***
Гедизу нужно пространство, тишина и время, чтобы привести свои мысли в порядок. Подальше от всех кто так назойливо пытался влезть в его жизнь и его душу. И лучшим выбором на свете сейчас кажется его место, их с Наре место… В котором он сейчас стоит один. Поехать к ней не может, опасается слежки Санджара. Не знает, как долго продлится их вынужденная разлука. Господи, именно теперь, когда они с Наре наконец-то, стали так близки! Когда он мог бы, завороженно смотреть на нее часами, мог бы касаться ее рук и губ, целовать ее, вовсе не разжимать своих объятий… И это безумно давит на нервы! Взмах руки приводящий волосы в легкий беспорядок. Он ведь знал, всегда знал, что просто в их истории не будет… Что им будут мешать, их будут осуждать, разделять, не позволять спокойно жить… Знал… Но поглощающая его тоска от этого ничуть не меньше… Поднимает глаза и всматривается вдаль. Море спокойное, светлое, бескрайнее и такое сильное… И он, словно, черпает из него эту силу… Находит опору и стойкость не сорваться и не полететь к ней, остаться здесь… Извлекает свой телефон и набирает ее новый номер. Тишина… Удар в груди…Гудок… – Привет, – слышится из телефона ее до дрожи родной голос. И это короткое слово в считанные секунды проникает в самые забытые уголки его души. Выбивает сердце и дыхание из привычного ритма… Заставляет снова ожить… И все что было прежде, весь кошмар его утра напрочь рассеивается… Уже неважно, кто и что кричал ему в лицо, чем ему угрожали и в чем обвиняли … В его жизни есть она, она его любит, хочет быть с ним вопреки всему, и только это имеет для него значение! – Привет, милая…– его губы сами улыбаются, несмотря на то, что от разлуки щемит в груди. Ему не хватает ее. Простого присутствия. Звука ее шагов. Ее улыбки. Взгляда. Шлейфа ее едва уловимых нежный духов. – Я так соскучилась по тебе…– шепчет ему Наре и ее губы дрожат от слез. Если закрыть глаза, она могла бы сейчас представить, что он рядом, но на деле он непреодолимо далеко... И это пытка… А ей просто хочется дотронуться до его щеки покрытой аккуратной мягкой щетиной, прижаться к его широкой груди, так крепко, чтобы ощутить его сердцебиение и раствориться в этих быстрых, сильных, ритмичных ударах, словно став с ним одним целым… – Я тоже… – старается не выдать свою боль от разделяющего их расстояния, от невозможности коснуться ее. Возвращается взглядом к волнам медленно, бесшумно набегающим на берег. – Но скоро, любимая, все закончится и мы будем вместе! – произносит так уверенно, что заставляет поверить в это и ее и себя самого.***
Решение принято. И оно бесповоротно! Гедиз не может остаться в этом доме, под одной крышей с Ясемин, с людьми, которые категорически отказываются его понять. Больше доказывать свою правоту никому не станет, уже не хочет! А если его поступок пошатнет рейтинги отца, что ж, последний сам это выбрал и давно уже заслужил! Не заботясь об аккуратности, просто сгребает и швыряет в свой чемодан самые необходимые вещи. Поживет какое-то время в одном из своих отелей, а после, купит для них с Наре свой собственный дом! Плевать на все традиции, мнение окружающих и осуждение! Он никогда не приведет любимую в место, где ей не рады, никогда ничем ее не расстроит. Он сделает ее своей женой и самой счастливой женщиной на свете! А все несогласные с этим пусть катятся в ад!!! Сообщение всплывает на телефоне и тут же привлекает его внимание. Один из частных детективов искавших отца Наре! Открывает и поглощает текст залпом. «Господин Гедиз, только что было установлено место нахождения Гювена Челеби. Сейчас вышлю вам точный адрес.» И это сообщение меняет все! Он дожидается координаты и не раздумывая ни секунды заказывает билет на ближайший рейс. Забирает с собою уже почти собранный чемодан и на ходу печатая Наре радостную новость покидает дом. – Есть не телефонный разговор, о человеке, так и не уяснившем моих слов… – доносится до его слуха сухой, холодный, злобный тон отца, прежде чем из-за деревьев возникает он сам. Хмурое лицо Джемиля Ышиклы резко становится еще мрачнее, он обрывает свою речь и сверлит в нем глазами сквозные дыры. С утра они так и не обмолвились ни единым словом. Говорить и сейчас не о чем. Гедиз просто проходит мимо и забирается в свой автомобиль, диву даваясь, что его отец не заинтересовался его чемоданом. Не разглядел в сумерках? Быть такого не может! Потерял бдительность? И снова не то… Зато его взгляд полный леденящей решительности и жестокости забыть будет трудно. Ну ничего, он обязательно с этим справится! В конце концов, какое ему дело до яростного безумия отца, когда он уже так близок к своему счастью с Наре…***
