Dark desire

- Я не стану резать тебя этим, если ты сейчас же бросишь своё оружие, Воробушек, - ласково проклокотал Салазар, медленно показываясь из глубокой тени поворота пещеры. В своей новой магической трансформации (отчего-то Воробей чётко знал, что это можно назвать магической трансформацией) он казался гораздо выше, чем Джек его помнил, пират казался себе совсем крошечным на его фоне, словно жалкая мышь перед довольным котом. Впрочем, "кот" - это слишком громко сказано про вот ЭТО. Тварь двигалась неловко и как-то ломанно на своих новых конечностях, совсем слегка покачивалась, и едва не спотыкалась одной из своих "ног" о другую. От этого Салазар казался гораздо страшнее - в его движениях было нечто невыразимо жуткое и ужасное. Горящие потусторонним огнём глаза проклятого испанца страстно и едва ли не любовно, и вместе с тем с ненавистью смотрели в его лицо сверху, жадно ловя каждую эмоцию на лице Воробья. - Я делаю тебе щедрое предложение - брось своё жалкое оружие из своих жалких ручонок, и я убью тебя таким способом, что ты даже боли особо не почувствуешь... - Б-было бы очень мило с твоей стороны, - дрожащим голоском согласился Джек, пытаясь улыбнуться. - Признаюсь тебе честно, Салазар - я очень сильно боюсь боли! - Да что ты, пташечка, - рассмеялась тварь, делая ещё одно не слишком грациозное движение в его сторону. - Какой ты нежный... Ладно, так и быть, тогда я сначала укушу тебя - совсем лёгкий укус, ты ничего не почувствуешь - и ты сразу уснёшь, милый... Это всё вещества в моих железах. - Что ты такое? - едва слышно спросил Воробей, обречённо прижавшись спинкой к покатой стене огромной пещеры. - Я никогда не видел ничего подобного... - Арахнотавр, - гордо улыбнулся ему Армандо, и, игриво подмигнув, пояснил. - Это как кентавр, только... Ну, сам видишь. - Не причиняй мне вреда, - почти отнявшимся от ужаса голосом взмолился Джек. - Умоляю, прости за то, что было тогда, в нашу первую встречу. Не... прикасайся. И Воробей осторожно отвёл в сторону руку с зажатыми в ней саблей и пистолетом, и медленно разжал ослабевшие пальцы, позволяя оружию, ставшему таким тяжёлым и неподъемным, с металлическим звоном упасть на неровный каменный пол. Он всеми силами не хотел разозлить Салазара. - Какая прелесть, - умиленно протянула нечисть, довольно улыбнувшись. Армандо прямо таки тащился, когда его жертва вела себя столь восхитительно-покорно. Сейчас Салазар прочувствовал в полной мере, насколько этот наглый пират сейчас беспомощен, как маленькая птичка в тесной клетке, и насколько ему страшно. Нечисть даже пожалела его, и почувствовала себя мерзавцем, даже на душе стало неприятно. - Ты очень хороший пират, такой хороший, что можно и не убивать тебя. Иди сюда, ты заслуживаешь награды... Воробей, напряжённо наблюдающий за каждым малейшим движением... арахнотавра, почувствовал, как в животе у него всё оборвалось от одного только зрелища того, как огромные паучьи лапы с тихим шелестом и едва различимым цоканьем когтей шагают к нему. Шагают уже более уверенно. - Нет-нет-нет! Ты можешь не подходить ближе, пожалуйста! - жалобно и почти плача вскрикнул Джек, прижимая руки к своей шейке. - Не надо, не приближайся, я ведь не убегаю, правда! Салазар красиво оскалился, показав острые, ровные и белые клыки: - Ммм, так ты выходит, пташка, боишься самой моей внешности, а не моей рапиры? - Нет! Нет, нет, Армандо, я боюсь рапиры, не режь меня, - жалобно прохныкал пират, уже понимая, что не проведёт врага. - Как скажешь, к черту рапиру, - и паукообразный Салазар резко развернулся на своих страшных лапах, попросту выбрасывая рапиру куда-то в темноту. - Я с тобой и голыми руками справлюсь... К тому же, у меня есть очень удобная для связывания добычи паутина... - До-добычи? - пискнул пират, сразу догадавшись, что могло служить добычей для паука размером с крупного быка. - Не бойся, лапочка, я тебя не обижу, и больно тебе не сделаю, - с рычанием проворковал Армандо, неумолимо приближаясь к Воробью, чье тело почти парализовало предельным страхом. - Ты сам не захочешь бежать из моих рук. - Нет, это не честно, - прохныкал пират, покачнувшись от головокружения. - Я ведь очень боюсь пауков, Армандо. - Я просто возьму тебя на руки, чтобы связать, не бойся, - терпеливо и едва ли не ласково говорил ему мертвец-"арахнотавр", подойдя уже на расстояние каких-то двух метров. - И ты дашь мне себя укусить - поверь, я умею кусать совсем не сильно, лишь пара маленьких проколов на твоей шейке. Нам с тобой будет удобнее, если ты будешь мирно спать, пока я устрою тебя в моём жилище - теперь оно будет и твоим. Армандо не мог оторвать жадного взгляда от несчастных, огромных от ужаса тёмных глаз своей жертвы, прижавшейся к стене, и даже не делающей попыток бежать или защищаться. Страх пирата был для него наподобие афродизиака... Кажется, пират не мог даже шевельнуться от ужаса, и лишь взглядом умолял прекратить. Сейчас Салазар был гораздо, гораздо выше его, поэтому ему пришлось опустить свою нижнюю паучью часть, улечься ей на каменный пол, как для ночёвки, подогнув под себя лапы, чтобы удобнее было схватить Воробья руками. Он думал, что кусать пирата не придется - у пташки был такой вид, словно она с секунды на секунду сама упадёт в глубокий обморок. Но Воробей не падал, лишь из его выразительных и красивых глаз градом покатились крупные слёзы, а из горла доносился тихий скулеж, когда Салазар притянул его вплотную к себе, крепко прижав одной рукой (даже "улегшись" на пол нечисть была гораздо выше, поэтому пришлось взять Воробья под задницу, чтобы приподнять его на один уровень с собой. Мертвец с удовольствием сжал его упруго-мягкую ягодицу всей пятерней, и потянул его вверх, с лёгкостью поднимая таким образом весь вес пирата), чуть отклонил его голову в сторону второй рукой, и принялся ласково и любовно вылизывать его вспотевшую от волнения шейку, наслаждаясь вкусом пирата, и заодно делая ему подобие анестезии своей слюной. Джек вёл себя на удивление послушно, и не пытался отбиваться или отталкивать его, так что даже руки ему держать не пришлось. - Расслабься, милый, - проворковал мертвец, прежде чем примкнуть приоткрытым ртом к шее добычи, и аккуратно прокусить клыками его нежную чувствительную кожу, сдерживаясь от того, чтобы укусить в полную силу, впуская сонное вещество. Воробушек лишь надрывно, прерывисто всхлипнул, всхлип перешёл во вскрик ни то боли, ни то ужаса, и вскоре пират беспомощно обмяк в его руках, крепко заснув, и уже не чувствуя, как Салазар впервые изучающе щупает его тушку, и затем хватает его и уносит куда-то в темноту.

