Любовь слепа, а человек с зонтом водит ее за руку

Повсюду гремели взрывы. Их лагерь бомбили. Полк, который был в подчинении у Ватсона, срочно эвакуировался: везде ездили грузовики, в которых теснились солдаты; полевые врачи помогали раненным усаживаться в машины; другие собирали вещи первой необходимости. — Джон! — К нему, хромая, шел Майк. Он держался за все еще болящий бок. — Получил ответ? К сожалению, получилось так, что, чтобы все эти машины могли спокойно доехать в безопасное место, надо было расчистить путь. Джон связался с начальством, чтобы их прикрыли с воздуха, но ответ не получил, а ехать, надеясь, что это просто проблемы со связью и на них никто не нападет во время транспортировки солдат, было глупо. — Нет. Машины готовы, но ответа нет, — нервно ответил Ватсон. Вообще, омегам советуют не идти в армию, потому что эмоционально они намного слабее альф. Но это всего лишь совет, а не закон, так что его почти никто не слушает. Ситуацию Джона ухудшает его звание полковника. Он несет ответственность за этих солдат, большинство которых были еще совсем мальчишками. Просыпается инстинкт омеги, или по-другому его можно назвать «материнский». К Ватсону подбежал старший лейтенант. Он резко остановился, выпрямился и отдал честь, после чего произнес: — Сэр, разрешите обратиться. — Говори. — Джон не понимал, к чему такой официоз. Если бы не такое обращение, то они могли бы сэкономить кучу времени. — К нам прибыло подкрепление. Полковник Бримен со своими солдатами. — Казалось, докладчик сам удивлен такому развитию событий. — Как? — возмутился Джон и посмотрел на Майка. Вот только этого не хватало. — Эти идиоты сидят в своих удобных креслах в штабе и думают, что чем больше людей они сюда отправят, тем быстрее мы разберемся с этим дерьмом! Лейтенант виновато устремил свой взгляд в землю. Как будто это он сейчас сидел в удобном кресле в безопасности. — Джон! — Вдали показался полковник Бримен. — Это бессмысленно, они просто нас угробить хотят! И вот зачем он начал жаловаться? Как будто итак не понятно, что тут происходит. — Они просто собрали два полка в одном месте, — подбежав, озвучил очевидное полковник. — Да что вы понимаете, — саркастически-грустно начал Джон. — Не нам судить великих стратегов. — Это все, конечно, хорошо, но делать-то что? — спросил Майк. Никто ему ответить не успел, потому что в паре метров от него взорвался снаряд и их отшвырнуло в сторону. Больше всех пострадал Майк, недавно наложенные швы которого могли разойтись в любую секунду. Джон скривился от боли в голове, поднимаясь с земли. С виска стекала струйка крови. Кажется, он кричал, но в эти несколько мгновений он не слышал ничего, кроме ударов собственного сердца. — Джон! Врача! — к нему подбежал уже пришедший в себя полковник. — Нет! — запротестовал Ватсон, видя, что к нему бегут врачи. — Надо увести солдат. — Как ты собираешься это делать? — гневался на него Майк, который только сейчас дохромал до них. — Надо пробиться, прочистить дорогу, — говорил Джон, морщась от боли. — Нас тут два полка. Но выйдет в худшем случае только один. Джон замолчал. Майкрофт сидел, затаив дыхание. Он прекрасно знал, что будет дальше. Это был первый и последний эксперимент в его жизни. Когда он погнался за двумя зайцами, пытаясь и солдат спасти, и завершить дело, которое находилось под грифом «секретно». Доступ к этому делу имеет только ограниченный круг людей, у которых приоритетный уровень «Ультра». В тот день ему просто надо было прикрыть своих агентов. Вот он и прикрыл их двумя полками. Из его памяти еще не исчезли те кричащие заголовки в газетах, когда жители Великобритании узнали о том, что правительство, как выражались журналисты: «Предало тех, кто был послан на его защиту». Шерлок на протяжении всей речи