Звук входящего сообщения застает Наре за приготовлением чая. Ни у кого кроме Гедиза нет ее нового номера. А потому приятное волнение пробегает вдоль ее позвонка. Она отставляет в сторону дымящиеся чашки и торопливо тянется к своему телефону. «Привет, дорогая!» и с первых же слов теряет ощущение реальности, проваливается в эти упоительные чувства. «Увидел у девочки в аэропорту шиншиллу, Мелек не хочет себе домашнее животное? От его милой заботы о Мелек, Наре испытывает прилив безудержной нежности. Ее Гедиз невероятен, прекрасен, он лучше всех!!! Мысль, о том, как ей повезло с ним, в сотый раз заполняет ее сознание. Он знал, что долгое время их жизнь проходила в постоянных переездах, бегах, попытках укрыться от грязных лап Акына, что им с дочкой было не до комфорта и уюта, не до развлечений и питомцев, которых так обожают дети… И всеми силами души он хочет восполнить этот пробел, сделать их жизнь, жизнь ее ребенка полноценной, яркой и счастливой. Он любит ее малышку, как собственную дочь и чувствуя это, Мелек отвечает ему полной взаимностью… «Подумал, мы могли бы купить для нее по переезду в наш дом» «Наш дом» выхватывает Наре и сердце подпрыгнув, сладко замирает. Их с Гедизом общий дом! Крепость, где она и Мелек всегда будут в безопасности. Всегда будут любимы и важны! Неужели это на самом деле случится в ее жизни? Улыбается, стирая со своих щек слезы. «Только не плачь, любимая» И снова счастливая улыбка. Осознание, что он знает ее как никто другой. Он чувствует ее даже на расстоянии. «Я же обещал, что вместе мы напишем счастливую сказку для нас троих! И это только наше начало…» Сотни милых мелочей тут же сами возникают в ее голове … Мягкий уютный плед на их совместной с Гедизом кровати в их общей комнате… Его вещи на соседней полке в шкафу… Запах его одеколона в их ванной комнате. Улыбка шире расцветает на ее лице, а внутри разливается невероятное тепло. Она словно воочию представляет себе, блаженство засыпать на его груди, слушая его размеренное сердцебиение… Просыпаться от ласковых прикосновений его ладоней к своей коже… Право держать его за руку на глазах у всех… Счастье быть его женой, иметь от него детей… Сердце Наре готово разорваться от внезапно нахлынувших на нее эмоций. Прежде она и не думала всерьез, что может еще раз стать матерью… Что вместо ада ее прошлой беременности, новая может стать самым приятным и особым периодом в ее жизни… Что в этот раз, горячо любимый ею человек будет с нею рядом, будет заботиться и любить, оберегать и поддерживать ее… Ведь Гедиз несомненно будет лучшим мужем и самым лучшим на свете отцом! Наре замирает всего на миг, боится поверить, что это не сон. Неужели все это возможно? Реальность всегда была с ней настолько жестока, что ей даже страшно мечтать о таком огромном счастье… Но благодаря Гедизу она учится верить в лучшее, без страха смотреть в свое будущее… Улыбается. И набирает ему ответ. «Любимый, если ты будешь со мною рядом, каждый мой день точно станет счастливой сказкой...»***
Настойчивый стук. Дверь распахивается и Гювен Челеби застывает на своем пороге, точно пораженный молнией. Его глаза испуганно бегают из стороны в сторону, но он быстро берет себя в руки и натягивает лицемерную улыбку. Ну, совсем как его собственный отец, невольно отмечает про себя Гедиз… Отчего отвращение к этому мерзкому типу только удваивается. – Какая неожиданность! Гедиз Ышиклы!– громче, чем сам ожидал, произносит бывший посол. И Гедиз невольно брезгливо передергивает плечами. Собственное имя становится противным, когда звучит из его уст… – Оставим лицемерие и перейдем к делу, – сухо и очень холодно отзывается Гедиз. Которому на самом деле хочется сгрести гнусного типа в охапку и пригвоздить к стене. Но он собирает все свое самообладание и человечность, о которой явно ничего не известно его собеседнику и не дожидаясь приглашения входит внутрь… – Я приехал за новыми документами на Мелек. – Переписать доверенность? Это будет стоить недешево… Начинает Гювен, но тут же осекается под вспыхивающим взглядом Гедиза. Не таким душащим, как у Джемиля Ышиклы, но таким же пугающе решительным. – Нет! – качает головой Гедиз. – Все будет бесплатно. А еще твоей доверенности больше недостаточно! Сейчас же ты звонишь одному из своих друзей судей и вы немедленно переделываете опекунство на Наре! – Такое сделать невозможно! Брови Гедиза изгибаются, придавая его лицу особую выразительность. – Все возможно! И ты сделаешь, то, что я скажу! – Почему ты так стараешься? – прищуривает свои колкие, хитрые глаза Гювен. – Какая твоя выгода во всей этой истории? Только не говори, что ты очень хороший друг… В повисшей паузе