***
Резкий звук захлопываемой двери, от которого головная боль накрывает Гедиза новой волной. Но это не имеет для него значения. Боль в груди гораздо мучительнее, сильнее… Ноги больше не несут, сил идти, да, что там жить, дышать нет… Останавливается на месте и сползает по стене на пол... Отчаянье сводит с ума… Беззвучные рыдания сотрясают грудь… Закрывает лицо руками проваливаясь все глубже в свой собственный ад… Его самый большой страх, кошмар: разочаровать Наре, причинить ей боль, как это уже делали не раз до него, стать, тем, кто заставит ее плакать – теперь явь… Видит Бог, все чего он хотел в этой жизни, это бесконечно любить ее, заботиться о ней, оберегать, любой ценой сделать ее самой счастливой в мире, не позволить никому и ничему омрачить ее дни… Он был готов отдать все, что имел за один ее взгляд, одну ее улыбку… Но только что, одним махом все разрушил! Что он теперь скажет своей любимой Наре? Женщине, которая ему поверила, дала ему свое согласие, с которой он хотел делить радость и горе… Как объяснит, то, чему нет ни объяснений, ни оправданий… Как сможет удержать ее? Не потерять? Вымолить прощение? А что он будет делать с Ясемин? Господи, ведь он обесчестил эту девушку… В край разрушил ее и без того сложную жизнь… И по всем законам чести, он обязан на ней жениться… Но как жениться не на своей Наре…? Выпрямляется так резко, что ударяется о стену. Нет, он не мог! Не сделал бы! Не прикоснулся бы к другой! Уверенность в собственной невиновности встряхивает его и придает сил… Никакой алкоголь, былые чувства к Ясемин, гнев на отца и даже пикантность момента не заставили бы его сотворить такую немыслимую глупость! Но как тогда объяснить, то, что он видел поутру?! Как усомниться, если все доказательства его страшной ошибки были на лицо…?! И как сообщить Ясемин, чью жизнь он только что разрушил, что он не верит в случившееся? Нервно трет переносицу, скулы, виски… Как на грех, он не помнит абсолютно ничего. Память сохранила только одно единственное прикосновенье ее руки к его лицу… Но что было дальше…? Тьма… Пустота… Как бы не пытался вспомнить, – не выходит… Накатывает такая сильная головная боль, что в какой-то момент хочется согнуться пополам и застонать. Но он ненавидит себя настолько яростно, что в глубине души даже рад своим страданиям… Он заслуживает худшего! Гораздо худшего! Звонок врывается в его нечеткое сознание. По инерции тянется к телефону и тут же застывает. Наре! Выдох… Вдох… Дрожь… Безумная крышесносящая любовь к ней! Омерзение к себе! Потерянность, раздавленность, полная неспособность мыслить здраво… Отвечает, не в силах отбить. Не знает, что будет говорить. Как не сгорит со стыда, от звуков ее любимого голоса… – Гедиз! – Мелек?! – осевшим, удивленным тоном произносит он, втягивая новую порцию воздуха. – Я проснулась, а мамы нигде нет… – глотая слезы, на другом конце всхлипывает девочка. Наре не могла уйти, оставив дочку одну! Абсолютно точно знает Гедиз. Она даже свой мобильный не взяла с собой… С нею точно что-то случилось! И у него, вдруг, обрывается сердце. «Есть не телефонный разговор, о человеке, так и не уяснившем моих слов…» громогласно врывается и звучит в его голове фраза отца, причиняя ему нереальную физическую боль. «Через неделю ее похитили и она погибла…» перебивает его голос Ясемин. И тут уже немой крик застревает в сотрясаемом крупной дрожью теле Гедиза. – Я не знаю, где она подевалась… и мне страшно…– шепчет девочка и его сердце с глухим стуком все глубже проваливается вниз. Пока он здесь… с Ясемин… не хватает сил даже додумать эту фразу. Его Наре, возможно, похитили, возможно, по приказу его же отца… Страшно, по-настоящему страшно становится и ему. Удушающим спазмом сдавливает его