности. Как будто его всего завернули в бронежилет, и теперь ему ничего не угрожает. Если не считать той черноты, которая готова сожрать его изнутри. — Дэнни? Голос Дэнни мягкий, не взволнованный, но уже и не такой весёлый. — Ну что такое, чудо? Тебя снова тошнит? — Нет, — он глубоко вздыхает. — Я тут думаю о том… ну, о том, что я должен был сказать. Раньше. — Что ещё? — Я не пытаюсь снова вернуться к вчерашнему разговору, понимаешь? Но я всё равно должен сказать то…, что не сказал. — Чего ты не сказал, Стив? — Прости, что я уехал, — шёпотом произносит он. — Когда ты ещё не поправился. Мне нужно было подождать. Прости меня. — Ты не знал, насколько всё плохо. Я же не говорил. — Я не про инфекцию. Просто… тебя ранили, Дэн. А я всё равно уехал. И я… мне правда очень жаль. Ладонь, которая ложится на его затылок, тёплая, но Стив всё равно вздрагивает. Дрожь проходит по всему телу от затылка до пяток, и в конце концов его всего начинает мелко трясти. — Ого, — бормочет Дэнни так, будто ни к кому конкретно не обращается. — Ладно. Вау. А потом, будто из ниоткуда, в руках у Стива появляется мягкая серая толстовка. — Имей в виду, если тебя и на неё стошнит, я расстроюсь. — Понял, — Стив всё ещё шепчет. Он просовывает руки в рукава, но не находит в себе сил натянуть её через голову, поэтому просто сгребает в охапку. — Просто поспи, ладно? — Я молился, — бормочет Стив. — Пока ты был в операционной. Понимаешь? Я изо всех сил молился. Ему необходимо, чтобы Дэнни это знал. — Хорошо, — тот тихо фыркает, и, кажется, немного улыбается. — Я в порядке, малыш. Ты пьян. А я в порядке. — Я знаю. — Не грусти. Я всё понимаю. Ты до сих пор приходишь в себя, я понимаю. Но сейчас расслабься, Стив. Сейчас я хочу, чтобы ты закрыл глаза и отдохнул. Серьёзно. — Ладно, — шёпотом отвечает Стив, и мир вокруг него исчезает.***
Стив не представляет, сколько времени прошло. Когда он просыпается, сиденье Дэнни отодвинуто назад, а сам он сидит с закинутыми на приборную панель босыми ступнями. Руки за головой. Телефон опасно опирается на руль, на экране — Netflix. Однако Дэнни явно его не смотрит, расфокусированный взгляд устремлён куда-то сквозь потолок. — О чём задумался, Дэнно? Тот не вздрагивает: то ли Стив ворочался, пока просыпался, то ли он просто не так отрешён, как кажется. — М-м, — Дэнни громко вздыхает и гасит телефон. — Думал о том, как смеялся, что ты отправился в Евротур на поиски себя, словно двадцатилетний придурок. — Ладно. — Но потом мне пришло в голову, что ты ведь никогда не был двадцатилетним придурком. А? — Нет, — Стив приподнимает спинку сиденья и откидывает назад голову. — Можно сказать, что не был. — И когда я об этом подумал, вся эта история обрела больше смысла, — хмыкает Дэнни. — Лично я в старшей школе панковал. Можно сказать, всё перепробовал и прошёл через все самокопания ещё до совершеннолетия. И ты, и я быстро повзрослели. Только я, считай, пролетел через все этапы в ускоренном темпе, а ты их перескочил. — Перескочил, да, — соглашается Стив. — Вот именно, — Дэнни спускает ноги на пол. — Но это всё равно не круто, Стивен. — Что “это”? — Блевать на обочине. Это не круто даже в двадцать. А ты в два раза старше. И, кроме того, не припомню, чтобы у тебя была собственная фабрика по производству печени. Так что давай без второго раза, ладно? — Я и не планировал, — отвечает Стив не совсем твёрдо. — Между прочим, отличное вино. Честно говоря, сначала я тебе не поверил. — Я же говорил. У Джерси есть свой стиль, малыш. — Не знаю, готов ли я это признать. Дэнни усмехается и двигает сиденье обратно к рулю. — Ну что, ты в состоянии снова ехать? — Я скажу, если окажусь не в состоянии, — отвечает Стив и расплывается в наполовину похмельной, наполовину всё ещё пьяной улыбке. Они находят новый мотель без происшествий. Ужинают в каком-то месте, о котором Дэнни никогда не слышал: он замечает, что случайные ужины уже превращаются в традицию. Вечером, с желудком, полным сытной и абсорбирующей алкоголь пищи, Стив отлично спит.***