воздух в комнате накаляется. Будь Гювен достоин слова «отец», будь хорошим отцом для Наре, он, Гедиз сейчас бы сказал о своих чувствах к его дочери, о своих серьезных намереньях и просил бы ее руки… Но при нынешних обстоятельствах едва сдерживается чтобы не свернуть ему шею. А бывший посол громко цокает языком и омерзительно ухмыляется. – Или ты положил глаз на мою дочь? – Закрой свой рот и поторопись! – Ты так настойчив! И что же Наре обещала тебе в качестве награды за бумаги? От его грязного намека Гедиз задыхается. Резко хватает Гювена за ворот и гневно чеканит каждую букву. – Еще одно неправильное слово о Наре и ты отправишься в больницу вправлять свою челюсть! Отталкивает от себя, отряхивает руки. И желая как то отвлечься, опускается в кресло. – А я все ждал, когда же пойдут угрозы… Будь на твоем месте Санджар… – Санджар не на моем месте! – разом отрезает Гедиз, не желая даже долго задерживаться на этом сравнении, словно опасаясь запачкаться. – Я понял это больная тема… – с издевкой тянет Гювен. – А что если ты не привезешь опекунство Наре? Она продолжит быть к тебе такой же благосклонной или вернется к бывшему? Думаю, нам все таки придется обсудить вопрос цены моей помощи… Спина Гедиза резко выпрямляется, а тонкие линии вен натягиваются, вздуваются от напряжения на его шее. Как же ему осточертел этот ничтожный человек, пытающийся торговать счастьем своей дочери и благополучием своей внучки! В глазах Гедиза возникает холодный стальной блеск. Во рту привкус металла. Он медленно поднимается и приближается к Гювену. В каждом его движении скользит такая сила, устрашающая решительность, уверенность, что отвратительная улыбка так и замирает на губах бывшего посла. Если придется ради блага Наре сжечь весь мир, – он сожжет! Если придется получить это опекунство силой, – он получит… – Звоню, я уже звоню…– быстро тараторит и тянется к своему телефону Гювен. На его сборы уходит не более десяти минут. И все это время Гедиза мучает один и тот же вопрос. И уже при выходе из номера он неожиданно поворачивается к бывшему послу. – Кто заплатил тебе за прошлую доверенность? Пауза. В которой Гювен бросает на него какой-то странный взгляд. – Акын? И снова тот же взгляд. Ухмылка. – Ищи ближе…– – Санджар? – Еще ближе…– словно наслаждаясь своей игрой, произносит он. Глаза Гедиза темнеют от гнева. А ладони крепко сжимаются в кулаки. Он не намерен играться с этим жалким человеком. – Или ты мне сейчас же скажешь прямо или я тебе прикончу! – Ладно, ладно… Это был твой отец! Фраза прилетает, как удар в солнечное сплетение. И от этого перехватывает дух. А руки сами взлетают и сжимаются на горле бывшего посла. – Ты врешь! – отчаянно сопротивляясь самой подобной мысли, выкрикивает Гедиз. От внезапной боли, гнева, ужаса его просто накрывает. Да, он знал, отлично знал, что его отец не ангел! Джемиль Ышиклы был эгоистичен, упрям, груб, а порой и жесток, но он не мог быть настолько подлым, не мог стать его самым большим врагом!!! – Врешь! – не помня себя, встряхивает Гювена Челеби. – Не вру! Не веришь мне, спроси у Наре! Еще один мощный удар, от которого у Гедиза темнеет в глазах. Его руки расцепляются и Гювен хрипя, отползает в сторону. – Наре не могла знать… Не могла! – повторяет, как безумный Гедиз качая головой. Она не поступила бы так с ним, не промолчала бы, только не Наре, только не о таком…***
Порыв ветра развевает ее легкое светлое платье, длинные волнистые волосы. Ее глаза загораются ярче сотен огней, она срывается с места и бросается ему навстречу. – Гедиз! – улыбка способная озарить его мир. Все это время, прокручивающий в своей голове лишь один терзающий, грызущий, уничтожающий его вопрос, сейчас, под ее взглядом, он вдруг все забывает… Растворяется в ней, в своих чувствах, в счастье быть рядом… – Наре… Он так невыносимо по ней соскучился! Вкус ее сладких губ остается на его. И он просто не способен оторваться. Целует ее, отбросив все на второй план… Даже когда их поцелуй заканчивается, их лица остаются в непосредственной близости. Его лоб все еще соприкасается с ее, его дыхание приятно обжигает ее кожу. И мысли никак не хотят возвращаться в привычное русло. Но есть кое-что, о чем она должна у него узнать. И усилием воли, Наре прерывает волнительную магическую тишину. – Ты нашел его? Он кивает в ответ и протягивает Наре папку с документами. Она поспешно открывает и листает бумаги. Ее прекрасные глаза распахиваются все шире и шире. Руки дрожат. Она не может поверить сама себе. – Что это? – несмело шепчет, поднимая на него свой невинный взгляд. – Решение суда, о передаче всех опекунских прав над Мелек тебе! – произносит он