Как гром среди ясного неба

В семь с четвертью утра вся школа была уже на ногах, ведь день «икс» наконец настал. Матч между командами Гриффиндора и Слизерина. Матч, который начали обсуждать еще до того, как была объявлена дата события. Матч, который станет самым унизительным проигрышем. Матч, которого ждали все. Когда игроки заходили в большой зал на завтрак об этом сразу узнавали все. Их встречали бурными овациями, улюлюканьем, криками. Некоторые первокурсники настолько пугались, что убегали недозавтракав. В общем — все, как положено. Трапеза заканчивается, и близнецы под руки тащат Гарри в раздевалку, ведь до матча остался всего-то час. Команда на взводе. Все на взводе. И вот, спустя некоторое время, звучит голос диктора…  — Хей, Хогвартс — поприветствовал всех Ли, на что зал ответил бурными овациями — И сейчас мы начинаем матч между командами Слизерина и Гриффиндора! Попрошу их выйти! И команды выходят на поле. Мандраж. Это приятное волнение, из-за которого многие и выходят на сцену. Это ощущение — смесь влюбленных бабочек в животе, мурашек, пробегающих отрезвляющим холодкомпо позвоночнику. От самого копчика прямиком к черепу. Так спокойно и в то же время страшно. И вот кульминация: ты выходишь на сцену. толпа зевак оценивающе смотрит на тебя. Нужно начинать. Мадам Трюк достала из большого красивого кожаного сундука четыре мяча. Первый — Квоффл — им охотники пытаются попасть в кольца противника. Бладжеры — за них отвечают загонщики, в команде Гриффиндора — близнецы Уизли. Их задача сделать так, чтобы мячи не погибали игроков их, загонщиков, команды. Задача же ловца, коем являлся сам Гарри Поттер, была поймать маленький и юркий, четвертый мяч — золотой снитч. Прошло совершенно немного времени с начала игры, но та неслась в бешенном темпе и, вероятно подходила к кульминации. Джордж удачно отбил Бладжер, который летел в сторону Гарри. Этот ноябрьский день вышел весьма прохладным, но всеобщий интерес изрядно поднимал температуру над полем. Поттер уже несколько минут выискивает проворный мячик, пропавший из поля зрения, вместе с ловцом команды противника — Террасном Хиггсом. И вот, рядом с ухом, раздалась тонкая трель крылышек. Это он. Золотой снитч. Мальчик тут же рванул за ним, ловко проносясь мимо и огибая других игроков.  — Второй ловец не остался в стороне и тоже помчался за заветным мячиком. Вот-вот и тот окажется в руках у слизеринца, но Поттер ловко перехватывает и Гриффиндор выигрывает со счетом 170/60! Да! — комментировал Ли Джордан — Это, черт возьми, первая победа в сезоне! — профессор МакГонагалл грозно на него посмотрела — Простите… Счастью не было придела. Толпа гриффиндорцев ликовала. Школьники гудели, хлопали и улюлюкали. Атмосфера общего веселья не обошло и Гермиону. Она, вопреки всем ожиданиям и стереотипам, еще на трибунах показала свой запал. Девушка дала взглянуть на себя с кардинально другого ракурса. Она кричала от радости, когда ее команда забивала гол и горестно охала, когда забивали им, словно тренер, после годов усердных тренировок смотрит на дебют своих учеников. И вот, в этот знаменательный миг, когда Гарри поймал этот треклятый мяч, она, со всем Хогвартсом в унисон, завизжала так, что сама Полная Дама бы так не крикнула. Рон даже уши был готов зажать, но Миона вовремя остановилась. Все разошлись по своим гостиным. Кто-то — для обсуждения победы; кто-то — для ненависти поражения. Ну, а кто-то — для торжества, конечно-же! Команду, буквально, внесли на руках, словно волна выплеснула их на берег. Их заслуженно чествовали. Кто-то разрисовал искрами весь потолок комнаты. Ученики смеялись, общались, прыгали и танцевали. Фред отошел от очередной группки, которая поздравляла его и говорила, как же замечательно он