горло. Но он не может подать виду. Должен во что бы то ни стало успокоить Мелек. – Я сейчас же приеду, дорогая… Не бойся… Мы найдем твою маму… Резко вскакивает на ноги, но его тут же бросает в сторону. Боль оглушает. А в глазах внезапно темнеет... Быстро моргает, трет дрожащими ладонями лицо. Секунда, две, три… И комната, слегка кружась возвращается в поле его зрения. – Все будет хорошо…– обещает он Мелек и не обращая внимания на свое состояние вылетает из комнаты. Так быстро, как только может, спускается вниз. Приятный аромат кофе доносится до него со столовой. Но от запаха еды его начинает просто тошнить… Давно, еще с юности он не испытывал такого сильного, ломающего похмелья. Но жалеть себя нет ни времени, ни желания. Единственное, что сейчас есть внутри это безудержный страх за свою Наре… Отвращение к самому себе… Отчаянье и искреннее непонимание, как вообще быть дальше… Вот он уже на улице. На ходу запрыгивает в свою машину. Новый приступ дикой головной боли, на которую он не позволяет себе реагировать. Лишь сдавливает ладонями разламывающиеся виски и как безумный повторяет себе одно и то же. – Думай! Думай!!!***
Все происходит, как в тумане из страха и боли. Руки Гедиза лишь машинально сжимают руль. В то время, как он сам, его душа, его мысли, где то далеко, рядом с Наре… Разрывающая на части головная боль, пейзажи за окном мелькающие, как слайды… Короткий звонок Мюге, с просьбой поехать по отправленному адресу и побыть с Мелек. Мысль о том, что в полицию он обратиться не может. Не уверен, что его слова тут же не передадут мэру… Решение, просить помощи в поисках, у надежных людей, занимающихся пусть и не с самым легальным бизнесом... Которые помогут ему и точно не продадутся за деньги его отца… И вот уже через десять минут, он немного приободрен заверениями, что его Наре будет найдена даже под землей… А на его телефон высланы фото с ближайшей дорожной камеры от дома Наре. Где среди прочих, сразу же бросался в глаза темный тонированный автомобиль с неместными номерами. Который с интервалом в семь минут, проехал в сторону ее дома и вернулся обратно. Двигался быстро, свернув на ту самую скоростную трассу, по которой ехал он сам… Прошло совсем немного времени с момента ее похищения. То и дело повторяет сам себе Гедиз. Его шансы разыскать любимую реально высоки. Особенно, учитывая, что сторона похитившая Наре ни о чем не подозревает… Где бы она сейчас ни была… Он найдет ее непременно! Жизни не пожалеет, но найдет и спасет…***
Еще один звонок Мелек, отчаянные попытки успокоить девочку, а заодно и себя самого… – Нет, дорогая, с твоей мамой не случилось ничего плохого… Конечно, она скоро вернется… И вдруг, сам не может поверить своим глазам. Из тоннеля выныривает автомобиль, в точности совпадающий с высланными ему фото. А чуть приблизившись, понимает, что у машины те же номера! – Милая, я перезвоню тебе позже, – наскоро отключаясь, тараторит он. И отбрасывая телефон на соседнее сидение, пытается понять, как ему быть дальше... Есть ли шанс, что он ошибся, что Наре даже нет в этой машине? Конечно, он ни в чем не уверен… Но вместе с тем, есть много фактов указывающих, что она здесь. А еще есть его собственное предчувствие… И потому он готов рискнуть всем, готов показаться последним безумцем, лишь бы проверить свою догадку … Главное сейчас, остановить машину, не навредив при этом возможно находящейся в ней Наре. И стремительно сбрасывая скорость, он выезжает на встречную полосу, тем самым, заранее давая понять водителю, что не пропустит его мимо себя. Встречное авто так же сбавляет ход, но при этом пытается объехать, вырулив вправо. Чего Гедиз не позволяет ему сделать, подрезает, преграждая путь. Столкновение неизбежно, но уже