слегка хрипловатым голосом. Она как крепкий алкоголь, туманит его рассудок, кружит голову… Наре тихо вскрикивает, прижимает руки к груди. В ее изумрудных глазах бесконечная любовь, благодарность, слезы счастья… Он обещал ей это сделать, он мечтал про этот миг… Миг, когда никто и ничто больше не будут для них помехой.... И тем больнее, что этот искренний, светлый, особенный момент, омрачен для него грызущими сомнениями. А Наре подпрыгивает на месте, словно ребенок. – Спасибо тебе! Спасибо Гедиз! Смеется не обращая внимание на текущие градом слезы и падает в его объятья. Разом лишив его контроля над собственным телом и разумом. Он просто теряется в аромате ее волос, в ее близости, в головокружительном притяжении. Его руки сами прижимают ее, скользят по ее спине. Его глаза закрываются, губы приникают к ее виску. И только дышать сложно, все равно невыносимо сложно… Спустя какое-то время он осторожно отстраняется и его пальцы сами нежно убирают ее выбившуюся длинную прядь. На мгновенье задержав в руке, ощущая кожей мягкий шелк ее волос. Как же он нереально сильно любит эту женщину, каждую ее черту, каждый волосок, каждую родинку … Но он должен узнать, спросить, промолчать не может… Наклоняется так, чтобы их лица оказались на одном уровне и заглядывает в ее ясные глаза. Его взгляд полон тревоги, плохо скрываемой муки, но вместе с тем немой веры. Она еще не понимает, что происходит, но от плохого предчувствия сдавливает грудь… – Наре, ты знала, что нам вредит мой отец? – произносит он низким, хриплым, ломающимся голосом. Вдох… Выдох… Испуг в ее глазах… – Просто скажи, что не знала… Пожалуйста, скажи…– умоляюще шепчет он. И она видит, что ему сейчас настолько плохо, словно внутри него вскрываются и кровоточат сотни ран… Но у него еще есть надежда. Малюсенькая надежда, свет, заставляющий верить, что любимая не скрыла бы от него ТАКУЮ правду. Не могла бы позволить ему жить в столь чудовищной лжи, не могла бы позволить ему каждый день сидеть с тем человеком за одним столом, звать его своим отцом… Вместо того чтобы разорвать с ним любую связь и дать жестокий отпор… – Гедиз, извини…– едва различимо произносит она. И все рушится… Падает, как скала, намертво придавливая обломками. Ее губы дрожат, из ее любимых глаз снова вытекают и капают слезы. – Я не хотела делать тебе больно… Боялась твоей реакции… – ее голос то истерично взлетает, то оседает, хрипит… Пальцы беспорядочно путают пряди волнистых волос. – Мюге очень просила… – Мюге…?! – от звука этого имени он вздрагивает точно от разряда электрошока. И нервный смех, так и рвется наружу, тяжело сотрясая его грудь. – Она тоже знала…? – Смех сквозь боль, отчаянье, слезы. – Кто еще? Наверняка половина города… Она заслужила любой его реакции, его гнева, его негодования, его злости. Она бы все это вынесла, но вынести его муки она не могла… Ее собственное сердце готово было разорваться на части… – Почему я тебе не вру?! Почему всегда искренен с тобою?! – срывается он, когда поток слов, безумных мыслей и боли становится невыносимым. Эмоционально взмахивает руками, пытается сглотнуть застрявший в горле воздух. – Думаешь, мне дается это просто? Нет, Наре! Но я хочу, чтобы ты научилась доверять мне! Чтобы ты знала, я никогда тебя не обману, не предам! Буду рядом, приму и поддержу любое твое решение! Я все отдам за тебя и твое счастье! Но разве в ответ, я не заслуживаю хотя бы твоей честности?! Их пересекающиеся взгляды, раскаянье в мокрых от слез глазах Наре, заставляют его остановиться и тяжело перевести дыхание. Нет, он не будет срывать на ней свою злость. Слишком сильно любит, не хочет ее ранить и огорчать еще сильнее… В любой ситуации, даже когда она сто раз не права, ее чувства для него все равно невероятно важны, важнее собственных! Да и Наре всего лишь жертва в этой истории… Ему срочно нужно попасть домой и разобраться с тем, кто действительно заслуживает его гнева! – Сейчас я лучше пойду! Увидимся завтра… – Гедиз! Гедиз!! – Наре бросается за ним и пытается удержать. – Я не отпущу тебя в таком состоянии… Но он лишь качает головой на ее слова. – Наре, я не хочу с тобой сориться… Но сейчас я действительно зол…– из обрывков самообладания напряженно тихо произносит он. Но лучше бы кричал! Она чувствует, понимает в душе он уже охрип от криков. – Да и мне нужно кое с чем… Кое с кем разобраться… Она знает его слишком хорошо, чтобы обмануться этим мнимым спокойствием. Сейчас он пойдет и перевернет весь особняк вверх дном, набросится на своего отца, уничтожит все, что их когда-либо связывало… Но может это и к лучшему? Их жизнь, их совместная жизнь начнется уже без этого человека... – Прости меня милый… – шепчет с искренним раскаяньем Наре. И несмотря на всю свою боль и стоящие в глазах слезы, он наклоняется и оставляет напоследок на ее щеке невесомый нежный поцелуй.***
