"Арсенал военной академии"

      Гу Яньчжэнь весело шагал к общежитию, напевая что-то себе под нос. Казалось, злые и укоряющие взгляды наказанных курсантов его совсем не трогают. Люй Чжунсинь, заметив весельчака, пригласил его присоединиться и разделить, так сказать, долю однокурсников. Гу Яньчжэнь тут же притих, с деланным ужасом на лице резко развернулся на каблуках и направился прочь быстрым шагом, переходящим в бег. Се Сян, стоя неподвижно у окна, вглядывалась в надвигающиеся сумерки. Она настолько глубоко погрузилась в размышления, что не услышала приближающихся шагов. Дверь резко распахнулась. Гу Яньчжэнь ворвался в комнату стремительный, как ураган. Оказавшись в замкнутом пространстве с «соседом», он вдруг почувствовал, как его бросило в жар. Идея охладиться в душе показалась весьма неплохой. Поэтому прямо на ходу он скинул пиджак, расстегнул рубашку и бросил ее на кровать, как тряпку. Оставшись с голым торсом, он совершенно будничным тоном спросил Се Сян: – Они наказаны из-за тех японцев? – Да. – ответила Се Сян и автоматически обернулась на его голос. Но тут же резко развернулась обратно, вжимаясь в проем окна. Ее щеки вспыхнули предательским румянцем. Перед глазами еще стояла яркая картина: подтянутое мускулистое тело парня, кубики пресса и красивый рельеф мышц рук. Казалось, воздух в комнате резко закончился и одновременно раскалился до предела. Се Сян тоже бросило в жар. Гу Яньчжэнь, заметив ее реакцию, с довольной улыбкой подошел к окну, будто заинтересовавшись происходящим на улице. Се Сян, не поднимая глаз, сделала шаг в сторону. Заметив лихорадочное отступление соседа, Гу Яньчжэнь развеселился еще больше. Вслед за ней он сделал еще шаг, приблизившись вплотную. – Почему ты не пошел с ними? – А кто велел мне оставаться в комнате? – Се Сян замолчала. Ее губы сжались в тонкую линию. Голоса на плацу отвлекли ее, и она перевела взгляд на еле видные в сумерках размытые фигуры, что в данный момент сидели на корточках с бревнами. Гу Яньчжэнь все это время внимательно наблюдал за реакцией мелкого соседа, мягко улыбаясь. Потом он тоже повернулся к окну и прищурился, скрестив руки на груди. Осторожно толкнув Се Сян плечом, он спросил: – Молодец, но почему ты сегодня такой послушный? – Я не послушный! – Се Сян насупилась. Ее саму удивила такая реакция. Подумав, она ответила уже серьезно: – Это было мое решение, тем более Шэнь Цзюньшань тоже никуда не пошел. Улыбка тут же исчезла с лица Гу Яньчжэня, он возмутился: – Ты веришь Шэнь Цзюньшаню, больше, чем мне? И с чего бы это, скажите на милость? У вас с ним нет ничего общего! Теперь Се Сян сразу нашлась. Она подняла голову и посмотрела на соседа с вызовом: – Если Шэнь Цзюньшань отказался в этом участвовать, значит, он предвидел проблемы. Обрамленные пышными ресницами глаза Се Сян были необыкновенно яркими. Если бы стал известен ее истинный пол, любой посчитал бы ее красавицей. – Я не понимаю, почему ты так доверяешь этому Шэнь Цзюньшаню? – При упоминании имени соперника Гу Яньчжэнь скривился, будто откусил лимон. – И кстати, это я первый предупредил тебя о провале этой аферы, – он указал большим пальцем на свою персону. – Где благодарность? Это несправедливо! – Гу Яньчжэнь выразительно посмотрел на Се Сян, старательно намекая, что она совершает большую ошибку. Се Сян уже привыкла к таким пикировкам, поэтому сразу же парировала: – Если сравнивать с Шэнь Цзюньшанем, – она специально громко и четко произнесла это имя, – ты – безответственный! Гу