минимально травматично. Три… Два… Один… Лязг шин. Грохот металла. Удар, от которого его откидывает на спинку сидения. Боль в голове, как раскат грома… Но ничто не может его остановить! Он выскакивает и пошатываясь, бросается к дымящейся машине. Возможно, скорее всего, человек похитивший Наре вооружен. Но страха пострадать или даже умереть нет. Есть только страх, что он не найдет, не спасет свою Наре… Вместо того, чтобы оказывать сопротивление, похититель просто выпрыгивает наружу и устремляется прочь. Глаза Гедиза на миг закрываются от облегчения. Но тут же новый приступ тревоги, овладевает им. Он бежит к задней дверце и распахивает ее, – пусто! Кидается к багажнику. Руки страшно дрожат. Что если он не найдет ее здесь, если этот мерзавец уже успел ее перепрятать…? Режущая боль в легких, новый приступ головокружения. Не придавая значения ничему, открывает багажник. – Наре! – хриплый крик, срывается с его губ, прорезая тишину. Она лежит неподвижно, ее глаза закрыты. Рот залеплен широкой полосой скотча, руки связаны за спиной. Поспешно, нервно, бесконечно трепетно убирает беспорядочно разметавшиеся волнистые пряди. Прислушивается, замерев всем своим существом… Она дышит! И тут же облегченный выдох, душа вернувшаяся на место, слезы текущие из его глаз… Большего счастья, чем знать, что она жива ему и не нужно! Осторожно отклеивает отвратительный скотч, и не дыша развязывает, освобождает ее запястья. Стараясь не причинить своей ненаглядной вреда, извлекает ее из багажника. Бережно поднимает на руки. Несет, прижав ее к себе. Еще никогда она не казалась ему такой маленькой и хрупкой, беззащитной и настолько любимой до боли, до крика, щемящего в его груди… Обещает сам себе, что это последнее страдание, которое ей причинил его отец, потому что он убьет его! И это больше не фигура речи… Толкает ногою дверцу. Аккуратно опускает ее на заднее сидение, просто падая рядом на колени в дорожную пыль. – Наре… Любимая, ты меня слышишь? От звука его родного голоса, его волшебных прикосновений ее ресницы слабо дрожат. И вот он уже видит прекраснейшую бирюзу ее глаз. От счастья хочется рыдать, и он не сдерживает своих слез. Ее губы слабо разжимаются и она силится ему улыбнуться. – Я знала, что ты придешь… Спасешь меня…– из остатков сил почти беззвучно шепчет Наре, но он ее слышит. Нежно притягивает к себе. Укачивает, ласково гладит по волосам. Как делал сотни раз до этого, как мечтал делать всю свою жизнь… Но возможно, сейчас касался ее в самые последние разы… И от этого ему хочется завыть, ударить себя, умереть… – Потому что ты, – мой герой!– выбивая весь воздух из его тела, произносит она. Из его горла вырывается только мучительный хрип. Больше жизни хотел бы им быть! Все бы отдал за эту возможность! Но оказался последним подонком…***
Гедиз наконец, открывает глаза. Знает, что должен отвезти ее в больницу, должен расспросить ее о случившемся, должен ей рассказать о… Нет, нет, только не сейчас! Наре нужно прийти в себя! Аромат и мягкость ее волос сводят с ума. Нежность кожи, завораживает. Ему безумно не хочется поднимать утонувшее в ее локонах лицо, не хочется отстраняться… И он не делает. Осторожно, стараясь не напугать Наре, шепчет в ее волосы, в то время, как его ладони беспрерывно продолжают скользить по ее прядям. – Любимая, ты что-нибудь помнишь? Ей так хорошо, согретой теплом его рук. Так спокойно и уютно, но вместе с тем волнительно. Больше всего на свете она хочет остаться здесь с ним. Просидеть, вот так, прижавшись к нему на заднем сидении автомобиля весь день… Но она знает, что должна сказать. Скрывать от него больше ничего и никогда не станет! Слабо кивает. Поворачивает к нему лицо. Отчего их губы почти соприкасаются. И поддавшись