Как только силуэт Наре, смотрящей ему вслед, исчезает за поворотом, сил делать вид, что с ним все хорошо, – больше нет. Гедиз резко выворачивает руль. Бьет по тормозам. И выскакивает из машины. Обхватывает голову, сжимает руками виски. Обида, гнев, ощущение предательства до дрожи, до боли, до исступления пронзают, сотрясают все его существо. Ноги заплетаются, его штормит, будто от большой порции крепкого алкоголя. И чтобы не упасть он хватается рукой за капот. Сцепляет зубы, сжимает кулаки. Он больше не злится на Наре, он просто не может долго на нее злиться… Зато теперь он зол на себя самого, за свою слепоту и глупость, неспособность понять все раньше… На отца, вонзившего нож ему в спину! И как после этого вообще называть его отцом?! Как однажды его простить? Как такое забыть, подарить?! НИКАК!!! Четко звенит в его голове, отдавая мучительной ноющей болью во всех конечностях. И это пугает, шокирует, давит под тяжестью неподъемной ноши… А в голове возникает тот самый памятный грубый отпечаток пальцев на руке Наре… Его ненаглядной Наре! Он тогда все гадал, какой мерзавец посмел прикоснуться к его любимой… Он искал ответ повсюду, а он всегда был под его носом, – его отец, родной отец!!! Этот подонок посмел угрожать Наре, заставлял ее расстаться с ним, пытался отнять у нее Мелек… Это конец! Это вражда! Война! Резким, нервным движением он смахивает со своего лица горячие капли слез. Жжет, как же жжет в его груди, дробится в осколки сердце. Крик, хрип, вой стоит камнем, перекрыв его горло. Не хочет понимать умом, но внутри уже точно знает: сегодня тот день, когда разрушилась его семья…***
Гедиз только успевает заглушить мотор, а сестра уже ждет его на пороге. По взгляду Мюге все понятно без слов. Наре, сообщила ей! Конечно, они ведь все делают вместе за его спиной! И эта мысль еще сильнее разжигает в нем гнев. – Гедиз, родной… – бормочет она, сокрушенно качая головой. Ее глаза красные от слез. Но ему сейчас не до ее раскаяний. Есть другие вещи не терпящие отлагательств… Пролетает мимо нее не останавливаясь, до хруста сжимает в ладони ключи от входной двери. Но уже в следующий миг швыряет их не глядя, куда-то на пол. Все равно, он больше не намерен жить в этом доме, не намерен ни минуты здесь оставаться, никогда впредь даже не переступит этот порог! У него больше нет ни дома, ни отца! Последний, совершив свое немыслимое, подлое предательство для него умер! – И где он?! Где наш господин мэр?! – кричит, пробегая через гостиную. Сестра пытается схватить его за руку, остановить, обнять. Но он сбрасывает ее ладонь и стремительно несется вглубь дома. – Отец! – срывается привычно с его губ, но так называть он его больше не может! – Джемиль Ышиклы!!! – кричит так громко надрывисто, зло, а кулаки его сжаты с такой силой, что сердце Мюге готово остановиться. Сверху доносятся торопливые шаги. И мать появляется из-за поворота лестницы. – Где он?!! –Твой отец? – недоумевающе переспрашивает Рефика. – Его нет, он уехал по делам… – Когда вернется? – Завтра. Сынок, что произошло? – хочет коснуться его плеча. Но он отшатывается от нее и перемещает лихорадочно горящий взор на сестру. – Мама тоже знает? Мюге зажимает рот ладонью и беззвучно рыдая, отрицательно качает головой. И в нем что-то на миг затихает, усмиряется и в то же время ломается… Ему как будто хочется сейчас упасть в объятья матери и заплакать, выплеснув все свое негодование и боль, обиду и злость. Но он лишь слабо, напряженно улыбается ей уголками губ. – Знает о чем? – недоумевающе, испуганно шепчет Рефика, изучая полные боли глаза сына. – О том, что твой муж не человек…– глухим, голосом произносит Гедиз и проходит мимо. О, да она знает! Она лучше других это знает… Но разве у нее когда-то был выбор? Нет, ее не вынудили на этот брак… Годами пыталась закрывать глаза, смиряться с тем насколько страшным, жестоким, мстительным человеком оказался Джемиль. Единственное о чем могла молить небеса, чтобы он никогда не причинил вреда их собственным детям… Но теперь поняла, почувствовал, – причинил!***
