Воскрешенный - дар и проклятие.

      — Шеф Чжао, — позвал главу отдела по специальным расследованиям Да Цин, материализуясь из кота в человека, — чего на крыше забыл, поздно уже.       Юньлань стоял у края смотровой площадки многоэтажного дома и смотрел вдаль на простирающийся город, который в поздний час освещался неоновыми вывесками и тысячами сияющих ночных огней. Заместителю мимолётно успело показаться, что мужчина не услышал обращения к нему, словно увлекся созерцанием вида, что открывался взору. Впрочем, кошак и не торопил босса отвечать. Да Цин подошёл ближе, мягко ступая, облокотился о поручни, вдохнул полной грудью прохладный воздух и сосредоточился, устремив взгляд вниз, пытаясь понять, куда так внимательно смотрел Чжао.       Город не спал, жители прогуливались по улицам, молодые люди громко шумели, собравшись в компании. Парочки держась за руки и, полностью увлечённые друг другом, прогуливались вдоль набережной, а из ближайших баров доносилась громкая музыка, сливаясь в какофонию звуков. Город Дракона дышал жизнью, чувствовалась живая атмосфера и спокойствие. Жители могли больше не бояться нападений Дисинцев, вековая война осталась позади, остались лишь воспоминания и привкус горечи у тех, кто потерял во время сражений родных и близких сердцу.       «Ты тоже потерял, да? Пусть часть воспоминаний растворилась в небытие, но не перестает теплиться надежда, что память о прошлом вернётся к тебе. Хотя ты всё отрицаешь, — горько подумал Да Цин, устремив внимательный кошачий взгляд на Юньланя, в руке которого тлела сигарета, обжигая его пальцы, но судя по всему, молодой шеф этого не замечал. — Сигареты погубят тебя, лучше бы опять портил зубы и таскал с собой повсюду леденцы на палочке, ты же их так полюбил. Может, это было…».       — Кошак, не спится? — неожиданно заговорил Чжао, от чего заместитель вздрогнул и потерял ход своих мыслей, — что тебя заставило вылезти из теплой кровати и подняться сюда? Ты же не любишь холод.       — Я проснулся от сквозняка, ты не закрыл за собой дверь, — ответил Да Цин, — а ещё я почувствовал привкус тревоги, витающий в воздухе.       — Со мной всё нормально, — горько усмехнулся Юньлань, этим подтвердив слова своего зама, относительно тревоги. Он достал из кармана помятую пачку сигарет, встряхнул её и вытащил одну штуку, закурил. — Не осуждай меня, никотин сильно успокаивает нервы и помогает сосредоточиться, хотя я и не рекомендую его другим в качестве успокоительного. Мне кажется, что я всегда страдал от этой пагубной привычки, притом что вы всем отделом мне доказываете обратное, — Чжао смачно затянулся, вдохнув полной грудью вредный дым, сильно закашлялся, от чего из глаз брызнули слезы.       — Шеф, я не настаиваю снова бросать эту дрянь, — осторожно ответил заместитель, инстинктивно дёрнувшись к Чжао.       — Стой, я в порядке, — Юньлань выставил вперёд руку и отступил назад от Да Цина, всем видом показав, что с ним всё хорошо, просто сделал слишком глубокий вздох. — Перестань меня опекать, я не маленький ребёнок.       — В этом и проблема. Ты не маленький ребенок, шеф, ты взрослый человек, который ведёт себя, как слепой котенок, — заместитель поёжился, но не от холода, а скорее от вида своего начальника: неухоженная растительность на лице, отросшие, всклоченные волосы, залёгшие под глазами круги могли быть следствием того, что Чжао перестал следить за своим внешним видом и плохо спал. Раньше он не позволял себе этого.       Прошел год, как война с Дисином закончилась, Е’Цзунь потерпел поражение, четыре святыни исполнили свое предназначение, в Хайсине воцарился покой и порядок. Всё вернулось на круги своя, жители города Дракона, которые пострадали в этой войне больше остальных, продолжили жить в привычном русле или пытались это делать. Война унесла множество жизней, лишила кого-то дома, отобрала возможность быть прежними, утратила смысл, но люди не оставляли попыток подняться из пепла, оставить в прошлом свои горечь и страхи, восстановить или заново написать новый сюжет своей истории, ведь солнце все так же восходило на востоке и заходило за горизонт на западе.       «Оставить прошлое позади удалось не всем? — задал немой вопрос Да Цин, глядя на своего шефа».       В самом эпицентре событий оказался спецотдел, он принял на себя основной удар врагов из Дисина, стремившихся уничтожить людей, обрушить десятитысячелетний барьер между двумя мирами, веками бережно охраняемый Посланником в чёрном, который отдал собственную жизнь.       Сейчас, стоя на крыше, Да Цин смотрел на главу специального отдела по расследованиям, от чего воспоминания о прошлом всплывали сами собой. Заместитель запомнил день смерти шефа навсегда, стоило ему закрыть глаза, как он вновь и вновь видел бездыханное тело Юньланя. Тогда, у барьера, весь отдел видел, как Линь Цзинь появился из прохода, держа на руках тело Чжао. В тот момент понимание, что такова была цена, чтобы восторжествовал мир, не спасало — никто не был готов к такой потере. Ведь шеф для многих из спецотдела стал настоящим лидером, другом, возлюбленным, товарищем, коллегой и частью семьи. Чжао стал для них настоящей каменной стеной, которая защищала их отдел от нападок посторонних — людей, Дисинцев — на протяжении трёх недолгих лет, пока он занимал этот непростой пост начальника. Потеря двух важных людей для отдела была невыносима; боль, утрата слишком душили. Заместитель не постеснялся пустить слезу и совсем не заметил того, когда успели появиться люди из клана Яшоу и забрать шефа. По правде говоря, никто не знал, что произошло в клане змей, но то, что после того, как они забрали его, Чжао появился вновь на пороге отдела уже на следующий день, никак не объяснялось. Чжу Хун глава клана змей, билась над чудесным воскрешением Юньланя целый год, не покладая рук, но её люди упорно хранили тайну этого чудесного спасения и даже под угрозой смерти не разглашали её.       В день появления в спецотделе он был словно сам не свой, все время хмурился, был яро недоволен и постоянно курил. В самом начале никто не хотел его беспокоить — все знали, что шефу тяжело пережить потерю Шень Вэя — посланника в чёрном, — но уже через пару часов после начала работы стало понятным, что Юньлань не знает, кто такой Шень Вэй. Их шеф не знал никакого профессора биоинженерии, оказавшегося тем самым посланником, которого он боготворил и постоянно цеплял. Чжао также не понимал, за что его наградили медалью героя Хайсина, почему люди смотрят на него с таким восторгом и постоянно благодарят.       Да Цин пытался объяснить Чжао то, что происходит вокруг, но он и слушать не хотел, не понимал, как это он забыл последний год жизни в спецотделе, ведь хоть что-то должно было сохраниться в его голове, а там была абсолютная пустота. Нет, Юньлань по своей природе упрямым, принимать истину не желал. Он не представлял, даже на миг, что Посланника в чёрном больше нет, что тот погиб в войне с неким Е’Цзунем — который, ко всему вышеперечисленному, оказался его младшим братом-близнецом и десять тысяч лет вынашивал свой план мести старшему брату и заодно всему человечеству. В разуме главы спецотдела не укладывались хаотично разбросанные мысли. Прошла неделя после установления мира в Хайсине, а Чжао не терял надежду на то, что все происходившее с ним сейчас всего лишь проделки очередного Дисинца, которому приспичило поиграть с его разумом.       