— Ну вот, теперь мы не успеваем, — сообщает Дэнни, когда они следующим утром укладывают сумки в машину. Это уже четвёртая комната, с которой они прощаются. У Стива в голове они все перемешались, сложившись в один уютный, смутный образ платонического идеала гостиничного номера. — Как это – мы не успеваем? — Понятия не имею. Это тебя надо спрашивать. Стив закатывает глаза. — Я перефразирую: куда мы не успеваем? — На твой урок. Хочу напомнить, что рефлексия – не единственная цель этого путешествия. Мы тут вообще-то ещё и знакомимся с самым прекрасным и недооценённым штатом нашей страны. Стив смеётся. Сегодня ему гораздо лучше, никаких признаков похмелья. Похоже, в этом плане первая половина дня – куда более подходящее время для того, чтобы напиваться, в отличие от вечера. — Ну и о чём будет сегодняшний урок, профессор? Дэнни глубоко вздыхает. Сегодняшний урок о местном криптиде – Дьяволе из Джерси, крылатом чудовище, которое живёт в южной части штата. Почти у каждого есть знакомый, который с ним сталкивался. И даже Дэнни – скептик и агностик – пересказывает ему пару свидетельств из третьих рук, которым, кажется, действительно верит. — Джерри об этом знает? – хмыкает Стив. — Уверен, что да. Мы вроде бы это никогда не обсуждали, но он бы такое не упустил. Свои легенды есть во всех штатах, но Дьявол из Джерси – одна из самых знаменитых. — Ну да, ну да. И почему же традиция не перевозить свиней через Пали – бред, а это – нет? Дэнни насмешливо улыбается. — Почему мутанты настоящие, а богиня, которая наложила проклятие на мужика-свинью – нет? Да мы каждый день сталкиваемся с мутациями. — Поедем искать домик Мамаши Лидс[2]? – ухмыляется Стив, когда Дэнни замолкает. Но тот только смеётся в ответ. — Нет. Не поедем. В Джерси найдётся что посмотреть и без этого. — Поищем Джимми Хоффу[3]? — Мы не в той части штата. — Шахты геля для волос? Дэнни фыркает. — Нет. Место называется Уитон Village. На мой вкус не фаворит среди наших достопримечательностей. Впрочем, последний раз я был там двадцать лет назад. Посмотрим, что для меня изменилось. Но тебе должно понравиться. — Что-то историческое? Вроде реконструкции? — Нет, не историческое. Ты подумал про… хотя нет, не знаю, про что ты подумал, но это всё равно не то. Там делают стекло. В этой части штата хорошо развита стекольная промышленность. И что-то в его голосе заставляет Стива проглотить ироничное замечание. Но серьёзно? Посещение стекольной фабрики – сомнительное удовольствие, но Дэнни похоже искренне уверен, что ему будет интересно. Достаточно, чтобы ехать непонятно куда к чёрту на куличики. Меньшее, чем Стив может отплатить – изобразить энтузиазм.***
