Что-то пошло не так

Глубокое забытье сменилось чем-то туманным, тусклым, еще не до конца похожим на сознание. Драко приоткрыл глаза, и увидел над собой редкие тусклые огоньки свечей. Они парили в воздухе, напоминая ему Большой зал Хогвартса. Через несколько минут сознание прояснилось, и юноша понял, что действительно лежит в Большом зале. Повернув голову, он обнаружил слева, на некотором расстоянии от себя Люпина. Ровное, размеренное дыхание подсказало, что тот спит. Драко попробовал приподняться, но обнаружил, что у него все еще недостаточно сил. Тогда он повернулся направо — и обнаружил рядом, совсем рядом, родителей. Мама, как обычно, спала, положив голову на плечо отца. Отец тоже спал, но даже во сне выглядел измученным, как после пыток Темного лорда. Хотя кто знает — возможно, так оно и было. Последнее, что Драко мог вспомнить — мертвенно-бледное, искаженное от ярости лицо отца где-то высоко над собой, и пробившийся сквозь пелену боли панический страх, когда он осознал, что нападавших стало слишком много, чтобы отец мог их сдержать в одиночку. Когда понял, что на помощь ему никто не придет. Драко вытащил руку из-под одеяла, которым был укрыт, и погладил разбросанные по соседней подушке длинные пряди. Местами они были жесткими и слипшимися. Свечи разгорелись чуть ярче — видимо, за окном занимался рассвет — и юноша увидел, что волосы его отца испачканы чем-то темным. — Папа, — тихо прошептал он. Люциус дернулся, но не проснулся. Драко придвинулся ближе к родителям, и, дотянувшись, коснулся пальцами щеки отца. Тот снова вздрогнул, но продолжал спать. Зато проснулась мама. — Сынок, — легкими, почти невесомыми касаниями она гладила его лицо и плечи. — Как ты себя чувствуешь, сынок? — прошептала она. — Не знаю… нормально. Только сил совсем нет, — таким же шепотом ответил он. — Северус сказал, что ты поправишься. — Он в порядке? Что вообще здесь произошло, мам? Те… Темный лорд, он… — Он мертв, — хрипло пробормотал проснувшийся отец. — Мы убили его. Люциус тяжело, как будто каждое движение давалось ему с большим трудом, перебрался на другую сторону постели — так, что Драко оказался зажат между родителями — и осторожно притянул к себе сына, прижавшись к нему всем телом. — Я думал, нам конец, — пробормотал юноша, с удовольствием ощущая со всех сторон родное тепло. — Да, — все так же хрипло отозвался отец, — я тоже. — Все будет хорошо, мои мальчики, — прошептала Нарцисса, поглаживая то мужа, то сына. — Вы справились. — У тебя что-нибудь болит, сынок? — спросил Люциус. — Вроде нет. — Впрочем, это было неудивительно, учитывая, сколько Снейп влил в него Обезболивающего и других зелий. — А ты, пап? Ты не ранен? — Как ни странно, нет. Но поспать — это хорошая идея. Драко улыбнулся, крепче — насколько хватало сил — обнял маму, и провалился в сон, чувствуя за спиной горячее сильное тело отца. Он никогда еще так остро не ощущал крепкие семейные узы, связывавшие их вместе. Как будто испытания, через которые им пришлось пройти, сделали их еще роднее. Подумать только, год назад он переживал из-за того, что отец слишком строго с ним разговаривает… * * * — Как ты, Люци? Малфой-старший, который оставил Драко в нежных объятиях матери и вышел из замка проветриться, неохотно отвел взгляд от проплывавших облаков, но ничего не ответил. И только когда Снейп подошел вплотную и обнял его, с тихим вздохом уткнулся лбом в плечо друга. Снейп обнял его крепче. Он пока не до конца понимал, что творилось в душе у Люциуса, но тому явно нужна была поддержка. Но он, по своей малфоевской привычке, никогда бы в этом не признался. — Все закончилось, Люци, — зельевар пытался сообразить, с какой стороны подобраться к аристократу, чтобы его разговорить. — Мы справились. Ты справился. Малфой издал невнятный полувздох, полувсхлип, и судорожно стиснул Снейпа в ответных объятиях. — Ты же видел, что они сделали с моим сыном, Сев. По правде, у Снейпа не было времени как следует обдумать события вчерашнего дня. Слишком много событий, слишком много раненых. Он рухнул на наколдованный матрас рядом