Однако прошел год, а жизнь, к которой когда-то привык Юньлань, не возвращалась в привычное русло. Мир изменился, превратился в иллюзию идеального представления о нём. Преступность снизилась на восемьдесят процентов, нападения людей с необычными способностями приблизилась к нулю, и Чжао ничего не оставалось, как признать, что его коллеги говорили ему чистую правду. Она оказалась куда хуже, ведь это означало, что Посланника в черном он больше никогда не увидит, навязчивая идея об этом человеке сводила с ума. Чувство пустоты внутри было для него чем-то новым и непонятным. Юньлань тосковал по былым временам, расследованиям, погоням. Он, как ему казалось, не успел разгадать его. Человек в маске и черном плаще остался для шефа огромной загадкой, до которой он так и не достучался на протяжении трёх лет работы в спецотделе.       — Слышь, кошак, твои нравоучения мне не помогают, только бесят, — голос шефа вывел заместителя из воспоминаний. Он моргнул и сосредоточился на лице Юньланя, тот нахмурил брови, но при этом усмехнулся, в его взгляде появился на секунду прежний блеск, который Да Цин успел уловить. Шеф медленно выпустил дым, затянулся в последний раз, затушил сигарету и полностью повернулся к кошаку. — Я тут думал, может, стоит принять факт того, что мир изменился и бросить затею… — Юньлань осёкся на полуслове, явно не пожелав озвучивать свои мысли и, быстро обдумав свои слова, выдал. — Нужно идти спать, завтра утром я поеду в управление, мне нужно зайти в архив, забрать сведения о четвёртой реликвии…       — Шеф, ты всё-таки продолжил поиски? — Да Цин не отрывал взгляда от своего начальника. Заместитель едва заметно вздрогнул, на улице становилось действительно прохладно, но больше бросали в дрожь мысли, что их сильный, оптимистичный, упрямый, непоколебимый шеф сходит с ума от навязчивой идеи найти Посланника в черном. Чжао развернулся и, больше не проронив ни слова, скрылся за дверьми, вернулся в квартиру. — Ну конечно, зачем отвечать мне.       Год назад.       — Нет, нет, не-ет! Остановись, Вэй, я не могу обещать тебе этого. Стой!       Чжао с трудом сумел проснуться, очнулся из полубредового сна. Ночь выдалась невероятно бурной. Кошмар за кошмаром атаковали его, разум неустанно подкидывал картины смерти человека, которого он не знал. Имя «Шень Вэй» Юньлань выкрикивал всю ночь. Под утро голос окончательно сел, а мышцы по всему телу сводило судорогами от перенапряжения. Под утро, когда во сне человек в круглых очках взял с него обещание, что они однажды встретятся вновь, окончательно добило Чжао, и он проснулся в холодном поту с покрасневшими глазами.       Нет, он не плакал, это были не его слезы. Тот человек, на которого смотрел некий Шень Вэй, был не он, не Чжао Юньлань — чужие воспоминания. Во всяком случае, глава спецотдела заставил себя так думать и, встав с постели, отправился в ванную принять прохладный душ. Он полностью поверил в собственные убеждения.       Стоя под прохладными струями воды и полностью пробудившись, Юньлань бросил внимательный взгляд на кафель в душевой кабинке. Витиеватые узоры черного цвета на плитке складывались в причудливый рисунок, от вида которого почему-то заболела голова. Появилось странное чувство, что он его уже где-то видел, но явно не в своей ванной. Резко подняв голову вверх, Чжао увидел агрессивные потолочные балки, которые жутко давили и подавляли своей массивностью и мрачностью цвета мокрого асфальта. Выключив воду, шеф спецотдела вышел из душевой, он осмотрелся вокруг, осознав, что место, где он находился, не было его домом. Он мог дать себе отчёт и наверняка понять, что его прежняя ванная выглядела куда скромнее, чем та, где он сейчас находился.       Подавив панику и собравшись с мыслями, он вышел из ванной комнаты, дверь которой выходила в спальню, где он проснулся утром. Атмосфера вокруг и интерьер не походили на привычные. Новые технологические достижения и тесная связь с природой присутствовали в гамме оформления, и это не похоже на его дом, который был обставлен скромно, в котором творился вечный беспорядок: куча разбросанных вещей и горы немытой посуды.       