Воскрешенный - дар и проклятие.

      Погода за окном испортилась. Солнце закрыли тёмные тучи, собирался дождь. Вместе с хорошей погодой улетучилось и настроение, которого и так не было — стало хуже.       Чжао прокручивал в голове сегодняшнее утро. Он просил у Да Цина принести ему документы, но тот почему-то не появлялся, да может, оно и к лучшему. Воспоминания словно стёрли, в голове творился полнейший бардак, а попытки вспомнить не увенчались успехом. Стоило Юньланю немного напрячься, как сразу же начинала болеть голова, и с новой попыткой боль усиливалась. Проведя в своём кабинете чуть больше двух часов, Чжао для себя решил, что пока со всем не разберётся, будет стараться играть роль хорошего шефа, который выполняет свои обязанности. По его мнению, рассказывать коллегам из отдела, что он потерял часть воспоминаний, было бы лишним. Не хватало ещё того, что его примут за сумасшедшего.       Юньлань встал и вышел из-за стола, голова всё ещё кружилась, а боль отдавалась в висках. Сделав два глубоких вдоха, он сконцентрировал внимание на деле и отправился в основной холл отдела.       — Кошак, — позвал Чжао заместителя, — ты сегодня утром говорил мне… — Юньлань замолчал, увидев обеспокоенные взгляды подчинённых. — В чём дело? — тут же спросил он.       — Шеф, ты себя как чувствуешь, всё нормально? — осторожно задала вопрос Чжу Хун. Она со змеиной грацией поднялась из рабочего кресла и приблизилась к Чжао.       — Что? — переспросил Юньлань, усмехнувшись, сделал шаг назад, инстинктивно коснулся лица, на которое уставились подчинённые.       — Твои волосы, Чжао, они изменились, — секретарь коснулась кончиками пальцев седых прядей волос начальника, невесомо провела по всей длине.       Юньлань посмотрел на каждого в отделе, развернулся и быстрым шагом подошёл к стеклянной витрине, в которой обычно Линь Цзинь хранил свои изобретения, выставив их на всеобщее обозрение. Заглянув в витрину, Чжао отшатнулся от неё — увидеть себя таким он не был готов. Каштановые всклоченные волосы теперь украшали седые пряди, словно он за прошедшие два часа в отделе прожил с десяток лет и побывал на особо опасных заданиях, растеряв все нервы, а от этого состарился.       — Шеф, ты звал меня? — послышался из библиотеки голос Да Цина. Заместитель вошёл в главный холл отдела, потирая глаза, но тут же проснулся и подскочил к Чжао. — Ничего себе, ты чего с волосами наделал, почему они у тебя покрылись сединой? Чжао, вот скажи, ты что, согласился всё-таки на эксперимент Линь Цзиня?       — Да Цин, успокойся, — представительница клана Яшоу шикнула на заместителя шефа и встала между ними, заметив, как пальцы Чжао медленно сжимаются в кулаки, — шеф, ты можешь объяснить, что с тобой произошло?       — Нет, если бы мог, то не стоял бы сейчас здесь перед вами и не выглядел полным кретином, — Юньлань нервно усмехнулся, ещё раз взглянув на своё отражение. Он постарался спокойно выдохнуть и кардинально сменить тему. — Да Цин, где та синяя папка, которую я дал тебе вчера, вы выполнили задание?       Вопрос о папке был совершенно неожиданным. Да Цин приоткрыл, было, рот, чтобы возразить что-то по типу того, что сейчас важнее было бы выяснить, почему шеф покрылся частично сединой, но настойчивый взгляд Чжао не располагал к продолжению темы о его внешнем виде. Заместитель оглянулся, чтобы получить поддержку коллег, но все предательски молчали, вероятно, понимая, что если шеф не желает говорить о чём-то, то спорить было бы бесполезной тратой времени.       — Она у меня, сейчас принесу, — Да Цин подошёл к столу, достал из верхнего ящика папку и передал Чжао, — там вся информация, которая была указана в деле, мы всё нашли, — кошак проследил, как Юньлань взял папку, отметив, что его пальцы подрагивают, и добавил, — может, ты нам скажешь, для чего мы всю ночь провели в отделе, и зачем тебе понадобилась информация о твоём отце?       — Полагаю, это не наше собачье дело, — присоединился к разговору Чу Шучжи. Полевой агент появился за спиной заместителя, нависнув над ним, как грозовая туча.       — Как это не наше дело? Чжао ни разу за все время работы не интересовался о жизни отца, а тут неожиданно такое задание. Шеф, что ты скрываешь от нас? — Да Цин уставился на Юнланя, на лице не было ни капли сомнения, а уж тем более стыда. Он не считал, что суёт нос не в своё дело, ведь их глава сейчас стоит перед ними не в самом лучшем состоянии. Не говоря уже о том, что ещё утром его волосы были нормальными, а сейчас локоны покрыла седина. — Шеф…       — Да Цин, хватит, — повысила голос Чжу Хун. Девушка закусила на мгновение нижнюю губу, посмотрев сначала строго на кота, а потом с заботой на шефа, который сейчас просто молчал, сжимая в руках папку. — Шеф, пообещай нам, что ты не будешь от нас скрывать свои проблемы. Ты знаешь, что мы беспокоимся о тебе, ведь совсем недавно, — глава клана Яшоу замолчала вновь, в её взгляде плескалась не только забота, но и что-то более нежное. Она заботливо коснулась плеча Чжао и дождавшись, когда тот переведёт на неё взгляд, продолжила, — если у тебя есть какие-то дела, которые не касаются отдела, мы поймём, но если они будут каким-то образом угрожать твоей жизни, мы вмешаемся.       От воинственной и независимой Чжу Хун было странным услышать подобные слова, но Чжао оценил их в полной мере и, коротко кивнув, отправился в свой кабинет. Ему стоило разложить слова подчинённых по полкам, так как услышанное не складывалось в единую картину. Ведь он помнил, что совсем недавно разговаривал с отцом, и что тот не раз заезжал в их отдел. Однако память услужливо рисовала только образы, но в них не было никакой логики, элементарно, как и объяснений тому, что его отец мог забыть в спецотделе, помимо как провести внеплановую проверку их работы.       Юньлань, закрыв за собой дверь, всё ещё слышал голоса своих подчинённых, доносившиеся из холла. Да Цин возмущался громче всех. Он не желал мириться с покорностью остальных. Ему не нравилось всё, что происходит, об этом не сложно было догадаться. Чжао знал, что заместитель не оставит его в покое, но сейчас не время объясняться, необходимо остаться со своими мыслями наедине, хотя скрываться в своем кабинете долго не получится.        Бросив папку на стол и не притронувшись к ней, Чжао подошёл к окну. Дождь поливал сплошной стеной, людей на улице не было, оно и понятно, кто бы стал сейчас мокнуть под таким ливнем. Юньлань глубоко вздохнул и задумался.       «Да Цин сказал, что я не интересовался отцом. Что это могло значить? С одной стороны, так оно и есть, с ним я не общаюсь уже очень давно, мы фактически стали чужими друг другу после смерти мамы. С другой стороны, я чувствую, что мы с ним сблизились за последнее время, но не могу вспомнить причины. Может, это какое-то наваждение?».       Мысль оборвалась, так как в памяти всплыл образ Посланника в чёрном, точнее что-то, напоминающее его. Он никак не мог вспомнить лица, лишь тень в чёрном плаще позволяла осознать, что этот человек был ему знаком. Чжао остро захотелось поговорить с ним, вызвать его сюда. Для начала он бы расспросил о делах в Дисине, а уже потом — о том, что с ним, с Юньланем, происходит. Возможно, этот человек знал что-то, а может, и был причастен к потере памяти. Надежда была мала, но Чжао решил рискнуть.       Прошел час, попытки связаться с Посланником не увенчались успехом. Послание, отправленное в храм, вероятно, даже не было получено, связи с Дисином не было. Чжао начинал злиться, и не просто потому, что его игнорировали, а от своей настойчивости. Вместо того, чтобы сесть, успокоиться и начать разбираться со всем накопившимся дерьмом, он тратил время в пустую.       Встав из-за стола, Чжао приоткрыл окно. Выхватив из кармана сигареты и закурил, смакуя после каждой затяжки. Однако долго наслаждаться процессом не удалось. Уже после второй, а может, третьей затяжки сработала пожарная сигнализация. Изначально сработал звуковой сигнал, а после него ливнёвки извергли на бедную голову Юньланя струи воды. Не прошло и минуты, как в кабинет ворвались Да Цин и Линь Цзинь. Оба сотрудника ошалело смотрели на своего шефа.       — Шеф, ты что, куришь? — хором воскликнули парни, переглянувшись, и снова уставились на Чжао.       — Уже нет, — чуть ли не прорычал Юньлань, свободной рукой стерев воду с лица и откинув волосы назад, он одарил своего зама и инженера уничтожающим взглядом. — Какого хрена в моём кабинете стоят настолько чувствительные датчики, вы что, забыли…       — Погоди, погоди, шеф. Ты же сам мне сказал, чтобы я обновил систему противопожарного тушения. Это было буквально месяц назад, — сам того не замечая, перебил Чжао Линь Цзин. Встретившись с убийственным взглядом главы отдела, в своё оправдание он решил добавить, — ты же бросил курить почти год назад, а поэтому я настроил датчики во всём здании одинаково.       Чжао хотел сказать что-то привычное, например, что инженер останется без премии в этом месяце или будет работать за такую выходку сверхурочно, но не смог выдавить из себя ничего. В отличие от готового к выговору Линь Цзиня, Да Цин смотрел слишком недоверчиво. Юньлань мог понять почему, однако, и в этом случае не смог найти слов, хотя они сейчас были необходимее кислорода.       — Шеф… — ещё раз осторожно позвал инженер, — вы нас пугаете, стоите тут и пялитесь в одну точку уже больше пяти минут. Может, вам действительно нужна помощь?       Чжао перевел взгляд на Линь Цзиня, но получилось только глупо улыбнуться в ответ. Бросив затушенную водой сигарету, Юньлань быстро подошёл к своему столу и открыл папку. В глаза сразу же бросилась первая строчка на первой странице, под фото отца: дата рождения и дата смерти.       «Что? Когда?» — стало горько, а в голове появилось ещё больше вопросов.        Чжао мог поклясться себе, что отца он видел совсем недавно, а вот дата смерти говорила об обратном, если верить данным, то его отца не стало почти три года назад.       — Ты что, тут ещё и свечу поджигал? — Чжао из раздумий вывел голос Да Цина. Кошак стоял напротив него, в руках вертел фарфоровую подставку. — Чжао, ты спятил, что ли, или мне показалось?       — Да Цин, тихо, ты чего? — шикнул Линь Цзинь, одёрнув колегу, — смотри…       Инженер пытался указать заместителю на то, как сейчас стоял Чжао напротив своего стола, сжимая папку, и глубоко дышал. Глаза их шефа покраснели, вероятно, он всеми силами старался не проронить слезу, а может, глаза уже были такими от дыма, который витал в воздухе, парни точно определить не могли. Однако первый вариант был бы совсем не похож на их шефа, который держал себя в руках, был порой жесток, но всегда рассудителен. С самого утра Юньлань проявлял себя необычным для всех образом.       — Эй, вам сейчас покажется это странным, но ответьте мне: то, что тут написано, в этой папке, всё чистая правда? — Юньлань облокотился о стол руками, уставился на своих подчинённых, и, только дождавшись положительного кивка, продолжил, — то есть мой отец погиб в перестрелке с группировкой под названием «Дисин», и в этой же перестрелке погибла моя мать, три года назад?       — Да, шеф, что тебя так сильно…       — Что со мной произошло день назад? — Юньлань был зол, он не желал скрывать своего разочарования.       — Шеф Чжао, ты серьёзно не помнишь, да? — Да Цин не мог больше стоять, в ногах появилась слабость, и он сел напротив стола Юньланя.       — Не задавай лишних вопросов, просто расскажи вкратце, — потребовал Чжао.       Рассказ не получился коротким. Отправив Линь Цзиня в лабораторию закончить дела, заместитель устроившись поудобнее, начал рассказывать.       Да Цин отчего-то решил, что стоило бы начать историю не с её концовки, а с самого начала. Чжао слушал молча, но верить в услышанное вовсе не хотелось. Узнать о том, что его отец возглавлял специальный отдел по расследованиям особо тяжких преступлений, совершенных людьми со сверхспособностями на протяжении почти тридцати лет, а ещё содействовал основной полиции города в борьбе с преступными организациями, одной из которых являлась «Дисин», было чрезвычайно странным. Ведь, по мнению Чжао, Дисинцами называли людей, которые жили под землёй. После того, как на их планету высадилась враждебная раса, они ассимилировались с местными жителями, и их мир разделился на три лагеря, где преобладающим числом оставались люди, но появились люди слившиеся с природой, а другие завладели способностями стихий. Однако, по словам Да Цина, никакой высадки инопланетных рас не было, во всяком случае, кошак не проронил ни слова об этом. Он рассказывал о трёх кланах: «Яшоу», «Дисин», «Хайсин». Как оказалось, главой клана «Хайсин» был его отец, сейчас этот пост занимает его дядя, о котором Чжао раньше никогда не слышал, а сам Юньлань находится на страже правопорядка, то есть обязанности его отца разделили пополам между двумя ближайшими родственниками. С кланом «Яшоу» у «Хайсина» мир, ведь оба клана пострадали от беспредела злобной группировки, которая слишком злоупотребляла доставшейся им святыней, и даже Посланник в чёрном — глава Дисинцев не смог контролировать свой же народ.       