Ватсона следил за братом. Сперва он выглядел как вполне здоровый человек, но когда Джон дошел до момента с двумя полками, он побледнел. Догадка младшего Холмса подтвердилась. Этот высокопоставленный чиновник явно замешан в гибели тех людей. Хорошо, что Джон не видел его лица, у него явно возникли бы вопросы. — А дальше, — сказал Шерлок. Майкрофт, сидевший напротив Джона вздрогнул. Ватсон обратился к старшему лейтенанту, что все еще стоял около них, ожидая приказа: — Пусть капитан Калвин собирает своих. Они пойдут первыми. — Мы можем помочь. К нему присоединиться майор Бойд, — сказал полковник Бримен. — Да, — коротко ответил Ватсон и направился в свой временный кабинет, где другие командующие батальонами ждали ответа правительства Великобритании. Полковник, позвав своих, пошел за ним. В том небольшом помещении, в котором собрались все высшие чины, витало напряжение. Если прислушаться к перешептываниям, которые никак не могли утихнуть даже в присутствии полковников, тихо обсуждающих что-то в сторонке, то можно понять две вещи: первое — никто не хотел сегодня умирать, второе — кажется, правительство бросило их на произвол судьбы. — Внимание! — Решительный голос Ватсона заставил их замолчать. Он говорил спокойно и коротко, потому что на долгие разговоры времени не было. Приказы не обсуждались по той же самой причине. Джон говорил о том, где и когда войска должны будут находиться. Вместе с полковником Брименом они составили очень простой, но эффективный план. Все раненные и полевые врачи будут рассажены по машинам, а все остальные должны будут проложить им дорогу. Благо, у них имелась подходящая для этого техника, но все-таки воздушная поддержка была бы намного эффективней. И чем руководствовался Лондон, когда посылал целый полк (а это межу прочим весьма большое количество людей) на помощь другому? Сейчас два полка по четыре батальона в каждом находились под обстрелом и ждали команды. На деле осуществить план было гораздо труднее, чем обговорить его. В армии царил хаос. Солдаты были рассажены по машинам, придерживаясь изначального плана по эвакуации. Полк Бримена также не отличался особой собранностью и без командира являлся просто большой мишенью для врагов. Но командиры вернулись. У них был четкий план, и они немедленно приступили к его реализации. Солдаты начали выгружаться и становиться на позиции. Повсюду все еще что-то взрывалось в лагере и где-то на территории вражеской армии. Все время ездили грузовики и другая, более вооруженная, военная техника. И даже в какой-то момент все было готово и эта колонна двинулась вперед, но, так как почти вся техника ушла на защиту первых рядов, тыл остался практически безоружным. Только несколько танков прикрывали отступление войск. Взрывы прекратились — негоже палить по своим. Зато выстрелов стало больше и они были ближе. Создавалось впечатление, что стрелок находится прямо за спиной. Надо было ускорять всю процессию. Рация не работала и из-за своей ненадобности была чуть не разбита о стенку машины. Поэтому, надо было добраться до полковника Бримена, который ехал в другой машине. Вот поэтому Джон выскочил на поле боя из бронетранспортера и помчался к автомобилю, на боку которого был нарисован флаг Великобритании. За ним, конечно же, ринулись лейтенанты, чтобы прикрыть своего командира. Только вот с этой задачей они не справились. Джону удалось добежать до машины, но сзади его кто-то окликнул, и, когда он повернулся, пуля влетела ему в плечо. И снова он слышит лишь биение собственного сердца. Чтобы не упасть, он навалился на машину, из которой вылез полковник Бримен. Он стоял перед ним и вроде как звал врача, но Джону это было неинтересно. Он смотрел туда, где минуту назад стоял человек, выстреливший в него. Конечно, тот был