с Лорой и Тео, устроив их вплотную к семейству Малфоев, уже глубокой ночью, после того, как все раны были перевязаны, все запасы зелий израсходованы, а мадам Помфри, горячо поблагодарив, заверила, что дальше справится сама. Но теперь у него было время задуматься. В том числе о том, что случилось с Люциусом и Драко. О том, почему Эйвери и Крэбб, который, вообще-то, был в родстве с Малфоями, напали на семнадцатилетнего юношу, да еще и с такой изощренной жестокостью. — Они ведь не просто хотели его убить, — глухо сказал Люциус, словно подслушав его мысли. — Никто из них не пытался использовать Убивающее заклятие, нет. Быстрая и безболезненная смерть их не устраивала. Если бы не наши тренировки, Сев, они превратили бы моего сына в фарш, — по его телу пробежала судорога, и Снейп, почувствовав это, крепче обнял друга, одновременно поглаживая по спине. — Драко молодец. Он держался, пока ты не подоспел на помощь. — Я не знаю, где я нашел силы, чтобы остановить их, — пробормотал Малфой, буквально повиснув на Снейпе. — Я ведь и правда подумал, что нам конец, нам обоим, когда понял, что их слишком много, и что никто не придет на помощь. — Прости, — тихо сказал Северус, чувствуя, как отчаяние и опустошенность Люциуса передаются и ему тоже. — Нет, я не имел в виду, что ты меня подвел, или что-то в этом роде, — отмахнулся тот. — Просто… не знаю, как объяснить. Я очень долго был в этих жерновах, но по-настоящему понял это только вчера. Понял, что Пожиратели, с которыми мы еще недавно были заодно, с удовольствием убьют меня и мою семью, а Орден Феникса с удовольствием посмотрит, как они это делают. Я не думал, что это так страшно — быть одному в этой мясорубке. — Ты не один, Люци, — заверил Снейп, снова поглаживая его по спине. — У тебя есть твоя семья. И моя семья, — он усмехнулся — ну, и наоборот. — Как ты с этим справился, Сев? Когда вы втроем были в бегах, не могли ни на кого рассчитывать, — он понурил голову, — даже на меня. — Ну, у меня была твоя палатка, — ухмыльнулся зельевар. — И твои уроки выживания в дикой природе. — Шутишь? Та самая палатка, которую я тебе дал после пятого курса? Она все еще у тебя? — И здорово нас выручала все это время. Люциус мрачно усмехнулся. — Ну хоть какой-то толк от меня был. Лучше, чем ничего. — Знаешь, — Снейп скривился, — мне всегда казалось, что наша дружба не нуждается в подобной бухгалтерии. — Чего? — Люциус, кажется, даже не пытался вникнуть в смысл фразы. — Я говорю, давай не будем считать, кто кому что сделал и не сделал. Все сложилось так, как сложилось. — Да, наверное… — Не хочешь кофе? — Снейп сделал попытку отстраниться, но Люциус удержал его. — Погоди… постой со мной еще немного. Северус снова обнял друга. — Что еще, Люци? — А? — тот по-прежнему витал мыслями где-то далеко. — Что-то еще тебя мучает, — констатировал зельевар. — Может, поделишься? Он почувствовал, как Люциуса передернуло. — Не уверен, что стоит. И даже не знаю, какими словами можно об этом рассказать. Да и можно ли вообще о таком рассказывать. — Мне — можно. Ты же знаешь, я не из болтливых. — Снейпу показалось, что он наконец подобрался к ответу на вопрос, почему попытка легилименции вызвала у Малфоя такую бурную реакцию. Блондин мрачно хмыкнул. — Может, ты после этого даже подходить ко мне не захочешь. Северус почувствовал, как тот вцепился пальцами в его мантию. У зельевара было совершенно четкое ощущение, что Люциусу сейчас как никогда необходимы надежные дружеские объятия. Малфой прижимался к нему всем телом и глубоко дышал, пытаясь сохранить контроль над эмоциями. Но кто или что задело его настолько сильно? — Там, в кабинете директора, — сказал он наконец совершенно ровным голосом, — спасибо, что не дал Нотту прикончить меня. — Не за что, — отозвался Снейп. — Хотя не скрою — меня удивила твоя медлительность. — Просто вспомнил нашу с ним последнюю встречу, — сказал тот все тем же неестественно ровным тоном, но Снейп чувствовал, как трещит ткань его мантии, сминаемая пальцами Люциуса. — Вспомнил, как я стоял перед ним на коленях, а он держал