***
Когда песня была окончена и все звуки в заведении стихли, члены группы пытались отдышаться после выставления, готовые к аплодисментами и восхищенным воплям, но вместо этого, они получились лишь недоумение на лицах посетителей. Публика не оценила того, что сделали ребята, поэтому вся эйфория сразу же улетучилась, оставив после себя горечь и печаль, поэтому группа поспешила убрать из клуба, чтобы залечить свои раны и подумать о том, что они сделали не так. Первым с небольшой сцены спустился Ларри, который был очень зол и расстроен тем, что люди не оценили его песню, ведь в ней он выразил все то, что происходило у него внутри. Теперь ему начинало казаться, что все его творчество, его старания – пустой звук, никому ненужная фигня, в которую верит только он один. – Я был прав, ты из тех самых, – кинул Сотон, проходящему мимо Джонсону,– ты пел про какого-то парня, который трахнул тебя и бросил, поэтому ты решил написать об этом песню? – спросил Адам, после чего стал смеяться и бить по столу рукой. Услышав такие слова в свой адрес, Ларри рассвирепел, ведь Сотон попал прямо в яблочко, даже не подозревая о том, что его догадки были правдой. – Это были твои последние слова,уебок! – выкрикнул Джонсон, после чего стремительными шагами направился в сторону Адама, который уже успел испугаться, ведь в карих глазах было столько ненависти и злобы, что было страшно представить на что способен их обладатель. – Просто глупая шутка, чего ты? – испуганно спросил парень, когда Ларри схватил его за ворот кофты. – Глупая шутка? – повторил тот, после чего отвел глаза в сторону, а затем продолжил, – тогда я преподам тебе урок и ,может быть, в будущем ты перестанешь нести чушь! – Сотон нервно сглотнул, потому что понимал к чему клонит Джонсон, поэтому пытался как-то уйти от темы. – С кем не бывает, а? Классно выступили,– Адам забегал глазами из стороны в сторону, ища способы для того, чтобы высвободиться из цепкой схватки оппонента. – Пойдём поговорим,– произнёс Джонсон и потащил за собой парня, который стал хвататься за стол руками, чтобы остаться в заведении и избежать физического насилия, но ,увидев бутылку, весь пазл сложился. Сотон решил, что ударить Ларри по голове стеклянной бутылкой из-под пиво – как-то спасет его, только в этом он сильно ошибался. Когда осколки полетели в разные стороны, а треск стал бить по ушам всем присутствующим в радиусе пары метров, то этим Адам только привлёк ещё больше внимания к своей персоне. Ощутив острую боль, Джонсон не сразу понял что произошло, но потом до него дошло, что Сотон ещё тот трус, который может выкрикивать оскорбительные выражения в адрес других, при этом не отвечая за свои действия. Адам, боясь физической расправы, которую брюнет хотел воплотить в реальность, поэтому был готов идти на все, лишь бы улизнуть. Ларри повернулся к Сотону лицом и нанес ему первый удар в нижнюю челюсть, которая была ранее травмирована, поэтому парень завыл и заскулил, после чего стал ползти в сторону сцены, где были все остальные члены группы вместе с Чарли и Энтони. Джонсон понял чего добивается Адам, поэтому ,схватив его за волосы, потянул на себя, чтобы тот не ускользнул от него, но парень все-таки решился действовать. Левой рукой Сотон ударил Ларри прямо в нос, после чего хватка оппонента ослабла и он смог высвободиться, поэтому воспользовался моментом и , встав на ноги, нанес следующий удар, который стал последним, что помнил Джонсон.***
Ларри смутно помнил, как его посадили в машину друзья, как мелькали фонари, свет который пробирался сквозь окна, что сильно раздражало, ведь голова и глаза жутко болели после драки. Позже парень окончательно пришёл в себя, но встать сразу не получилось, все вертелось и кружилось, отчего начинались ротные позы, не сулившие ничем хорошим. Первая попытка встать не увенчалась успехом, поэтому Джонсон повторил свои действия и попытался приоткрыть глаза, благо в помещении не было яркого света. – Аккуратней, – тихо произнесла Эш, дотрагиваясь до плеча друга. – Где я? – поинтересовался Ларри, пытаясь самостоятельно все понять, но никак не удавалось из-за того, что головная боль заставляла жмуриться. – Мы у тебя дома, но думаю, что лучше поехать в больницу, – ответила девушка. – Нет, не надо, я в порядке, – парень отмахнулся, но вышло как-то не очень, поэтому он попытался сконцентрировать и сфокусировать своё внимание на взволнованном лице Кэмпбелл, которая теперь держала его за руку. – А где Тодд? – спросил Лжонсон, смотря по сторонам. – На кухне, сейчас принесёт тебе что-нибудь холодно, чтобы приложить к носу, который тебе разбили,– девушка вымученно улыбнулась, чтобы как-то поддержать, но было видно, что её тяготит что-то ещё помимо драки. – Что-то ещё случилось? – поинтересовался брюнет, ложась обратно на кровать. – Тебе не стоит сейчас переживать, поэтому давай поговорим об этом завтра, хорошо? – подруга боялась, что