уже мертв и лежал на земле, марая песок своей кровью. Дальше лежало еще несколько солдат, серди которых он узнал того молодого лейтенанта, которого он остановил перед госпиталем, перед тем, как сделать операцию Стэмфорду. К нему, отстреливаясь, бежал еще небольшой отряд. Не все смогли преодолеть этот отрезок в несколько метров. В какой-то момент Ватсон решил закрыть глаза. Чтобы не видеть, как гибнут его люди. Чтобы не чувствовать боли. — А потом я очнулся уже в Лондоне. Открыл глаза и ничего, — тихо закончил свой рассказ Джон. — А как ты узнал, чем все тогда закончилось? — спросил Шерлок, уже зная ответ. — От Майка. К счастью, он выжил, — улыбнулся Ватсон. — Он лежал в соседней палате. Швы все же разошлись. Ему сделали повторную операцию. — А ты узнавал, почему правительство Британии, — он выделил последние два слова, — решило так поступить? Ведь это действительно было самое бесполезное, что только можно было предпринять. Майкрофт не смотрел на Ватсона. Слишком стыдно было вспоминать его неудачу, осознавать, что это из-за его решений тогда погибли люди, что из-за его решений Джон лишился зрения. На Шерлока он тоже не смотрел. Но тут уже была другая причина. Не хотелось ему лицезреть его самодовольное лицо. Он уже представлял эту злорадную улыбку и слышал его слова: «Ну что, Майкрофт. Такого грандиозного провала я не ожидал». На самом же деле ничего такого младший Холмс сказать ему не хотел. Хоть ему и не было никакого дела до людей, но он прекрасно осознавал, что погибло три батальона. Там находились живые люди, у которых были те, кто ждал их возвращения с войны. Но из-за оплошности его брата, эти люди до конца своей жизни будут видеть перед собой образ тех, кого потеряли, кого не дождались. — А зачем? Думаю, тех, кто тогда принял это решение, уже наказали, — нарушил повисшую тишину Джон, — это дела минувших дней. Давайте сменим тему. — Отлично, — бодро подхватил Шерлок, — можно поговорить о погоде. Джон улыбнулся вновь. Отчего-то ему нравился позитивный настрой его неожиданного гостя. Майкрофт же нисколько не разделял его радости. — Извини, Джон, — охрипшим голосом сказал Майкрофт, вставая с кресла. — Я вспомнил, что мне надо закончить очень важное дело. — Хорошо, — сразу же погрустнел Ватсон. — Мы завтра сможем увидеться? «Благодаря мне, ты ни с кем не можешь ВИДЕТЬся», — подумал Майкрофт, а вслух сказал: — Думаю, что несколько дней меня не будет в городе. Как только вернусь, то можно будет сходить куда-нибудь. Затем он тихо прошел в коридор, где через минуту хлопнула дверь. Джон размышлял о том, что испортило настроение Майку, ведь по голосу было понятно, что за время, проведенное в его доме, оно ухудшилось. Шерлок же размышлял о том, за что на самом деле только что извинился его брат. — Не обращай внимания, — сказал Шерлок. — Простым смертным вроде нас не понять, что творится у него в голове. И Джон улыбнулся. Кажется, Холмс умеет подбирать слова. Вскоре к ним присоединилась Мэри, и у них появились новые темы для разговора. Шерлок задержался в гостях еще на час. За это время он понял, что Джон попадает под ту категорию людей, кого он хотел бы иметь в друзьях. И кстати, так к слову, в этой категории до Джона еще не было ни одного человека. Как вы уже поняли, с этого дня Джон Ватсон и Шерлок Холмс стали друзьями. — Что ж, мне уже пора идти, — вставая с удобного кресла, сказал Шерлок. — Жаль, — ответил ему Джон. — Было приятно познакомиться. Надеюсь, мы еще увидимся. — О-о-о, непременно, — протянул Холмс и прошел в коридор. Джон остался сидеть в кресле, а Мэри пошла проводить гостя. — Хорошо, что у него появились вы с Майком, — тихо сказала Мэри, когда Шерлок стоял уже наполовину на улице. — Да, — подумав ответил Холмс и на прощание сказал: — Всего хорошего.