порыву, она позволяет ему поцеловать себя, целует его в ответ и на несколько спасительных минут оба тонут в этом счастье… А потом заглядывает ему в глаза, и в ее взгляде скользит страх, боль и нерешительность… – Мой отец? – помогает он ей. Новый кивок. И его уверенность, что он должен покончить с этим человеком удваивается. – Я думала, что это ты… И открыла дверь… Но на пороге стоял незнакомый мужчина… – говорить тяжело. Воспоминания бьют по оголенным нервам. Гедиз прижимает ее к себе сильней, и ей действительно становится легче. – А когда испугавшись, я попыталась захлопнуть дверь… Он не позволил… Он схватил меня и закрыл мне чем-то рот…– Наре тараторит, словно пытаясь скорее выговорить все и забыть… точно слова ее жгут… Возвращают назад, заставляя испытывать ужас и беспомощность… Она так испугалась за себя, за Мелек, за то, что больше никогда не увидит его, не обнимет… – От резкого запаха я тут же почувствовала слабость и головокружение. А он наклонился ко мне и сказал, что прежде чем я навсегда исчезну, должна получить последнее послание, – голос Наре сильно дрожит. Она вся дрожит. И Гедиз начинает ее укачивать. Баюкать, как ребенка. Ласково, трепетно, со всей любовью мира… – « Моему сыну будет гораздо лучше без тебя!» – почти шепотом добавляет она и Гедиз тяжело сглатывает. Обнимает ее еще крепче… Словно стараясь своими руками, собою укрыть ее от целого мира, защитить от всех бед и невзгод… Согреть, утешить, спасти… Ему даже страшно представить, что собирались сделать с ней… Куда ее везли… Нет, слишком больно даже думать об этом! – Теперь ты в безопасности. Я позабочусь о тебе и Мелек! – произносит, укачивая ее он, и тут же его тон становится решительным, жестким, почти жестоким. – А он ответит за все, я тебе обещаю!***
– Я вернусь через пару минут, нужно обсудить один вопрос…– целуя любимую в лоб, произносит Гедиз и извлекает из кармана брюк вибрирующий телефон. Его лицо серьезное, плечи напряжены, в глазах стальной блеск. Она догадывается с кем, связан этот звонок… С господином мэром… – Не волнуйся, на этаже охрана, у твоего дома тоже охрана. Мелек с Мюге, она в порядке, – не ясно кого пытается убедить Гедиз, ее или самого себя. Чувство вины за случившееся с ней, за произошедшее с Ясемин, навязчивая тревога не покидающая его в связи с собственным отцом. Нет, он не успокоится, пока не разберется, не покончит с этим человеком… – Хорошо, – улыбается ему она. Но в душе ей так больно смотреть на отметины, оставленные на лице любимого Санджаром. Сколько еще он будет страдать из-за ее прошлых ненормальных отношений? Гедиз бесшумно выходит, оставляя ее в палате одну, в ожидании назначений и с целым ворохом беспокойных мыслей в голове… Стук в дверь, на который она поворачивает голову. – Простите за беспокойство госпожа Наре, – нарушает ее покой один из приставленных к ней Гедизом охранников. – Но господин Санджар очень настаивает на встрече с вами... Санджар! Нервно выпрямляется она. Как же быстро он узнает все новости в городе… Но после ее побега из его дома, получения всех опекунских прав на Мелек, понимает, что им действительно есть, что обсудить… Вот только его безумия она до ужаса опасается. – Пропустите, – кивает она, и тут же поспешно добавляет. – Но, пожалуйста, останьтесь за дверью… – Ты серьезно думаешь, что я оставлю моего ребенка с тобой и твоим любовником?! – без каких-либо предисловий с порога выдает Эфеоглу и проносится на середину палаты. – А, дочь посла?! Или как мне тебя теперь называть, может Наре Гедиза?! – уже привычно, для нее рычит Санджар. Его глаза наполняются огненным безумием. Он выглядит, так, словно готов совершить любую глупость, кажется, он вовсе не контролирует себя… – Ты пожалеешь о том, что