Ларри снова выйдет из себя, а это может только усугубить его физическое состояние. Парень недовольно скривился, потому что хотел узнать все и сейчас, чтобы подумать обо всем и принять какое-то решение, чтобы не было каких-нибудь неприятных сюрпризов, которые жизнь любит ему преподносить. – Лучше сейчас, чем потом, – сказал Джонсон, смотря Эш прямо в глаза. – Эх, ладно, – грустно произнесла девушка, после чего опустилась голову и поведала о том, что произошло, – вашу драку один из посетителей заснял на телефон и выложил в интернет, теперь все обсуждают это события, но не это самое главное, ведь после того, что произошло приехала полиция, которую вызвал Тодд,– Кэмпбелл провела пальцем по руке Ларри из-за нервного напряжения, а затем продолжила,– теперь они буду разбираться во всем, что случилось, но дело в том, что ты первый начал драку, поэтому выиграть дело будет проблематично, – заключила подруга и подняла глаза, в которых плескалось волнение и страх, не дававшие ей покоя. – Он начал оскорблять меня,то есть спровоцировал, а все остальное ерунда, нечего переживать по пустякам,– Джонсон усмехнулся, пытаясь справиться с рвотными позывами и тревогой, которые делали его состояние ещё хуже, поэтому он прикрыл глаза и позволил себя отдохнуть, чтобы со свежей головой решать какие-либо вопросы. После этого Кэмпбелл тихо вышла в гостиную, чтобы побыть с Тоддом, который очень сильно переживал за Ларри, поэтому искал различные пути решения конфликта, драки, чтобы парень не потерпел поражения в этом деле, к тому же нужно было найти самого лучшего врача, способного быстро поставить Джонсона на ноги, чтобы он был полностью здоров в ближайшее время.***
Наконец группа Салли приехала к большому особняку из белого камня с панорамными окнами, выходившими прямо на дорогу. Выйдя из машины, Фишер поежился, ведь никогда не мог понять, что люди пытаются доказать, когда строят себе такие дома, при этом прячась за высокими заборами, боясь, что их покой кто-то нарушит. Они сами выставляют своё богатство напоказ, что вызывает у окружающих зависть и негодование по этому поводу, что приводит к грабежам, ведь в людях просыпается желание лёгкой наживы. После того, как вся группа вышла из машины, все трое пошли к забору, рядом с которым стоял высокий смуглый мужчина в элегантном и дорогом костюме, отчего солист стало ещё дискомфортнее. Ведь каждый раз охрана одаривала членов группы презрительными взглядами, мол, что за сброд? Салли чувствовал себя не в своей тарелке, потому что на закрытых вечеринках к нему и к ребятам относились, как к игрушке, которые является только развлечением на один вечер, отчего становилось как-то обидно и досадно. На концертах всегда была обратная связь, поэтому и атмосфера на них была особенная, потому что фанаты показывали весь свой восторг, уважение и любовь по отношению к своим кумирами. – Вы кто? – поинтересовался статный и громоздкий охранник. – Мы группа « Моя обитель– твой Ад», нас сюда пригласили, мероприятие, – ответил Фишер, смотря тому прямо в глаза. – Хм,– тот на какое-то время задумался, но потом все-таки впустил группу внутрь, после чего сообщил об этом кому-то по рации. Когда между охранником и ребятами образовалось расстояние, то они сразу же принялись делиться впечатлениями по этому поводу. – Капец, как можно нас не знать? – возмутилась Коэн, оглядываясь назад. – Просто не все слушают наши песни, такое бывает,– кинул солист, а затем стал оглядываться по сторонам, чтобы внимательнее рассмотреть различные растения, находившиеся перед особняком. – Как вам здесь? – робко спросил Тревис, смотря себе под ноги. – Прекрасно, ещё бы пожрать, да выпить чего-нибудь, а тебе? – произнесла Мэйпл. – Здесь красиво, но все такое мёртвое, нет души во всем этом, только пафос, – заявил Салли, когда группа подошла к двери. – Я то же самое хотел сказать, – произнёс как-то грустно Фелпс, посмотрев солисту прямо в глаза.***
После недолгой беседы ребята зашли внутрь и все то, что они увидели, повергло их в шок. Гости, находившиеся в помещении, все были одеты в стиле конца XVIII-XIX века, отчего челюсти у каждого из членов группы медленно, но верно опускались вниз. Они были явно лишние на данном мероприятии, поэтому неловко ютились на входе, пытаясь скрыть своё негодование и смущение. – Какого хрена? – шепотом спросил солист, недовольно смотря на Коэн, которая знала больше всех о предстоящей вечеринке. – Не знаю, мне Стив ничего такого не говорил, – тихо ответила девушка, после чего скрестила руки на груди и недовольно фыркнула. – Какой-то пиздец, – заключил Фелпс, почесав затылок. – В точку, Трев, – согласился Салли. На какое-то время между ребятами возникло молчание, которое никто не решался нарушить, ведь все чувствовали себя неловко от прикованных к ним взглядов со стороны присутствующих. Неожиданно из всех толпы к группе стала подходить пара, которая отличалась от