***

Майкрофт вышел из дома Ватсона и сел в машину. Антея, увидев, что ее начальник сильно расстроен, подозрительно покосилась на здание, в котором тот провел не больше часа, и попыталась придумать оправдание его грустному виду, но у нее ничего не вышло. Это был первый раз, когда он выглядел настолько сильно расстроенным, что даже, сев в машину, ссутулился и припал лбом к окну, устало закрыв глаза. — Домой, — тихо выдохнул он и, когда машина практически подъезжала к месту назначения, обратился к помощнице: — Мне нужна информация по всем, кто участвовал в операции под кодовым названием «Стрелок». Я сейчас говорю не про агентов, а про солдат. Антея удивилась, что Холмс решил вспомнить такое старое дело. Да и вспоминать там особо нечего. Насколько она знает, операция прошла удачно. Может, когда он был в том доме, ему позвонили и выплыло что-то еще из этого дела. Поэтому он так расстроился? Девушка нахмурилась. Не может быть, чтобы Майкрофт Холмс так переживал из-за работы. — Немедленно. — В голосе слышались стальные нотки — это не к добру. Машина остановилась у ворот резиденции и подождала, пока ворота откроются, затем медленно въехала во двор. Антея, используя планшет, который она вечно носила с собой, рылась в архивах МИ-5. — Готово. Я отправила данные вам на почту, — сказала девушка, когда Майкрофт выходил из машины. — Спасибо, на сегодня все, — не повернувшись к ней лицом, ответил Холмс и направился домой. Как и всегда, заходя в любой из своих домов, он видел, что их хозяин человек одинокий, а также тактичный, импозантный, самодостаточный и ко всему этому еще и перфекционист. Он прошел на второй этаж, поставил зонтик у кресла, повесил пиджак на вешалку и вышел на балкон. Из-за холодного воздуха у него по спине пробежали мурашки. Подойдя к столику, он взял зажигалку и пачку сигарет. Курение — одна из его вредных привычек, за которую ему немного стыдно, но избавиться от нее не может. Он сделал затяжку, мысли снова вернули его в теплое, уютное кресло в доме Ватсона. Еще одна затяжка. «Кто виноват в смерти тех людей?» — прошептал ему голос в голове. Майкрофт закашлялся. Выкинув сигарету, он вернулся в теплое помещение и сел за компьютер.

***

На следующий день Джон проснулся с осознанием того, что вчера у него появился новый друг. И это было хорошо. Но также была и неприятная новость: он не сможет встретиться с Майком несколько дней. Оставалось надеяться, что эти «несколько дней» пройдут быстро. Когда он уже сидел на кухне и прокручивал в голове вчерашний день, то с ужасом осознал, что это могла быть простая отговорка, чтобы сбежать. А что если Майк больше не придет сюда? Вдруг он подумал, что Джон виноват в смерти тех людей, и больше не хочет с ним общаться. — О чем думаешь? — спросила его Мэри. Она сделала себе чашечку кофе и села за стол, поставив перед этим на него тарелку с печеньем. — О Майке, — тихо ответил Джон. Он редко с ней откровенничал, но сейчас ему нужны были слова поддержки. — Он вернется, — улыбнувшись, сказала Мэри. — Даже так: он не может не вернуться. Отчего-то уши Джона окрасились в красный цвет. — Надеюсь, — закончил их небольшой разговор Ватсон. Через несколько часов ему надо будет идти к психотерапевту. В его голове появилась очень неприятная мысль. А что если все-таки открыться ей? Может она действительно сможет помочь? Джон вздохнул. Почему ему в голову лезут такие мысли? Он же твердо решил, что его болезнь неизлечима. Но в случае успеха он сможет