Яньчжэнь обиженно вздохнул: – Конечно, это же идеальный Шэнь Цзюньшань, сама непогрешимость, надежный как скала! Се Сян нутром чувствовала, что этот вздох наигранный, но она и предположить не могла, что у этого разгильдяя может твориться в голове. Иногда он был совершенно непредсказуем. Но он так разозлил ее, что остановиться никак не получалось: – Да! Именно так! Если сравнивать с ними, – она указала пальцем в окно, – и с тобой – он гораздо умнее. Ее тирада просто взбесила Гу Яньчжэня. Он шагнул к Се Сян и угрожающе поднял кулак: – Что?!! Он умнее меня? Как можно нас вообще сравнивать. Мелкий, тебе жить надоело? Гу Яньчжэнь приблизился к Се Сян вплотную, да еще и навис над ней так, что она не могла отвести взгляд. Его темные чарующие глаза с удивительно длинными ресницами оказались очень близко. Она почувствовала, что щеки снова начали гореть от неловкости. По спине побежали мурашки. Она уперлась своей маленькой ладошкой в грудь парня, пытаясь его оттолкнуть: – Не подходи ко мне. – увеличить дистанцию не вышло, поэтому она резко отвернулась, закрыв глаза, – И вообще, ты можешь хоть что-нибудь накидывать на себя, находясь в комнате? Знаешь разницу между человеком и животным? Человек испытывает чувство стыда, поэтому носит одежду, а ты целый день шныряешь по комнате голышом! Чем отличаешься от животного? – Я мужчина, что в этом такого? – Он слегка отстранился, словно для того, чтобы сосед смог разглядеть его во всей красе. – И потом, разве я голый? Это, по-твоему, не одежда что ли? – Он указал на брюки. – Хорошо, я покажу тебе, что значит действительно голый! – Гу Яньчжэнь начал демонстративно расстёгивать ремень, с наглым видом придвигаясь все ближе и ближе. Не в силах вынести этого, Се Сян завопила и в панике бросилась в ванную комнату. Но Гу Яньчжэнь не собирался так быстро сдаваться. Он начал колотить в дверь, но при этом с его лица не сходила улыбка. В комнате раздался громкий крик: – Э-эй! Да что ты там делаешь? Раздосадованная Се Сян прижалась спиной к двери. Вдруг как молния, ее поразила мысль, что Гу Яньчжэнь раскрыл ее личность. Побледнев, она повернулась к раковине, и посмотрелась в зеркало. Удостоверилась, что выглядит как парень – мужская одежда, короткие волосы. Она пригладила пальцами брови, поправила стрижку, оглядывая себя с разных сторон. – Умываюсь! – Разве, ты уже не умывался? – Гу Яньчжэнь потянулся к ручке, собираясь открыть дверь. Се Сян услышала шорох за дверью и молниеносно заперла ее на шпингалет. Гу Яньчжэнь облокотился плечом о косяк, и улыбнулся своей самой неотразимой и коварной улыбкой. Он был очень доволен, поймав Се Сян на лжи: – Да у тебя даже волосы до сих пор мокрые. Се Сян бесили намеки и подколки соседа. Она злилась одновременно на себя и на него и готова была уже выместить свою злость на ни в чем неповинной двери, за которой стоял абсолютно довольный Гу Яньчжэнь. Интересно, когда поддразнивание Се Сян начало приносить ему такое удовольствие? Се Сян вышла из своего временного убежища ближе к ночи. Даже наказанные курсанты к тому времени уже разбрелись по комнатам и крепко спали, сотрясая своим храпом здание общежития. Гу Яньчжэнь тоже давно спал. Он по-детски завернулся в одеяло до самого подбородка и сладко посапывал. Се Сян прокралась к кровати соседа. Чтобы убедиться, что он крепко спит, она внимательно всмотрелась. Черты лица были расслаблены. Густые темные брови, которые живо отражали все оттенки настроения их обладателя, были сейчас