От увиденного голова разболелась сильнее, мощными импульсами пульсировали виски и тупая боль возникла в затылке. Если бы не его вещи и несколько знакомых фото, расставленных на полках, то Юньлань смог бы наверняка принять факт того, что он точно находился не дома, но документы, разбросанные на журнальном столе и всюду валяющиеся книги о древностях говорили об обратном — в квартире он жил не первый день. Несмотря на странное пробуждение в незнакомой квартире, по привычке, как он помнил, утром захотелось выкурить на пустой желудок сигарету, затянуться полной грудью, почувствовать на губах горечь никотина, но каково было его разочарование, когда в доме вместо пачек сигарет, что обычно валялись повсюду в его творческом хаосе, он нашел гору чупа-чупсов.       Он цокнул, посмотрев на сие зрелище, и дал себе указание, что уже вскоре разберётся с его чудесным перемещением в пространстве. Чжао натянул белую футболку, узкие джинсы, накинул укороченный плащ нараспашку и вышел на улицу. Его внедорожник красного цвета, что стоял возле нового жилья, так и остался припаркованным на стоянке. Садиться за руль не возникло желания, ноги сами понесли его в ближайший магазин, где бы он смог купить заветную пачку вредного для здоровья «удовольствия».       Верно, как только в руках появилась пачка, Юньлань почувствовал необычайную волну кайфа, когда трясущимися от недосыпа пальцами он сумел сорвать фольгу, достать сигарету и впервые за сегодня затянуться, его повело. Мгновенное головокружение и слабость во всем теле оказались как никогда кстати, несмотря на ощущение того, что кажется, не курил он очень давно. Чжао присел на ближайшую лавочку, прикрыл глаза, смакуя послевкусие каждой затяжки. В голове не укладывалась мысль, как он мог вчера не позаботиться о том, чтобы зайти после работы в магазин и пополнить запасы. Воспоминания об утре вернулись, стоило только выбросить бычок в стоящую рядом с лавочкой урну.       Выхватив из кармана свой телефон, Чжао быстро набрал номер заместителя. В трубке раздались длинные гудки, они выводили из себя своей протяжностью, а откуда-то взявшееся нетерпение раздражало сильнее обычного. На том конце не торопились отвечать на звонок, и когда Юньлань собрался сбросить, то наконец услышал сонный голос кошака:       — Да Цин слушает. Шеф, ты звонишь слишком рано, я ещё спал.       — Кошак, время уже половина седьмого утра, я скоро буду в отделе, — Юньлань осёкся, он вспомнил, что обычно Да Цин обитал в его доме, но сегодня он не заметил присутствия этого парня в своей квартире. — Так, слушай меня сюда, где тебя носит? Я сегодня проснулся чёрт знает где, как ты объяснишь мне это?       — Эй, эй, эй. В каком смысле "чёрт знает где"? Ты проснулся не у себя дома? Чжао, когда ты вчера уходил из отдела, навалил на нас кучу дел и сказал — пока мы всё это не разгребём, сидим в отделе, а сам ты отправляешься домой, аргументировав это тем, что устал от всего, и от нас в том числе, — перебил Юньланя Да Цин.       Слова заместителя походили на правду, но Чжао откровенно не помнил того, чтобы давал какие-либо задания отделу вечером. Что с ним происходило, Чжао не знал. Сцепив зубы, шеф коротко ответил кошаку, что скоро будет, быстрым шагом отправился к припаркованному у дома авто, решив, что так быстрее доберётся до места, хотя и плохо понимал, в какой части города находился и в какой стороне отдел. Однако, быстро сообразив, куда необходимо держать путь, уже через пятнадцать минут шеф раскрыл входные двери отдела и зашел внутрь.       