Гедиз с грохотом толкает дверь своей комнаты, своей бывшей комнаты… Дальним уголком сознания понимая, что останется здесь в последний раз. Сегодня он никуда не уйдет! Дождется возвращения отца и поговорит с ним на его языке! Вставит на место мозг этому подлому человеку, а после навсегда покинет его дом! От этих мыслей злость накрывает еще сильней, боль прожигает, испепеляя его душу. Как отец мог так с ним поступить?! КАК МОГ?!! Шумно втягивает воздух, подавляя слезы обиды, негодования и гнева. Пересекает комнату и распахивает свой мини бар. Бутылка виски почти пуста. А ему совершенно необходимо заглушить чем-то свои рвущиеся наружу чувства. Он точно знает, где есть спиртное, – в домике для гостей. И не долго думая, перепрыгивая через три ступеньки, спускается вниз по лестнице. Через боковую дверь в сад, по аллее до бассейна. Торопливо влетает внутрь, машинально зажигает свет. И долго не выбирая, хватает с полки попавшуюся под руку бутылку текилы. Первый стакан выпивает залпом. Обжигающее тепло разливается по его горлу, не принося в полной мере желаемого облегчения. А потому, тут же наливает второй. Но не успевает сделать и глотка, как стук двери за его спиной оповещает о посетители. – Никаких разговоров! Я хочу побыть один! – не самым радушным тоном выпаливает он, так и не глядя на входящего. Но шаги все же звучат и он улавливает, что это не мать и не Мюге. Да еще и этот сногсшибательный аромат духов… Ясемин! Понимает, еще до того как оглядывается. – Прости, не хотела тебе мешать… Грубить он ей не желает, но и разговаривать не в состоянии. Все что ему сейчас нужно выпить свою текилу, много текилы и слегка заглушив ярость дотянуть до завтрашнего дня… – Прости, но я бы хотел…– достаточно резко начинает он. Но Ясемин не дает ему шанса договорить. – Побыть один, – завершает она его реплику. – Я поняла, и я не отниму у тебя больше минуты. В знак согласия он кивает ей головой. И она спешит использовать свои обещанные шестьдесят секунд. – Человека нападавшего на меня нашли и я сегодня была на его опознании… Так что теперь мне нет необходимость жить в вашем доме! Спасибо за гостеприимство и внимание. И да, со мной все отлично! Со мной всегда все отлично! – завершает слегка саркастично, не смотря на то, что в ее голосе отчетливо звучат слезы. И в одно мгновенье Гедиз вдруг ощущает себя таким эгоистичным дураком. Ему сейчас действительно плохо, но это ведь не значит, что окружающим лучше… Непроизвольно делает к ней шаг и с участием поднимает глаза. – Прости я не хотел… Я не знал… Как ты? – Я уже сказала «отлично»! А теперь я пойду… – С меня сейчас действительно плохая компания…– осевшим, потерянным, слегка виноватым голосом бормочет он, все так же сжимая в своей руке, бутылку. На которую, падает быстрый взгляд Ясемин. – Можешь налить и мне? – Ты уверена? – слегка нахмуривается он. Отчего Ясемин просто вспыхивает. – Гедиз, пожалуйста, только не делай такой лицо и не спрашивай пила ли я прежде алкоголь? Да, ему по сути сейчас наплевать на все правила приличия, доводы разума и на то, что она делала или не делала в своей жизни до этого дня… Гораздо важнее сможет ли он вынести чью-то компанию…? Нет, не сможет! – Мне нужно хоть как-то снять стресс… Ох, это желание он отлично понимает и больше не задает вопросов. Молча извлекает из мини бара второй стакан, наполняет и протягивает ей. В конце концов, она выпьет одну порцию, максимум две и оставит его наедине с его текилой и его злостью. Нужно просто выждать пять минут… – И все же, как ты? – скорее из вежливости спрашивает он. Когда Ясемин никак не решаясь отпить, вращает в своей руке стакан, мерцающий желтоватой жидкостью. Ей плохо. Чтобы понять это не нужно никаких слов. – Не знаю… Стараюсь убедить себя что все хорошо …Что я в безопасности… – как-то странно вымученно улыбается она. – Надеюсь, что хотя бы на этот раз мой отец не причастен к похищению… – О чем ты? Какое-то время Ясемин напряженно молчит, облизывает губы и негромко отвечает. – О, это старая история… Не уверена, что ты хочешь ее выслушивать. У тебя сейчас хватает своих проблем… Перехватывает его удивленный взгляд и пожимает плечами. – Прости, я не хотела подслушивать… Но дверь в сад была открыта… Гедиз лишь кивает ее объяснениям и разом допивает содержимое своего стакана. – Ничего, не большой секрет… Скоро об их размолвке с отцом, не то слово, разрыве, вражде узнает весь город… Но обсуждать это сейчас с ней не хочется. Проще послушать ее. – И так, что сделал твой отец? Невеселая улыбка касается ее идеальных губ. – Если перечислять все его подлости не хватит и ночи… – но тут же лицо ее становится серьезным, грустным. А в прекрасных похожих на звезды, темно-карих глазах появляется боль.