увидеть Майка. Он встал со стула, недопив свой чай, и пошел в свое кресло. Сегодня Мэри принесла книгу. Ну наконец-то он сможет почитать, от аудиокниг уже уши болят. Слишком уж там пафосно читают, делая большие паузы и громко выделяя голосом восклицательные знаки. Можно, конечно, послушать в другом варианте, но дикция робота его тоже не впечатляет. Удобно устроившись в кресле у камина, Джон открыл книгу и медленно начал читать. В его голове повествование шло спокойно, без каких-либо громких выкриков «Эй!», «Как красиво!», «Быстрей!» и тому подобных. Голоса. Они где-то слева. Он лежит. В кровати? Слишком удобная для армейской койки. Знакомый запах. Больница? Джон резко поднялся на больничной кровати и открыл глаза. Ничего. Вы никогда не задумывались, что видят слепые? Истина в том, что они не видят ничего. Даже черноты, что видит зрячий человек, закрыв глаза. Потому что видеть черное пространство — это уже видеть что-то. Глаза незрячего человека видят то же самое, что видят руки, ноги или другие части тела. А что первым делом будет испытывать человек, который лишился зрения, если откроет глаза? Об этом надо спросить ослепших людей. Но если говорить о Джоне Ватсоне, то это определенно будет одиночество. Только звуки и запахи давали ему тогда понять, что он все еще жив и находится в больнице. Он не мог увидеть других людей или вообще что-либо. «Если никого не видно, то он совершенно один. И что ему с этим делать?» — когда у него в голове появились такие мысли, пришло новое чувство — страх. Сердце застучало быстрее, воздуха стало не хватать. А что если его тоже нет? Он сейчас задохнется? В палату вбежала медсестра. — Джон! Джон! Успокойтесь, дышите. — Она положила руки ему на плечи и начала успокаивать. А в голове Ватсона была единственная мысль: «Я не один». — Джон, — тихо позвала Мэри. Оказалось, он заснул, пока читал книгу. Видимо, сюжет книги был не очень интересным. Хотя фанаты серии книг «Хоббит» готовы с этим поспорить. Мало кто из них, конечно, читал книгу, но фильм их впечатлил. Ну или их впечатлил главный герой. Главное — им понравилось. — Время, — сказала Морстен и пошла в коридор. Джон провел рукой по часам и понял, что он проспал все свободное время до похода к психотерапевту.

***

Шерлок решил, что наведаться к братцу лучше на следующий день. Поэтому он сегодня проснулся, оделся и сел в такси до резиденции Майкрофта Холмса. На протяжении всего пути он думал, а что же он скажет ему. Обвинит в убийстве? А смысл? Или же обвинит в том, что из-за него Джон потерял зрение. Этот вариант произведет больший эффект, но надо ли это ему? Когда его брат уходил из дома Ватсона, он выглядел как зомби, сошедший с экранов телевизора, — бледное лицо, тяжелая походка, немного сгорбленная спина и отсутствующий взгляд. Глубоко вздохнув, Шерлок посмотрел за окно. Он уже подъезжает. Такси остановилось у ворот, выпуская пассажира. Холмс, расплатившись с таксистом, направился к дверям. Закрытым дверям. Останавливаясь у входа, он понял, что впускать его никто туда не собирается. Значит, придется идти обходными путями. Как только он собрался идти таскать коробки, чтобы перебраться через забор, при этом думая, что так может сделать каждый, поэтому охрана у этого дома так себе, как заметил человека в строгом черном костюме, который идет прямо на него. — Мистер Холмс? — спросил агент, подойдя к тому чересчур близко. Неприятный запах дорогих духов, перекрывающий естественный запах человека, заставил