отбил Бладжер, летевший в Оливера. Старший близнец чувствовал, будто кого-то не хватает. Казалось бы — кто захочет уйти от этого ажиотажа? Ни у одного человека в этой гостиной не могло возникнуть подобной мысли. Ни у кого, кроме одной. Парень как бы невзначай пробрался через толпу к выходу и незаметно ретировался. «Где она может быть?» — пронеслось в голове. Недолго думая он решил достать карту мародеров, но как на зло забыл ее в комнате. Придется идти наугад. Идя в сторону астрономической башни Уизли, по непонятным причинам, решил свернуть, и проследовать более длинным путем, через самые малопосещаемые места в замке. И на удивление ничуть не ошибся — на одном из широких подоконников сидела мисс Грейнджер. — Миона, тебя мама не учила тому, что нельзя ходить в такие места потенциально опасного замка в такое время? — Фред?! О, черт, прости. Ты меня напугал… — девушка хихикнула. — Почему ты ушла? — парень был явно обеспокоен, но показывать это ему не очень-то хотелось. — Я, — третьекурсница на миг запнулась — я просто захотела отдохнуть. Посмотри, какой красивый вид. Потрясающе… — последнее слово она промолвила со вздохом, ведь вид отсюда открывался на редкость восхитительный: холмы, в обрамлении невероятно яркого сине-фиолетового звездного неба с тоненьким месяцем, которое отражалось в кристально чистой поверхности реки. — Да, — завороженно констатировал Фред — это потрясающе… Они просидели так примерно час, который пробежал, словно десять минут. Но когда Мисс Всезнайка начала засыпать, близнец все-же настоял на их немедленно возвращении в башню. Все уже давно разбрелись, так что гостиная пустовала, и только потрескивание камина напоминало о недавнем присутствии кого-либо. — Хей, Фредди, подъем, — голос из вне, как и планировалось, потревожил сон старшего близнеца, и материализовавшись сдернул с него одеяло — Где это ты вчера бродил всю ночь на пролет? — лукаво улыбнулся Джордж — А если точнее, то с кем? — поинтересовался Ли, на что рыжеволосый-старший что-то невнятно пробурчал и перевернулся на другой бок. Через некоторое время он все-таки решился встать с кровати, но чертовски об этом пожалел, по сколько его верные друзья, один из которых по совместительству еще и брат, докапывались до него целый день, и соизволили затыкаться, исключительно на уроках, и то не всегда. Тем временем к Мионе не было адресовано ни единого вопроса по этому поводу, но не на долго, что было весьма ожидаемо, в связи с ее мечтательным и отреченным поведением. Ощущение, словно тысячи неповторимых больших бабочек порхают у тебя в животе так, что дыханье перехватывает, земля уходит из-под ног, а голова идет кругом. Это неповторимое ощущение, когда мышцы слегка сводит. Когда твои эмоции настолько сильны, что пьянят. Чувство окрыленности, словно ты сам становишься одной из тех легких бабочек и паришь, словно ангел, парит над этим миром где-то далеко — среди облаков. Будто ты где-то далеко-далеко. За гранью. Словно в трансе. Это — как раз то, что сейчас чувствует гриффиндорка — одновременно лучшее и худшее, что она когда-либо испытывала, ведь у одной медали всегда две стороны, так же и сейчас. Сердце бешено бьется, а душа разрывается на части. Паника охватывает разум и берет под контроль тело. Ноги ватные, тяжело дышать, под ложечкой сосет. Хочется убежать, спрятаться, провалиться под землю. Это чувство, словно тяжелый наркотик — сначала эйфория вперемешку с легкой опаской, которая спустя время перерастает в страх, словно инстинкт самосохранения. Будто внутри начался пожар, сирены воют, но пожарных поглотил огонь. Это — как раз то, что сейчас чувствует гриффиндорка — одновременно лучшее и худшее, что она когда-либо испытывала, ведь у одной медали всегда две стороны.