неподвижны. Красивые, четко очерченные губы. Чуть впалые щеки, на которых появлялись очаровательные ямочки, когда он улыбался. Се Сян бесшумно забралась на свою кровать, уселась поверх одеяла и поджала под себя ноги. Все еще разглядывая Гу Яньчжэня, Се Сян устало зевнула, прикрыв рот рукой. В окно заглядывала полная луна, особенно яркая в черном ночном небе. Се Сян задумчиво смотрела на нее пару минут, затем ее взгляд сам собой вернулся к спящему соседу. Хотя он крепко спал, в уголках глаз пряталась улыбка. Видимо, ему снился очень хороший сон. Лунный свет падал на лицо, длинные ресницы казались еще длиннее. Это зрелище было настолько безмятежно и волшебно, что вся злость Се Сян, накопившаяся благодаря его неустанным стараниям, куда-то исчезла. Вдруг осознав, что она слишком долго разглядывает соседа, Се Сян вздрогнула. Забралась под одеяло и постаралась побыстрее заснуть. Когда звон колокола разбудил Се Сян, она обнаружила, что Гу Яньчжэнь уже был на ногах и плескался в ванной комнате, мурлыкая милую песенку. Последние события в академии еще кое-кому не дали сомкнуть глаз этой ночью. Темой номер один оставалось содержание под арестом на гауптвахте академии трех японцев. На первый взгляд могло показаться, что курсанты смирились с этим и успокоились, но это было обманчивое впечатление. Сегодня Се Сян припозднилась к завтраку и обнаружила, что Гу Яньчжэнь снова тайком слопал ее яйцо. Они так громко спорили и препирались, придираясь друг к другу, что Хуан Сун и Цзи Цзинь начали многозначительно переглядываться и хихикать. Шэнь Цзюньшань никак не реагировал на общее веселье. Он молча доел свой завтрак, положил палочки и встал из-за стола. Цзи Цзинь, с трудом переключив внимание с шумной парочки напротив, удивленно спросил: – Ты уже уходишь? В ответ раздалось короткое глухое: «Да». Его голос был утомленным и безжизненным. Се Сян отвлеклась от спора и присмотрелась к соседу напротив. Глаза Шэнь Цзюньшаня были опущены, губы сжаты в тонкую линию, весь его внешний вид показывал глубокую задумчивость. Словно почувствовав ее обеспокоенность, он поднял на нее глаза. Этот взгляд напомнил девушке завтраки в кругу семьи. Тогда Се Лянчэнь выглядел именно так: снаружи собран и хладнокровен, но внутри полыхает огонь, и лишь глаза его выдают. Гу Яньчжэнь нахмурился, заметив, что Се Сян смотрит не на него, да еще пристально и очень тепло. Он тоже посмотрел на вставшего курсанта и поинтересовался: – Шэнь Цзюньшань, как тебе мой план? Но Шэнь Цзюньшань просто ушел, проигнорировав вопрос. Гу Яньчжэнь откинулся на спинку стула, картинно закатив глаза: – Целыми днями ходит с кислой миной, будто ему денег должны. Се Сян вспомнила, как много раз Шэнь Цзюньшань помогал ей, и смерила Гу Яньчжэня сердитым взглядом. – Что ты сказал? – А что, я не прав? – Гу Яньчжэнь скривился. Чувствуя, что атмосфера между этими двумя снова накаляется, Хуан Сун поспешил отвлечь внимание на себя. Он потянул Гу Яньчжэня за рукав: – Гу Яньчжэнь… – Чего? – тот нехотя отвел разящий взгляд от Се Сян. – Что за план? Ты меня заинтересовал, хочу присоединиться. Гу Яньчжэнь нахмурился, ковыряя пальцем в ухе, – Только вот я в тебе не заинтересован. Хуан Сун совсем не обиделся, – Гу Яньчжэнь, возьми меня с собой. Если бы Чжу Яньлинь вчера меня позвал, я бы с ними пошел обязательно. Гу Яньчжэня это позабавило. Даже Се Сян зацепило простодушие Хуан Суна. – Как жаль, что тебя вместе с отчаянной компашей Чжу Яньлиня вчера не наказали. Гу Яньчжэнь принял настолько