попыталась отобрать у меня дочь, о том, что спуталась с этим подонком! – Не смей! – обрывает его Наре, не желая слушать всю эту грязь. – Ты сам вынудил меня сделать и одно и второе! Ты предал меня, унизил, растоптал! А Гедиз меня спас, собрал воедино! – Да ладно, – холодная, режущая издевка. Жестокая ухмылка. От которой отвратительная мелкая дрожь бежит по ее спине и рукам. Она не знает, что он такое несет, но ей не по себе уже и от его вида, тона, самодовольства. – Ты так уверена в нем? Думаешь, он не способен причинить тебе боль? – и снова углы его губ медленно ползут вверх. Неприятно, цинично усмехается, целенаправленно стараясь задеть ее посильней. Наре отворачивается, чувствуя, как в ней поднимается отвращение. Как она вообще могла любить этого эгоистичного, мелочного, мстительного человека? Готового втоптать в грязь любого, лишь бы доставить себе удовольствие. – А твой ненаглядный уже рассказал тебе, как провел свою ночь…? С кем провел ее… Наре вскидывает голову так стремительно, а в ее глазах столько огня, что, кажется, она готова выбросить его из палаты собственноручно. – Убирайся Санджар, пока я не позвала охрану! Как раз в этот миг, дверь распахивается и к огромному облегчению Наре, в ее палату входит Гедиз. – О! А вот и ты! Как раз вовремя! – Санджар, проваливай! – Наре мне не верит, что ты переспал со своей бывшей… Как там ее…? Ясемин! И эти слова сбивают Гедиза с ног. Он замирает, захлебнувшись ужасом и отчаяньем… Откуда Санджар это узнал?!! Врывается мысль в его воспаленное сознание, и тут же исчезает… Сейчас это не важно… Теперь Наре знает обо всем! Он потеряет ее! – А как министр отреагировал на то, что ты обесчестил его дочь? Или он еще не в курсе? – наслаждаясь моментом, растягивает фразы Санджар. – Ох, не самая лучшая предвыборная компания для него… Верно? А значит, у тебя есть два варианта: жениться на ней по своей воле… или… тебя насильно на ней женят! – победоносно заканчивает он. А у Гедиза нет ни слов, ни сил заткнуть Санджара. Он и дышать то не может. Едва стоит на ватных ногах. И все не отрывает глаз от своей Наре. Пытается насмотреться, надышаться ею… Запомнить в ней каждую любимую до дрожи мелочь, черту, жест… Знает, понимает, что очень скоро потеряет ее… – Ну, что ж, не буду вам мешать, обсудите тут все интересные подробности… И вновь самодовольная улыбка. Два больших шага. И с грохотом захлопнувшаяся за ним дверь. – Гедиз, я знаю, что все это ложь, – уверенно начинает она, но вдруг осекается, заметив бескровное лицо Гедиза, потерянный, полный боли и вины взгляд… – Это же ложь? – не хочет, но вдруг начинает сомневаться она. А Гедиз, как во сне, кошмарном сне, делает к ней шаг. Дышит нервно, порывисто. Его сердце безжалостно сгорает в пепел… Все плывет, в пелене подступающих слез. – Просто скажи, что это ложь…– шепчет она, нервно вонзая ногти в свои ладони. То чувство, что ты готов не раздумывая отдать жизнь, только бы не причинять ей боль… Но боль неизбежна, потому что ты уже все сделал своими собственными руками! – Я не знаю, что произошло…– на одном дыхании выдает Гедиз. И непонимание, искажает ее прекрасные черты. А ему все сложнее даются слова. Он отчаянно глотает воздух, его голос дрожит, оседает… – Я ждал отца… Я пил вечером со злости… Взгляд ее чистых невинных глаз, проникает в его душу, в каждый уголок его сознания. О, как же он любит ее, обожает, боготворит… Она его смысл, его жизнь, свет… Без нее ему ничего не нужно… Страх, ужас потерять ее заполняет, растекается внутри, жжет… Он хватает ее ладони в свои. Крепко, трепетно сжимает, переплетает их пальцы. Отчаянье, паника, боль… Всего несколько слов и Наре тоже утонет в этой боли… – Я ничего… Совсем ничего не помню… С каждой секундой, с