Шерлока сморщится. — Да. Я думал, что хозяин дома будет не против визита своего любимого братца, — мило ответил Шерлок, отходя от него на шаг. Из рации, что была прикреплена у того на плече, донеслось следующее послание: «Голос подтвержден». Холмс закатил глаза и отвернулся к двери. Вот, почему этот человек так близко к нему встал. Агент подошел к воротам и приложил ключ-карту к экранчику. Что-то пикнуло, и он развернулся к Шерлоку. — Теперь можете проходить. Пройдя по его мнению бесполезный двор и зайдя в дом, он поднялся на второй этаж и нашел там своего брата. Тот спал за столом. Компьютер был включен, и Шерлок решил посмотреть, над чем работал Майкрофт. Осторожно, стараясь издавать минимальное количество шума, он подошел к столу и вывел компьютер из спящего режима. На экране появились документы — детали операции в Афганистане. «Что, съедает чувство вины?» — подумал Шерлок и закрыл эту вкладку. Все, что ему интересно, он узнал от Джона и сейчас понял, что это все было подстроено его братом для какой-то операции. Этого ему достаточно. Такой шанс, как возможность порыться в компьютере британского правительства, выпадает очень редко и тратить его на старые дела не имеет смысла. Лучше уж заняться самым главным на этот момент вопросом — определить, где еще в его доме стоят камеры видеонаблюдения. А потом уже просто просмотреть, что вообще есть на этом компьютере. Шерлок рылся в засекреченных документах практически полчаса. Правда, для некоторых документов надо было повторно ввести пароль, которого у него, конечно же, не было. Ему были открыты только некоторые документы МИ-5. Не густо. Узнать ничего особо интересного у него не получилось — к его великому сожалению, Майкрофт проснулся. — Шерлок? — Спросонья он выглядел необычно. Когда в последний раз его видели не в чистом, отутюженном костюме, с идеально уложенными волосами и ясным взглядом? Правильно, никогда. — Что ты здесь делаешь? — Пришел навестить брата, — сказал он, отходя от стола и садясь в единственное кресло в этой комнате. — А если серьезно, — теряя последние крупицы сонливости, спросил Майкрофт. — А если серьезно, то я пришел спросить, почему Джон? — закинув ногу на ногу, ответил Шерлок. — Что конкретно ты хочешь знать? — выключая компьютер, спросил Майкрофт. Хотя вопрос был задан с целью потянуть время. — Ты понял о чем я, — раздраженно сказал Шерлок. Холмс-старший вздохнул и посмотрел ему в глаза. — Потому что он хороший человек, а в наше время трудно таких найти, — резко ответил Майкрофт. Он чувствовал себя как на допросе, и это ему не нравилось. — Если ты нуждаешься в хорошем человеке, ты мог бы навестить родителей, — продолжал допытываться Шерлок. — Они семья, а он нет. — Ну это, я так понял, вопрос времени. В комнате повисла тишина. Два брата с одинаково-подозрительным взглядом смотрели друг на друга. Кажется, сейчас шла немая борьба. — Нет, — первым заговорил Майкрофт. — Уже нет, — поправил его Шерлок. — Возможно, у тебя были бы шансы. Но после того, как он узнает правду, у тебя их не будет. — Он не узнает, — сказал старший Холмс, и в его голосе звучала решимость. — Разве порядочному человеку пристало лгать? — спросил Шерлок. — Цицерон жил за сотню лет до нашей эры. Времена меняются, братец, — со вздохом ответил Майкрофт, вставая из-за стола. Он опять заснул в не самой удобной позе. Надо бы записаться на массаж и перестать уже засыпать не в кровати. — У меня дела. Всего доброго, выход знаешь где.