Да Цин говорил слишком много, у Чжао болела голова, многие слова заместителя не доходили до него. Мозг отключился и перестал улавливать информацию после упоминания Посланника. Словно бил колокол в голове, а звон в ушах становился громче.       — Шеф, шеф, шеф, — Да Цин тряс Чжао, обхватив за плечи, до тех пор, пока глава отдела не сфокусировал взгляд на лице своего зама, — Чжао, ты пугаешь меня.       — Слушай, кошак, а Посланник в чёрном — это человек, который управлял людьми из «Дисина»? — Юньлань пропустил слова Да Цина мимо ушей.       — Вообще, да, но он был изгнан своими же людьми, всю власть захватил, объявившийся спустя тысячелетия его брат. Посланник в чёрном продолжал своё дело, он оставался хранителем мира, не позволял бесчинствовать людям «Дисина», но его силы иссякли, и он погиб в бою…       — Подожди, — взмолил Чжао, осев на стул. В голове набатом вновь забили колокола, слушать весь бред, что рассказывал его зам, стало невыносимо. Юньлань не мог понять, кто из них сошел с ума или что происходило. Резко захотелось исчезнуть или просто скрыться в собственном доме и перестать думать. — На сегодня хватит, — глава отдела смог из себя выдавить измученную улыбку, — не смотри на меня так, я в порядке. Скорее всего, сказывается моё воскрешение? Да Цин, пообещай мне, что никому не расскажешь в отделе, что, кажется, моя память пострадала. Мне понадобится твоя помощь, чтобы восстановить всё по крупицам, мы будем с тобой каждый день беседовать. Ты будешь мне рассказывать всё по порядку, а я буду пытаться всё вспомнить.       — Шеф, я обещаю, — Да Цин был растерян, но, не раздумывая, согласился. Заместитель никогда бы не предал шефа, а уж тем более не стал бы разглашать его тайны. Он был обязан своему главе жизнью, а поэтому был предан ему. — Чжао, возьми с собой папку и поезжай домой. Я думаю, тебе нужно отдохнуть, ты плохо выглядишь. Всем скажем, что тебя вызвали в управление, и ты не вернёшься сегодня, я прикрою тебя.       Чжао в ответ только кивнул. Юньлань был согласен с Да Цином, отдохнуть ему бы не помешало, может, крепкий сон поможет немного успокоиться и после пробуждения полученная информация будет восприниматься легче, чем сейчас.       Чжао поднялся из своего кресла, немного пошатываясь, и направился к выходу, в глазах двоилось и становилось душно, дыхание было тяжёлым. Выйти на улицу казалось для Юньланя непосильной задачей. На полпути к выходу он почувствовал, как лёгкой, но крепкой рукой Да Цин приобнял его за плечи, слегка поддерживая. Заместитель состроил непринужденно выражение лица и спокойно провел своего шефа через главный холл, весело попрощавшись с коллегами.       — Шеф, рекомендую поймать такси и ехать на нём, за руль в твоём состоянии садиться вредно, и да, ты забыл папку, а ещё я захватил из твоего кабинета парочку дел, которые смогли бы пролить свет и помочь тебе хоть что-то вспомнить.       — Да Цин, перестань так заботиться обо мне, я в состоянии и…       — Чжао, не сегодня, — заместитель оборвал тираду Юньланя на полуслове, хоть и прекрасно понимал, что за это может схлопотать по первое число, — отдохни, а я прикрою тебя, как и договаривались. Ты справишься, шеф.       Чжао поджал губы, одарив Да Цина уничтожающим взглядом, в глубине которого теплилась благодарность. Он молча забрал папки, бережно переданные заместителем и, послушно поймав такси, отправился домой.       По дороге домой Чжао старался не думать и даже успел задремать. Когда он прибыл на место и ещё раз взглянул на высотку, в которой жил, внутри появилось зыбкое чувство тошноты, а внутренние органы скрутило в порыве спазма. <tab>«Нет, это не мой дом, я чувствую это».