– Гедиз ты не обязан меня слушать… – Это лучше, чем жалеть себя… – Ладно… Мне было почти семь. Но я четко помню ту ночь…– слова даются сложно. Воспоминания душат. Она наконец подносит стакан к губам и делает первый глоток. – Я проснулась от громкого крика мамы. Пока спускалась начала разбирать голоса. Они ссорились и в какой-то момент мама закричала, что ей больно. Я заглянула в приоткрытую дверь и увидела, как отец сжимал ее руку… – противная нервная дрожь волнами бежит по ее телу, но она продолжает говорить. Ей нужно это кому-то рассказать. Тому, кто услышит ее, кто поверит. Почему то она уверена, что в отличии от остальных Гедиз не рассмеется ей в лицо. – Я должна была войти и остановить его, но я испугалась…– виновато выговаривает Ясемин. – Ты была ребенком…– не в силах выносить ее немых мучений произносит Гедиз. Ему страшно представить, что бы почувствовал он в детстве, застань своих родителей в подобной ситуации. – Я просто стояла в коридоре и слушала, как он сыпал угрозы. Он сказал, что если моя мама не согласится на тихий не портящий его репутацию развод и не оставит ему детей, для все той же чертовой репутации, он сделает так, что она исчезнет… Набирает полные легкие воздуха и несмотря на свою боль и душащие слезы продолжает говорить. В то время, как сердце Гедиза уже сжимается от страшной догадки. – Она ответила, что никогда не оставит своих детей с таким чудовищем, как он. А через неделю ее похитили и она погибла… В глухой воцарившейся тишине Ясемин делает несколько быстрых обжигающих ее глотков текилы. А Гедиз сидит не шевелясь и не сводит с нее пораженных, полных сочувствия глаз. Как она только умудрялась жить с этим грузом? Эта боль, должно быть, уничтожала ее день за днем… Непреодолимое желание поддержать ее, успокоить, согреть спонтанно возникает внутри него и он быстро протягивает к ней руку. Но тут же замирает, останавливается, нервно сжимает ладонь и опускает. Он не может, просто не может ее обнять… Не прикоснется ни к какой женщине кроме Наре! Наверное Ясемин это замечает, задерживает на нем на несколько секунд свой взгляд. Но тут же вновь погружается в свои воспоминания. – Мне не было и семи. Мне никто не поверил! Отец сказал, что мне просто приснился дурной сон… – еще глоток. – Но я знаю, я готова поклясться всем святым, что это была реальность! Гедиз тоже пригубляет со своего стакана. От ее рассказа ему, как и ей самой не по себе… – Уже через три месяца он привел в дом новую молодую жену. Волшебным образом, оказавшуюся дочерью влиятельного политика… – Ясемин нервно заправляет волосы за ухо и улыбается сквозь слезы. – Ни свою мать, ни эту дрянь я так ему никогда и не простила… Так и началась наша история вражды, в которой я всегда оказываюсь проигравшей… Хочет сделать еще один глоток, но тут же брезгливо поджимает губы. – Слишком крепкая, у тебя есть лед? – Сейчас посмотрю… Он возвращается через минуту с остатками льда в специальной форме. – Все что осталось. – Спасибо, мне вполне хватит… Откалывает и вбрасывает ровные, похожие на стекло квадраты в свой напиток. В то время, как Гедиз наполняет свой стакан и неторопливо пьет. – И ты подумала, что сейчас он мог…– договорить эту фразу оказывается сложнее, чем он предполагал. Сама эта мысль настолько ужасна, что холод пробегает по его спине. До вчерашнего дня он наверное попытался бы ее отговорить, сказал бы, что родной отец не мог так поступить… Но ведь теперь он знает, отцы могут быть первыми врагами! – Конечно мог… Чтобы проучить меня, заставить испугаться, смириться с его волей… Он способен на все, когда идет к своей цели! – глоток и тяжелая пауза. – Мой отец разрушил столько жизней, людей которые были мне дороги, которые пытались мне помочь, что я уже давно сбилась со счета… Он вынуждал их уйти угрозами, шантажом, подкупом…– Она словно наяву представляла всех, тех, кого он ее лишил. Ее друзей, близких, любимого… – А человек, с которым я хотела связать свою жизнь, – внезапно произносит она, сама не зная зачем бередит, отдающую острой болью рану. – Побоявшись его гнева, предпочел взять его деньги и уехать… И от ее слов Гедиз вдруг невольно замирает. Ее признание проникает глубже, чем он хотел бы… Возможно оттого, что имеет схожесть с его собственной ситуацией с Наре… Замечает, как из глаз Ясемин медленно вытекают слезы. Видит, ощущает рвущую ее, совсем свежую боль. И всем своим существом хочет стереть эти капли, помочь ей, чем сможет, утешить… Тем временем Ясемин быстро сама смахивает слезы и натянуто улыбается. – Возможно он поступил правильно… Вдали от меня он хотя бы будет в безопасности… Ее отец никогда бы не позволил ей быть рядом с неугодным ему человеком. Он бы сделал все, чтобы их разлучить! Ясемин сглатывает ком подступающий к горлу. И вот впервые их выбор с отцом совпал... Неужели это не судьба? Чувствует, как ускоряется ее сердцебиение. Неосознанно поднимает на Гедиза глаза и останавливает на нем свой взгляд. – Не хотела, чтобы мой отец навредил и тебе, потому