***

Джон вернулся от психотерапевта. Сегодня он не был вспыльчивым и раздражимым, а старался как можно спокойнее разговаривать с доктором. Хотя он и не считал психотерапевтов докторами. Но у них в итоге даже получился ненатянутый разговор. Девушка показалась ему милой, и ему стало стыдно за свое поведение. Сняв верхнюю одежду, он лениво прошел в зал и упал в кресло. Мэри ему говорила так не делать, потому что он может промахнуться, но он предпочитает делать все по-своему. Найдя руками столик, он вернулся к прочтению книги. У него есть примерно два часа перед тем, как его помощница вернется из магазина и приготовит что-нибудь на ужин. Он раскрыл книгу и дотронулся рукой до рельефно-точечного шрифта. Джон лежал в больнице. Уже неделю он просто лежал и ничем не занимался. А чем тут займешься, если ничего не видишь? Единственное развлечение — это разговор с лечащим доктором. Хотя он длится не долго, потому что у него есть другие пациенты, и в основном они говорят о его самочувствии. Но! Сегодня к нему должна прийти помощница, которая должна будет с ним находится все время, пока у него не восстановится зрение или же он не умрет, потому что семьи у него нет, как сказал Ватсон. В палату зашел доктор, и судя по звукам, еще один человек. «Омега», — промелькнула мысль в голове Джона. — Мистер Ватсон, это Мэри Морстен, — представил ее доктор. — Пока познакомьтесь поближе, у меня еще другие пациенты. И он ушел. Замечательно. — Здравствуйте, вас, я так понимаю, зовут Джон Ватсон? — первая начала диалог девушка. — Правильно понимаете, — грубовато ответил Джон. — Если вы всегда будете огрызаться, нам будет сложно работать вместе, — сказала девушка и подошла ближе, рассматривая пациента. Но сейчас она увидела, что у ее начальника просто ужасное поведение. Нелегко ей будет. Какую строчку он сейчас прочитал? Кажется, он не сдвинулся с той страницы, на которой раскрыл книгу. В коридоре он услышал Мэри. Потом негромкие шаги до кухни вместе с шуршанием пакетов. — Сегодня ростбиф с овощами, а завтра у нас будет итальянская кухня, — громко сказала Мэри. У нее сегодня хорошее настроение. Морстен — странный для понимания Джона человек. Иногда она ведет себя как нянька — просто приходит, готовит еду, где-то убирается. Иногда ее поведение схоже с материнским — постоянно интересуется его жизнью (как будто там что-то новое происходит), спрашивает о чем думает, за едой тоже ведет повседневные беседы, и в такие дни она постоянно спрашивает о его самочувствии. А иногда она просто как телохранитель — разговаривает с ним таким голосом, будто они незнакомые люди, а еще может обратиться к нему официально — в эти дни он думает, что чем-то обидел ее и ведет себя тихо. — Мы что, завтра пиццу есть будем? — усмехнулся Ватсон. — Конечно, в Италии же только ее и едят. Другой еды там совсем нет, — возмущенно ответила Мэри. Джон усмехнулся и закрыл глаза. Прошел один день, а в его голове все прокручивалась фраза Майка о том, что какое-то время его не будет в городе. Этот день прошел достаточно быстро, и он практически не скучал по медленному, тихому голосу и ощущениям, что возникают рядом с этим человеком. То приятное чувство, когда с ног до головы по телу проносятся легкие уколы иголочками. А все потому что это была гроза.