Притворяться приходится ровно три минуты. Дэнни и правда отлично его знает, потому что, похоже, совсем не удивлён. Место, куда они приезжают, просто потрясает: и изображать ничего не нужно. Это вовсе не стекольная фабрика. Стив в курсе, что их в штате полным-полно, но то, что происходит здесь, не имеет отношения к промышленному производству. Уитон Village превратили изготовление стекла в искусство. Сначала они осматривают небольшой музей. Какие-то экспонаты – абсолютно абстрактные произведения, какие-то имеют более практичную форму, например, кувшины или медицинские колбы. Стекло переливается нежно-бирюзовыми, глубокими синими и молочно-белыми оттенками. Стив ставит перед собой задачу отыскать цвет лазури Гавайского океана, голубой цвет глаз Дэнни и коричневый – Грейс. В следующем здании они попадают на живую демонстрацию. Присоединившись к небольшой группе, они наблюдают сквозь огромное окно, как стеклодув сплетает между собой раскалённые стеклянные стержни. Из-за ярко-красного свечения неясно, каких цветов они на самом деле. Стив пытается сообразить, что в итоге получится у мастера. Он всё ждёт, что тот начнёт выдувать вазу или другой сосуд, но этого не происходит. Вместо этого тот осторожно сгибает стержни и вдавливает их в вогнутую металлическую форму. В конце концов у него получается стеклянная сфера, которая дальше уже не особенно меняется в размерах и форме. В результате всех манипуляций выходит идеальный шар с мраморным узором внутри. Зрители, болтая, постепенно расходятся. Но Стив заставляет Дэнни остаться и пересмотреть весь процесс целиком ещё два раза. И он бы стоял дольше, если бы демонстрация не закончилась. С чувством странного удовлетворения Стив идёт к выходу, чтобы проветриться. Дэнни заворачивает в сторону уборных, пообещав присоединиться через пару минут. Пройдясь по лужайке, Стив находит скамейку и устраивается на ней, вытягивая ноги далеко вперёд. Погода просто восхитительная. Воздух здесь суше, чем дома, и пахнет совсем по-другому, но это не важно. День потрясающе тёплый и почти солнечный. — Минуту внимания, — Дэнни плюхается рядом с ним. — М-м? – переспрашивает Стив, потому что «минуту внимания» — странная фраза для приветствия. — Протяни руку. Ещё более подозрительно. Стив выполняет – протягивает правую руку ладонью вверх. Дэнни кладёт на неё что-то маленькое и плотное. — Конечно, было бы здорово заполучить один из тех, что делал мастер. Но, думаю, им ещё долго остывать. О-очень долго. Но это выплавил тот же самый парень, поэтому обойдёмся. На ладони у Стива мраморный шарик. На первый взгляд кажется, что это обычный детский сувенир вроде кошачьего глаза, какие продаются в любом киоске. Но лишь на первый взгляд. Это маленькое произведение искусства. Идеально ровная сфера размером с небольшую вишню выглядит как крошечная вселенная. Стив замечает прожилки восьми или девяти разных цветов. Какие-то из них яркие – жёлтые, оранжевые, розовые, белые. Множество синих. Другие полупрозрачные – красные, серые и снова синие. Из центра поднимается маленький торнадо из пузырьков и разветвляется на несколько вихрей. Сами пузырьки, микроскопические идеальные сферы, переливаются сотнями бликов. Стив не отдаёт себе отчёт, насколько долго рассматривает шарик, пока Дэнни не окликает его непривычно деликатным тоном. — Тебе нравится? — Да. Да, это… это очень здорово, — он и правда не может оторвать глаз. – Спасибо, Дэнни. Большое спасибо. — Пожалуйста, — отвечает тот и хлопает его по спине. – Ладно. Это у нас было искусство. Или ремесленничество? Хм. Неважно. На очереди ширпотреб, если ты готов. Стив готов. Через лужайку от музея выстроились многочисленные лавочки и ларьки, оформленные как деревенские домики. Разумеется, с конскими ценами. Они успешно сопротивляются соблазну – если не считать упаковки леденцов, которые Дэнни всё-таки покупает в магазинчик, который здесь называется Центральным. Спустя какое-то время они снова сидят на скамейке, и Дэнни хмуро разглядывает карту. — Здесь раньше был