***

Джек проснулся с задыхающимся криком ужаса, подскочив на постели, разбудив и спящего рядом с ним Барбоссу. - Что с тобой, чёрт побери? - недовольно спросил Гектор, удивлённо и слегка встревоженно наблюдая за тем, как его омега задыхается от приступа страха, и ощупывает свою тонкую шею дрожащими пальцами. - Плохой сон? - Ах... Да-да, сон, просто сон, всего-навсего сон, слава Богу! - нервно хихикнул Воробушек, постепенно приводя дыхание в норму. - Какая же гадость иногда может привидеться... Даже рассказать стыдно... Джек с трудом сполз с постели, на слабых ещё после долгого сна ногах добрался до письменного стола, чтобы напиться воды. За окнами каюты уже поднималось солнце, золотя морские просторы сияющим мандариновым цветом. По голым ногам скользнула утренняя прохлада. - Иди сюда, я помогу тебе забыть о твоих дурацких снах, и доспать мирно и спокойно, - с ухмылкой позвал его Гектор, похлопав ладонью по простыни. - Иди под одеяло, Джек, в комнате ещё прохладно, а ты раздет. Воробей достал из ящика стола своё любимое зеркальце, оценивающе и недовольно осмотрел в него свою мордашку, всё ещё до неприличия напуганную - особенно этот страх был заметен в ненормально-больших глазах. - Ох, Гектор, ты прав - я и заболеть могу от этой утренней прохлады! - Джек тяжко вздохнул, и вернулся к кровати, забираясь под одеяло, вновь оказываясь в объятиях ирландца... И чувствуя себя так, словно его обнимает не Барбосса, а ужасный Салазар из сна. - Хочешь, потискаю тебя? - с ухмылкой предложил Барбосса, на что его омега пару раз кивнула и издала какой-то неясный звук согласия. Рука Барбоссы скользнула под ночную рубашку Джека, принялась привычно и умело гладить горячее после сна тело, по-омежски нежное на ощупь. - Да, вот так, спасибо, - тихо промурлыкал Воробей, совсем успокаиваясь. Его глаза начали медленно смыкаться, но резко распахнулись, когда пират услышал знакомый голос Салазара прямо в своей голове: "Понравился сон, маленький Воробей?".