***

Шерлок влетел в квартиру, сбив с ног инспектора, который уже как час стоит и ждет его. — Шерлок, — окликнул его Лестрейд. — Поверить не могу! — зло крикнул Холмс, заставив инспектора вздрогнуть. — Ведет себя как… Даже слова такого не придумали! Совершенно эгоистичный человек, которому важнее собственная выгода! — Кто? — Голос инспектора прозвучал жалко и тихо. — Майкрофт мать его Холмс! — крикнул он так, что даже миссис Хадсон услышала. Вот она уже бежит по ступенькам, жалуясь на несносное поведение ее квартиранта. — Вместо того, чтобы все достойно рассказать, он все скрывает как трус! Вот ты кто! Слышишь, Майки? Шерлок подошел к полке над камином и, смахнув с нее груду какого-то хлама, среди которого наблюдались книги и пыльные бумаги, взял камеру, спрятанную агентами брата. Затем прошел в ванную комнату, из которой через несколько секунд послышался «бульк» и шум воды в унитазе. Не в первый раз он топит там камеры и жучки. А Майкрофт все никак не может угомониться и опять расставляет везде эти приборы шпионажа. Благо, он нашел все места, куда были запрятаны камеры в этом доме. Но вот что его реально удивило, так это то, что в квартире миссис Хадсон тоже были его камеры. И что он там, интересно, высматривал. — Что опять стряслось? — взволнованно спросила миссис Хадсон у инспектора. Этой на первый взгляд милой старушке было не привыкать к такому поведению Холмса. Она каждый год узнает его с новой все более неприятной стороны. Хорошо, что в прошлом она была не милой, наивной учительницей, потому что в первый раз, когда она увидела на кухне своего квартиранта труп, она не подала заявку в полицию, добавляя новые проблемы старшему Холмсу, а попыталась от него избавиться. Благо, Шерлок явился вовремя и остановил ее. Иначе холодное тело оказалось бы непойми где, и важные улики исчезли бы. Кстати, с тех пор он больше не приносил целые тела домой, предпочитая осматривать их в Бартсе иногда в компании Молли — патологоанатомом в госпитале Святого Варфоломея. — Какая разница? Главное — чтобы поскорее закончилось, — со вздохом сказал Грегори. — Посмотрим, чем все это закончится, — сев на диван так, что тот отодвинулся и с грохотом впечатался в стену, сказал Шерлок, затем резко повернулся к инспектору и спросил: — Что у тебя? Омеги вздрогнули от этой злобы в глазах и голосе. Миссис Хадсон поспешила уйти к себе, чтобы лишний раз не нервироваться на старость лет. Несмотря на то, что в прошлом она была «экзотической танцовщицей», а ее муж заведовал наркокартелем, возраст не обманешь. Грегори, разочаровавшись из-за того что остался один на один с этим ходячим безумием, подошел к Холмсу и протянул папку с новыми делами. Он приносит сразу несколько, потому что некоторые могут показаться Шерлоку скучными и слишком простыми, чтобы тратить на них свое драгоценное время. — Отлично. Я возьмусь за все дела. Кстати, в первом, убийца — его муж, — резко поднявшись с дивана, сказал Шерлок и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Лестрейд еще минуту стоял и размышлял на тему того, как же все-таки братья Холмс похожи. Он мало знаком с Майкрофтом и видел его только пару раз: первый раз был, когда Шерлок только стал консультирующим детективом и его брат приехал, чтобы заставить инспектора следить за ним; второй раз — это когда тот приезжал в участок, потому что Шерлока нашли в наркопритоне; а третий раз был совсем недавно — после завершения дела с таксистом. Но за те короткие моменты их встреч он понял одно — Шерлок более импульсивный, а во всем остальном они полностью похожи.

***

Эту ночь можно назвать бессонной. Она словно мантия невидимка накрыла Лондон, его жителей, пряча от ярких, нежных, приятных и пугающих образов, которые появляются, стоит им закрыть глаза. Наверное, ни один житель, не считая самых юных, не мог сегодня спокойно уснуть, долго ворочаясь на кровати. Возможно, они никак не могли окунуться в страну Морфея, потому что какие-то воспоминания не давали им это сделать. Может, это были счастливые воспоминания ребенка о том, что он сегодня провел хороший вечер с родителями в кино, парке, или же просто дома. Может, это было время, когда мужчина или женщина, альфа или омега сидели в каком-нибудь ресторанчике, скамейке или ходили туда-сюда вдоль неизвестного магазинчика, нервно покусывая губу в ожидании любимого человека. А потом с этим же человеком, держась за руки и улыбаясь, шли домой. Или же это были плохие воспоминания об ушедшей любви, потерянной игрушке или сбежавшем домашнем питомце, о котором человек зарекался заботиться. Что именно это было не имеет значения. Главное то — что они могут не выспаться или же проспать что-то важное. А это повлечет за собой новую череду событий, и совсем не понятно, хорошо все обернется для человека или нет.