остальных изобилием драгоценных украшений как у женщины, так и у мужчины, который аккуратно вел её под руку. – Здравствуйте, смею предположить, что вы рок-группа, которую мы пригласили для своей дочери, – спокойно произнесла женщина и , сделав небольшую паузу, продолжила, – мы не разделяемых её музыкальных вкусов, поэтому для вас выделена другая часть нашего прекрасного дома, – после этих слов она замолчала и презрительно посмотрела на членов группы,как будто они были ей противны. – Проследуйте за Шоном, он проводит вас в гостиную, где вы будете ждать нашу девочку, – голос у мужчины был грубый, поэтому отдавал эхом в голове, отчего ребятам захотелось поморщиться, но они сумели справится с этим желание, поэтому оставались стоять на одном месте и просто слушать, – только без глупостей, иначе вы пожалеете о том, что вообще родились, – мужчина свел брови к переносице, чтобы его начали бояться, но это никаким образом не повлияло на челнов группы. После этого к ним подошёл худощавый парень в голубой рубашке и тёмных брюках, который широко улыбался, отчего Салли начинало казаться, что рано или поздно его зубы посыпятся прямо на пол, поэтому солист усмехнулся собственным мыслям и последовал за Шоном. Через несколько минут все четверо оказались в гостиной, которая была больше, чем целый дом Фишера в Вакавелле. – Прошу подождать, пока Лиса спустится, – сказал парень, а затем удалился, оставив тройку наедине. – Вы видите? Тут все блестит, такое дорогое, что не верится, – восхищенно произнесла Коэн, оглядываясь по сторонам и подходя к различным статуэтка, стоявшим в гостиной. – Только не трогай здесь ничего, ещё не хватало нам обвинений в краже, – Салли был зол на гитаристку, поэтому свел брови к переносице и скрестили руки на груди. – От такого богатства нет никакого счастья, – заявил Тревис, ерзая на кожаном диване, смотря куда-то перед собой. – Так говоришь, как будто жил в таких условия, – Мэйпл посмотрела на брабанщина, а затем села в кресло напротив него. – Жил, представь себе, но что толку? – Фелпс развел руки в сторону и внимательно посмотрел на девушка. – Я бы была счастлива так жить, кайф, – Коэн закатила глаза и откинулась на спинку кресла. – Я никогда не был счастлив, даже если у моего отца и было много денег, – заявил Тревис, после чего опустил голову вниз. Салли понимал Фелпса лучше, чем кто-либо, но старался молчать о своём прошлом, о своей семье, который уже давно нет, ведь отец оказался волком в овечьей шкуре. Не сразу человек показывает своё истинное лицо, поэтому кто мог подумать, что некогда дружная и счастливая распадётся, после чего в ней начнут происходить события, которые оставят свой след на психике Фишера. Из размышления солиста вытянул скрип двери, поэтому он сразу обернулся на звук и увидел там девушку, которая долгое время не решалась подойти к группе, но потом все-таки нашла в себе силы и сделала первые шаги. – Здравствуйте, – робко произнесла она, её голос был тихим, но таким нежным, отчего Салли даже растерялся. – Это я пригласила вас сюда, – пояснила девушка. – Мы уже знаем, – сказала Коэн, подняв руку вверх, чтобы обратить на себя внимание. – И знаем как тебя зовут,– гитаристка мило улыбнулась. – Вам, наверно, родители сказали,– Лиса опустилась голову и стала возить носком обуви по паркету. – Да, – подал голос Фишер, который все это время внимательно рассматривал девушку, стоявшую в нескольких метрах от него. Она была так невинна и мила, отчего внутри солист ликовал, ведь не каждый день виделся с такими особами, которые держались отстранёно и не бросались ему на шею в первый же день. Невольно для самого себя Салли снова вспомнил омут карих глаз, который стал дня него особенным, да и их обладатель тоже был не таким, как все остальные. Мысли снова пытались, недавно солист вспоминал родной дом, в котором были радость и грусть, любовь и страх, отчего на душе становилось тяжело, а теперь о фанате, который был и исчез, оставив после себя странные чувства и эмоции. Фишер чувствовал, что груз прошлого тянет его вниз, да и все эта муть с незнакомцем тоже напрягала и давила на него, поэтому ему хотелось вдохнуть глоток спасительного воздуха, чтобы наслаждаться тем, что происходит на данный момент. Салли смотрел на Лису и понимал, что очень сильно ошибся, ведь ожидал увидеть какую-нибудь развязную и наглую особу, но вместо неё вышла воспитанная и добрая девушка, которая мило беседовала с членами его группы, скромно смеясь над шутками Тревиса, ожившего после неприятного разговора. Она отличалась от других тем, что не хвасталась деньгами родителей и чувствовала себя чужой в собственном доме, что было видно по глазам, поэтому солист внимательно наблюдал за ней, пытаясь разобраться во всем. Ведь он понимал, что такое быть лишним в месте, которое обычно люди считают крепостью, но его крепость и была самым опасным и ужасным местом, о чем следовало молчать.