загадочный и коварный вид, что Се Сян не удержалась и спросила: – Каков план? – План отомстить японцам, но только это секрет! – воодушевленно проорал Хуан Сун во всю глотку, заметив что лучший друг тоже заинтересовался. Только что столовая галдела и гремела посудой, а тут сразу повисла напряженная тишина. Ли Вэньчжун недоверчиво сощурился на громкую компанию, остальные курсанты тоже обратили на них внимание. Гу Яньчжэнь огляделся, тяжело вздохнув, и хлопнул себя по лбу: – А чего так тихо? Может, еще громче крикнешь?! Все сидящие за столом заговорщиков вытаращились на Хуан Суна, показывая всем своим видом, что вообще-то это был секрет. Но до туповатого Хуан Суна так и не дошло, какую глупость он сморозил. Также он не понял, почему на него косятся остальные курсанты, то и дело перешептываясь. Харизма Гу Яньчжэня взяла свое или задор Хуан Суна, в конце концов Се Сян тоже присоединилась к этой странной команде. Почему? Даже для нее самой это осталось тайной. Гауптвахта располагалась в конце тенистой уединенной аллеи. Охранник с едой для арестованных японцев направлялся как раз туда. Согласно плану Гу Яньчжэня, Цзи Цзинь катил за охранником на велосипеде, а потом искусно разыграл сцену падения со всеми полагающимися спецэффектами в виде грохота и душераздирающих воплей для привлечения внимания. Охранник оглянулся, поставил миску с едой в сторонке на газон и побежал к неуклюжему курсанту. Этим и воспользовался притаившийся на дереве с рогаткой Хуан Сун. Красная таблетка возмездия с его легкой руки оказалась прямо в супе для японцев. Эффект от таблетки был налицо – сразу после обеда у всех троих японцев нестерпимо заболели животы. За единственный в камере туалет разыгралась нешуточная борьба. Пока они были заняты, в маленькое зарешеченное окошко камеры на веревке был закинут холщовый мешок. Его медленно опускали, пока он не достиг дна камеры. Послышался писк, мешок зашевелился и образовавшуюся дыру выскочили несколько крупных серых крысы с длинными хвостами, голодных и агрессивных. Меньше чем через минуту из камеры послышались крики: – Живот болит! – Я первый, не могу ждать! – Крыса! Откуда здесь столько крыс? Гу Яньчжэнь и Се Сян изо всех сил старались не расхохотаться. Они переглянулись. Се Сян хлопнула по подставленной ладони Гу Яньчжэня, в знак удачно выполненного задания. Оглядываясь по сторонам, стараясь не привлекать к себе внимания, они перебежками добрались на тренировочную площадку, чтобы встретиться с Хуан Суном и Цзи Цзинем. Рассказ в красках о крысах и о воплях перетрусивших японцев вызвал у четверки друзей приступ неудержимого хохота. Весело обсуждая удачную операцию, они уже направлялись в класс, когда с компанией поравнялся Чжу Яньлинь. Он резко схватил Гу Яньчжэня за плечо и зло дернул на себя: – И это все, что вы сделали? Гу Яньчжэнь тут же принял самый невинный вид: – Ты о чем это? Я ничего не знаю, – он переглянулся с Се Сян. При этом на его лице ясно читалось: «Что ему от меня надо? Вот прицепился! Да я понятия не имею, как Чжу Яньлин узнал об этом!» Хуан Сун скрючился от хохота и, держась за живот, просипел: – Не-ет, это не мы. – Я не шучу! – вскричал Чжу Яньлинь так громко, что звонкое эхо раскатилось по коридору. Он продолжал прожигать взглядом Гу Яньчжэня. Курсанты непонимающе уставились на него. Они были ошеломлены таким поведением обычно уравновешенного товарища. Хуан Сун негромко спросил: – Чжу Яньлинь, что с тобой? – Что? Если у вас была такая возможность, почему не