каждым новым его словом, Наре все больше охватывает немыслимый страх. Внутренняя дрожь пробирает изнутри… Подступает холод, тьма… И вот она, словно, снова стоит на том самом краю обрыва. Если сейчас Гедиз подтвердит, то, что сказал Санджар, на этот раз ее уже не соберут по частям никакими платиновыми гвоздями! Она точно умрет, разбившись о гранит немыслимого предательства… – Поутру я проснулся с Ясемин… И разрываясь, ее сердце падает вниз… Все в одну секунду теряет свое значение… Все чего хотела, во что верила, о чем мечтала превращается в прах… Ее единственный, любимый, ее Гедиз, которому не задумываясь доверила бы свою жизнь изменил ей, предал, убил… И словно обжегшись, Наре, отдергивает свои ладони, разрывая их пальцы… их судьбы… их отношения… Ничего уже не спасти… Ее саму уже не спасти… – Уходи! – Наре… – он просто не может ее отпустить… Не может уйти… Сомнения в собственной виновности опять врываются, дают ему силу, надежду. – Я не знаю, что там произошло… Но я бы такого не сделал… – слезы не дают говорить, но и молчать невыносимо. – Я бы не предал тебя… Здесь что-то не так…– впервые озвучивает, то, что не давало ему покоя весь день. И эта мысль вдруг, кажется самой правильной… Он так хочет в нее верить… Но столько раз преданная самыми близкими людьми, она слепа и глуха ко всем его речам. Она разбита, сломлена, теперь уже им… Нервы сдают, она на грани истерики. И собственный крик, звучит словно со стороны, заставляет ее содрогнуться. – Уходи!!! Уходи!!! Он как обычно, машинально хочет ее обнять. Стереть ее слезы, утешить. Но к собственному ужасу понимает, что теперь он причина этих слез… Она отталкивает его от себя, обрывая любые его попытки коснуться ее. В палату вбегает испуганная медсестра. А Наре все кричит, прогоняя его, из ее любимых глаз ручьями текут слезы. И не помня себя, он, вдруг, отступает к двери. Не может, не хочет, но должен уйти. Своим видом он сейчас приносит ей только лишние страдания… Разве он когда-то такое хотел? Видит Бог, нет… Но теперь он не достоин даже дышать с ней одним воздухом… Идет не зная куда… Не зная зачем… Смысла ни в чем больше нет… И в какой-то миг, просто хватается рукою за стену. Сползает на пол. И закрывает дрожащими руками лицо. Рыдания сотрясают его грудь. Невыносимая мука, отчаянье… Счет времени начисто исчезает…***
– Гедиз! Он вздрагивает и нервно, непонимающе озирается по сторонам. Сам не понимая, ни где он, ни что происходит... Он просто тонет в этом вязком болоте из страданий и вины… Уже никак не всплыть, никогда не всплыть… – Мюге? – как в бреду шепчет он. – Почему ты здесь?! – Память понемногу начинает возвращать его к реальности. – Где Мелек?!! – Я отвела ее к Наре… – Мелек с Наре?! Вскакивает на ноги так скоро, что чуть не падает обратно от очередного приступа головокружения. Одним большим шагом оказывается возле сестры. В глазах безумие, боль, испуг. Хватает Мюге за плечи, задыхаясь, выговаривает всего одно слово. – Когда?! – Около получаса назад… И больше не слушает ничего. Не смотрит ни на кого. Круто разворачивается и как в бреду бежит через больничные коридоры. – Наре! Не помня себя, влетает в ее палату. Постель, ожидаемо пуста. Наре нигде нет… Все обрывается внутри, прожигая его грудную клетку болью. В ее телефоне мертвая тишина. И что-то кричит в его голове, что он не найдет ее и дома… Он столько времени трепетно исцелял ее крылья, учил заново летать… Он хотел, подарить ей и небо и землю… А потом вдруг взял и все сжег… Сломал ее хрупкие крылья, как это делал Санджар, гораздо хуже, чем Санджар… И разбившись насмерть, на этот раз уже по его вине, Наре покинула его жизнь… Исчезла, погибая от своей боли... И теперь она сделает все, чтобы он никогда ее не нашел…