Картина выглядела удручающей и в то же время забавной. Его подчинённые спали: прекрасная Чжу Хун, словно подтверждая свое змеиное происхождение, изящно свернулась калачиком в кресле, перед компьютером; Линь Цзинь — местный инженер, спал лицом на клавиатуре, в руках он сжимал очередное новое изобретение; Го Чанчэн устроился на диване, уложил голову на коленях Чу Шучжи, слегка сминая в руках край укороченного плаща полевого агента спецотдела, вокруг них валялось куча бумаг, а на столе лежали горы раскрытых старинных книг. И только Да Цин, заметив шефа, тут же подскочил с места, подошёл к нему. Кошак был сильно недоволен, а следы на его лице, оставленные синей ручкой, подсказывали Чжао, что зам трудился ночь на пролет и был крайне сердит, что его разбудили на пол часа раньше будильника.       — Шеф, зачем ты разбудил меня так рано? Ты же знаешь, что коты спят большую часть своей жизни, — Да Цин надул щеки, но из-за комичности его внешнего вида его гневные слова не устрашали, наоборот, могли только рассмешить, но Чжао был настроен серьезно.       — Кошак, что вчера произошло? — оборвал гневную тираду заместителя Юньлань.       — В каком смысле? — не понял вопроса Да Цин. — Мы сидели в отделе, заполняли документы о недавних событиях. Работы много, особенно сейчас, когда заполняем кучу бюрократических бумажек и детально описываем ход событий после нападения Е’Цзуня. Но ты решил по-другому, вышел из своего кабинета, кинул на стол синюю папку, сообщил, что в ней задание, которое срочно надо сделать. Всё, что происходило дальше, я уже сказал тебе по телефону, — заместитель нахмурился, он смотрел на Чжао внимательным кошачьим взглядом в попытке понять, что с шефом происходит. Хотя осознавал, что, вероятно, он потерян из-за собственной смерти и фактически моментального воскрешения. Прошли сутки, и никто не ожидал, что Чжао придёт в норму так быстро. — Ты сказал, что пойдёшь домой.       — Да, может, и хотел, но я проснулся не в своем доме сегодня. В городе объявился очередной Дисинец, который решил, что может, так запросто, играть со мной в игры, — продолжал злиться Чжао, повысив голос, от чего все проснулись и теперь наблюдали за развернувшейся картиной. — В чём дело? — не выдержал Юньлань и обратился к присутствующим, когда их заинтересованные взгляды стали больше походить на испуг.       — Шеф, — осторожно начала Чжу Хун, — ты и правда думаешь, что Дисинцы посмели бы после заключения мира нападать на тебя?       — После какого мира? — продолжал злиться Юньлань. Он откровенно не понял, о чём речь, — ещё вчера мы расследовали… — Чжао резко замолчал. В глазах читался страх, он не мог вспомнить, что было вчера и вообще, что с ним случилось за последнее время. Простояв так минут пять, он не пришел ни к какому выводу, но продолжать свою мысль пришлось. Весь отдел, затаив дыхание ждал, когда их шеф закончит начатую фразу. — Понятно, я, кажется, сегодня встал не с той ноги, — Чжао, в привычной манере всё переводить в шутку, сменил тему. Хотя на душе скребли кошки и шла полномасштабная атака демонов, которые кричали у него в голове о том, что нельзя так всё спускать на тормозах, необходимо выяснить, в чём собственно дело. Однако, чтобы не пугать коллег в отделе и не выставлять себя полным кретином, он принял решение разобраться во всем самостоятельно. — Ладно, давайте продолжать работать, где та самая синяя папка, вы нашли то, что я просил вчера?       — Шеф, ты уверен, что с тобой всё нормально? — Да Цин заподозрил неладное и уточнил, прищурив кошачьи глаза.       — Да-да, я буду в своем кабинете, все материалы жду через пол часа, — со скоростью пули Юньлань покинул холл спецотдела, скорее скрывшись за дверьми своего кабинета.       Стоило двери закрыться, как Чжао смог выдохнуть и снять с себя напускное веселье и безразличие. В голове не складывался пазл. Он не понимал, почему ничего не помнил. Это пугало в меньшей степени, его больше беспокоили слова о войне, о которой он почему-то не слышал и никогда не знал.       Походив из стороны в сторону, Юньлань решил для начала отработать сегодняшний день, по ходу узнать, что происходит вокруг, а далее приняться за решение собственной проблемы. Пока он сам не разобрался в ней, никто вокруг не должен был знать.