убили их? – Чжу Яньлинь был пугающе серьезен, пристально глядя на них, как на врагов народа. – Убить? Убить! По-твоему, мы живем в стране без закона и правосудия? Только и кричишь об убийстве. Самому-то приходилось? – Гу Яньчжэнь вырвался из хватки Чжу Яньлиня и потер плечо. – Говоришь – правосудие? Закон? Что у нас за страна, где чужакам позволено убивать и поджигать? Что за правосудие, которое не осмеливается осудить убийц?! – Чжу Яньлинь был чрезвычайно взволнован, но одновременно и доволен собой, потому что смог осадить этого выскочку Гу Яньчжэня. Его друзья поддержали: – Хорошо сказано, Чжу Яньлинь. – И собрались было уже уходить, но Чжу Яньлиня понесло. Сказанного ему показалось мало. Он ткнул пальцем в Гу Яньчжэня: – Гу Яньчжэнь, все знают, что твоя семья – сплошь высокопоставленные чиновники. Твой отец приехал из Пекина, чтобы возглавить всю провинцию Фэнань. В его руках такая огромная власть. Но здесь оказались японцы. Они сожгли нашу фабрику и убили наших рабочих. Куда смотрел твой могущественный отец?! Он сбежал обратно в Пекин, поджавши хвост! Когда Се Сян это услышала, то сразу поняла – все, сейчас рванет! Гу Яньчжэнь моментально взъярился. В его глазах зажглось адское пламя, брови сошлись на переносице. Он рыкнул в ответ: – Что ты только что вякнул?! А ну повтори! – Я сказал, что твой отец – пекинский прихвостень! – Зло выплюнул Чжу Яньлинь. Это уже было серьезным оскорблением. Гу Яньчжэня затрясло от ярости. Не в силах больше сдерживаться, он бросился на Чжу Яньлиня. Хуан Сун и Цзи Цзинь еле успели схватить его, чтобы удержать от драки. Се Сян повисла на руке Гу Яньчжэня. Он пытался вывернуться, пытался если не руками, то своими длинными ногами дотянуться до лица оскорбителя и выкрикивал: – Отпустите! Хватит держать меня! Дай только дотянуться, урод! Се Сян перевела взгляд на кипящего Чжу Яньлиня. От этой ситуации на душе у нее скребли кошки. Конечно, ярость Чжу Яньлиня можно было понять, но не мог же Гу Яньчжэнь отвечать за всех чиновников и правительство. Даже рассудительный Цзи Цзинь не выдержал и наорал на него: – Чжу Яньлинь, иди и сам сверши правосудие, раз такой правильный! Чего привязался?! – Я хотел бы это сделать, но не могу! Но я хоть не шучу о таких вещах! Я не смеюсь над этим! – Взволнованно и зло отвечал ему Чжу Яньлинь. До Се Сян начало доходить, что Чжу Яньлинь злится скорее не на них, а на свою беспомощность в этой ситуации. Его нападки на более удачливых заговорщиков казались необоснованными. Даже его друзья не понимали, с чего это он так разошелся. – Хватит Яньлинь, пошли отсюда. Что они тебе могут ответить? – Его попытались увести. Гу Яньчжэнь в гневе крикнул: – А ну, стой! – Что вы такое несете? Что с вами не так? Почему это нам нечего ответить? – Теперь и Цзи Цзинь взмахнул кулаком. Чжу Яньлинь почти успокоился и уже собирался уйти, но развернулся: – Что не так? А знаете ли вы, что задержанные студенты сгорели заживо в тюрьме Соннам? В такой большой тюрьме, только четверо погибли, только эти четверо сгорели! Что это было, стихийное бедствие или авария? Все и так ясно… – Чжу Яньлинь запнулся, к глазам подступили слезы. – Эти япошки добрались до них и убили. Но что делали в это время вы? Развлекались. Слабительное в миску убийц? Крысы? Вы это серьезно? – он хмуро оглядел их и со вздохом вытер глаза. Повисла гробовая тишина. Они действительно ничего об этом не знали. Удовлетворенный их реакцией, Чжу Яньлинь развернулся и ушел, пнув по пути мусорное ведро.