ресторан, — бормочет он. – Точно был. «Папье» или какое-то похожее название. Ну был же! — Пойдём спросим у продавщицы. — Нет, — Дэнни вздыхает и сворачивает карту. – Когда я тут был последний раз, она ещё пешком под стол ходила. Похоже они здесь всё поменяли. Где хочешь обедать? — Всё равно, — честно отвечает Стив. – Где угодно. Что? — Что «что»? — Почему ты надо мной смеёшься? — Я не смеюсь. Я радуюсь, что тебе понравилось, — Дэнни указующе кивает, и Стив вдруг понимает, что снова достал мраморный шарик и всё это время перекатывал его между большим и указательным пальцами. Он даже не заметил. И, возможно, делает так уже не первый раз за прошедший час. — Я думал, это ты будешь надо мной смеяться за то, что я его тебе купил. — Но мне нравится. Он… ну… он такой… гладкий, — Стив запинается, пытаясь подобрать подходящее слово. — Ладно, вот теперь я над тобой смеюсь, — отвечает Дэнни, даже не улыбнувшись. – Пошли поищем еду.***
Обед получается не самым шикарным, но Стив всё равно доволен. После этого они едут дальше на юг, сворачивая с одной просёлочной дороги на другую, в направлении залива, куда впадает река. В конце концов они находят маяк. Довольно нелепый по сравнению со всеми, которые они оба видели раньше. Он даже не круглый – просто красно-белый домик с башней и сигнальным фонарём. Они бродят вокруг, потом забираются наверх. После обследуют ближайшие скалы, что заставляет Стива затосковать по настоящему походу. Поэтому по дороге обратно они останавливаются у первой попавшейся тропинки и пару часов гуляют пешком. Вокруг откровенно нетропические лиственные деревья и болотистая, сырая земля. И Стив, кажется, действительно понимает, почему Дэнни любит свой штат. Здесь не только города и туристические пляжи. Здесь настоящая природа, нетронутая территория. Этого он не ожидал. Здесь можно вздохнуть свободно. — Отлично, — говорит Дэнни, когда они возвращаются в машину. – Итак, последняя остановка на сегодня и первый из обещанных пляжей. Стив согласно мычит. — Расскажешь, чего мне ожидать, или сам увижу? — Ну, пожалуй, намекну, что там очень нетипично для Джерси. — В каком смысле? — Тебе проспойлерить? — Не надо, — мотает головой Стив. Он снова достаёт мраморный шарик и смотрит сквозь него на лучи вечернего солнца через окно пассажирского места. Уже когда они паркуются, становится ясно, что пляж, куда они приехали, и правда уникальный – галечный, а не привычный песчаный. Берег у воды здесь состоит из камушков, местами ещё слишком новых и необтёсанных. Поэтому они не разуваются, но это почти не портит впечатления. — Здорово, — говорит Стив без капли ехидства. — Тебе нравятся всякие блестящие штуки, — Дэнни расстилает покрывало. — Так что можешь поискать. И он усаживается на укрытую тканью гальку. Сам Стив не садится, по крайней мере пока. Вместо этого он всё-таки скидывает обувь и шагает к водяной кромке. Даже за такое небольшое расстояние и даже с его привыкшими ступнями камни всё равно неприятно впечатываются в кожу. Но это достойная цена за то, чтобы окунуть ноги — океан здесь гораздо холоднее и темнее, чем на Гавайях, но для Стива это всё равно родная стихия. Он снова катает мраморный шарик в кармане и разглядывает волны, шум которых почти не слышен за болтовнёй и смехом других туристов. Он старается ни о чём не думать. В последнее время даже самые поверхностные его мысли выглядят не особенно радужно. Но сейчас, на берегу океана, с Дэнни в двадцати шагах, что-то внутри него вдруг будто снова оживает, и он не хочет этому помешать. «Я справлюсь, — думает Стив. — Я справлюсь.»