и просила не идти против него в открытую… Мы все сделаем по другому, по своему… Она встает, чтобы дотянуться до оставшегося в форме льда. Но тут же, не рассчитав свои силы, пошатывается... Резко отреагировав, Гедиз протягивает к ней руки. Легко подхватывает, не позволив упасть. И только в следующий миг с ужасом понимает, что держит ее за невозможно тонкую, хрупкую талию, а сама Ясемин прижалась к его груди… Ее тепло, ее аромат… Алкоголь и кипящие в нем эмоции последнего дня… Мозг, кажется, начинает давать сбой, и земля под ногами предательски ускоряет свое вращение… Он хочет разжать свои ладони, даже если при этом она упадет. Уже без разницы… Но руки странно перестают его слушаться. А она внезапно поворачивает голову, оставляя между их лицами опасные миллиметры. – А что если бы я тогда дала тебе шанс…? «Ты подумала об этом впервые?!» Вдруг хочется выкрикнуть ему вне себя от гнева, но язык, как и руки, отказывается выполнять его приказы. «Я же думал об этом сотни миллионов раз! Столько же или больше представлял нас вместе, представлял тебя своей…!» Дрожь, невольная дрожь бежит по его телу, ее близость обжигает… Ее взгляд и горячее дыхание, перекрывают ему кислород… Но даже в своем состоянии, даже в этот миг, он знает про разделяющую их грань. Знает, что не переступит ее, что для них все потеряно! А Ясемин все так же не сводит с него глаз, не отстраняется, даже не дышит… Его замешательство, выглядит обнадеживающе… И уже в следующий момент ее горячая ладонь касается его щеки…***
Утро вливается в окна мягким радужным светом. Но на душе Наре беспросветно темно, тревожно и холодно. За ночь она почти не сомкнула глаз. Вчерашняя размолвка с Гедизом не дает спокойно дышать… Мысли о том, как он, где он сейчас, как прошел и чем закончился его разговор, ссора с отцом? – Не выходят из ее головы… А странное плохое предчувствие все время сжимает сердце… Нервно теребит, мнет свои волосы. Закусывает губы. Внезапно испытывает свою вину за разлад в семье Ышиклы. Но тут же одергивает себя и напоминает в сотый раз, что не она, его отец виновник случившегося! Да, у господина мэра было бесспорное право любить или не любить ее Наре, принимать или нет ее в качестве невестки, но делать, то, что пытался он, было мерзко и бесчеловечно… Встает с постели, стараясь не разбудить безмятежно спящую Мелек. И бесшумно проходит в ванную. Откручивает кран с холодной водой и зачерпнув полные ладони освежает горящее лицо. Глаза покраснели от слез и бессонной ночи. Видит Бог, она никогда не хотела причинить любимому боль. Потому и пыталась промолчать, скрыть жестокую реальность… Хоть в глубине души и знала, вечно такое скрывать невозможно… Гедиз злился не зря, абсолютно не зря! Он заслужил знать правду с самого начала! И теперь Наре приняла твердое решение: в их будущей совместной жизни она больше никогда не станет от него ничего скрывать! Стук в дверь, заставляет замереть на месте. Кроме Гедиза никто не знает ее новый адрес. А потому позабыв обо всем на свете, она бежит через комнату в холл. Все готова отдать за его прощение, за возможность прижаться к его родной груди, к его желанным губам. Больше жизни хочет заглянуть в его глубокие, как океан полные нежности и тепла глаза, утонуть в аромате его парфюма и прошептать ему свое «Прости! Люблю! Давай, сегодня же и начнем писать нашу прекрасную сказку вместе…» – Гедиз! – непроизвольно счастливо выкрикивает, распахивая дверь и тут же непонимающе, испуганно замирает на пороге…***
Гедиз поднимает тяжелые веки и жмурится от яркого солнечного света. Голова тяжелая, словно с похмелья… Верно, с похмелья! Вспоминает отдаленным уголком сознания. Затылок трещит, виски раскалываются. От неудобного положения все его тело затекло. Он проводит рукой по лицу и пытается выпрямиться, принять более комфортную позу. Но вдруг задевает ногой, что-то не похожее на предмет мебели… Недоумевающе поворачивает лицо и вдруг, шокировано остолбеневает… Судорожный вдох, разрывающий его легкие… Глухой, болезненный удар в груди… Непонимание, ужас, паника… ОТЧАЯНИЕ… Нет, он не мог! Не мог! НЕ МОГ!!! А потом воспоминания вчерашнего вечера врываются в его воспаленное сознание не давая продохнуть. И тут уже впору бы закричать. Но его опережает чей-то другой крик. – Гедиз! Гедиз!!! – яростно разлетается по всему саду. Санджар! Как в бреду, доходит до него. Слышит еще и приближающийся голос Мюге. Какие-то обрывки ее уговоров… Но Санджар своими воплями все перекрывает. – На этот раз твой брат доигрался!!! Он покойник! От шума на улице, Ясемин вздрагивает и сонно открывает глаза. Ее взгляд… Нет, это больше, чем Гедиз может сейчас вынести…