меня за волосы и совал мне в рот свой член. Зельевар зажмурился, пытаясь осознать услышанное. — Ты… — начал было он, и умолк. Слов и правда не находилось. — Лорд хотел, чтобы он и Мальсибер сделали меня более… покорным. И, надо признать, им это удалось. Я готов был каждое утро вылизывать ему ноги, лишь бы не чувствовать снова, как эти двое по очереди разрывают мой зад на части. Снейп шокированно молчал. — Тебе, наверное, противно стоять со мной рядом, — прошептал Малфой, теснее прижимаясь к нему. — Теперь, когда ты знаешь. — Люци… — выдохнул наконец Северус, изо всех сил стискивая друга в объятиях, и до крови кусая губы. Бесполезно — слезы все равно пролились, оставив мокрые дорожки на его лице. — Если бы я только знал… Если бы я знал, чем это закончится! — О чем ты? Снейп не сдержал стон. — Это ведь из-за меня вы потерпели фиаско в Министерстве. Из-за меня он над тобой издевался все это время. К его удивлению, Люциус издал короткий смешок. — Если бы я тогда не был уверен, что ты погиб, я бы ни на секунду не усомнился, чьих это рук дело. Это было совершенно в твоем стиле. — Да, только пострадал ты и твоя семья. — Как это ты сказал, — блондин приподнял бровь, — в нашей дружбе бухгалтерия неуместна. — Это слишком серьезно, Люциус. — Успокойся, Сев. Ты же знаешь, по какому принципу Лорд выбирает… выбирал руководителей для заведомо провальных операций. — Хочешь сказать, что… — Что он был бы рад нашему успеху, но вряд ли всерьез на него рассчитывал. По большому счету, пророчество было ему неинтересно. Он и без него совершенно точно знал, как сильно хочет убить Поттера. — А с ним он мог бы передумать. — О чем и речь, — подытожил Люциус, и Северус заметил, что тот немного взбодрился. Видимо, ему и правда очень нужно было выговориться. — Если бы ты нас не остановил, мы бы притащили ему это чертово пророчество, он бы все понял и передумал убивать Поттера. Тогда у нас не было бы шансов с ним справиться. Ты же сам обо всем этом говорил. — Я не знал, какую цену тебе пришлось заплатить за это. — Могло быть и хуже. — Куда уж хуже… — Например, на моем месте мог оказаться мой сын. Ты так и не понял, Сев? Волдеморта всегда раздражала независимость Малфоев. Слишком богатые, слишком холеные, слишком чистокровные. Он чувствовал себя нищим ущербным полукровкой на фоне моего отца, но тот пользовался слишком большим влиянием, чтобы от него можно было безбоязненно избавиться. А потом понял, что у него есть еще такой же сын, и внук, и этому не будет конца. Волдеморту не нужно было, чтобы я добился успеха в Министерстве. И ему не нужно было меня убивать, нет. Ему нужно было сломать меня, поставить на колени, чтобы все видели, как я униженно лобзаю ему ноги. И он своего добился, — упавшим голосом подытожил Люциус. — Ну да, — почти безразлично сказал Снейп. После всего услышанного сил не хватало даже на легкий сарказм. — Я думаю, он именно этого и хотел — валяться сейчас дохлой мумией где-то у стены Хогвартса после твоей Авады. Люциус хмыкнул. — От Нотта даже костей не осталось, — продолжил Снейп. — А с Мальсибером мы еще разберемся. — Спасибо, Сев. Только… не говори Нарциссе. Я не переживу, если она узнает. Но у Нарциссы, которая уже довольно давно стояла, прижавшись к стене за ближайшим выступом, было на этот счет другое мнение. Она неслышно подобралась к мужу сзади и положила руки ему на плечи. — Почему ты мне не сказал, Люци? — Нарси, — тот застонал. — Ну почему тебе нужно было прийти именно сейчас? — Оставь нас ненадолго, Сев, — попросила она. Снейп осторожно разомкнул объятия, и Люциус рухнул на колени, скорчившись и закрыв лицо руками. Нарцисса опустилась на колени рядом с ним и обняла. — Почему ты не сказал? — повторила она. Малфой, дрожа и всхлипывая, уткнулся в плечо жены. — Как я мог рассказать тебе о таком? Как я мог лежать с тобой в одной постели после того, что со мной сделали? Целовать тебя… заниматься с тобой сексом… — Успокойся, Люци, — она придвинулась ближе и обняла его. Снейп тем временем неслышно ускользнул в замок — в том числе, чтобы убедиться, что никому больше не приспичило прогуляться в такой неподходящий момент. — Неужели ты еще не понял за все эти годы, как я люблю тебя, Люци? — Нарцисса гладила мужа по голове, по плечам, целовала везде, где могла достать. Люциус ничего не говорил — он сидел, прижавшись к жене, чувствуя, как по лицу стекают горячие капли. — Неужели ты думал, что я отвернусь от тебя, милый? — Я сам себе противен, — пробормотал Малфой. — Не говори так, — она наконец добралась губами до его губ, и нежно поцеловала. — Не надо, — он попытался отвернуться. — Может, ты не слышала… — Я все слышала, — сказала она в перерывах между поцелуями. — Я люблю тебя, Люци. И всегда буду любить. Независимо от того, кто и как над тобой издевался. — Ты мое сокровище, — выдохнул он, наконец целуя ее в ответ, но пока только в шею. Нарцисса запустила пальцы в волосы мужа и принялась почесывать ему затылок. Для нее тоже не было секретом, что это действует на него успокаивающе. И впрямь — через какое-то время он расслабился настолько, что даже поцеловал ее в губы. Она улыбнулась. — Все наладится, Люци. Все обязательно наладится. Он поднялся на ноги, увлекая жену за собой. — Ты правда не откажешься лечь со мной в постель, зная обо всем этом? — Хочешь — можем прямо сейчас найти какой-нибудь укромный уголок, — предложила Цисси. Люциус слегка улыбнулся, прижимая ее к себе и баюкая в объятиях. — Я бы сначала принял душ, — признался он. — Хорошо, — она улыбнулась в ответ. — А я пока присмотрю за Драко. А потом мы найдем укромный уголок. Он серьезно посмотрел ей в глаза. — Я надеюсь, хотя бы Драко обо всем этом не узнает? — Не узнает, — покачала головой Цисси. — Он и так слишком часто видел, как его любимому папочке делают больно. — Думаешь, он правда меня любит? Нарцисса мягко усмехнулась. — Он тебя обожает, даже не сомневайся. С самого детства. Просто с возрастом научился это скрывать. Когда Люциус вернулся из душа, Драко сидел, опираясь спиной на гору подушек, и ел овсянку. Нарцисса сидела рядом и периодически гладила его по голове. — Папа, — юноша посмотрел на него с некоторой робостью. — Как ты, мой мальчик? — Малфой-старший уселся рядом и поцеловал сына в лоб. — Вроде ничего. А ты? — Драко отставил тарелку и несмело коснулся пальцев отца. — Все наладится, сынок, — пообещал тот, прижимая его к себе. — Кстати, я видел Асторию. С ней тоже все в порядке. Драко, в отличие от отца, краснел легко и быстро. Например, как сейчас. — Асторию? — Асторию Гринграсс. Я слышал, у вас роман? — Откуда ты знаешь? — шепотом спросил юноша. — Какая разница? — Тебе Северус рассказал? — Может да, а может и нет, — Люциус взглянул сыну в глаза. — Хотя я бы предпочел узнать об этом от тебя. — Она… она чистокровная, пап, ты не волнуйся. Просто из не очень богатой семьи. — Главное — чтобы она тебе нравилась. Мне бы очень не хотелось женить тебя насильно, как мой отец сделал со мной. Глаза Драко расширились от удивления. — Ты не хотел жениться на маме? Люциус хмыкнул. — Ужасно не хотел. Знал бы ты, сколько ей пришлось вытерпеть, прежде чем я поумнел! Драко переводил взгляд с отца на мать и обратно. У него в голове не укладывалось, что родители могли когда-то не любить друг друга: он с самого детства не видел в их отношениях ничего, кроме нежного взаимного обожания. — Правда, мам? Нарцисса рассмеялась. — Правда. Твой отец и в молодости был таким же упрямым. Проще было убить его, чем заставить делать то, чего он не хочет. — Но потом ведь все изменилось? — Да, — ответил Люциус. — Но это было тяжело. Я не хочу, чтобы у тебя было так же. — Ну, мы пока не думали ни о чем таком, — заверил Драко. — В конце концов, ей всего пятнадцать. — У вас еще полно времени, — заверил его отец. — Ни к чему торопиться. К тому же, нам предстоит еще одно серьезное дело, и много будет зависеть от того, чем оно закончится. — Какое дело? — Мы должны вернуть себе Малфой-мэнор, сын. Перспектива новой драки с бывшими соратниками его явно не вдохновляла. — Как думаешь, Снейпы нам помогут? — поинтересовался Драко. — Думаю, да. Но нам понадобится помощь посерьезнее.